«Из-за ирокеза могли и в гроб уложить»: за что в 90-х можно было получить по лицу?

Этот текст мог бы быть очень коротким, но мы все же хотим подробностей. Тем более у нас есть несколько сочных историй. Они вообще есть у каждого, кто хоть раз перематывал музыкальную кассету при помощи простого карандаша, ведь тогда выхватить по зубам было куда проще, чем не выхватить. Поводом для драки могла стать слишком модная или слишком немодная прическа, майка с изображением Курта Кобейна или Кейта Флинта, наличие солнцезащитных очков или плеера, прогулка по своему или чужому району, рукопожатие или взгляд - тогда народ умел видеть подвохи и считывать детали. Этот текст - лишь воспоминания белорусов, так или иначе участвовавших в дворовой жизни тех времен. Примеров и поводов куда больше. Но мы начнем с малого, а вы рассказывайте о своих приключениях в комментариях.





Несколько слов о проекте













За прогулку по району
"Я забрал дубинку у милиционера. За это мне дали административку"
Моросящий дождь царапал небо и втыкался в лужи, острый, как бритва, месяц вспарывал облака. Пацаны сидели на территории детского сада и ждали подкрепление из Серебрянки.
Вадим слышал, как нарастает гул от приближающейся толпы: шло человек пятьдесят.
В какой-то момент десятки подростков перелезли через забор и выстроились напротив: нужно было хорошенько запомнить друг друга, чтобы потом не сцепиться со своими же.


Ребята поздоровались, дождались еще одной группы, а после срослись в огромный живой организм - многометровую змею, которая поползла в сторону нархоза, где по вечерам гремели дискотеки.
Впереди шло несколько здоровых парней, которые успели сцепиться со взрослыми мужиками и повздорить с ними из-за замечания. Потом змея свернулась у ступенек и начала шипеть на немногочисленных противников.


Здесь собрались Велозавод, Серебрянка и парни из района ДК железнодорожников. Они пришли бить обидчиков - тоже из Серебрянки, но какой-то другой. Бабушка-вахтерша закрыла на замок двери, потом приехал наряд ОМОНа. Правда, к этому времени короткая, но яркая драка уже произошла, и обидчики были наказаны.
После об этой драке даже напишут в газете, хотя серьезных увечий в тот раз никто, кажется, не получил: бились исключительно на кулаках. Вадим, житель Велозавода, участвовал в этой драке, да и во многих других.
Тогда он активно качался, занимался боксом и не упускал возможности "перемахнуться" с враждующими районами.


- Я думаю, начало вражды районов было положено еще в 1970-х годах, когда стали минские спальники заселять. Как раньше враждовали деревня с деревней, так люди воевали и районами. Самоутверждались.
Я жил на Велозаводе. Наш район постоянно враждовал с Тракторным. Началось все с дискотек, а потом как-то все и без них продолжалось. Мы дружили с Серебрянкой, потому что у многих наших ребят там были двоюродные братья, друзья. Если кто-то из наших получал, мы потом собирались и шли на дискотеку разбираться.


Вадим возвращался домой, из кармана пальто торчала банка сметаны, за которой послали родители. В этот момент все его друзья шли "бить тракторовцев". Сметане пришлось потерпеть.
- Нас человек тридцать. В руках "оружие", которое по дороге нашли. Идем к речке, и тут уазик милицейский. Я тоже пытаюсь бежать, но меня перехватывают. Достают из кармана сметану и смотрят на меня:
- Ты чего убегал?
- А вы чего догоняли?
Они переглянулись, понюхали сметану - думали, что клей несу, тогда его многие нюхали, - и отпустили.


Потом мы начали ездить на дискотеку "Пионер", где я как-то у одного милиционера отобрал дубинку, которой он моего друга бил.
Я пообещал, что верну, если мне ничего не будет. Мы договорились, я вернулся на дискотеку, где меня и приняли. Но я тогда всего лишь административку получил и домой пошел - такие были либеральные времена.


Мужчина говорит, что тогда все это казалось невинным весельем, но для некоторых его знакомых все закончилось плохо: часть пацанов решила связать жизнь с криминалом, и сегодня от них мало что осталось.
- Кто-то остепенился, а кто-то помер от пьянки или в тюрьме полжизни просидел.
У меня друг детства был капитаном хоккейной команды "Юность". А потом связался с "синими" - так мы зеков называли, - стал что-то воровать по мелочи, чтобы они ему респект высказали. Сейчас девятый срок мотает, - вздыхает Вадим.


За шорты The Prodigy или майку Nirvana. А еще за дорогие сигареты
"Меня час водили по городу и спрашивали за шорты"
Глеб приехал на "Славянский базар". Во время самого фестиваля в Витебске было тихо, но как только все мероприятия закончились, парни с хмурыми лицами тут же вышли на охоту. Глеб в шортах с броской надписью The Prodigy тут же оказался в центре внимания.


- Местные отслеживали людей, которые носят длинные волосы или, например, брендовую одежду. Заметят, что ты купил дорогие сигареты, - точно будут проблемы, потому что у тебя явно есть деньги. Так вот, в Витебске меня целый час водили по городу и спрашивали, что за шорты и почему я себе такое позволяю. Хотя через год уже весь Витебск в таких ходил, - рассказывает Глеб.
В Минске в то время было не легче: любого поклонника культовых западных групп могли остановить и попросить обосновать выбор одежды. Человек в майке с Куртом Кобейном обязан был знать имена всех участников группы, назвать порядок альбомов или рассказать фрагмент из биографии музыканта. Гопники порой и сами не знали подробностей, но спрашивали. Договориться удавалось не всегда.


- Когда на Юго-Западе появились переселенцы с Гомельщины, начались проблемы.
Они начали ходить по району и спрашивать, кто у нас главный, а потом заявили, что с этого момента контролировать район будут они. Так началась война Юго-Западов.
Например, выхожу я как-то с другом выгуливать собаку. Возвращаюсь, а возле подъезда ждут 10-15 человек. Они разбирают практически всю пачку сигарет (я с 14 лет курю), а потом говорят, мол, я заслужил бонус и все будет по-легкому.
И бьют мне самодельной печаткой из пятикопеечной монеты прямо в нос.
Она так трафаретом и отпечаталась, и с этой "татухой" я проходил в школу несколько недель. Ну и заработал кривой нос в стиле Венсана Касселя, который до сих пор со мной, - смеется Глеб.


За любовь к альтернативной музыке или наличие плеера
"Как-то у меня отжали крестик"


Илья Черепко рос на окраине Солигорска. Появляться в провинции с необычной прической было опасно, но некоторые все же решались.

Но у нас были металлисты, которых никто не трогал. Они общались с гопниками, а по сути и сами были гопорезами, только волосатыми.
Я сперва слушал все, что попадется под руку, но в старших классах отрастил себе чуб, как у эмо. Он сантиметров на десять ниже подбородка свисал. Из-за него, конечно, возникали проблемы".


История такая: в моей школе учились два друга, они были моими ровесниками, но выглядели старше года на четыре, поэтому с парнями постарше водились. Они были главными фигурами в параллели. И один из них как-то увидел у меня крестик замысловатый на груди, стал его вытягивать. А потом и второй подошел, присоединился. Я благоразумно отдал, потому что он мне перед этим дал сборник фантастики „Обнаженное солнце", и я заявил, что если у меня заберут крестик, то я не отдам книжку. Так и разошлись".

Ходить по городу в солнцезащитных очках или слушать на плеере музыку тоже было неблагоразумно: их бы тут же забрали. Хотя чаще особый повод не требовался: однажды Илью полчаса избивали за то, что он не опустил руку после того, как поздоровался в лифте.
- Этим ублюдкам просто было скучно, а я попался под руку. Так чаще всего и происходило, к тому же я встретил одного совершенно жуткого типа, волка настоящего, который в жизни ни разу не улыбался.


Но это в прошлом. Многие из тех, кто меня обижал, уже давно на том свете. Один утонул, другого разбил паралич, еще один в тюрьме. Я думаю, мало кто из них остался. Такие вещи надо отпускать".


За резкость
"Сильнее всего можно было получить от афганцев и таксистов"


Александру Помидорову в начале 90-х было около двадцати. В памяти музыканта эти времена остались всего лишь легкой отрыжкой 80-х.

В приличном обществе за какое-нибудь неверно сказанное слово всегда можно было получить, и это было бы абсолютно оправданно с точки зрения кодекса чести. А здесь - покушение на чужую территорию. Обычная история".

Тогда был распространен подкат: подходят к тебе и говорят: „Быстро десять команд металла на букву "К"". Не называешь - получаешь по лицу. А в 90-х все это затихало: тогда уже Nirvana по телику крутили.

Но некоторые районы оставались суровыми. Серебрянка долгие времена в условном дворовом криминале была на особом положении.
На Автозавод народ просто редко совался. Там разговор решался с применением железа: кастетов, цепей велосипедных, самодельных ножей.
Комаровка славилась изготовлением декоративных вещей, которые милицией трактовались как холодное оружие: проклепанные перчатки, ремни, портупеи".
Помидоров вспоминает, как получал вместе с актерами ТЮЗа, как пил с блатными из Серебрянки бренди, как воевал центр. Но все это мелочи.


Я ехал и не очень правильно повел себя в общении: был пьян, очень хамил, и посему меня отоварили. И очень жестко. От пятерых разъяренных таксистов меня отбивал наряд ОМОНа. Таксисты в то время - страшная армия.

Но еще более страшная - это контуженные афганцы, которые тогда тусовались на Острове слез. Они очень не любили металлистов, обладали серьезной силой. А к тому же у них было незарегистрированное автоматическое оружие, и попыток его изъять никто не предпринимал. Афганцы были известны в криминальных кругах, их уважали и боялись.
А в целом ничего с 90-х не изменилось.
Мало того, я считаю, что сейчас мы рискуем стать свидетелями всплеска этой агрессии. Все это называется ничего не значащими словами вроде „харассмента", „абьюза" и всего прочего. Просто так проще. Но ничего не изменилось, потому что человек, который нарушает какие-то кодексные вещи, должен быть наказан".
©