Сказочка

- А где еще пятеро? - брюзгливо спросила Белоснежка, пересчитав гномов по головам.
- Какие? - удивленно переспросил Док.
- Ну эти, бифур-бофур-хуефур... Должно быть двенадцать мускулистых и волосатых парней. Всякие там кили-дили-гиви... И еще здоровенный спонсор с волшебной палкой и шустрый такой милый малыш. И пони. У вас есть пони?
- У нас нет пони, - растерянно отозвался Снизи, и чихнул. - Откуда у нас пони? Мы под землей живем. И нас всегда было семеро. Мы - семеро гномов.
Белоснежка прикрыла нос и рот платком.
- Попрошу не чихать в моем направении. - сообщила из-под платка Белоснежка. - И снимите эти дурацкие колпачки. Ходите, как пидарасы. Так вы не те гномы, что-ли?
- Мы тебе вообще не гномы, - ответил сварливый Грампи. - Мы тебя в снегу нашли. Ты уже лапти отбрасывала. Считай что мы тебе скорая помощь. Если что-то не нравися - вали нахуй отсюда к своему Гиви. Лыжи вырубишь из елки.
Грампи открыл кайлом дверь, и в домик ворвалась снежная метель. Осторожный Док забрал у Грампи кайло, и дверь прикрыл.
- Давайте не будем нервничать и спокойно разберемся, - сказал Док. - Ты как в лесу оказалась?

- Это сложная история, - ответила, поеживаясь, Белоснежка. - Понимаете, у меня мама умерла. Она была королева. А потом у меня была мачеха... Слушайте, я не могу так рассказывать, на пустой желудок, я есть хочу.
Гномы засуетились по комнате, доставая снедь и собирая стол. Бэшфул откуда-то притащил шубу, и накинул ее на голые плечи Белоснежки, а Хэппи подвинул под ноги тазик с горячей водой.
- Так вот, - сказала Белоснежка, поставив ноги в тазик. - Мама моя была королевой. Это что, курица?
Белоснежка замерла над столом.
- Ну да, - неуверенно ответил Снизи, сочетая информацию. - Это окорочок. Куриный.
Белоснежка с ненавистью швырнула окорочок в камин.
- Я не ем курятину! Я ем красное мясо! Говядину, свинину, баранину! Вот те гномы, которые в кино - они бы никогда не предложили замерзающей в лесу девушке паршивые куриные окорочка! Они рвали плоть!
- Они бы тебе хуй в рот предложили, - пробурчал Грампи. - А потом порвали плоть. Я немножко знаю этих гномов с Мутных Гор. Вот тебе палка, заточи ее с одного конца - зубами точи, свой нож я тебе не дам - иди в лес, заебашь там себе кабана, волоки его под ель, разведи трением огонь, и ешь мясо. У нас есть только гуманитарные окорочка.
Белоснежка заплакала. Затем перешла в рев. Рыдала она красиво и артистично, с подвыванием, иногда срываясь в ультарзвук. Добрый Хеппи погладил ее, осторожно взяв за грудь под шубой.
- Ну все, все, - серьезно сказал Док. - Были бы кости, мясо нарастет. Так что там дальше было с королевой?
- Умерла... - всхлипывая ответила Белоснежка. - А потом пришла мачеха. И сказала, что она будет мне как мать.
- А она?
- А она и была как мать.
- А ты?
- А что я? А не хочу чтобы у меня была "как мать". Я хочу именно ту мать, а потом сама быть другим как мать!
- Так она же умерла!
- А я хочу мать два-ноль! - опять завыла Белоснежка. - Я хочу чтобы было как раньше, чтобы ни о чем не думать, но чтобы стало как позже - с пони и велосипедом. Как при союзе - но с капиталом. И чтобы гномов было не семь, а двенадцать, и мускулистых и этот малыш! И убирать я вам не собираюсь. И чтобы мясо, а не курица, и чтобы я была как мать, а не "как мать"...
- Ты осознаешь глубину циклического пиздеца мозга, Док? - тихо спросил Грампи. - Она хочет себе того, что невозможно, при этом желает противоположно невозможного другим. У нас что, зимой в лесу грибы растут? Нет, не может быть, я бы знал об этом... Слушай, Док. Она не сумасшедшая. Она ебанутая. Мне кажется, мы поздно достали ее из снега. И, на твоем месте, я бы...
"Дзын-н-нь" - раздался в избушке гномов металический звук. Белоснежка мягко повалилась на бок, а за ней стоял с вибрирующей сковородкой в руках Доупи.
- Ты шо наделал, Простак? - ошеломленно спросил Док. - Да, она всех заебала, но в домике же все пишется на видео!
- Она сама сказала, - ответил Доупи. - "Хочу быть как мать, а мать моя умерла". Ну вот. Я же вообще тупой, я из бердичевских сынов Дьюрина. Шож вы за мной не уследили? Меня любой адвокат отмажет!
- Быст-р-р-р-о! - заорал Док. - Шею фиксировать. Укладку! Антишок! Четыре куба. Нет, шесть! Пульсоксиметр на палец. Абушку тащите, она в кладовке, за соленой капустой!
Гномы опять заметались по домику, натыкаясь друг на друга и волоча за собой километры бинтов.
***
- С-сука, надо было ее там в снегу оставить, - сказал Ворчун. - Заебись альтруизм проявился. Окорочками поделились Шо, дышит?
- Дышит, - ответил Хэппи. - И сердцебиение. Медленно. Брадикардия.
- Ты не за сиську ее держи, а между - строго сказал Док. - И вот это еще раз услышу "а давайте ее выебем, пока она не видит" - так нас станет шесть гномов. Мы - дети Двалина, а не Сталина. Понял?
Хэппи покорно кивнул и переместил руку на положенное место.
- У нас есть какая-то коробка по длине сто шестьдесят пять сантиметров?
- Два метра есть, - ответил Снизи. - И ноль шестьдесят семь поперек. Глубина где-то полтора, точнее сразу не скажу. Хрустальный контейнер для клубники. Под корпоратив. "Газпром" заказывал. Но им теперь точно не надо, я так понимаю.
- Тащите, - хмуро сказал Док. - И крышку.
***
- Не лезет, с-с-сукка, - сказал Доупи, прыгая по телу.- Все размеры проверены, а оно не лезет!
- Кокошник с нее сними, - мрачно посоветовал Ворчун. - Она и пролезет.
Простак почесал голову под колпаком, сказал "ага"!", потом с помощью отвертки снял с головы Белоснежки сложное пирамидальное сооружение, и она тут же провалилась в хрустальный гроб. Гномы ловко укрепили крышку и начали вертеть вентиляционные отвертстия в бортах.
Когда дело было закончено, Док воткнул у изголовья хрустального гроба предупреждающий знак, и тремя ударами гномьего молота вогнал шток в землю. Затем развернул стенд фасом на дорогу.
Гномы сняли колпачки.
"Кто ее поцелует - тому пиздец" - тихо прошептал Хэппи.