Интеллигентская семья

Интеллигентская семья устроена так.
Правило номер один: муж красивее жены.
Муж - ярче жены.
Муж романтичнее, тоньше, нежнее жены.
Муж - "выше всего этого".
И, уж конечно, муж куда популярнее жены среди окружающих.
Муж - ласковый папа, добрый следователь, рассеянный гений, легкомысленный ландау и пламенный революционер, которому всегда некогда, он в Сибири на каторге в цепи закован.
Муж-цветок, муж-соловей, ну, пусть даже муж-канарейка, если кому-то крупно не повезло.
И его жена.
О, эта великая интеллигентная жена.
Жена - финансовый агент и жена-директор.
Жена-секретарь и жена - охранник-вышибала.
Жена - кровавый тиран и жена-домомучительница.
Жена-прораб и жена-сантехник.

Жена - гроза детей и жена - ужас друзей.
Всесильная, железная, всех насквозь видящая, рациональная как коллектор проблемных долгов, до крика родная интеллигентная жена.
Даже не думай от нее убежать.
Все равно заведешь следующую - точно такую же, а то и построже.
И кому-то, кто страшно далек от интеллигентского быта, может показаться, что такая пара - сплошное несчастье для женщины.
Подай, принеси, сделай, реши, - а он-то что? Ужас!
Это очень наивно.
На самом деле, этот повседневный, ленивый, сонный триумф мужчины, вместо которого трудности жизни забирает себе хозяйка, - он копеечный, временный.
Настоящее торжество, истинная гегемония - на ее стороне.
Ее время приходит чем дальше, тем больше.
Потому что интеллигентный муж - это маска.
За которой - жена.
И это только сначала она всего лишь подсказывает ему, как поступить, с кем дружить, где работать и как жить.
А позже - она уже все понимает лучше него, и это она выступает от его имени, словно бы надев его куклу на руку, как бродячий цирковой чревовещатель.
Но и это еще не все.
Окончательная победа приходит, когда он - писатель, академик, революционер, художник, титан того и сего, - умирает.
И наступает финальная, вершинная часть жизни этой пары - интеллигентская вдова.
Вдова, которая уже не просто знает все за него, заведует его квартирами, дачами и деньгами, издает его работы, озвучивает его подлинные или мнимые - никто не узнает! - мысли и встречается в память о нем с теми, с кем надо.
Теперь он - это она.
И никакого другого "его", кроме нее, - уже нет.
А если она напишет хорошие мемуары, то и не будет.
И есть в этой истории какая-то глубоководная, проверенная на прочность тысячу раз правда.
Но я бы не стал устраивать себе интеллигентскую семью.
Я предпочел бы отчаянно, до последнего сопротивляться.