"Ты такая нежная и ласковая
Пиздоглазка моя..."
Невысоцкий В.С.

Значит дело было так... Моя благоверная доконала меня своими фразами типа: "Голова болит. Устала. Не хочу. Давай спать"... И я окончательно озверев от спермотоксикоза и недоибита решил, что если гора не идет к Магомету, то Магомед пойдет к горе.
Первым делом связался со Светкой - землячкой, и на подготовительном этапе вроде всё как бы шло хорошо, но в означенный день "трахтибидоха" Светка соскочила с темы, сославшись на срочные дела... Вот Сука!!! Женщины, как же вы коварны порой и непостоянны... Это был жесточайший удар ниже пояса!!! Недаром говорят: "Х@й стоит глаза горят, сумашедший говорят". Так вот это прямо про меня слова...
И я твердо решил, что в этот день "кровь из носу" но я должен разредить, тот накал страстей в моем теле и разуме, которые выплескивались аж через край... Дело было в Сеуле на Тондике, и я вспомнил, что видел, где то там салон по тайскому массажу, и я рассудил, что там наверняка озабоченные пилоточки мне дадут по полной программе.

А начало тоже было весьма интригующим... Отдельная комната, приглушенный свет... Э, думаю я... хорошо я зашел...
Скажу сразу, что тайский массаж в самом деле это наверное самый лучший массаж, какой может быть в мире, по крайней мере из всех тех, которые я испытывал... И вот, когда дело стало подходить к кульминации и я стал ожидать предложения относительно "продолжения банкета" в уже как минимум в оральном варианте. В ответ прозвучала фраза:"Сеанс окончен".

Ниже, конечно же, не про таких придуркофф!

История, привезенная из славного города Омска.
Компьютерная фирма. С менеджером беседует весьма распальцованный покупатель.
Диалог происходит в следующем режиме:
- ...этот, как его, пентиум 5 чтоб был!
- Знаете, таких процессоров нет, но у нас есть пентиум 4, и мы вам его обязательно поставим.
- И винт это, как его, Вован говорил...(лезет в карман, достает оттуда бумажку, читает) О! Сказевый!
- Да, такие винчестеры есть, и мы вам его обязательно поставим.
Обсуждение продолжается еще некоторое время. Вокруг собирается кучка заинтересованных. В конце концов вся конфигурация продумана, и покупатель выдает фразу:
- Ну и сколько это все будет?
- Где-то полторы тысячи долларов.
- Клево! Только это, корпус мне обычный серый не надо. Мне лучше (скользит взглядом по витрине)... О! Вот этот!
Менеджер (смущенно):
- Этот нельзя.
Покупатель (возмущенно):
- Это почему?!
- Это ... ПЫЛЕСОС.

Вокруг столько всяких пидорасов, что чувствуешь себя сексуальным меньшинством...

xxx: Ты в курсе, у твоей "двенашки" все колёса прокололи?
yyy: Это я сам их спустил, чтобы не сняли, пока я в отпуске.
xxx: Но там в одном колесе торчит сломанное лезвие ножа между ободом и покрышкой.
yyy: Специально вставил, пусть все считают, что реально прокололи - точно не снимут

- Изя, мальчик, принеси-ка маме сигаретку.
- Мама, я вам что, грузчик, сигаретки разносить?
- Ну надо же... а как триппер по Дерибасовской разносить, так он - грузчик...

Сидели мы как-то в ДК после репетицыи и заливали сливу. Вчетвером сидели - я; Гнус, басист Паша Примат и Ваха-гитарист. Говорили про хуйню всякую, про телок-пососух, про гопников. И тут Гнус ка-а-к трахнет по столу кулаком. Аж стаканы звякнули.
- Ебаный в рот! - говорит - жизнь проходит, молодость моя увядает, а слава все не наступает! Где слава? И название у нас зачотное, и репертуар генеальный, и солист не лыком шыт, а нет мировой известности! Даже то, что мы из аццкого Карабаша, ни на кого не производит должного эффекту!.
Ну мы тут начали спорить и ругацца. Я кричал, что мы ниибацца чуваки и нас все и так знают, просто не признаются, Ваха говорил, что ему известность не нужна и что он андеграунд, а Примат ничего не говорил, потому что ему было посрать и он тупо смотрел в одну точку, как последнее ебабо.
- Я знаю в чем дело - решил наконец Гнус - фишки у нас нету. Такой, чтобы запомнилась людям. Вот Эллис Купер цыплят на сцене заживо ел и его знали все. А нас кто знает? Только эстеты да авангардисты. Надо придумать фишку.
А Ваха и говорит.
- Ну не знаю, у меня дед типа есть паралитик. Никакой другой фишки я не могу предложить.
- И чо теперь? Твоего деда чтоле на сцене заживо есть? - спрашиваю.

Я проснулся весь скрюченный и с изморосью на лице. В очень национальном похмельном сне меня кушали волки, методично вырывая из тела различные органы. Когда добрались до сокровенного, я закричал и проснулся.

Окно было широко распахнуто. Приближался миллениум, и я, видно, загодя готовился шагнуть в третье тысячелетие. Репетировал. Хорошо, что не шагнул....

Вымерз, однако, как клоп. Ночная прохлада анестезировала всё на свете, чем живёшь и чем мучаешься. Головную боль, запахи и воспоминания. Только голод остался.

Я не ел уже пять дней. Я пил. Мешал и не закусывал. К вечеру рождалась иллюзия, что с калориями всё тип-топ, но наутро пошатывало. Даже тень стала какая-то вялая и нестабильная. И денег больше не было. И взять в долг -- уже не взять. Занял у третьих, чтобы первым отдать. Про вторых можно пока не думать, но сытости это не прибавляет. Накатило вдруг: если не закрывать окно, то через пару суток можно спокойно умереть во сне. Перспектива заманчивая, конечно, но буддистская какая-то, даже языческая. Не по-людски. "Питие на Руси есть веселие". Из этого постулата надо исходить, а значит -- жить надо. Я закрыл окно и сразу запахло псиной. Выбрал бычок пожирнее - у меня, слава богу, трёхлитровая банка бычков - и, закурив, стал смотреть на тех, кому сейчас ещё хуже. Напротив - зубная клиника. За большие деньги людям их собственные зубы дерут с шести утра. Тонизирует. Меня, разумеется, не их, болезных. А что, если пойти вниз, встать у дверей в заведение, и предложить свои услуги? За долю малую всё повышибаю - и то, что ещё болит, и то, что уже болеть никогда не будет. Зря, что ли, я боксом в детстве занимался?

- Милый! - шептала она. - Милый, как же я тебя хочу. Это же просто пиздец какой-то, как хочу.
Когда она целовалась, то напоминала Егору кошку, вылизывающую новорожденных котяток. Языком и губами размазывала по его лицу - помаду, слюну, липкий пот. Егор потел. Наверное, все-таки от страха.
Женщина была пьяна. Егор - тоже. Знакомство он еще смутно помнил. В пивнухе, где раньше кинотеатр был. А вот имя вылетело из головы. Оля - не Оля? Или Наташа? Спрашивать было уже поздно.
Квартира была ее. Что хуже всего - здесь же жил и ее мужик. О нем Егор знал только то, что тот - извращенец и чмо. Но здоров, как кабан. И еще, что он пошел куда-то бухать.
Егор был не настолько пьян, чтобы не догадываться: его банально используют. У баб это бывает - ебутся, чтобы мужику своему насолить. Вот и эта, похоже, из таких.
Она тяжело дышала, расстегивала его куртку, срывала с него свитер, рвала пуговицы на рубашке. Обнажился торс. Женщина размазывала языком по его телу смесь слюны, помады и пота. Губы ее опускались все ниже. Кожа у Егора стала, как у ощипанной курицы, - такой же пупырчатой. Набух, стал истекать липким соком хуй.

Ее пальцы терзали молнию на его брюках. Застежка не скользила, зацепилась за ткань. Но все же, в итоге, поддалась.
Когда женщина затолкала его хуй в рот, Егор вдруг вспомнил, что ее зовут Настей. Она жадно урчала. Казалось, не сосала, а обгладывала.
- Настя... - прохрипел он. - Настя! Пойдем в кровать. Тут же есть кровать, Настя?

Я нервно вышагиваю по холлу перед зальчиком, где уже во всю отрывается наша тусовка, сжимаю в руке телефон и стараюсь выглядеть как можно естественнее. Идея, которая пару часов назад казалась потрясающе оригинальной и возбуждающей, привлекает меня всё меньше. А ведь сама предложила - и ты согласился, как соглашаешься на любую мою авантюру. Ты такой.
Какой, кстати? Я отчаянно, до скрежета зубовного, уже не первый месяц пытаюсь дать название тому, что у нас происходит, но в голову упорно лезут штампы вроде "Никогда, ни с кем на свете не случалось такого...". Я с ходу могу подобрать пять нестандартных рифм на слово "любовь" и десять синонимов к слову "пенис", но не в состоянии придумать ни одного определения для тебя, кроме как "охуительный". Я бегу от штампов, я ненавижу их, я корчусь в пароксизмах оригинальности - только чтобы понять, что раз за разом скатываюсь в банальность.
Ведь нет ничего банальнее вот этого моего предложения сбежать поебаться в туалете. Банальная идея, хуже того - вульгарная, такая же вульгарная, как чулки, что я надела под юбку, чтобы тебе не возиться с колготками. И ты наверняка это понимаешь, и согласился только чтобы меня не обидеть, а сам будешь смеяться надо мной, хоть никогда этого не покажешь. Я глупая, я нелепая - и всё вот от этого своего детского желания казаться опытной, искушенной или хотя бы оригинальной. Но соскакивать поздно. Телефон вибрирует в руке, я открываю твою смску: "Пусто. Жду". Вздыхаю и решительно тяну на себя дверь с буквой "М". Сама же предложила...

Если у вас есть кошка, вы возвращаетесь не в дом, а домой. © Пэм Браун

Она появилась в моей жизни внезапно. На мягких лапках, бесшумно, но очень грациозно села на окно и сказала: "Я кошка". Даже не так... "Коффка". Так будет вернее. И пристально стала изучать меня. Своими умными карими глазами. А я её...

Кошки не поддаются дрессировке. Делают только то, что им нравится. Эта любит играть. Ну что ж. Поиграем. Правила только объясни, и все у нас получится, кошка. Вспоминаю избитые фразы, про "доброе слово, которое приятно", про девять жизней и четыре ноги.

Пытаюсь погладить. Удается. Но чувствую, ощущаю рукой - пружина, сжатая до предела пружина. Или струна. Натянутая донельзя. Одно неловкое движение и всё. Сорвется, лопнет, уйдет. Уйдет, даже не обернувшись. Потом зови, не зови, хоть обксыкайся. Ксс-ксс-ксс...

Боюсь сломать. Сокровище и драгоценность. Бережно беру её ладошку в свои руки. Не отдергивает. Выжидает. Смотрит прямо в глаза...