Разведчик

Работал я на продуктовой оптовке одно время, и был у нас грузчик Лёха. Чтобы не разбивать стереотипы, и не вызывать у клиентуры когнитивный диссонанс, Лёха бухал.
Трезвый Леха был суров и молчалив. Ненавидел алканов и выпивку всей душой. Страшно осуждающе бухтел на всех, когда мы отмечали какой - нибудь праздник. Шеф ему - "Лёх, ну ты лучше с коллективом в праздник спокойно выпей пару рюмок, посиди, пообщайся, расслабься... И на этом остановись. Ну я же тебя знаю, ну завтра же нажрешься в хламину один, и будешь месяц бухать без просыпу... Ну зачем тебе это?".
Негодованию Лехи не было предела." Я? Нажрусь? Я что - алкаш? ". Обижался, уходил.
На следующий день его не было. И через день. Только дня через три появлялся весёлый, разговорчивый, глаза блестят, на позитиве.
" Алексев...(это шефу) Не обжся... Я эт... Брлм... Брлм... Всё нрмлно... Ну чутка... Всё нрмлн, Алексев..."

Шеф ему сочуствовал и не выгонял, потому что работал Лёха на удивление хорошо, что пьяный что трезвый. И такие затмения случались с ним не слишком часто. До поры до времени.
А потом редкие затмения плавно перетекли в редкие прояснения сознания. Пьяный Лёха стал люто косячить, и шеф поставил ультиматум: или мы тебя кодируем, или - на все четыре...
Леха поскрипел пропитым мозгом и нехотя согласился.
Шеф сам отвёз его в стационар наркологии и сдал с рук на руки наркологу. Укол делали при нём. После этого Лехе дали понюхать ватку со спиртом. Результат был впечатляющим. Лёха побагровел лицом, начал задыхаться, и чуть не похвалился завтраком.
Шеф сиял. Нарколог наклонился к Лёхе и раздельно и внушительно сказал:
"Имей в виду парень - ничего спиртного. Можешь сдохнуть. Я не шучу."
На следующий день Лёха ходил задумчивый. Прислушивался к ощущениям внутри, и недоверчиво хмыкал. Руки тряслись, тонкая биохимия организма переживала творческий кризис. Ближе к обеду не вынесла душа поэта, не доглядели за ним, рванул в ближайший магазин, наскреб на какую-то дрянь, типа Яги, которой тут же и заблевал всю раздевалку. Зауважал наркологов, но белый флаг не выкинул.
С неделю всё было тихо. Хмурый и неразговорчивый Лёха сурово собирал заявки, разговаривал короткими рублеными фразами, от которых клиентуре хотелось вытянуться во фрунт и немедленно отдать честь бывшему сержанту разведроты ВДВ.
А затем в разговоре все чаще стало проскакивать предательское "Брлм... Брлм...". В глазах снова появился интерес к жизни, в выдыхаемом воздухе - столь же характерные для газированного Лёхи жизнелюбивые нотки. Я немедленно обыскал раздевалку и конфисковал у пациента уже ополовиненную сиську пива.
На потрясенный хор:" Леша, блять, КАК???" Леха только самодовольно улыбнулся.
"Хуня эт вша кдрвка. Я уже на слдщий день птхньку бухать нчл. Стршно бло - пздц, я её пью, и чвсвую - ща пдхну. Но птхньку, птхньку... Хуёво было, но трпел. А птом, врде и нчво... И норм, и похуй... (Лёха расплылся в блаженной улыбке). Взлмал я вашу кодрвку. Я, блять, разведчик, или где?
Алексев, ты не ргайся... Всё нрмльно, Алексев... "