27 января 2020 года в 01:15
- Можешь остаться у меня сегодня? - спрашивает Марина.
Она стоит у кухонного стола. Плечи опущены, длинные темные волосы растрепались по спине, потертый нож в руке нарезает колечками большую луковицу. Заметно, что Марина боится смотреть на меня: голова наклонена слишком низко, движения ножа неестественно медлительные и размеренные. Еще заметно, что ответ для нее важен, потому что поза чересчур напряженная. Не Марина, а каменная скульптура из древнегреческого сада.
Пытаюсь отшутиться:
- Тебе с такими просьбами к любовникам обращаться надо, а не к брату.
Она все-таки поднимает голову, чтобы бросить на меня колкий короткий взгляд, и я тут же прикусываю язык. Сейчас не до шуток: Марину выпустили из психушки пару недель назад, и к юмору она пока относится прохладно.
- А что случилось? - спрашиваю.
- Ничего не случилось, - звучит резковато, и она тут же меняет тон на более мягкий: - Просто... Не хочу оставаться одна. Здесь большая кровать, нам не будет тесно.
Она сняла эту квартиру-студию на окраине города, чтобы быть подальше от своего прежнего дома. Теперь совсем не вылезает на улицу и работает через ноутбук, выполняя какие-то заказы в интернете. Не знаю, много ли она зарабатывает, но мама говорит, Марина еще ни разу не просила денег после возвращения.
- Могу остаться, - тяну неуверенно. - Если ты правда хочешь.