Спермограмма

Сделать ребёнка - дело нехитрое. Особенно когда ты об этом не задумываешься. Когда молод и в голове ветер.
А вот с возрастом понимаешь, что всё надо планировать. И к любому своему действию надо подходить ответственно. Особенно к появлению в твоей жизни маленького человечка. Твоей будущей дочки или сына.
Подошли к этому вопросу и мы с женой. Ответственно.
Обратились в Центр планирования семьи и репродукции. Чехия славится ими. С репродукцией тут всё хорошо.
Пришли в этот самый центр. Заполнили нужные бумаги. Сдали анализы.
Взяли у нас двоих кровь. А моей слабой половине ещё и УЗИ сделали.
Через недельку пришли на приём.
Пожилая врач посмотрела наши анализы. Одобрительно покивала головой. Она была среднего роста, пухленькая и в классическом белом халате.
- А где спермограмма? - вдруг так строго нас спросила.
- Какая спермограмма? - вопросом на вопрос ответил я.
- Анализ вашей спермы, - сказала доктор, - может быть, у вас там не всё в порядке.
- Всё у меня в порядке там, - почему-то краснею я, - всё работает как часы.
Доктор поморщилась.

- Через три дня в 9 утра придёте, сдадите сперму, до этого никаких половых контактов, - и опять строго так, но уже на мою жену: - Никаких, чтобы было достаточно материала.
- Хорошо, - соглашается жена, - материал будет. Раз надо.
- Будет, - поддакиваю я. - А куда приходить и как сдавать?
- Сюда же приходите, - улыбается мне доктор. - У нас есть специальная комната, в конце коридора. Утром в регистратуре отметитесь, вам дадут пузырёк и проводят в эту комнату. Полученный материал сдадите в 5 кабинет.
- Натощак? - спрашиваю я.
- Что натощак? - не понимает доктор.
- Анализы сдавать натощак? - поясняю я.
Женщина в белом халате несколько мгновений смотрит на меня. Оценивающе.
- Лучше позавтракайте, - наконец-то отвечает, - лёгкий завтрак не повредит.
- Хорошо, - киваю я.
Мы встаём. Прощаемся с доктором и уходим домой. Где три дня строго следуем предписаниям доктора.
В назначенное время я прихожу в отделение репродукции. Отделение представляет собой длинный коридор со стоящими вдоль него стульями. На стульях сидят парочки разных возрастов. Некоторые из женщин беременные. И остальные смотрят на них с тихой завистью. Парочки негромко переговариваются.
В начале коридора у входной двери расположена регистратура. Это большое стеклянное окно с окошком помельче для непосредственного общения с обслуживающим персоналом.
Подхожу к этому самому окошку.
- Добрый день, - говорю, - мне на анализы назначено на сегодня.
За стеклом две девицы в белых халатах неопределённого возраста.
- Талончик у двери возьмите, - отвечает одна из них.
Возвращаюсь к двери. Там стоит тумба с дисплеем. На дисплее названия кабинетов. В самом низу надпись: "Спермограмма". Нажимаю на надпись. Из прорези тумбы выползает листок с номером 6. Сейчас же на дисплеях, висящих над потолком на всём протяжении коридора, загорается надпись: "6 номер - 2 кабинет".
Кабинет номер 2 - это регистратура. Протягиваю листочек в окошко.
- Так что вы сразу не сказали, что вам на спермограмму? - удивляется одна из девиц. Вторая берёт какую-то папку и исчезает в недрах регистратуры.
Первая девица открывает один из шкафов, стоящих в регистратуре, достаёт оттуда прозрачный пластмассовый пузырёк с красной крышечкой и протягивает мне.
Пузырёк высотой сантиметров пять и в диаметре сантиметра два-три. Я с сомнением гляжу на эту ёмкость.
- Что-то не так? - спрашивает девица.
- Как я сюда попаду? - задаю я ей встречный вопрос. - Горлышко узкое.
Девица смотрит на меня. Буквально тот же самый взгляд, которым меня одарила доктор несколько дней назад.
- В пузырёк ничего засовывать не надо, - медленно и чётко говорит она, - постарайтесь сцедить сперму в него и потом закройте крышечкой. И всё это отнесёте в кабинет номер 5.
Гул голосов за моей спиной становится тише. Сидящий рядом с регистратурой мужик с бородой вытягивает голову, стараясь рассмотреть пузырёк, в который нельзя засовывать. Увидев пластиковый пузырёчек, усмехается.
- У настоящего мужика не сцеживается, а выстреливает, - громко заявляет он.
Девица краснеет.
- Значит, вам надо выстрелить и попасть в пузырёк, чтобы мы смогли сделать анализы, - заявляет она, - а остальное сцедите.
- У меня зрение плохое, - вдруг брякаю я. Ни с того, ни с сего. Видимо, от волнения.
Бородатый мужик начинает ржать. Гул голосов за спиной усиливается.
Девица вздыхает, закатывает глаза. Затем берёт какие-то ключи и выходит из регистратуры через боковую дверь.
- Идите за мной, - командует она, - отведу вас в наш тир.
И мы проходим вдоль стульев с пациентами до конца коридора. Почти все смотрят на меня с любопытством. Злосчастный пузырёк я прячу от их взглядов в карман пиджака.
В конце коридора дверь. Отличается она от остальных тем, что обита толстым слоем войлока, закрытого в свою очередь синим дерматином. Над дверью висит красный фонарь, забранный в крупную сетку.
За дверью оказывается маленькая жарко натопленная комнатка. Половину её занимает жёлтое кожаное кресло. Напротив кресла стоит невысокий шкафчик со стеклянной дверкой. Рядом с креслом на стене большая красная кнопка. За креслом дверь, ведущая в туалетную комнату. Там унитаз и умывальник. И пачка салфеток на отдельном столике.
- Когда нажмёте на кнопку, включится телевизор и загорится лампочка над дверью, - начинает инструктаж девица. - Это значит, что сюда никто не должен входить. Можете спокойно делать своё дело.
- А где телевизор? - перебиваю я её.
- В шкафчике, - объясняет девица, - он закрыт, и не пытайтесь его открыть. Включить или выключить телевизор вы можете с помощью красной кнопки. Всё понятно?
Я киваю. Чего уж тут непонятного?
Девица выходит, щёлкнув замком. Я остаюсь один.
Осторожно сажусь на кресло. Кожа громко скрипит подо мной.
Из коридора слышен шум голосов. Он отвлекает. Странно, ведь дверь же толстая.
Присматриваюсь и через мгновенье определяю, почему так всё слышно, что происходит в коридоре. Между полом и самой дверью щель в несколько сантиметров. Через неё-то и проходят звуки.
Нажимаю на красную кнопку. Внутри шкафа что-то мерцает. Что именно, плохо видно. Стекло кто-то протирал грязной тряпкой, и видно через это грязное стекло, мягко говоря, не очень. Присматриваюсь. Внутри шкафа стоит телевизор. На экране бегут титры. Звучит тихая музыка.
Нажимаю красную кнопку. Мерцание гаснет.
Выхожу из комнатки. Иду к регистратуре. Взгляды присутствующих устремлены на меня.
- Что, уже? Так быстро? - удивляется бородатый.
Я его игнорирую. Наклоняюсь к окошку и говорю девице в белом халате:
- Там ничего не видно.
- Почему не видно? - удивляется она.
- Потому что стёкла грязные, - поясняю я, - в шкафу, где стоит телевизор.
- А зачем телевизор в шкаф ставить? - спрашивает невысокая чёрненькая женщина, сидящая напротив бородача.
- Надо так, - туманно отвечает её спутник, белобрысый мужик в джинсовом костюме, - по инструкции надо, наверное.
- Стёкла недавно мыли, - перебивает мужика девица, - чистые должны быть.
- Мыли, - соглашаюсь я, - но грязной тряпкой. Ничего не видно. У вас есть стеклоочиститель?
Девица краснеет. Куда-то звонит. Через несколько минут в коридоре появляется женщина в синем халате. Мы втроём идём в тесную комнатушку в конце коридора, где синий халат тщательно моет стекло. И потом вытирает его салфетками.
- Теперь видно? - ехидно спрашивает девица.
- Изумительно, - киваю я и добавляю: - И всё-таки, зачем телевизор в шкаф запирать?
- Чтобы руками не хватали, - отвечает девица и вместе с синим халатом удаляется. Я остаюсь один.
Сажусь в кресло. Нажимаю на красную кнопку. Экран внутри шкафа оживает.
Мужчина и женщина гуляют по городу. Он дарит ей цветы, целует. Потом они пьют кофе. И всё это на фоне средневековых зданий.
Лейпциг - внезапно узнаю я город. Точно, вот в этой церкви Бах похоронен. А вот тут Гёте написал своего "Фауста".
Но экскурсия по городу резко обрывается. Мужчина везёт женщину куда-то за город.
Судя по причёскам и по маркам машин, фильм снят году так в 80-м.
Мужчина с женщиной заходят в спальню. Он начинает раздевать её. Какой-то человек в униформе подглядывает за ними в замочную скважину. "Даст ис фантастиш", - слышу я с экрана телевизора.
Я вспоминаю техникум. И как Серёга Коршунов принёс немецкий журнал с голыми тётками. И как он его продавал постранично. Страница рубль.
И как уже после техникума мы на чьём-то дне рождения смотрели немецкую порнуху на первых видеопроигрывателях. "Электроника 18М".
Жму на красную кнопку. Экран гаснет.
Встаю со скрипучего дивана. Выхожу в коридор. Иду к окошку.
- Получилось? - спрашивает меня бородач.
- Нет, - коротко отвечаю я ему.
- Что опять? - любопытствует девица.
- У вас нет что-нибудь более современного? - спрашиваю я её. - Там запись тех времён, когда было ещё две Германии.
- При чём тут это? - вскипает девица. - Всё то же самое, что и сейчас. Анатомия человека за эти годы не изменилась.
В коридоре становится тихо. Я спиной чувствую взгляды сидящих вдоль стенок пар.
- Тот факт, что сейчас тем актрисам по 80 лет, - тихо говорю я, - этот факт меня выбивает из колеи и не даёт сосредоточиться. У вас есть фильмы поновее?
- Нету, - рявкает белый халат и уже привычно краснеет.
За моей спиной возникает гул. Общественность спорит о том, стареет ли немецкое порно со временем или оно вечно.
- В шкафу на полке, под телевизором, - говорит девица, - лежит журнал. Он современный. Можете его полистать.
- Спасибо, - говорю я и иду обратно.
Подхожу к двери. Дёргаю за ручку. Заперто.
Делаю глубокий вдох. Потом такой же глубокий выдох.
Возвращаюсь к окошку.
Бородач пытается меня о чём-то спросить.
- Нет, ещё нет, - говорю я ему, и уже к девице: - Простите, там дверь захлопнулась. Не могли бы вы открыть?
Та молча выходит из регистратуры. Идёт в конец коридора. Открывает комнатку.
- Спасибо, - говорю я, - большое.
Закрываю дверь. Сажусь на кресло. Оно скрипит в ответ.
Открываю нижние дверцы шкафа. На полке одиноко лежит скомканный журнал.
Осторожно вытаскиваю его из недр шкафа. Журнал весь мятый. Обложки нет. Некоторые листы склеены чем-то.
Встаю. Беру прошитые листки грязной бумаги двумя пальцами и выхожу в коридор. Несу журнал к регистратуре. Народ в коридоре заинтересованно смотрит на меня.
- Это меня должно возбудить? - спрашиваю я девицу, кидая журнал ей на стойку.
- А в чём дело? Не возбуждает? - устало спрашивает она.
- Нет, - честно отвечаю я, - только рвотный рефлекс возникает. Такое впечатление, что на него вся больница, это самое, смотреть ходила.
- Другого у нас нет, - говорит девица, - надо было с собой приносить. У нас не предусмотрено бюджетом новые порножурналы каждый день покупать.
- Это возмутительно, - вдруг подаёт голос блондинка, сидящая рядом с бородачом, - на всякую ерунду бюджетные средства расходовать они могут себе позволить, а элементарные мелочи купить денег нет. Это возмутительно. Мужчина уже второй час тут мучается. Не может элементарный анализ сдать. Это возмутительно.
Я с благодарностью смотрю на блондинку.
- Все другие без проблем спермограмму сдают, - закипает девица, - никто не жалуется. Некоторым пары минут достаточно.
- Я не все, - перебиваю я девицу, - я так не могу. То кино эпохи развитого социализма, то журнал, зачитанный до непотребного состояния. Я так не могу. И кресло ваше скрипит. Вы его протираете, кстати?
- Протираем, - отвечает девица.
- Той же тряпкой, что и стекло, - ржёт бородач, - поэтому оно такое мутное.
В коридоре становится шумно.
- Мы тут уже два часа сидим в очереди, - возмущается блондинка, - никому до нас нет дела. Это возмутительно.
- Медицина насквозь коррумпированна, - поддерживает её кто-то из противоположного ряда.
Девица в окошке закатывает глаза.
- Вы далеко живёте? - спрашивает она меня.
- Рядом, - отвечаю я, - минут 10 на машине.
- Вот и езжайте домой, - командует девица, - там сцедитесь. И образцы принесёте мне. За час ничего с вашей спермой не случится. Вас такой вариант устроит?
- Устроит, - киваю я.
- Дома есть, что вас возбуждает? - задаёт очередной вопрос девица. - Платные каналы или журналы для взрослых?
- Есть, - опять киваю я, - кабельное.
- Кабельное ерунда, - встревает в наш разговор бородач, - у меня есть классные фильмы. Из Голландии. Клоуны и карлики. Эксклюзивные съёмки. Могу ссылку скинуть. Где скачать. Там недорого.
- Спасибо, - отвечаю я ему, - не будем экспериментировать. Мне всего-навсего надо спермограмму сдать. В следующий раз.
- Хорошо, - успокаивается бородач.
- В течение часа успеете? - спрашивает меня девица.
- Постараюсь, - отвечаю я.
- Тогда идите, - говорит она, - я предупрежу пятый кабинет, что вы образцы из дома принесёте. В течение часа.
- До свидания, - говорю я.
- До свидания, - нестройно отвечают люди в коридоре.
Я выхожу из отделения. Подхожу к лифту. Спускаюсь на первый этаж.
Засовываю руку в карман пиджака. Чертыхаюсь.
Нажимаю на кнопку лифта. Еду обратно.
Захожу в отделение.
Бородач, увидев меня, начинает истерично смеяться, зажимая рот рукой. Остальные приветливо и вопрошающе мне улыбаются.
Я подхожу к окошку.
- Извините, - говорю, - я пузырёк в комнате оставил. Который для анализов.
Девица открывает шкаф, роется в нём. Достаёт точно такой же пузырёк, который я оставил в тесной комнате со шкафом и креслом. Протягивает мне. Молча. И стараясь не смотреть мне в глаза.
- Удачи вам, - говорит.
Я беру пузырёк. Еду домой. Через 50 минут возвращаюсь.
В коридоре уже новые люди. Бородача и блондинки не видно.
Прохожу в пятый кабинет. Передаю задумчивому доктору пузырёк со своей спермой.
- Столько хватит? - спрашиваю его.
- Да-да, конечно, - кивает он, - нам достаточно пары капель. Не стоило так стараться.
- Хорошо, - говорю я, - в следующий раз не буду так стараться.
И почему-то краснею.
Вадим Фёдоров ©