Троянский мотоцикл

На майские, пили с мужиками пиво. Гришка всякий раз вздрагивал, когда под окнами проносились пацаны на воющих разбитых мопедах.
- Не любишь мотоциклы?
- Не люблю...- признался он.
- ???
- Еще в СССР было. Мне тогда лет десять, не больше. Родители стояли в очереди на "Жигули" и параллельно строили кооперативный гараж. А порядок был такой, - не обзавелся к моменту передачи тебе бокса машиной или мотоциклом - шиш, а не стойло. Вернут бабки, и катись.
Наша очередь на Жигуль была конечно ближе, чем на телефон, но сильно дальше, чем срок сдачи гаража - приходилось покупать мотоцикл.
Прижимистая матушка выделила смешную сумму - ей бы лишь поставить что в бокс, чтоб правление кооператива видело, да бумаги были.

Но, отец грезил колёсами. Где-то занял ещё денег и взял подержанный бирюзовый "ИЖ Юпитер 4": на ходу и с люлькой. Нам соврал, что уложился в сумму.
Как сейчас помню - во дворе раздался адский треск - то батя приехал на обновке. Поднялся в квартиру, - сияет. Ну как же - первые колёса! А то все на великах на рыбалку хуярили. За лето так брыкалки прокачаешь - впору в балет.
- Осторожнее! - сказала мама, провожая нас на первую мотопрогулку.
- Не беспокойся, дорогая. - улыбался папа. - А лучше накрывай-ка стол, мы мигом. Машина как часы, движок поёт: та-та-та. И все за копейки.
Тем днем, он дал мне порулить - а как иначе?! Умчались с ветерком за город, а там съехали с дороги в поля - рули не хочу.
Усадил меня перед собой - рулю. Пылища так и клубится.
- Зверь? - кричит батя.
- Зверь! - кричу в ответ.
- Завтра на рыбалку махнем, за сто километров. Нет, за двести! Ха-ха.
- Ура-а! - заорал я.
- Прум!- чихнул зверь - П-прум! - и... заглох. Стали слышны жаворонки и кузнечики.
Спустя полчаса реанимационных мероприятий, батя попросил: - Набери-ка лучше помидор, сынок. Крутишься под ногами...
По тому, как он зол, я понял - дела плохи, - подвел нас стальной конь. Встал как вкопанный, аккурат у помидорного поля. Там сям краснели зрелые плоды.
Сорок минут я расхищал социалистическую собственность, и сносил в люльку. Заполнил спелым овощем всё пространство в ногах.
А на небе меж тем собрались нешуточные тучи, дунул ветер, потемнело на глазах, и страшно прогремело совсем рядом. Вот-вот, и обрушится ливень.
Мы сели на корточки неподалеку от мотоцикла и накрылись попоной капризного скакуна - вонючим брезентовым чехлом. Получилось вроде плащ-палатки. Застучали тяжелые капли.
- А почему не на мотоцикле? - спросил я. - На нем удобней.
- Дурья голова. А молния? - сказал батя, и достал сигарету. - Черт, спички на седле. Я мигом...
Едва па вылез из укрытия и сделал пару шагов, как с ужасающим грохотом и треском рухнул на меня. Я закричал и заплакал от ужаса.
Он достал меня из брезента: - Жив?! Слышишь?! Молния прямо в мотоцикл!
- Слышу.
Сгреб он меня, и прочь от проклятого боженькой агрегата - а ну еще в бензобак прилетит?
Мокнем поодаль, молчим, в себя приходим, - не каждый день по тебе молнии работают.
Ливень закончился резко, как начался - подгоняемая ветром, стена дождя унеслась дальше. Проглянуло солнышко.
Мы подошли к трехколесной троянской скотине. Молния ебанула в люльку с помидорами - на носу дырища! Краска сгорела, помидоры вообще сдетонировали, угваздав весь мотоцикл красным. Казалось, мы разорвали кого-то в клочья, на бешеной скорости...
Батя осмотрел мотоцикл и застонал: - О-о, ебучая дрезина! Сеть сгорела. Ладно, надо толкать. Мать поди с ума сходит.
Толкать... Ливень превратил пыль в сало, размазанное на скользкой что лёд грунтовке.
Спустя полтора часа докатили до крутого взгорка, ведущего на асфальтовую ленту. Но, выкатить мотоцикл на дорогу не под силу - просто кисель! Да и выдохлись.
Мы столько оскальзывались и падали, что стали как негры, закатанные в целебные грязи Мацесты по договору о дружбе и сотрудничестве соц.стран. Видал я их там прошлым летом.
Батя вышел на дорогу и остановил буханку.
Водила оглядел простреленную, опаленную люльку, брызги "крови", нас, и предположил: - Что-то случилось?
Отец вздохнул и развел руками - ну что он мог объяснить...
- Ладно. - сказал буханщик. - Возьму на буксир, километр прокачу, а там мне налево, на скотобойню. Вам не тудой..?
Нам было прямо, - в город...
Меня, шеф взял в кабину. Перед поворотом остановился, дал на прощанье сверток с бутербродами: - Всё что могу...- вздохнул он, и погладил меня по голове, как пропащего.
Я всхлипнул...
Отцепил он нас, и уехал.
Дорога вела к колхозам да деревням, разбросанным в округе, потому ехали всё грузовики да самосвалы. Им не до нас. А толкать далече - километров восемь.
- Нажмем, сынок. - попросил отец и налег на руль. - Вишь, опять гроза собирается...
Мол, еще прямое попадание, и нехуй будет в бокс поставить, предъявить правлению кооператива.
С грохотом пролетали грузовики. Разрываемый ими воздух, мотал меня как былинку. Батя беспрестанно оглядывался назад - как бы не сбили.
Упершись в люльку, едва перебираю кедами, как вдруг, отец с криком прыгнул ко мне, и мы покатились с дороги в бурьян.
И тут же: - Бабах! - "ИЖ Юпитер" пролетел над кюветом и с грохотом угодил в огородный ящик. В ту пору, огороды вдоль дорог были нормой, а инвентарь хранили в железных ящиках.
Бешеный ЗИЛ, зацепил нашего ИЖа, мотающимся по дороге прицепом и даже не заметил! - уехал.
Подошли к останкам. ИЖ годился лишь встать у поста ГАИ, с табличкой "Они пили за рулем". Думаю, тут многие позабудут про рюмку. Или про мотоциклы...
Батя приуныл - судьба гаража повисла на волоске.
- Пошли... - сказал он, беря меня за руку. Ладонь его дрожала.
- А мотоцикл?
- Где ты видишь мотоцикл? Скорее мотокультиватор.
Жалкий ИЖ лежал вперемешку с тяпками, и сломанными лопатами. Люлька с помидорами отделилась сразу после старта, и улетела черт те куда.
- А каски? - говорю.
Два шлема вывались из люльки, и белели в траве.
- Каски нас не спасут. Впрочем, возьми одну - мне на надгробье...
Это он конечно про маму. Справедливую, но безжалостную. Мне так стало жаль и папу, и мотоцикл, что я заплакал. Мы взялись за руки и пошли сдаваться...