Удивленный Россией: 5 вещей, которые ошарашили Наполеона в 1812 году

Установив контроль над почти всей Европой, Наполеон почувствовал, что Российская империя угрожает его планам господства, поэтому он приступил к попытке поставить страну на колени. В 1812 году французский диктатор вторгся в Россию, что в итоге оказалось его фатальной ошибкой. Россия оказалась слишком непредсказуемой даже для французского военного и политического гения.




Портрет Наполеона в Фонтенбло, 31 марта 1814 года, Поль Деларош    
1. Исключительная армия
Неортодоксальное поведение русских войск стало первым неприятным сюрпризом для приветствия Наполеона. Надеясь добиться быстрой победы, французский император собрал свое огромное многонациональное великое оружие и вошел в Россию, не встретив никакого сопротивления. Позже, находясь в изгнании на острове Святой Елены, Наполеон вспоминал, что у него была "армия, более многочисленная, чем любая, которая когда-либо воевала в Европе... усиленная войсками из Пруссии, Австрии и Рейнской Конфедерации... под моим командованием было до 480 000 солдат..."
Поскольку было очень трудно обеспечивать такую ​​обширную армию в течение длительного периода времени, Наполеон надеялся, что традиционная полевая битва состоится вскоре после пересечения границы, где-то на территории современной Литвы.
Однако произошло нечто очень неожиданное. В то время как русская армия (около 240 000 солдат) яростно сопротивлялась французским захватчикам, они ускользали от общей битвы, каждый раз отступая после проведения яростных атак. Наполеон описал всеохватывающие французские настроения, когда в середине августа, после ожесточенной битвы, он вошел в город Смоленск (в 240 милях к западу от Москвы):
"Вся армия считала, что это будет конец нашей кампании... мои полки были поражены тем, что после стольких тяжелых и смертоносных маршей [через два месяца после вторжения] результаты их усилий постоянно исчезали, и они начали беспокоиться о расстоянии, отделяющим их от Франции ", - писал Наполеон в изгнании.    
2. "Скифский огонь"
В конце концов, французский правитель получил свое крупное полевое сражение: две армии встретились в деревне Бородино, недалеко от Москвы. Несмотря на то, что русские войска отступили в ночь после битвы, Наполеон не достиг своей стратегической цели. Русская армия была еще цела. Напротив, его армия потерпела ужасное избиение и нуждалась во времени для восстановления. Он надеялся, что французские войска смогут сделать это в Москве, в которую они вошли через неделю.    




"Этот огонь уничтожил все, - сказал Наполеон.    
В очередной раз Наполеоновский план был сорван бушующим огнем, который опустошил древнерусскую столицу и который был установлен самими москвичами.
"Этот огонь уничтожил все. Я был готов ко всему, кроме этого. Кто мог подумать, что люди сожгут собственную столицу? Если бы не этот роковой огонь, у меня было бы все для армии. В следующем году либо [русский император] Александр заключил бы мир, либо я был бы в Санкт-Петербурге", - сказал Наполеон британскому доктору во время своего изгнания.
Тогда в Москве Наполеон, как сообщается, воскликнул: "Какое ужасное зрелище! Они сами сжигают... Какое решение! Какие люди! Это скифы!"
3. Невыносимый мороз
Наполеон позже пожаловался на несвоевременный и свирепый мороз, который он пережил в России.
"Я ошибся всего на несколько дней. Я изучал российскую погоду, начиная с 50 года... морозы всегда начинались на 20 дней позже [чем в 1812]. Когда мы были в Москве, было минус 3 градуса, и французы восприняли это хорошо. Но на дороге [во время отступления] было минус 18, и почти все наши лошади погибли... Солдаты стали деморализованными... они разбежались и стали жертвой врага. Другие просто легли, заснули и умерли", - позже посетовал свергнутый император.    


В марте из Москвы, Ласлетт Джон Потт    
Он приписал суровые погодные условия в качестве ведущего фактора в уничтожении его армии.
4. Красивые города
Несмотря на свое унизительное поражение, Наполеон высоко оценил красоту российских городов.
"Взгляд на Смоленск, который расположен в форме амфитеатра на берегах Днепра, создает прекрасную картину", - писал французский император о месте, близком к которому, по мнению некоторых экспертов, он спрятал сокровища, украденные в Москве.
Рассказ о непробиваемых стенах Смоленска занимает у Наполеона целую страницу. От описания прекрасного вида города, Наполеон обращается к бессмысленным попыткам захватить его: "Я употребил весь артиллерийский резерв для пробития бреши в куртине, но тщетно - ядра наши застревали в неимоверно толстых стенах, не производя никакого действия. Только одним способом можно было сделать пролом: направить весь наш огонь против двух круглых башен, но разница в толщине стен была нам неизвестна".    


Вторжение французов в Москву, 14 сентября 1812 года, Эдм Бовине    
Его комментарии к древнерусской столице были еще более лестными:
"Построенная как Рим на семи холмах, Москва выглядит живописной. Следует взглянуть на этот город, полувосточный и полуевропейский, с его 200 церквями и тысячами куполов разных цветов, которые парят ввысь, чтобы испытать чувства, которые переполняли нас, когда мы смотрели на них с высоты Поклонной Горы".
5. Решительное сопротивление
Наполеон был глубоко поражен массовым народным сопротивлением его вторжению, что уже видно из его реакции на московский пожар.
"Самая грозная армия не может успешно вести войну против целого народа, который решил победить или умереть. Мы не имели дело с литовцами, равнодушными зрителями событий, разворачивающихся вокруг них. Когда мы продвигались, все люди, которые были этническими русскими, покидали свои дома. По дороге мы сталкивались только с безлюдными или сожженными поселениями, жители которых объединились в банды, выступавшие против наших кормильцев".
Движение войска Наполеона сопровождалось пожарами - горели города и дороги. В Смоленске, Гжатске, Малом Ярославце тушили пожары сами французы. Русские сжигали все - дома, магазины, улицы, посевы. Посреди Москвы Наполеон недоумевал - отчего же она горит? А потом грустно, но красиво записал: "Москва превратилась в огненное море. Вид с кремлевского балкона был бы достоин Нерона, поджигающего Рим, что же касается меня, то я никогда не походил на это чудовище, и при взгляде на эту ужасную картину сердце моё обливалось кровью".