- Может, не с той стороны целуешь?
Царевич повертел кувшинку, оглядывая сидящую на ней лягушку. Пожал плечами.
- Да вроде с той.
- Может не так?
Парень еще раз посмотрел на земноводное и недоуменно спросил:
- В смысле?
- Ну, может, не та фаза луны, например? - Колобок помолчал и выдвинул еще одно предположение, будто ни к кому не обращаясь: - Ну, или с языком надо...
Царевич с сомнением посмотрел на тонкую полоску лягушачьего рта.
- С языком... так она пасть свою не открывает.
- Слышишь, ты свой хлебальник давно в отражающих поверхностях разглядывал? - наконец-то подало голос земноводное и обрадовано добавило: - О! Гля, еще умею!
- А-а-а-а-а! - испуганно заорал царевич, делая шаг назад, споткнулся о какую-то подводную корягу и упал задницей в зловонную болотную жижу. - Разговаривает!
- Не ты один в недоумении, - как-то чересчур обрадовано подтвердило земноводное. - Пять лет ничего кроме "ква"!
- Почему "ква"? - не понял царевич.
- Ну, брат, ты какой-то тупенький, - с грустью в голосе пробормотало земноводное. - Потому что лягушки так делают, "ква-ква"! - И уже обращаясь к обоим: - Как так вообще получилось, что на болото царевич пришел не с серым волком, не с ясным соколом, не с коньком-горбунком, не с, блядь, на худой конец, зайчиком, а с Колобком? С хлебобулочным, сука, изделием из остатков муки, пыли и мышиного говна?
- Слыш, жаба! - не стал молчать в ответ на оскорбление Колобок, - ты б сначала думала, если есть чем, а потом бы уже квакала. Или все мозги в прошлом сезоне с икрой вышли?
- Чья б корова про мозги мычала! У самого-то после печки высохли, небось.
- Главное, чтоб не отсырели и плесенью болотной не покрылись.
- А хлебной, значит, нормально?
- Да что б ты понимала! Из хлебной плесени пенициллин извлекают!
Царевич, наблюдая за перепалкой, забыл о том, что сидит в зловонной болотной жиже и с удивлением переводил взгляд с лягушки на Колобка и обратно. А те продолжали перепалку.
- Какой пенициллин? Из твоей плесени максимум триппер можно извлечь.
- Уж кому, как не эксперту по трипперу знать-то.
- Короче! - прервал перепалку царевич, вставая из мутной болотной жижи. - Ты - принцесса заколдованная?
Земноводное, открывшее было рот, чтобы в очередной раз огрызнуться, захлопнуло его, и повернуло голову к царевичу.
- Ну? - поторопил тот.
- Ага, - грустно вздохнуло земноводное. - Есть на мне заклятие.
- А чего тогда обратно не превращаешься, когда тебя целуют?
Лягушка вздохнула еще раз.
- Ну? - вновь подтолкнул к разговору царевич.
Теперь уже Колобок вертелся из стороны в сторону, следя за разговором лягушки и своего случайного напарника.
- Да ты понимаешь, какая штука, - задумчиво начала лягушка. - Я, дело в том, что заколдованная, но слегка не царевна.
- А кто?
- Царевич.
- Фу блядь! - скривился царевич-человек и начал отплёвываться. Когда справился, повернулся к Колобку и укоризненно заметил: - А ты еще с языком предлагал...
- Но если б этим дело и ограничилось... - прервал его царевич-лягушка.
Над болотом ненадолго повисла тишина, которую, в конце концов, нарушил Колобок, сообщив:
- Я жутко заинтригован.
- Брат я твой, - сообщил царевич-лягушка.
- Б... - сдержал рвотный позыв царевич-человек, - брат?
- Ну да. Брат.
Царевич-человек снова повернулся к Колобку и еще раз спросил:
- С языком, говоришь?
- Как-то всё с самого начала не по канону, - задумчиво пробормотал Колобок.
***
- Вот тебе сыночка бумеранг...
- Бумеранг?
- Да, бумеранг. Куда он упадет, там и будет тебе жена. А ежели...
- Так он же не упадет!
- Не перебивай царя! А ежели не упадёт и вернется, то значит, рано тебе ещё судьбу свою искать.
- Да как рано? Мне уже третий десяток пошел, папа!
- Не перебивай, говорю! Так вот, ежели он вернется, то судьбу свою искать тебе рано. И отложим мы это дело до следующего года.
- Да что за фигня?! Каждый раз какой-то абсурд. В прошлом году курицу запускал, которая тут же во дворе и приземлилась, в позапрошлом - вообще мыльные пузыри с крыши. Все полопались, до земли не долетев...
- Так! - прервал царь сына, грозно насупив брови и топнув ногой. - Вот как женишься, будешь женой командовать. А пока у родителя на попечении находишься, чтоб мне никаких!
И погрозил пальцем.
- Абсурд какой-то.
- Делай что велено, и не пререкайся!
Насупившись, царевич повертел в руках бумеранг, затем размахнулся и что было силы швырнул в весеннее небо.
- Ну вот, - одобрительно хлопнул в ладони царь, когда изогнутое орудие со свистом унеслось за пределы двора. - Сейчас посмотрим, куда упадет и обедать.
- Но он же вернется!
- Пусть лучше бумеранг вернется, чем у меня еще одного сына не станет, - наставительно заключил царь, глядя в небо в ожидании бумеранга. - Тоже жениться хотел. И где он теперь? Пустил стрелу незнамо куда и всё, поминай как звали.
***
- И чего?
- Ты не поверишь, - развел руками царевич-человек. - Мы подождали-подождали, потом папа нервничать начал. Приказал стол прямо на улице накрывать. А сам всё в небо поглядывал. Потом вообще приказал трон во двор вынести и на свежем воздухе посетителей принимал.
- Дай угадаю, бумеранг так и не вернулся? - предположил царевич-земноводное.
- В точку.
- Ребята, - подал голос Колобок, - а по дороге нельзя всё это рассказать? А то я кисну уже в этой сырости.
- По дороге куда? - не понял царевич-человек.
- А что, так и будем в болоте сидеть? - вопросом на вопрос ответил тот.
Царевич-человек сорвал кувшинку, на которой сидел заколдованный брат и, бережно держа в руках, поинтересовался:
- Так, а куда всё-таки?
- Вон туда, - уверенно указал царевич-лягушка на едва заметную, уходящую в лес тропку, очевидно протоптанную каким-то зверьем.
- А почему именно туда?
- Есть одна мысль. По дороге расскажу.
Царевич-человек пожал плечами и, положив лист кувшинки вместе с заколдованным братом на сгиб локтя, пошел по тропе.
- Ну а с тобой-то что случилось? - спросил он, раздвигая ветви.
Колобок катился чуть впереди, ловко меняя направление каждый раз, когда тропинка петляла.
- Лягушку поцеловал, - хмуро буркнул царевич-лягушка. - Только, видать, чего-то недоговорила мне моя суженая, стрелою указанная. Чмок-хлоп-бац и я уже в болоте сижу, квакаю. А от этой жабы только кожура зеленая и вместо нее девица стоит голая, хихикает. Спасибо, говорит, добрый молодец, добавил мне годков жизни. Красивая, зараза.
Царевич-лягушка задумчиво замолчал, видимо, вспоминая формы той самой девушки.
- И чего? - поинтересовался царевич-человек.
- С тех пор я живых людей тут не видел, - грустно закончило земноводное. - Пока ты с хлебобулочным не появился.
- Сам ты... - начал было огрызаться Колобок, но поняв, что обзывать лягушку хлебобулочным изделием абсурдно, замолчал на полуслове.
- А ты этого, - принц-земноводное кивнул в сторону Колобка, - где нашел?
- Ну, как объяснить...
***
- Не убивай меня, царевич, я тебе пригожусь, - взмолился заяц, падая на колени и комично складывая передние лапки на груди.
Царевич всего на мгновение задумался, и этого хватило, чтобы чувство жалости пересилило голод.
- Хрен с тобой, ушастый, - сказал он, опуская лук и пряча стрелу в колчан. - Тогда рассказывай, где тут чего съедобного найти можно? А то я уже третьи сутки по этим лесам мотаюсь, а в ягодах да грибах, к своему стыду, разбираться не учился, когда возможность была.
Заяц, поняв, что опасность миновала, хитро ухмыльнулся и сообщил, показывая лапой направление:
- Да тут недалеко. Буквально сотня-другая шагов. Мяса поболе чем во мне будет.
- Ну ладно, - пожал плечами царевич. - Пойдем, посмотрим, чего там за мясо?
- Да чего мне-то, - стал отнекиваться заяц. - Я, во-первых, не голодный, а во-вторых, вегетарианец. Не ем мясо, короче. А тебе там как раз хватит, я думаю.
- Ну, - пожал плечами царевич, - хорошо.
И скрылся в кустах. Он не видел, как еще совсем недавно испуганное выражение заячьей морды сменилось зловещей ухмылкой и зверек, потирая лапки, злорадно пробормотал:
- Пиздец тебе, серая шкура. Будешь знать, как меня заставлять самогон в деревне воровать.
Быстро преодолев эту самую пару сотен метров в указанном направлении, царевич с натянутой тетивой вышел еще на одну поляну, где серый волк лениво почёсывал задней лапой за ухом. Увидев человека с направленным на него оружием, зверь так и замер с задранной вверх ногой.
- Мужик! Не убивай! Давай порешаем! - испуганно взмолился зверь, не опуская лапу. И видя, что человек еще не выстрелил, добавил: - А я пригожусь еще, отвечаю! Гадом буду!
- Та чтоб твою, - разочарованно пробормотал царевич и опустил лук второй раз за сегодня.
- Шо такое? - не понял волк, наконец опуская лапу и подходя к человеку.
- Заяц сказал, что тут мяса вдоволь, а я смотрю на тебя - что тут жрать-то? Хорошо, что не застрелил.
- Ну дык, епта, конечно, хорошо. Ты не кипишуй, мы тебе нарежем чего съесть, - заверил волк. - А про меня ты правильно сказал: чо жрать-то? Зима холодная припала, охотиться без понту и не на кого. Весна только началась, я не отъелся еще. Разве что юшки с костей накелишевать. Но я, как позырю, ты посуды с собой не тарабанишь.
- В смысле? - не понял странного волчьего говора царевич.
- Говорю, котелка ж нет у тебя? Ну, для бульона-то.
- А-а-а, - протянул парень. - Ты в этом смысле. Нет, котелка нет. Я, как бы, когда выходил, на такое долгое приключение вообще не рассчитывал.
- Ага, - кивнул волк. - Ну, то такое. Знал бы расклады и охоты не надо. А жизнь, она ж то там помотает, то сюда забросит, а чего ты сам хотел, даже не спросит. Заяц, говоришь, сюда послал, да?
- Ага, - кивнул царевич.
- Ну, падла косоглазая, пусть теперь своим заячьим богам молится, чмо ушастое, - пробормотал волк куда-то в сторону.
- Чего-чего?
- Ничо. Говорю, ты похавать искал чо? Пожрать, в смысле?
- Ну да.
- Так, то вообще не вопрос! - Радостно воскликнул волк. - Тут буквально в сотне шагов поляна есть. И вот там...
Спустя всего несколько минут царевич выходил на еще одну поляну, посреди которой блаженно посапывал медведь. Подозревая, что история с "не ешь меня", скорее всего, повторится, парень набрал воздуха в грудь и позвал:
- Михаил Потапович, здравствуй!
- А? чего? - огромный, несмотря на то, что исхудал за зиму, зверь в мгновение ока подскочил, приняв оборонительную позицию. - Кто?
- Здравствуй, говорю, Миша!
- И тебе не хворать, - подозрительно проворчал медведь. - Чего надо?
- Скажи, Михаил Потапович, а ты в грибах и прочих ягодах разбираешься?
- Ну, допустим, - голос медведя звучал всё так же подозрительно. - А тебе на кой?
- Блин! - психанул царевич. - Жрать мне хочется. А убивать никого не хочется. Нервничать, сука, тоже не хочется, потому что когда нервничаешь - убивать хочется. А убивать устаешь. А от этого жрать хочется. Вот конкретно сейчас просто жрать хочется. Так разбираешься в грибах-ягодах или нет?
Медведь уселся поудобнее, озадаченно почесал лапой голову и изрек:
- Ранняя весна на дворе. Какие грибы? Откуда ягоды?
- А чего вы тогда едите по весне? - успокаиваясь, спросил царевич.
- Ну, - пожал плечами Потапович, - когда как. Иногда кору с деревьев глодаем, кто половчее - рыбу ловит или кого послабше. Крестьяне, опять же, иногда в лесу теряются.
Парень тяжело вздохнул и поник.
- Чего, совсем голодно? - сочувственно поинтересовался медведь.
Царевич кивнул. А в следующее мгновение медведь услышал, как в животе у парня громко и протяжно заурчало. Медведь еще раз почесал макушку, а потом сообщил повеселевшим голосом:
- Слушай, добрый молодец, тут совсем недавно по лесу булка говорящая бегала. В ту сторону, - медведь указал лапой, - покатилась. Оно маленькое, но тебе червячка заморить как раз хватит, я думаю. Короче, тут по бурьяну да по кустам сильно не поскачешь, поэтому далеко убежать не должно было. Попробуй догнать, а?
И царевич, в который раз за сегодня махнув рукой, побрел в указанном направлении.
Когда он вышел на четвертую по счету поляну, лиса встретила его вытянутой в останавливающем жесте лапой.
- Дай угадаю, - предположил царевич, - не стрелять, ты еще пригодишься?
- Да, добрый молодец, - наигранно-испуганно кивнула лиса, - не стреляй. Пригожусь.
- Стреляй-стреляй! - пропищало нечто круглое, прижатое другой лапой зверя к земле, - это я тебе пригожусь, а не она.
- По добру, по здорову отдай, - предложил царевич и стал натягивать тетиву.
***
- И чего? Убил?
- Да какой там, - отклоняя встречающиеся на пути ветви, чтоб не хлестали по лицу, разочарованно проговорил царевич. - Жалко стало, да и лиса не простая оказалась.
- Просто колобка отобрал? - продолжал допытываться царевич-лягушка.
Царевич-человек немного помолчал, размеренно шагая, а потом буркнул:
- Выменял.
- На что?
- Да какая разница, - отмахнулся парень, - ты мне лучше объясни, куда мы идем-то?
- Тут недалеко, сейчас сам всё увидишь.
- Так всё-таки, на что выменял-то?
- Там такое условие странное было, - пропищал откуда-то снизу Колобок, - что вроде бы и не условие, но с заковыркой. Как будто в договоре мелкую строку приписали, а ты и не понимаешь, какие у неё последствия могут быть...
- Заткнись, а?! - командным тоном попросил царевич-человек.
- Да чего ты! Ну не хочешь рассказывать и ладно. В каждой избушке свои погремушки, - примирительно изрекло земноводное, постучав себя лапой по голове. - Я вот, например, когда из дому выходил, всегда трижды в зеркало себе подмигивал. На удачу.
- Чего-то, судя по твоей оболочке, не скажешь, что примета работает.
- Не поверишь, братец! - царевич-лягушка приложил лапу к сердцу. - Вот в тот день как раз и забыл подмигнуть.
***
- Отдам, добрый молодец, отдам, - не убирая лапу с кряхтящего Колобка, заверила Лиса. - Только с условием, что ты мне отдашь то, что было твоим, но ты и подумать не мог, что оно твоё до сих пор.
- Забавный поворот, - не ослабляя тетивы, принялся рассуждать вслух царевич. - Моё, но я о том не знаю, говоришь?
- Ага, - вкрадчиво кивнула лисица.
- Дай-ка подумать, - попросил парень и опустил лук. - О том, что царство мне в наследство достанется, я знаю. Всё что в царстве, оно моё. И об этом не забудешь. Папаша в день по пять раз напоминает. Жизнь моя, тоже моя. Это по умолчанию.
- Разводит она тебя, царевич, всем тестом своим чувствую! - пропищал Колобок.
- А ты захлопнись, - рявкнула на него лисица.
- А что мне мешает тебя пристрелить и Колобка забрать? - вновь принялся натягивать тетиву парень.
- Может быть, то, что ты этого не можешь?
- А вот смотри!
Тетива сухо щелкнула, швыряя стрелу. Царевич, как это бывало во время ратных состязаний, понимал, что она достигнет цели именно так, как и задумано. Однако, не долетев полуметра до лисицы стрела, словно скользнув по невидимой преграде, отклонилась от курса, и, подрагивая оперением, вошла в землю чуть левее животного.
Лиса, хихикая, придавила сдавленно закряхтевшего Колобка к земле еще сильнее.
- Не можешь ты меня убить, дуралей. Хочешь - на слово поверь, а хочешь - еще раз попробуй.
И парень, почему-то поверил.
- Так что там, говоришь, тебе отдать? - примирительно спросил он.
- То, что когда-то было твоим, но ты и подумать не мог, что оно твоё до сих пор.
Царевич повертел эту мысль так и эдак, но в конце концов пришел к выводу, что раз уж забыл о вещи, то не такая она и нужная. А потому, кивнул.
- Продано! - весело протявкала лиса, пнув колобка, словно футбольный мяч, в сторону парня. А сама скрылась в кустах.
***
- Тоже мне, футболистка, блядь, - зло пискнул Колобок, когда царевич-человек рассказывал, как лисица пнула говорящую булку.
Царевич-лягушка искривил рот в гримасе, которую можно было трактовать, как улыбку.
- Главное, что всё хорошо закончилось, - резюмировал он.
Некоторое время шагали молча, а затем царевич-человек спросил:
- Так куда идем-то?
- Куда кожа тянет, братец.
- Какая кожа? - не понял царевич-человек.
- Вот эта, - сказал лягушонок и несколько раз с противным звуком дернул мордой.
- Ты чего это? - испугался парень.
Земноводное, выпучив глаза, дернулось еще раз и со звуком "уэк" выплюнуло на лист кувшинки не то тряпицу, не то полупереваренную тину.
- С того самого дня храню, - сообщил лягушонок. - Как чувствовал, что пригодится.
- Что это за... - не смог подобрать слов царевич.
- Блёвань? Кожа этой падлы. Как в лапки беру, так тянет меня куда-то. Видать связь какая-то есть у неё с хозяйкой, - царевич-лягушка печально вздохнул, показывая на себя лапкой. - Но чего я могу в таком виде-то? А тут ты. Короче, идем туда, куда кожа тянет.
- Домик какой-то, - подал голос Колобок.
***
В избушке, стоящей прямо посреди леса, женский голос неразборчиво напевал монотонный мотивчик. Царевич-человек спрятал царевича-лягушонка в отворот рукава, откашлялся и постучал в двери. Колобок же откатился за угол и остался снаружи, как он сказал, на всякий случай.
- Хозяева! - позвал он. - Пустите путника передохнуть.
Что-то звякнуло, послышались приближающиеся шаги, и дверь со скрипом открылась. За дверью стояла костлявая старуха с крючковатым носом на изъеденном морщинами лице. Вытирая руки о засаленную юбку, она подслеповато рассматривала царевича, а когда закончила, наконец, поздоровалась.
- Здравствуй-здравствуй, добрый молодец, - прошамкала беззубым ртом хозяйка избушки. - Какими путями-дорожками тебя в глушь мою занесло? Куда путь держишь? Кто таков? Чего надобно?
- Мне б водички попить, - не ожидавший такого потока вопросов царевич растерялся.
- Водички, говоришь? - старуха отошла в сторону, жестом приглашая гостя внутрь. - Ну, проходи, добрый молодец. Присаживайся за стол. И напою тебя, и накормлю, и в баньке попарю.
- Да мне б только водички попить.
- Э нет, добрый молодец, - возразила старушка, гремя посудой в соседней комнате. - По всем правилам я тебя должна накормить, напоить, в баньку сводить. Так что не обессудь.
В этот миг в рукаве зашевелился лягушонок. Царевич поднес рукав к лицу и заглянул за отворот.
- Осторожно, братец, - прошептало земноводное. - Что-то тут не так. Кожа жабья так и дергается.
- Понял. Только веди себя тихо, - зашипел на лягушонка царевич.
Старушка внесла в комнату широкий поднос с пирогами и поставила на стол. Вновь вернулась в комнату. Царевич оглядел скромное, но вполне уютное и чистое помещение, неуловимо намекающее на то, что хозяйка, в её засаленных одёжках, смотрится здесь выбивающимся из общей картины элементом.
- Сейчас покушаешь, потом в баньку. Благо, я как чувствовала, днем еще топить начала, - бабка поставила на стол глиняный кувшин и пояснила: - Компот из сухофруктов, ты уж извини. Весна ранняя, свежее сейчас, поди, найди чего.
- Да я ж... - начал было парень.
Но старуха перебила.
- В самый раз, внученька моя обернуться скоро должна. Это она у меня за чистотой следит, моя умничка. Кабы не она, так я б уже грязью заросла. Мне-то старой чего надо? Ничего уже. Век бы дожить. Ежели успеет, отправлю ее веничком тебя похлестать. А может еще чего...
Царевич поперхнулся и закашлялся.
- Вот так просто? "Еще чего"?
- Ну а что? - продолжая хлопотать по дому, рассуждала старуха. - Места у нас глухие, мужик -гость редкий. А она девка зрелая. Да и ты парень, как я погляжу, видный.
Царевича поразила простота, с которой старушка рассуждала об "ещё чём". Пока парень ел, старуха суетилась по комнате, поправляя развешенные под потолком пучки трав, перекладывая какие-то ткани из одного сундука в другой, переставляя крынки и кувшины на стоящем в дальнем углу столе. Затем она вовсе вышла из избушки, и в рукаве тут же затрепыхался заколдованный брат.
- Ты чего, прям вот так, возьмешь и пойдешь?
Царевич не стал объяснять, что вот уже который год безуспешно пытается жениться, но с папиной подачи единственное, что он мог себе позволить, так это подглядывать за девками на реке. Поэтому просто кивнул.
- Даже если и не будет внучки никакой, то хоть помоюсь.
Вернулась бабка и, сообщив, что баня готова, пригласила париться.
Царевич, расслабленный после сытной еды, уверенно проследовал за ней в стоящую рядом пристройку. Бабка, пробормотав, что бани везде одинаковые и сам разберется, деликатно покинула предбанник, а царевич принялся разоблачаться. И как раз в этот момент дверь приоткрылась и в нее просунулась сморщенная рука с белоснежной длинной рубахой.
- Держи, - проскрипел голос из-за двери. - А мне одежонку давай свою. Постираю. Всё равно вечер уже, куда тебе в потёмки идти?
Парень взял рубаху и замялся на миг. Но старая сморщенная рука в дверной щели требовательно сжалась и разжалась несколько раз, подтвердив жест словами:
- Давай-давай, чего тебе, плохо, что ль, в чистом ходить?
Иван взволнованно скомкал штаны, рубаху, кафтан и отдал руке, которая ловко вцепившись в импровизированный куль, пропала за дверью, прикрыв её.
- Ты братец, идиот, - раздалось из-под лавки. - Хорошо я из рукава выпрыгнуть успел.
И тут только царевич-человек опомнился, что в подвернутом рукаве прятал заколдованного лягушонка.
- Блин, я разволновался чего-то.
- Да ладно, так и скажи, что мозг отключился, когда на горизонте призрак внучкиных сисек замаячил.
- А хоть бы и да! - возмущенно воскликнул царевич-человек. - Я уже который год отцовские тесты дебильные прохожу, а он с каждым разом что-то новое выдумывает. Бумеранг этот чудом не вернулся!
Вспоминая, как парень рассказывал о хитростях, на которые шел царь все эти годы, лишь бы удержать младшего дома, царевич-лягушка захихикал.
- Смешно тебе. Ладно, я париться пошел. А ты, будь добр, коли внучка объявится, не подглядывай.
Квакнув что-то в духе "ну понятное дело", царевич-лягушка спрыгнул с лавки и заполз в угол, слившись с окружающей обстановкой.
Внучка объявилась, когда царевич неловко хлестал сам себя веником. Он не слышал, как открывалась дверь, просто в какой-то миг молодой и очень приятный голос за спиной предложил:
- Ложись на полок, давай я.
Вот так. Без стука, без приветствия. Сразу к делу.
Лежа на животе, парень сквозь прикрытые веки украдкой поглядывал на девицу и чувствовал, как в паху начинало сладко ныть. А та, не стесняясь собственной наготы, обмакнула веник в кадке, махнула им несколько раз на камни и занесла над царевичем. Веник девушка держала двумя руками, вытянув их над парнем и помахивая им, нагоняла жар. Царевич видел, как в такт движениям колышутся ее налитые молочно белые груди с крупными темно-розовыми островками сосков. И никак не мог отвести от них взгляд.
А потом она сказала:
- Перевернись.
И он перевернулся, видя, как над ним склоняется лицо, обрамленное красно-рыжими волосами. Разглядел озорную хитринку в глазах, когда она перекидывала ногу, чтобы оседлать его. Почувствовал, как молодое горячее тело прильнуло к его телу. И весь мир вокруг исчез, оставив только эти хитрые бесстыжие глаза вместе с ощущением всепоглощающего блаженства. А потом закончилось и оно. Мира не стало.
***
Сознание возвращалось к нему приглушенными звуками, накладывающимися на размытые пятна. Земляной пол, устеленный соломой. Ножка стола, уходящая куда-то невообразимо далеко вверх. Прозрачная, наверное, заморская, склянка с широким горлом, стоящая на краю этого стола. Лягушка в склянке. Это оттуда исходят приглушенные звуки, так похожие на речь. Да это и есть речь. Просто стекло искажает и без того комичный голос из лягушачьей пасти. Отдельные слова никак не складываются в гудящей голове в предложения, хотя по тем немногим, которые он всё-таки разбирает, можно понять смысл: "та самая", "заколдовала", "пропадем за кусок пи..." и самое обидное - "мудило озабоченное".
Царевич дернулся, пытаясь встать. Руки и ноги не послушались. Попытался пошевелить ими не так резко и, наконец, понял, что связан.
Где-то рядом по соломе прошаркали шаги. Парень повернул голову на звук. Увидел старческие, изъеденные варикозными венами ноги. Поднял глаза и встретился взглядом с наклонившейся над ним старухой. Той самой, с крючковатым носом.
- Хорош мальчонка, - прошамкала она беззубым ртом.
Парень помотал головой, отгоняя ворвавшееся в разум понимание. Ведьма! Обратилась в молодуху и...
- Да ну нах... - ошалело пробормотал он.
- На него на самый, - захихикала старушка и изобразила тазом пошлое движение, подразумевающее половой акт. - Извини, но братца твоего я забираю, - сообщила она.
- А как... - перевел царевич взгляд на стоящую на столе банку.
Его заколдованный брат внутри странно дёргался и делал парню какие-то знаки лапами.
- Сам же согласился отдать мне то, что когда-то было твоим, но ты и подумать не мог, что оно твоё до сих пор, - прошепелявила бабка, потирая руки. - Вот братец твой, это оно и есть. Был твоим. А когда пропал, ты уже и свыкся. А он до сих пор твой брат. Хоть и лягушка-лягушкой.
- Я с лисой договаривался, - растерянно попытался опротестовать свои слова царевич, извиваясь на полу.
- С этой? - спросила старушка.
В следующий миг её тело трансформировалось в вязкий оранжевый дым и, словно вода в невидимом русле, перетекло, изменило форму, став той самой лисой, у которой он выторговал Колобка.
- Или с этой?
Теперь лисица стала туманом, взвившимся вверх, чтобы приобрести форму рыжей девушки из бани. И Царевич понял, что напоминал её слегка раскосый, лукавый взгляд. Лису. Точь-в-точь лису.
Краем глаза он заметил, как стал бесноваться в банке заколдованный братец, когда ведьма приняла форму молодухи, и пазл в его голове окончательно сложился.
- Так это ты, значит, братца моего в жабу превратила?
Туман вновь трансформировался в старуху, та пожала плечами и безразлично пробормотала:
- Много вас таких, до сказочной любви охочих, на болоте квакало. Мечтами вашими и жива. Ты не смотри, что я так выгляжу. Я на самом деле древнее намного. Спасибо вон ему, - старуха кивнула в сторону беснующегося в склянке земноводного. - А то срок к концу подходил. Да подвернулся тут молодой романтик. Царевну с болота ему подавай. Я вместе с кожей годки-то и сбросила.
Старуха отвернулась к столу и принялась складывать какие-то травки в отдельный глиняный кувшин. И тогда лягушонок бросился на стенку банки особенно отчаянно. Стеклянная посудина, в миг преодолев расстояние до земли, брызнула осколками. В следующее мгновение лягушонок блеванул в лицо царевича той самой жабьей кожей и поскакал под стол.
- Ах ты гадина болотная, - выругалась старуха, аккуратно, чтобы не наступить на битое стекло, подходя к столу. - Думаешь, сбежишь?
Старуха только начала наклоняться, чтобы заглянуть под стол, как домик еще раз окрасился звоном бьющегося стекла. На этот раз оконного.
- Го-о-о-о-о-о-ол! - пропищал Колобок, ударяясь о бабкину голову и отскакивая к стенке.
Старушку пошатнуло и она, падая, ударилась лбом об угол стола. После чего рухнула рядом с царевичем.
Парень, еще сам не понимая, зачем это делает, схватил только что выблеванную жабью кожу губами, втянул в рот, дернулся к лежащей рядом старухе, коснулся старческих губ, почувствовав смрадное дыхание, прижался к ним своим ртом и языком протолкнул жабью кожу из своего рта в ведьмин.
- С языком, блядь! - отплевываясь, произнес он.
Тело старухи усыхало, превращаясь в мумию, которая, в свою очередь, осыпалась на пол ничего не весящими хлопьями праха.
***
Два парня шагали по лесной тропе, а перед ними, без умолку болтая, катился Колобок.
- Всё ведь логично, - разглагольствовало хлебобулочное изделие. - Кожа её годы забрала, кожа ей годы и вернула. Ты, царевич, всё ж таки молодец, что не постеснялся язык бабке в рот просунуть.
- Круглый, заткнись, а? - с ноткой шутливой угрозы попросил младший брат. - Ты лучше расскажи, как ты с одного удара бабкой страйк выбил?
- Вы когда мыться пошли, я наблюдал, как эта ведьма между домом и баней мечется. Лисой обернулась и шмыг в дом. Из дому опять старухой выходит, одёжку в руках несет. Потом вот его, - Колобок крутанул головой на старшего брата, - вынесла и бегом домой понесла из бани. А из дому, прям по дороге, в молодуху обернулась. Вы там с ней попарились какое-то время. Гляжу, ведет она тебя. А ты как тряпочка. Тебе что скажут, то и делаешь. Околдовала, короче.
- Да это мы и сами поняли. Как так получилось-то, что ты её повредил-то так сильно?
- Ну, я в баню потом пробрался, и всё это время, - Колобок подпрыгнул на ходу, издав глухой звук при соприкосновении с землёй, - сушился, до состояния кирпича. Результат вы видели на её лице.
Некоторое время шли молча. Затем Колобок всё же добавил:
- Если ты так устроен, что для тебя нет подходящего оружия, то сам стань оружием.
- Восточной философией попахивает, - заметил старший.
- Восточной или нет, но мы домой идем. Папенька, конечно, рад будет, что брат вернулся, пир закатит. Но вопрос женитьбы-то никто не отменял. Надо чего-то с этим решать.
- Пока черствость не подкралась? - поинтересовался Колобок. - Ну так некоторым черствость на руку только. Я вон какой твёрдый теперь.
- Черствость, сухость, старость... бр-р-р-р, - Младший передернулся, вспоминая старуху-ведьму и всё то, что у него с ней было. - Словом, не знаю, старший, как ты, а я первым делом ему бумеранг верну и скажу, что пора с этой хуйнёй ритуальной завязывать. Надо жениться на той бабе, которая приглянется, а не куда там что-то упадёт. Чтоб не переживать потом, когда с языком целуешься.
©VampiRUS