Байка иммиграционная

Наш пароход стоял в одном из портов США. Следующим утром портовые буксиры должны были вытащить нас из порта, и мы уйдем обратно, в Старый Свет. Но покидать Америку захотели не все: полярник Хабаров, прижившийся у нас на пароходе, решил остаться. Во время отвальной мы скинулись ему деньгами на первое время. Получилось полторы тысячи долларов, причем всего тремя бумажками. Хабаров попрощался и ушел от нас в неизвестность и ночную тьму.
Продолжение его истории я узнал только в этом году. Он нашёлся через Фейсбук и зазвал меня к себе в гости в Джорджию. Несмотря на начинающийся мировой "ковид" и грядущую "самоизоляцию" я решил лететь.
Загоревший почти дочерна, широко улыбающийся Хабаров встречал меня в аэропорту Атланты. Одетый в шорты, шлепанцы и солнечные очки, он выглядел как "стопроцентный американец". О чем я ему и сказал.
- Так и есть! - согласился Хабаров и поведал мне свою "одиссею":
- Сначала я бомжевал - начал он - а опыт бомжевания у меня тогда уже был большой, но только в Питере и Париже.

- А в Париже ты как умудрился отметиться? - перебил я рассказчика.
- Когда был на зимовке в Антарктиде - рассказывал Хабаров - жена меня бросила буквально во всех смыслах этого слова. Тогда я решил, как потомственный петербуржский интеллигент, спиться в Париже. Но те деньги, до которых моя бывшая не добралась, кончились раньше, чем моя печень, вот и пришлось мне "клошарить" почти два года под парижскими мостами.
- А потом? - спросил я.
- А потом, как Бродский, "на Васильевский остров я пришел умирать" - вздохнул Хабаров.
- Так Бродский в Нью-Йорке умер, а похоронен вообще в Венеции - блеснул я эрудицией.
- Вот и разговор о том - поддержал он меня - поэтому я и в Штатах: доверяю мнению классика.
- А почему именно Джорджия? - поинтересовался я, смотря из окна его Бьюика на залитый солнцем город.
- Не люблю носить носки - ответил он и продолжил - вначале мой английский был сильно хуже, чем французский, вот и пришлось мне перебраться в Новый Орлеан.
- И как там? - повернулся я к Хабарову.
- Вечный праздник, карнавал "Марджи Гра", всё нравилось - Хабаров улыбался - меня даже несколько раз за бродяжничество задерживала местная полиция.
- И чего? - удивился я.
- Да ничего, говорил им, что всю жизнь здесь клошарю, они проверяли отпечатки пальцев, и, не найдя за мной криминала, отпускали. А потом случился очередной ураган и меня спасли.
- Как спасли? - поразился я.
- В ночлежке Армии Спасения - ответил Хабаров - долго уговаривали перестать бродяжничать и уговорили. Предоставили бесплатных адвокатов, и те восстановили местные документы. Так я стал Эндрю Хьюстоном, уроженцем Луизианы.
- То есть всё так просто с документами? - не поверил я.
- Ну, не совсем так просто - подтвердил Хабаров - предыдущие задержания полицией сильно помогли и пришлось в одном "боро"- районе по-ихнему, спереть почтовый ящик и потом повесить его в "сабербе" - это пригород значит. Там такая длинная доска и к ней приколочены штук пятнадцать различных ящиков: одним больше - одним меньше: какая разница. Туда запросы по мне и приходили, а я сам на них потом отвечал.
- А почтовый ящик то зачем надо было красть? - не успокаивался я - можно же было новый в магазине купить?
- Чтобы как раз новым и не выглядел - пояснил Хабаров и резюмировал - так что теперь я стопроцентный американец, даже президентом США стать могу!
- Не надо - попросил я его - а то ты еще революцию в Штатах устроишь!
- Революцию - это вряд ли - не согласился Хабаров - а вот, если сильно выпью, то погромы устроить точно могу!