Лена

Лена всегда, сколько себя помнила, считала свою жизнь большим недоразумением. У нее не было, как было у большинства девочек ее возраста, радужных представлений о будущем, сладких снов о златокудрых мальчиках верхом на белых копытных и розовом доме. Она была уверена, что в мироздании свершился перекос, досадная ошибка, результатом которой стало ее появление на белый свет. Отца Лена не знала, а редко трезвевшая мать постоянно путалась в показаниях. Так что отцы у нее постоянно менялись. То летчики, то моряки, то бизнесмены, то ветреные художники. В конце концов, она просто перестала спрашивать. Тем более что ее нехило бухавшая мамаша постоянно находила ей новых отцов. Похуже уже, конечно. Не летчики ни разу. Залетали исключительно по статьям за хулиганство да мелкие кражи.

Дома Лене не нравилось. Там было грязно и воняло. Если она была не в школе, то слонялась по улице. Когда было холодно, могла торчать в подъездах, откуда ее периодически гоняли брехливые бабки. С друзьями тоже как-то нерадостно складывалось. Худощавую, несуразную, нечесаную, неряшливую Лену дворовая шпана не приняла. Ее унижали, издевались, жестоко шутили. Так что человеческой компании она предпочитала компанию грязных дворовых кошек и плешивых собак, в связи с чем ей пару раз приходилось выводить глистов и лишай. Но это ее не останавливало, она не могла отказаться от общения с единственными существами в мире, которые относились к ней по-человечески, несмотря на то, что сами человеками не являлись.

Не спрашивайте, куда смотрели в школе или органы опеки. Им просто не было дела. Такое случается. Лена исправно ходила в школу, училась хоть и на тройки, но старательно. Кое-какую одежду иногда притаскивала с работы мать. Она работала санитаркой в заведении, которое принято называть попросту дуркой. Это одежду ей отдавали товарки, у которых она оставалась от подросших детей и внуков.
Привыкшую к постоянным нападкам и оскорблениям Лену уже ничего, казалось, не могло вывести из себя. Она как могучий ледокол пробивалась через жестокость и откровенную тупизну сверстников. Но стоит упомянуть двух индивидов, которые особенно отравляли ей и без того несладкую жизнь. Они жили с ней в одном дворе, да еще и являлись ее одноклассниками. Не ограничиваясь скабрезными шуточками, Саша и Антон дергали Лену за жиденькие волосенки, периодически отвешивали пендаля и незаметно вешали на спину идиотские записки вроде "пни меня", для чего специально на уроке садились сзади. В сумку ей не раз подкладывалась всякая дрянь, начиная от дохлой крысы, заканчивая экскрементами, найденными двумя ушлепками по пути на занятия.

Так продолжалось вплоть до 7 класса. За это время Лена стала ненавидеть всех людей, желая им только смерти. Желательно мучительной. Но этим двоим мудакам - самой мучительной из всех возможных. Она могла "зависать" часа на пол, просто выпадая из реальности, представляя во всех красках, как Сашу с Антоном по очереди медленно переезжает асфальтоукладчик, как дробятся их кости и брызжет кровь. Ужас в их глазах и неистовые вопли вызывали улыбку на Ленином лице, отчего она выглядела еще более жутко. Кривые редкие зубы мало кому добавляют шарма и привлекательности.

23 сентября, в погожий осенний денек, случилось событие, которое и повлекло за собой все дальнейшие, круто изменившие жизнь почти всех героев рассказа. В класс пришел новенький. Это был жирный мальчик Дима. Он носил очки, брекеты и дурацкий свитер, обладал тонким голосом и беззащитной внешностью. Саша с Антоном резво смекнули, что в полку прибыло, появилась очередная жертва. Лена уже порядком поднадоела. Она привыкла к их выходкам. Маленькие тролли заскучали.
Они начали прощупывать почву, подкалывая Диму по поводу его лишнего веса, очков и скоб на зубах. Удостоверившись, что Дима именно тот, кто им нужен, они перешли в наступление. Их забавы уже не ограничивались шутками, они так же практиковали подкладывание всякой дряни в Димин рюкзак, тычки, пендали и более изощренные унижения. Однажды после занятий они отвели Диму за школу. Антон криво ухмылялся и гигикал, пока Саша мочился на Димины брюки. Чтобы жирный никому ничего не сказал, ему пригрозили, что его разговорчивость до добра не доведет. Покалечат его, его мать (отец погиб, когда Диме не было двух лет) и младшую сестру. И Дима боялся и молчал. Придя домой, сказал, что описался. Мама покачала головой, но расспрашивать не стала. После смерти мужа она вообще стала несколько индифферентно относиться к происходящему вокруг. Даже с ее собственными детьми. Ей и в голову не могла прийти истинная причина появления вонючего пятна на Диминых брюках.
Саша испражнялся на брюки Димы еще несколько раз после того первого случая. Это доставляло малолетнему имбицилу особое удовольствие от чувства собственного превосходства.

Так прошло несколько месяцев. На дворе стояла зима, близились праздники, город оделся в яркие фонарики и мишуру. Из-за подготовки к новогоднему школьному концерту 7 Б задержался в школе до вечера, уже прилично стемнело, когда все засобирались по домам. Дима сложил в смешной рюкзак тетрадку, в которой с энтузиазмом записывал идеи для школьного праздника, оделся и вышел на улицу. Шел мягкий крупный снег. Слегка косолапя, Дима поплелся домой. Бормоча что-то под нос и втихаря пуская слюни, он завернул за школу и по тропинке пошел к дыре в заборе, которая выходила как раз в его двор. Он был примерно на пол пути к забору, когда его сзади окликнули Саша и Антон. Димино нутро сжалось, очко плясало мама не горюй. Он прекрасно догадывался, чем это опять закончится. Медленно поворачиваясь, он завел пластинку "ну пацаны может не надо че я сделал вам пацаны не трогайте меня пожалуйста ну пацаны". Двух мудаков это только больше развеселило. Димино положение было ни разу не завидное. Уже прилично стемнело, за школой в это время вообще никого не было, люди прятались по домам. Помощи ждать неоткуда. Случайными прохожими и не пахло.
Первым делом Антон отвесил Диме нехилый подзатыльник, снеся с головы забавную шапку. Дима тихо заскулил, предчувствуя неладное. Саша, щерясь желтыми зубами, уже расстегивал штаны и надвигался на Диму.
- Че, сука, ссышь да? Девка! Ссыт как девка, да, Антох?
- Саш, не надо, пожалуйста, я очень прошу, ну пожалуйста!
По Диминым щекам потекли слезы безысходности. Он тихо пятился, пока не уперся стеной в гараж. Смирившись, закрыл глаза и стал ждать окончания "уринотерапии".
И тут случилось то, чего никто из них троих никак не предвидел. Из-за гаража вылетела разъяренная Лена, в руках у нее был нехилый кусок железной арматурины. Взгляд Лены был абсолютной безумный, лицо исказило выражение ненависти и презрения. Эффект неожиданности взял свое. Ни Саша, ни Антон не успели осознать, что происходит, когда Лена огрела одного за другим арматуриной. Они повалились на землю, воя. Ударила Лена от души. У обоих была пробита голова.
- Вы че тут устроили, козлы? До хера чего думаете о себе, да? Как вы меня достали, суки, вы мне уже который год жизнь портите, теперь за него взялись? Суки такие, вот же суки!
В Лениной голове что-то перегорело. Система навигации отказала подчистую. Не совсем понимая, что делает, она с автоматизмом робота стала опускать железяку на Сашину голову. Он даже покричать толком не успел. Арматурина взлетала. То, что раньше было Сашиной головой, хлюпало и чавкало под Лениными ударами. Дима давно уже обмочил свои штаны сам, без Сашиной помощи, от ужаса. Антон, продолжая валяться рядом и держаться за голову, подвывал, всхлипывал, скрежетал зубами, икал, обливался соплями и слюнями. Через пару минут Лену стало отпускать. Арматурина выпала из рук, сама Лена плюхнулась на колени возле Сашиного тела. Дима не двигался, только таращил глаза да хватал ртом воздух.
- Ну че ты, пни этого второго козла. Тебе ж хочется это сделать... Пусть помучается, сука, как мы мучались. Козел вонючий... Чтоб вы сдохли все, все чтобы...
Она заскулила. Раскачивалась, размазывала сопли по лицу и скулила, как побитая собака. Потом встала, бросила на Диму последний взгляд и, слегка пошатываясь, пошла со школьного двора. Дима стоял. У его ног по-прежнему лежал подвывающий Антон.

Лена вышла со двора. От рук и от одежды пахло кровью. Даже на губах был этот железный привкус. Она вращала глазами как ошалелая и почесывалась. Подошла к дороге. Какой-то гул вернул Лену в реальность. Это ревела машина одного из "пацанов с района". Андрей катал очередную старшеклассницу-давалку в расчете на продолжение. Спидометр показывал нехорошие цифры, давалка повизгивала и похрюкивала от удовольствия. Они не заметили, как на дорогу прямо перед машиной шагнула фигура. А если бы и заметили, то не успели бы затормозить.
Лену подбросило, как тряпичную куклу, и она мешком упала на дорогу. Боли не было, она не успела практически ничего почувствовать. Если бы кто-то в этом момент был рядом и смотрел ей в лицо, он бы прочитал по губам одно слово, на которое у Лены хватило сил.
Мама.

© Пейсака