Добрый Петров

Трогательная старушка в беретике набекрень покупала молоко "36 копеек". Отсчитывала кассиру шестьдесят рублей - жалкое перо на шапчонке, негодующе подрагивало от ужасающей инфляции.
Стоявший следом Петров подумал с нахлынувшей жалостью: "А дома поди плачет, поминает молочко по тридцать шесть коп..." - и, в каком-то порыве подался от кассы назад - в торговый зал.
- Постойте. - нагнал он петлявшую по торговому центру, от витрины к витрине старушку. - Это вам.
Вручил пакет, и, стушевавшись, с подступившим комом, быстро пошел прочь.
"Сделав добро, забудь. - билось в благородном мозгу. - Как это верно! Как правиль..."
- Бонба! - раздалось истошное, словно кого резали по живому, и народ организованно кинулся эвакуироваться: визжа, сталкиваясь и набивая шишки...
- Это не бомба. - разочаровали бдительную старуху в службе безопасности. - Это ананас. А вы, гражданин Петров, предупредили бы старого человека, что ей суете на ровном месте.
- Ахти! - всплеснула шкрабками бабка. - Это я сослепу на ананас согрешила!...
"Ты, кажись, и под себя согрешила..." - беззлобно подумал добряк Петров, едва улавливая характерный запашок испуга.

Покидая службу безопасности, идейный распространитель даровых ананасов поводил ноющими плечами, - охрана изрядно его помяла, когда вязала. Печалиться некогда - предстояло еще сделать покупки.
Он выбирал добрый табачок в лавке, когда за спиной раздалось: - Сынок, ты почто мне ананас всучил, ась?
Старуха.
- Подарок, бабушка. - милостиво пояснил Петров. - Кушайте ананас с молоком, и понизьте бдительность, не то отстегнете подковы при виде какой-нибудь маракуйи. Прощайте.
- Стой! - потребовала та и что булавки, воткнула подозрительные глазенки. - Нас снимала скрытая камера? Плюс сто пятьсот? Сам себе режиссер?
- Нет. - от души рассмеялся Петров. - Думаю, пенсия у вас маленькая, вот я вам и... От сердца одним словом.
Положительно, на забавную старушку нельзя сердиться. Насвистывая, Петров в отличном настроении отправился в обувные ряды.
Он так и сяк примерял глянувшиеся кеды, как вдруг...
- Я тебя узнала.
- О, господи! - схватился за сердце Петров. Увлеченный, он не знал, что старуха наблюдает за ним с соседней кушетки, осуждающе болтая калошами.
- Ты кандидат в депутаты от района. Голос мой покупаешь, ага! - ущучила бабка пройдошливого политика.
- Вы обознались. - рассердился Петров. - Хавайте ананас смело, - ваш решающий пришепетывающий дискант остается вам. Отдадите кому хотите, дай бог несчастному терпения...
И чертыхаясь, отправился за брюками.
Покидая примерочную, Петров уперся в старуху.
- Не ты позапрошлым годом дизельным Крузаком меня сбил? - погрозила крючковатым пальцем. - Совесть заела, давитель старух и морали? Харю наел, что запаску!
- Об тебя Камаз расколется, бабка! - замахнулся штанами Петров и убежал в кинотеатр - пересидеть этот внезапный, как любовь геморрой.
- Ты черный риэлтор. - безапелляционно заявили ему на выходе из зала.
Три часа эпопеи "Аватар" не сломили генератор инсинуаций и гипотез! - по старухе несомненно плакал шлако-клоако-канал РЕН ТВ...
- К квартире подбираешься?! - воскликнула она.
- Свою тебе завещаю, только отстань... - задушевно попросил Петров и скрылся в отдел женского белья и затаился у вешалок с волнующими предметами дамского гардероба.
"Сюда не сунется. - решил он, нежно беря в руки хитросплетение веревочек с биркой "трусы". - Отгремели её любовные баталии, остались воспоминания с начесом, ха-ха!...".
- Да ты извращенец!... - ахнула бабка, жадно разглядывая бок о бок с Петровым исподний срам. - Глаз на старуху положил?!
Взбешенный, Петров кинулся прочь, позабыв про трусики в руке. Сработала сигнализация.
- Подписка о невыезде. - равнодушно констатировал полицейский в отделении, куда доставили невольного трусокрада. Веревочное белье оказалось эксклюзивным и очень дорогим.
Уважающий даже сигналы светофора, не то что уголовный кодекс, Петров покидал отделение совершенно оглушенный и раздавленный: "Савва блядь Ананасов. Меценат хуев!..." - корил он себя.
Старуха ждала на улице... Ананас не давал ей дышать.
- Три года общего режима. - равнодушно констатировал судья. Перебинтованная, подгипсованная усилиями Петрова до средней степени тяжести, старушка благосклонно выслушала приговор...
Когда Петров покидал узилище по УДО, на улице его ждали...
А. Болдырев.