Страна супергероев: снимаем маски с самых невероятных людей года

Город накрыла чума. По брусчатке скрипит доверху набитая телега - все знают, что прячут под покрывалом. Двери заперты, дома пропитались запахом страха. На улицу осмеливается выйти только он - герой в маске. Его каблуки стучат по уложенному камню. Ему страшно, но он твердо шагает по городской улице. Никто не видел его лица, но все понимают, кто он. Спаситель. Человек, который рискует собой ради других. Он - это тысячи человек. Он - все лучшее, что есть в нас. Когда его время приходит, он вешает маску на гвоздь, чтобы в нужный момент ею смогли воспользоваться другие. Сегодня этот гвоздь пустой: на улицы снова вышли герои. Присмотритесь - возможно, между строк вы увидите себя или своих знакомых. Ведь настоящих людей у нас гораздо больше, чем может вместить этот текст.



Если попросить вас назвать десять главных белорусов этого года, вы вряд ли вспомните хотя бы одного из тех, кто представлен ниже. Мы не стали включать сюда Нину Багинскую или Ольгу Хижинкову - эти люди не носят масок и хорошо известны всем вам. Но есть другая категория: люди-тени, люди-призраки, люди-невидимки. Они не так часто мелькают в новостях, но прилагают огромные усилия для того, чтобы изменить эту страну к лучшему. Этот текст - для них и о них.


Анна Коваль. С августа дежурит под тюрьмами, чтобы помогать родственникам задержанных


На Анне большие очки. У Анны маленькая собачка. Анна давно не высыпалась. У Анны свой туристический бизнес. Анна потратила кучу денег для помощи пострадавшим белорусам. Анна не знает, почему она тратит все свободное время на помощь людям, но продолжает это делать.


10 августа она позвонила подруге и сказала, что они должны что-то делать. Женщины поехали в аптеку и купили кучу медикаментов для помощи раненым. Потом они стали приезжать к РУВД и вести списки задержанных. С тех пор прошло больше четырех месяцев, но Анна по-прежнему мерзнет под РУВД и СИЗО, чтобы плачущие родственники знали, где находятся их близкие. Лучше понять этого человека помогут эти цитаты.
Волонтер - аполитичное существо, которое просто делает. Ты не должен занимать чью-то сторону, потому что если ты помогаешь, ты не должен делить людей на плохих или хороших.
Чаще всего звучит вопрос: а поможешь ли ты раненому силовику? Конечно. А если с зелено-красным флагом? Однозначно.
Мне сейчас приходится выбирать: заняться своей работой или помочь человеку. Это весы, которые у меня пока перевешивают в сторону помощи.
Помогает не один волонтер, помогает вся страна. Если бы тогда мы дали клич, что нам нужен самолет, белорусы купили бы десять самолетов.
В августе я спала в офисе, потому что оттуда ближе ехать на Окрестина. Некоторые спали в лагере. Сейчас появился график и стало чуть проще.
Проблемы в стране были всегда, но только теперь, когда это коснулось каждого, белорусы ощутили всю горечь действительности.
Люди сейчас пропитаны негативом, это выливается на всех окружающих: на других людей, на милицию, на волонтеров. Мы - мостик между структурами и людьми. Наша задача - не дать людям совершить ошибку, стоя под РУВД или ИВС.
Мне хочется верить, что какая-то часть нашей помощи оказывается и ребятам в погонах.
Я потратила много денег, очень. Почти всю кубышку, собранную за последние лет десять. Все ушло на помощь.
Я пыталась объяснить себе, зачем все это, но пока не удается. Многие психологи говорят, что это определенные комплексы, что-то нереализованное в жизни. Наверное, это в какой-то степени правда. С другой стороны, ну кто-то ведь должен. Нет незаменимых людей, но если я могу - почему нет?
Я отключаю эмоции. Для меня это конвейер - страшное слово, но по-другому нельзя. Если я выгорю, я уйду. Но только по своей воле.
Наверное, все волонтеры - оптимисты по жизни, иначе они бы не делали всего этого. Такие люди видят жизнь в розовых тонах, ищут что-то хорошее. И я такой же оптимист: стараюсь находить положительные моменты даже в плохих вещах.


Марина. Благодаря ей белорусы пошили для медиков тысячи комбинезонов


Комбинезоны Марины шьются на всех табуретках страны. Она вдохнула жизнь в волонтерские кланы, которые поделили страну и наладили производство

"боеприпасов

" для войны с "короной". Благодаря ей совершенно незнакомые друг другу люди начали закраивать, шить и развозить комбинезоны по всем белорусским больницам, которые в этом нуждаются.


Об этой банде диких швей мы рассказывали в мае. Уже тогда количество созданных "комбезов" приближалось к 10 тысячам. После этого Марию и ее маленькую общину выгнали из арендного помещения, в котором волонтеры успели сделать ремонт. Активистке пришлось переехать в другое здание, но эта бойкая женщина не сдалась и продолжила посвящать все свободное и несвободное время шитью.
Когда нас выселяли, мы уже провели всю электрику, постелили линолеум, зашпатлевали и покрасили потолки. Думала, меня не могут выселить: я ж народный герой - меня даже по телевизору показывали! Оказывается, могут. Мне было очень стыдно признаваться волонтерам, что нас вот так вышвырнули.
Если говорить серьезно, то одного героя нет. Мы - коллективный герой, который начал шить на всех табуретках Республики Беларусь. А себя я бы сравнила со смотрителем маяка.
У нас работало 1200 человек. То есть 1000 бездельников и 200 шьющих. Но когда у меня начали шить три мужика, я поняла, что планету ногами переверну.
Какое-то время было тихо. Но теперь я снова вижу всплеск - наша помощь опять нужна. Хотя сейчас делать это сложнее: нет той легкости, того взрыва эмоций, который был весной.
У нас в душе есть место только для одного большого страха. Ко мне приходили люди, которые боялись заболеть "короной", и я давала им новый страх - сшить кривой комбинезон.
Но сегодняшний страх оказался еще сильнее, и я пока не могу его победить. Хотя сидеть и просто бояться - глупо, поэтому мы продолжаем что-то делать, пусть и не в таких объемах.
Сейчас мы работаем в лайт-режиме, больше даже для себя. Чтобы не стухла идея. Может, и не понадобится этот костер, но он должен хотя бы тлеть.
Думаю, мне удалось собрать всех этих героев потому, что я много ерничала, превратила все это в сюр. Потому что о том, что сейчас происходит, нельзя говорить - можно только визжать. И я продолжу визжать и ерничать, чтобы все это работало.
Возможно, мы просто пытаемся спрятаться в этих комбинезонах, сознательно убегаем. Но разве это плохо?


Дмитрий. Показал крутой пример, снимая кроссовки прежде, чем залезть на лавку


В августе этот пустяковый поступок растрогал не только белорусов, но и многих наблюдателей со стороны. "Культурные протесты" на время стали мемом. А ведь люди просто снимали обувь, чтобы не загаживать лавки песком. Дмитрий был одним из тех, кто задал этот тренд. Это, конечно, не помощь врачам, но тоже крайне важная и показательная деталь, которая много о нас говорит.
Мы тогда пошли на стелу, где было уже довольно много людей. Когда началась акция, вообще ничего не было видно. Мы с друзьями решили залезть на скамейку, но сразу подумали о том, что о нас напишут в государственных СМИ: "свиньи", "не уважают труд человека" и так далее. Мы решили не провоцировать ту сторону, не давать поводов.
Я не скажу, что все последовали нашему примеру. Нет. Но через два дня, когда начались акции на Пушкинской, я заметил, что так делали многие. Мы тогда развозили воду - примерно 400 бутылок раздали.
У меня это сработало автоматически, потому что моя тетя работала дворником и в школьные годы я часто приезжал к ней на лето и помогал. Мы выходили с самого утра и убирали все, что было оставлено на дороге. Я с тех пор обращаю на это внимание: знаю, какой это труд.
Некоторые становились в кроссовках, да и на мусорки залезали. Но белорусы действительно культурные, это факт.


Илья. Спасал раненых на протестах, развозил воду и помогал медикам


Илья играет в американский футбол, он профессионал. До первой волны "ковида" у него были большие планы: он должен был уехать в Польшу и выступать за местную команду. Но границы закрыли, сезон отменили, и белорус остался дома. Он мог бы приятно бездельничать или заработать побольше денег, но вместо этого решил посвятить все свободное время помощи нуждающимся, которых сейчас много. Этот добрейший здоровяк присоединился к кампании ByCovid19 и сделал для страны столько, сколько смог.
Участникам ByCovid19 я сначала решил помочь разово. Я парень крепкий - подумал, что им не помешает физическая сила. Потом познакомился с ребятами поближе, понял, что там есть чем заниматься, и начал каждый день что-то делать. Постепенно я стал одним из активных участников.
Это засасывает. Волонтерами, возможно, становятся люди, которые по своей природе испытывают потребность делать что-то важное. Это просто тяга помогать.
Как-то я вернулся домой со склада и увидел, что в городе начались проблемы с водой. Я обзвонил ребят, и мы поехали курсировать по столице. Вот так мы и работали - днем развозили тонны посылок для медиков, а вечером с водой помогали.
С началом протестов волонтерская активность постепенно сворачивалась - это становилось небезопасно. Во вторую ночь после выборов я работал с медиком из БСМП: доставлял пациентов до кабинетов, потом увозил их - чем еще может помочь человек без медицинского образования? Так я отработал только одну ночь, потому что потом просто не мог выбраться из квартиры без риска для себя. Тогда в Минске была обстановка будто началась война. Это на меня произвело сильное впечатление - все то, что я увидел в больнице. Но не будем об этом - Новый год же.
Сейчас у меня в приоритете наладить свою жизнь: я занимался сферой спорта, участвовал в Европейских играх в качестве организатора, планировал оставаться, но после того как они закончились, все быстро стухло. Как у игрока, в обстановке глобальной пандемии перспектив у меня нет. Так что та сфера осталась в прошлом, сейчас надо перестроиться. В 25 лет заново устроить жизнь - вопрос глобальный. Но я понимаю, что не могу оставаться в стороне: мелкую помощь своим друзьям и знакомым буду оказывать всегда. А когда ситуация устаканится, я снова задумаюсь об общественной активности. Мы к этому вернемся.


Дима Карпович. Организовал бесплатную доставку продуктов для стариков во время первой волны "ковида"


Диме 23 года, он живет в Молодечно. Парень отчислился с пятого курса факультета международных отношений БГУ и вернулся в родной городок. В это время мы как раз оказались на пике первой волны, и магазины уже перестали справляться с доставкой продуктов. Дима посмотрел на своих бабушку и дедушку и понял, что старикам никак нельзя ходить по магазинам. Он дал объявление и стал единственным человеком в городе, развозящим продукты бесплатно.
Тогда "Евроопт" у нас доставлял только через неделю после заказа. А старикам в принципе заказать сложно. Я решил, что могу сделать свой вклад. Такая помощь была нужна.
Мне звонили, говорили, что нужно купить. Я покупал за свои деньги, а люди просто оплачивали по чеку. До трех часов я работал (у меня небольшой магазин электрики), а вечерами развозил продукты.
Мне было важно, чтобы обо мне узнали дедушки и бабушки, поэтому попросил написать о моей инициативе районную газету. После этого люди и стали обращаться.
Меня очень трогало, когда я привозил старикам продукты, а они мне взамен свой пакет отдавали, чтобы лишние деньги не тратились.
Активно привлечь других людей я не пытался, но уверен, что если бы занялся этим, кто-то точно бы откликнулся. Если моя помощь снова будет нужна, я постараюсь найти еще кого-то.


Александр. На своей машине довез до польско-белорусской границы десятки человек, когда те оказались отрезаны от родины из-за коронавируса


Александр живет в Польше около пяти лет - дом у него теперь в Варшаве, как и постоянная работа (своя СТО). Весной 2020-го, когда мир осознал, что коронавирус - это не шутки, и закрыл границы, прервав регулярное транспортное сообщение, молодой человек понял, что своих соотечественников, застрявших на территории Польши и мечтающих вернуться в Беларусь, надо в буквальном смысле слова спасать. Возникшие из ниоткуда "бомбилы" брали огромные деньги за "трансфер" до границы (тогда пересечь рубеж можно было только пешком), даже если ехать надо было из Белостока. Оказавшиеся в ловушке люди были в отчаянии. Оценив масштаб проблем, Александр стал организовывать свои рейсы, превратившись в антипода "бомбил" и "взимая" с пассажиров только компенсацию стоимости бензина и минимальное финансовое поощрение - чтобы было на что жить самому, так как из-за коронавируса компания, в которой работал молодой человек, временно перестала выполнять заказы.
Я всегда стараюсь помогать белорусам, переехавшим жить в Польшу: вопросы легализации, поиска работы, жилья - если знаю, что можно сделать, всегда подскажу. Весной же появилась совершенно новая проблема: люди, желавшие во время локдауна вернуться в Беларусь, столкнулись с тем, что частные "перевозчики" брали почти по $100 с человека за дорогу от Варшавы до границы (Александр же брал плату менее $100 со всей машины, собирая людей из разных уголков Польши. - Прим. Onliner).
Когда белорусы узнали обо мне (спасибо Михаилу Кунцевичу из "Автогродно" и Onliner), то стали воспринимать как супергероя. Было очень много искренних слов благодарности, меня обнимали и кормили, даже фотографировались со мной. Не передать, какие чувства я испытывал в тот момент: ты понимаешь, что делаешь важное и нужное дело. Плюс есть эмоциональная отдача. Я заряжался этой энергией.
Я забирал людей со всей Польши, вез в том числе и тех, у кого не было денег, - а что делать, если из-за сложившейся ситуации с человеком не рассчитался работодатель.
За несколько недель я лично довез до границы около шестидесяти человек. Потом узнал, что на территории Польши появилась компания, которая выполняет автобусные рейсы в Беларусь по доступной цене - в расписании вокзалов их не было, но по факту перевозчик работал. "Свой" поток пассажиров я перенаправил туда, в благодарность за это хозяин компании взял меня на работу в свое бюро - я записывал людей на рейсы, забирал их из других городов, встречал неуспевающих с поездов и подвозил к автобусу.
Мне порой до сих пор звонят белорусы, которых я перевез весной. Спрашивают, как дела, что изменилось в жизни. Удивительно, но некоторые даже узнают на улицах Варшавы - говорят, что подписались на мой Instagram, следят за всем происходящим. Несмотря на коронавирусный фон, это был очень яркий период жизни. Я большой патриот и считаю, что белорусы всегда и везде должны помогать друг другу.


Евгений Мороз. Студент-медик, который одним из первых пошел работать в отделение для больных "ковидом"


О Жене мы рассказывали в июне этого года, когда парень заканчивал шестой курс лечебного факультета БГМУ. В тот момент он закрепился в эндокринологии 1-й столичной больницы. Там он и встретил эпидемию. В начале апреля в медучреждении отменили плановые операции и сформировали отделение для COVID-19. После этого молодой человек вернулся в родной Брест и устроился в Центральную городскую больницу хирургом по распределению. И снова попал в коронавирусное пекло.
В августе я пришел на интернатуру в больницу, которая была перепрофилирована под "ковид". Так получилось случайно: я еще в феврале написал заявление с просьбой направить меня туда. Но мы с моими хлопцами решили: "ковид" - значит, "ковид".
Страха у меня уже не было. Но я во время студенчества работал на должности медсестры, а тут я стал вроде как врачом.
В Бресте ситуация непростая: больных очень много. В Минске я в полной мере не успел прочувствовать завал, а здесь тяжело. Даже столовая перепрофилирована под палату.
Я уже привык. Ходишь в костюме и респираторе - ну и ладно. Страх быстро проходит, и начинаешь просто делать.


Алена. Создала чаты со списками задержанных, которыми пользуются десятки тысяч человек


Первый контакт с волонтерской вселенной у Алены произошел в марте. Сперва она делала маски для медиков, потом помогала производить щитки, шила комбинезоны. А в августе знакомые попросили ее подскочить к СИЗО на Окрестина, чтобы узнать, нет ли там их друзей. В этом месте Алена осталась на несколько дней, а потом стала одной из самых активных участниц движения, которое помогает искать задержанных. Недавно белоруска переехала за границу, но по-прежнему делает все, что может.
Мой дом был напротив Окрестина: наискосок через дорогу. Я забежала на часок и узнала, что там сейчас куча моих знакомых, с которыми никто не может связаться. И решила остаться.
Первое время понимания ситуации совсем не было, да и сама я ночью с девятого на десятое августа попала под обстрел. У меня было полушоковое состояние: в голове не укладывалось, что все это может быть, что в Минске мне приходится убегать от гранат и пуль.
Какая-то девочка спросила меня про списки. Я показала ей фото на телефоне, и он пошел по рукам. Мне это не понравилось, и я решила переписать все на листик. С этого листика все и началось, наверное. В итоге я осталась до 15-го числа.
В какой-то момент ты устаешь и хочешь идти домой, но не можешь уйти, потому что у тебя списки. А если ты уйдешь, их не подадут.
Сейчас все эти воспоминания замылились, прошло довольно много времени, а травмирующие вещи вообще быстро забываются, если с ними поработать. Но было жестковато.
Сначала я думала, что все переживу, ничего страшного не происходит - не меня же избивали. Но это тяжело даже для тех, кто не попал в эту ситуацию непосредственно. Нам тоже приходилось бегать по ночам, прятаться.
Я работаю HR и теперь шучу, что готова дополнить резюме строчкой "могу найти человека даже в СИЗО".
Не помню, в какой момент мы создали чаты. Все это как-то само собой получилось. Мы просто собирали кусками информацию о потерянных людях, о потерянных вещах - и закрутилось.
В какой-то момент я поняла, что почти не сплю - до такой степени вымотана психика, что не снятся даже кошмары (зато сейчас снятся, когда я уже в безопасности), не ем нормально, не реагирую эмоционально. Я вижу, что происходит что-то ужасное, но толерантность у меня настолько высокая ко всем этим событиям, что меня вообще не пробивает. И хожу как зомби: лицо, поведение - вся в кучку.
Я успела походить к психологу. Первые два от меня сбежали: один просто исчез, а вторая сказала, что не может мне помочь - у нее психосоматические реакции и мигрени. Третий же помог мне выплыть из этого всего.
Меня затянуло потому, что я могу (и потому, что я невротик). Я не могу сказать, что чувствую себя жертвой во всей этой ситуации. У меня много в жизни такого: обычно если я могу - я хочу, а если хочу - могу. И я не слишком погружаюсь в то, зачем я это делаю.
Взрослый человек понимает, что многие вопросы могут обойтись без его участия. У него есть жизненный опыт, который говорит: вот это бесполезно, а вот это требует слишком большого количества эмоциональных сил.
Но, я думаю, во всех волонтерских движухах участвуют люди с довольно инфантильным взглядом на жизнь - романтики с обостренным чувством справедливости.
©