23 января Москва Театр Наталии Сац на проспекте вернадского

Я - артист хора. Еду на ночном поезде на концерт в другой город. По дороге (вагон жаркий был) носом пошла кровь - это фамильное, бывает.. Приехал утром - и в поликлинику. Сел с книжечкой в очередь к ЛОРу, передо мной человек 5, после меня тоже. Захожу к врачу, прошу: помогите, вечером концерт, а вдруг и там что-то подобное случится. Врач - дама лет 60-ти, внушает доверие: "Садитесь, молодой человек, сейчас прижжем ваш сосудик, все с концертом будет ок!". Достает инструменты, начинает совать в мой нос. Из пробужденного сосуда хлынул поток. "Ничего, сейчас остановим..." Дама применила несколько известных ей способов - результат плачевный: поток не останавливается! Я сижу тихо, в нос запихано 2 метра (это правда) бинта, пропитанного специальными медицинскими растворами.
Проходит 40 минут. После четвертого вытаскивания очередного бинта из моего бедного раздувшегося носа врач говорит молоденькой ассистентке, лет 17-ти: "Не могу остановить кровотечение, нужно везти в областную больницу, там либо остановят, либо будут оперировать. Я пойду вызову скорую, а ты пока наложи повязку на нос для транспортировки больного". Ассистентка говорит: "Инна Александровна, я не умею накладывать на нос бинты.." Врач заводится: "Вас в медучилище повязки учили накладывать?!" - "Да, учили, но я помню только повязки для головы!" - "Ну накладывай на голову, заодно и нос обмотай!!".
Врач скоренько ушла, а ассистентка начала обматывать голову мою бинтами, оставив только прорези для глаз. Прошло еще время, вернулась взволнованная врач и сообщила, что скорая приедет через 10 минут. Действительно, точно через 10 минут в кабинет зашли два санитара-орла и уставились на мою перебинтованную головушку. Врач доложила им, что у пациента кровотечение не останавливается и нужно быстро везти в областную, назвав санитарам фамилию врача и отделение.
Санитары взяли меня под рученьки и поволокли с 4-го этажа в машину скорой помощи. Народ из очереди в кабинет, ранее начинающий сильно нервничать, сразу притих, визуально оценив вывод пациента с перемотанной головой.

Это футбольный турнир, в котором играют незрячие люди. Они ничего не видят, но очень хорошо слышат.
Поэтому, играют не обычным мячом, а "погремушкой" - в мяч встроена звуковая система с шариками и игроки определяют его местоположение по звуку.
Мяч тяжелый и почти не отскакивает. Раньше эти мячи делали только в Бразилии и стоили дорого. Теперь их производство наладили и в России.
И не где-нибудь, а во "Владимирском централе" (УФСИН ?2 Владимирской области). Матч проводят в два периода по 25 минут, с заменами по ходу игры.
В команде на поле пять человек: четыре игрока и вратарь. Форма обычная, кроме одной детали - повязки на глазах.
На самом деле, там не только повязка - перед началом игры всем заклеивают глаза специальными наклейками, чтобы всех игроков с разными
степенями слепоты поставить в равные условия. Повязка еще и защищает от травм во время игры.

Одно из самых ядовитых и к тому же самых уродливых морских животных - рыба-камень.
Ее называют еще бугорчаткой или бородавчаткой. Это существо длиной всего 15-20 сантиметров,
с безобразной крупной головой, маленькими глазками и большим ртом с выдающейся вперед нижней челюстью.
Голое, без чешуи, коричневато-бурое, иногда со светлыми пятнами и полосами, тело рыбы-камня
покрыто буграми и бородавками, а из спинного плавника торчат жесткие ядовитые шипы.

Холодно... Мороз пробирает до костей... Почему я не мертв? Почему я еще жив? Почему я не умираю? Хочется умереть, ведь больше ничего нету в моей жизни... Помнится раньше была работа, квартира, жена, дети... А сейчас... Кто я? Что я? Живу день ото дня... Не знаю доживу ли я до завтра, или помру где-нибудь под забором...
Ночь медленно уходит. Холодное осеннее утро. Медленно встает солнце. Я просыпаюсь на лавке и наблюдаю, как встает солнце. Больше нельзя оставаться здесь... Есть риск замерзнуть ночью. Это летом можно на любой лавочке прилечь-поспать... А сейчас все-тки есть риск... Хорошая была лавочка. Ни одного мента не доколупалось чего я тут сплю. Пойду, может пожрать что-нибудь найду...
Холодное осеннее утро... Медленно осыпается листва... Люди бегут куда-то. Все довольные жизнью, у всех есть что пожрать, у всех есть крыша над головой... Хорошо им... А я иду медленно... Мне спешить некуда... Только желудок в последнее время сводит с ума.
Подхожу к ночной забегаловке. Здесь работает один хороший человек. Он недоедки не скидывает в канализацию. Он все это дело ложит в мешки и кидает за зданием. Хороший человек, понимает, что есть люди без домашнего очага, им тоже кушать очень хочется... Итак... лежит пакетик. Это хорошо... Можно сказать завтрак, может быть, раздобуду. Посмотрим в пакетик... Куски недоеденного хлеба - это хорошо. Что же еще... Смесь, можно даже сказать каша из всяких салатов и кусков катлеток и бифштексов. Нормально... Пойдет...

Взял пакет и иду дальше... Иду в парк, там место очень хорошее есть. Ветер не пробивает, можно спокойно присесть и поесть.
Постепенно солнце разогревает воздух. Странно вчера чуть не здох от холода, а сегодня вроде тепло. Главное чтобы завтра морозом не прибило... Навстречу идут люди... Смотрят мимо... Создается такое впечатление, что я невидимка. Что никто меня не видит. Да им просто пофигу я, и моя жизнь им тоже пофигу! Тяжело жить все-таки...
Красиво сейчас в парке... Никого нету - это хорошо... Хотя виднеется несколько бегунов. Бегают по утрам - здоровье свое берегут. Яркая листва лежит под деревьями. Не хочется никого раздражать своим присутствием, своим никчемным существованием... Подхожу к моему местечку... Вот суки! Нассали прямо в моем уголке. Резкий запах мочи бьет в нос. Пофиг... Главное здесь можно укрыться от лишних глаз...
Постелил заныканую газетку в неизгаженом месте... Присел...
Есть все-таки хорошие люди на белом свете. Добра и счастья бы ему побольше... В пакете нахожу четверть бутылки недопитой водяры. Хоть будет чем погреться ночью! Ем медленно, несмотря на страшный голод. Живот уже не принимает пищу. Точно помру скоро. Хлеб идет хорошо. Как же я раньше не замечал, какой прекрасный запах у хлеба. Странно... Раньше я вообще ничего не замечал... Жил и летал в облаках. Не зная, какой подвох заготовила мне судьба...

Это произошло не так уж давно - всего десять лет назад. Но почему-то кажется, что и не случалось вовсе.
Так бывает с памятью. Она, как свет - вроде волна, но из отдельных частиц. Вот и не выходит порой воссоздать событие целиком - одни вспышки, пунктир, болотные огни.
История человека, услышанная мною десять лет назад в загородной электричке, должна была улечься в памяти целиком, но - увы...
Я сейчас буду врать, плутать и додумывать. Но в промежутках между тусклыми маячками - они все-таки есть и ведут в сентябрь 1999 года...

Девочке исполнилось шесть, и я еще не знала, что проживаю с нею последний беззаботный год перед школой. Я одергивала ее, просила сидеть смирно - лучше книжку почитай, не мешай людям!
Девчонка вертелась, не слушалась, бегала по вагону и не давала покоя утренним пассажирам. Два с половиной часа до дальней станции Водораздел казались ей невыносимыми, вот и развлекалась, как могла.
Впрочем, особо портить жизнь было некому - кроме нас с дочкой, ехавших на свидание со старенькой дачей, в вагоне было двое - бабка в дальнем углу, да невнятный мужичонка наискосок.
Не смотря на шум, бабка спала, хоть из пушки пали, дядька мою пигалицу словно не замечал. Киржацкие скулы поджали глаза, обветренная, полуазиатская морда - как у всех здешних, деревенских. Ну, вобщем, дядька из серии "пиджачишко на мне старый, да хуишко небольшой".

- Ну, Аля, сядь же, наконец! - взмолилась я.
И она села - бухнулась рядом с мужичком. Мать ей, по ходу, надоела, хотелось общения.
Дядька ничуть не удивился, сверкнул неожиданно чистыми длинными зубами.
- Хорошая кызымка у тебя!
Он на меня не смотрел, не сводил узких глаз с ребенка.
- Я таких люблю, черненьких. Кровь у них горячая.
Мне стало нехорошо.

Крокодиловая ферма находится в Тайланде, 20 минутах езды от Паттайи в очень живописном месте под названием "Миллион Лет Стоун Парк". Здесь можно посмотреть уникальное шоу крокодилов.

"Почему ты не здороваешься?" - спросила меня однажды родительница, когда ее знакомая, которую мы встретили на улице, отошла.

- Но я же ее не знаю! - сдавленно возразила я.

- Надо здороваться, даже если не знаешь, - философски заметила мама.

Я устыдилась, я была очень благостным ребенком. После чего стала истово здороваться со всеми проходящими мимо нас взрослыми. И не было в этом издевки, а было лишь усердное желание быть хорошей и вежливой. И чтобы дали сахарку.

Теперь с незнакомцами я вежливая просто до омерзения. И со своей этой псевдо-интеллигентской натурой мучаюсь с тех пор, как научилась вербальному общению. Природная чуткость характера зело препогано сказывается на качестве жизни, ибо я как тот вежливый лось из анекдота - даже если делаю кому-то хреново, то перед этим всенепременно обложу жертву реверансами, книксенами, а потом, галантно расшаркавшись и мучительно краснея, удалюсь, чтобы тихо страдать в рубище до конца дней. Человека обидела!

Я завидую чернейшей завистью тем, кто на корпоративке может запросто осадить трындящего не по делу пьяного коллегу и пойти курить. Лично я буду слушать этот бред и по-крокодильи улыбаться до полной атрофии лицевого нерва. Видите ли, благородно-гимназическое воспитание мое предполагает, что нельзя оскорбить человека отказом выслушать его. Я постно сижу, очень хочу уйти, но предательское сознание мне шепчет: а вдруг ты у него последняя надежда? Ты его сейчас оттолкнешь, а он пойдет и кирдык. Харакири, сэппуку, секир-башка? Поэтому с возрастом я все более приобретаю свойства и очертания жилетки. У нас это наследственное. Мама тоже жилетит вовсю.

Утром в московском метро всегда тесно. Я зашёл в вагон на своей станции в плохом настроении. Утро, после выходных первый день работы, а на улице дождь, в общем, не весело. Далеко в вагон постарался не уходить, на моей станции выходит мало народу, потом хрен вылезешь. Ехать пять остановок. Обычное дело, от скуки смотреть на симпатичных девушек и ловить их взгляды. Внешностью я не обижен, 28 лет, высокий (186 см.), подкаченный, светлые волосы, глаза голубые, проблем с сексом нет. Но в этот день в метро я испытал странное, ощущение.

Постараюсь рассказать подробнее.
На следующей станции сильный людской поток занёс меня почти в середину вагона. В этот день, наверное, решили все поработать. Мы стояли так тесно, что пословица "яблоку негде упасть" была очень актуальна. Но тут я обратил внимание, что прямо передомною стоит молоденькая девушка, небольшого роста, худенькая, с тёмными длинными волосами, спадающие до плеч. Ровный пробор её причёски чётко смотрел на меня. Я осторожно склонил своё лицо и попытался уловить её запах. От головки девушки приятно пахло. Тогда я протянул свою правую руку над её плечом, взялся за поручни рядом с её маленькой, молоденькой ручкой. Так получилось, что я стоял как раз прижавшись своим пахом к её маленькой попке. Джинсы на мне были тонкие, куртка короткая, а на девушки были неплотные штаны и тоже короткая куртка. Это я заметил, кинув молниеносный взгляд в низ, причём успел заметить её стройные ножки, в высоких сапогах.

Не знаю, показалось мне или нет, но через пах, я ощутил тепло исходящее от её тела и к члену слегка прилила кровь. В этот момент поезд тронулся, и мы слегка потёрлись друг об друга. Член мой моментально отреагировал и дёрнулся. Я покосился на девушку, но она как будто ничего не почувствовала. Может, и правда не поняла, сперва. Поезд продолжал набирать ход, вагон раскачивало и я тёрся пахом об попку молоденькой девушки. Член мой напрягался на полную мощь и несколько раз дёрнулся. Я увидел, как девушка стала беспокойно поворачивать голову и поправлять волосы свободной рукой. Наверное, хотела посмотреть, кто стоит сзади нее. Мне стало стыдно, и я попытался повернуться корпусом. Кто ездил в час пик в московском метро, знает, как непросто это сделать. Но всё же мне удалось слегка повернуться, и моя левая нога оказалась вывернута. Напряжение в штанах немного спало. Но через несколько секунд я снова почувствовал рядом её нежную попку, девушка вместе со мной слегка повернулась. Тут я понял, что ей понравилось ловить пульсацию моего члена. Я ровно поставил ногу и уже целенаправленно прижался девушке. Член мой мгновенно проснулся и по нему пробежался импульс, который передался попке.

Полночь. Дом Капулетти. Под балконом Джульетты.

- Джульетта? Ты ли это? Что - не спится? Ты грезишь об мне, надеюсь? Да?
- А.. Это ты.. Ромео.. Для чего пришел под мой балкон ты на ночь глядя?
- Да вот, хотел того.. тебя увидеть.
- Увидеть только?
- Ну.. еще потрогать. Конечно, только если ты позволишь.
- Позволю. Может быть. Скажи однако - с чего ты вдруг так воспылал ко мне? Ведь ты же Розалину вожделел, не правда ли?
- Немного. И давно. Уже неделю-десять дней, как я к ней охладел. Она мне надоела.
- Не от того ль, что зелен виноград?

- Да вот еще! Она за мной хвостом таскалась. И писала письма, порой длиннее Нового Завета. Надушенные чем-то жутко сладким, таким, что я, пожалуй, лет пятнадцать теперь на сладкое глядеть не стану даже. И в каждом затемненном уголке меня хватала, лезла целоваться, шептала жарко о любви ко мне.. И все такое.. Словом, допекла. К тому же, не ахти умна девица. И не чета для отпрыска Монтекки.
- Слыхала я, увы, совсем другое. Как будто бы она тебя в упор не видит.
- Враки! Злые языки.
- Ну хорошо, допустим. Только вот какое дело.. Я ведь тоже буду из рода Капулетти. Не чета для отпрыска возвышенных Монтекки.
- О чем ты! Безусловная чета. Чиста, невинна, но при этом вовсе не недотрога и без мух в башке! Да ты в стократ умнее Розалинды. И краше. И фигурой удалась. И возрастом.. уже.. Так я залезу?
- Ко мне?!
- Нет, к бабушке твоей! Ну а к кому же!
- А если кто-нибудь войдет внезапно?
- Со мною шпага! За свою любовь сумею постоять, поверь, Джульетта!
- Как романтично! Ну а если двое войдут? Иль четверо?
- Ну что ж.. Тогда женюсь.