Жена с детьми уехали. Что я творил в три дня мужской свободы?

Так, что же делать? С чего начать? Я стал бодро прохаживаться по квартире, пиная стулья. Три дня полной свободы. Жена и дети уехали в далекий городок к родственникам, там даже связи почти никакой. Так что контролировать по телефону жена меня не сможет. Не будет этого гнусного: "Что это у тебя такой подозрительный голос, напился? А что это за женский смех там, а?"
Да! Безмятежное счастье на три дня. Когда тебе за сорок и ты прожил с женой почти двадцать, эти дни - просто дар благодушных небес.
Итак, я быстро решил, с чего начать. Надел куртку, даже не застегнув, выбежал на улицу. Конечно, я спешил в магазин. Куда же еще устремиться свободному мужчине?
Там я недолго ходил посреди стеллажей. Это с женой ходить по магазину - будто решать теорему Пуанкаре. Нервно, часами, грузно. Мужчина сразу знает, что ему нужно. Я взял сосиски молочные, подешевле, и банку зеленого горошка. Потому что мироздание не изобрело еще ничего лучше, нежели банка зеленого горошка и сосиски молочные. Это и есть символ настоящей мужской свободы - пара дешевых сосисок и банка горошка. Потому что жена не даст тебе. Жена будет зудеть, что это убого, скверно, постыдно. Еще соседи узнают. И лучше набрать телегу всякой ерунды вместо дешевых сосисок. Фигушки! Теперь я сам себе господин.
Дома я быстро накинулся на сосиски с горошком. Господи, благодарю тебя. Это было круче причастия. Я испытал блаженство.

Но мне предстояло решить, что делать после. Для мужчины такой выбор бывает мучителен, особенно когда мужчина уже сыт.
И тут очень кстати позвонил Николай: "Э, твои же вроде свалили? Так давай я приеду, зажжем?".
Конечно, я был рад Николаю. Когда-то мы учились на одном курсе, много выпивали, даже поссорились из-за одной девчонки, но она все равно вышла за Ашота. Ничего нет лучше старого друга, который вдруг нагрянет к тебе в гости, когда ты один. Николай был готов примчаться немедленно. "Что с собой брать?" - спросил деловито.
Я замялся. Ну что брать? Будто сам не знает, что нужно двум свободным мужчинам. Николай, кстати, в разводе. "Ясно! - уверенно сказал Николай. - Решу!"
Спустя час он уже был у меня, румяный и готовый к приключениям. Бросил меховую шапку на диван, а пальто на кухонный стол. Да, Николай был явно готов дико оторваться. И я совершенно не возражал.
После чего Николай достал из пакета две бутылки. Пива. "Гуляем!".
Мы сели в комнате, убрав со стола детские рисунки. Николай поставил бутылки: "Только никаких стаканов! Пьем из горла, как в юности!"
Я не спорил. Я лишь робко спросил: может, чуть позже? А то лишь пять вечера.
"Согласен! - ответил лихой Николай. - А пожрать у тебя есть?"
"Есть. Две сосиски и полбанки горошка".
"Тащи!"
Николай радостно доел мои сосиски с горошком и сел на диван, прямо на свою шапку.
"А круто быть свободным! - воскликнул Николай. - Ну что, пивко не пора?"
Я принес две бутылки. Николай стал задумчив: "Слушай, надо бы тогда и девчонок позвать? У меня есть на примете Лилька и Юлька, кассирши, у них смена закончится скоро. Зовем?"
"Зачем?" - спросил я.
"Ну как... Мы будем с ними это... того... - Николай вдруг сморщился. - Хотя ты прав. Придут, начнется визг, потом еще это "включите Киркорова"... Потом их надо как-то развлекать. Потом они еще захотят выпить, а бутылки у нас всего две".
"Да, Коля! Настоящая мужская свобода - когда тебе никто не мешает и ты никому не должен отдавать свое пиво. Нам же с тобой хорошо?"
"Да нам, Лёха, просто супер! Отменяем Лильку и Юльку. А курить у тебя можно тут?"
"Не, только на балконе. Жена сразу почует. Да и дети..."
"Прав. Не надо. А на балкон неохота, там холодно. Ну открывай пиво!"
Я не нашел открывалку, не знаю, куда жена ее подевала. Последний раз я пил тут пиво года три назад, с тестем.
"А помнишь, Коля, мы же ключами открывали?"
"Помню. Но неохота, еще пальцы исцарапаем. Да и честно скажи, Лёха, тебе хочется пива? Ведь когда есть свобода - пиво не нужно!"
"Точно. Унесу обратно в холодильник".
И потом мы с Николаем болтали. Стало быстро темнеть, но мы не включали свет. Важен лишь голос друга, зачем свет? К тому же за электричество большие счета, как сообщила на днях жена.
Я рассказал о своей дочке и сыне, какие они талантливые. Николай сказал, что у него дочь уже на третьем курсе, большая умница, собирается замуж. Хороший парень, Николаю симпатичен.
"Так ты скоро будешь дедом?" - говорю.
"Я-то не прочь. Но вряд ли скоро. Это ж другое поколение. Не как мы. Им надо сперва все выстроить, базис там, цокольный этаж... Нет в них той лихости, что была у нас. Нет, Лёха".
И мы стали вспоминать институтские годы. Как однажды Николай сломал мою гитару от ревности. А гитара была хорошая. Николай мне потом новую подарил, даже лучше, с нейлоновыми струнами. Я еще на ней отлично играл Битлов, Гребенщикова и этого, как его... забыл. Коль?
"А? Чего?"
Николай просто уснул в темноте, пока я всё это вспоминал. Я принес ему подушку. Сам лег в другой комнате. И тоже быстро уснул. Свободный мужчина засыпает мгновенно.
...Утром мы сделали яичницу. Николай ел торопливо: "Мне еще к дочке надо, мы ж не так часто видимся"
"Понимаю, - ответил я. - Честно говоря, я и по своим уже соскучился. А еще полтора дня".
"У тебя же две бутылки пива! Оторвись как мужик!"
"Да ну на фиг. Лучше дверцы у шкафа перевешу, болтаются".
"Ну ты свободный мужчина! Сам себе господин! Короче, спасибо, дружище! Я погнал. Только не пойму, где моя шапка... А, вот она где".
Когда через день вернулись жена и дети, я встречал их так, будто они прибыли из годовой экспедиции в труднодоступные горные районы Тувы.
Жена открыла холодильник, увидела два пива: "Что, даже не выпил?"
"Открывалки не нашел", - ответил грустно.
Жена взяла бутылку, легко свинтила крышку: "Это вот так делается. Не против, если я выпью одну? Устала с дороги".
"Да хоть обе, любимая. А я знаешь, устал от свободы".
Алексей БЕЛЯКОВ