Груснярики

Ёжик поставил чемодан у своих ног, оглядываясь по сторонам. Улыбка медленно сползла с его лица. Девять покосившихся домиков, высокая трава, тучи - атмосфера явно была не самой гостеприимной.
- Что же здесь произошло?
Он проходит вперёд по узенькой тропинке, чтобы найти хоть кого-то. Но никого нет. Ёжик смотрит направо, где находится домик Кроша, его лучшего друга. Вернее, бывшего лучшего друга. Окна без стёкол распахнуты настежь, двери совершенно отсутствуют, яркая краска облупилась. А ведь где-то там, неподалёку, и дом Ёжика. Может, он уже развалился от сырости, так как находится рядом с морем. Идти туда совершенно не хочется.
А ведь когда он уезжал, все было совсем по-другому. Оставшиеся жители провожали его, смахивая скупые слёзы, но в глубине души они все равно были счастливы, несмотря на отъезд Ёжика.

Ёж доходит до деревянного домика с покосившейся крышей из соломы, окруженного забором. Огород, где целыми днями копошился Копатыч, теперь зарос репейником, яблони и сливы совсем зачахли, изъеденные паразитами, а об овощах и ягодах на грядках не может быть и речи.
Ёжик проходит вперёд, осторожно ступая на крыльцо. Ёж трижды стучится в дубовую дверь.
- Открыто, - из глубины домика раздается грубый, чуть хрипловатый голос.
Ёжик открывает двери и входит внутрь. Цветка на окне уже нет и в помине, в самой комнате так накурено, что невозможно дышать, а потому Ёж кашляет, размахивая лапами перед своим носом.
"Что же тут произошло?" - эта мысль никак не может покинуть его голову.
- Вы только гляньте, кто явился, - в голосе слышится усмешка. - Ёжик...
- К-к-копатыч? Что произошло? - спрашивает тот, поставляя очки.
- Тебе налить? Подходи, не стесняйся, - медведь игнорирует вопрос.
В его руке дешёвые сигареты, купленные в порту несколько лет назад. А ведь он пытался бросить... В другой руке Копатыч держит бутыль мутного самогона.
Ёжик, ступая к столу по скрипящим половицам, садится за стол.
- Я не пью, - кашляет тот вновь, когда медведь выпускает клубы дыма. Он слишком едкий.
- Вот как... - ухмыляется Копатыч. - Тогда, может, сигарету? Хотя по тебе видно, что не куришь. Лёгкие слабенькие, раз даже без кашля вдохнуть не можешь.
В воздухе виснет неловкая пауза. Медведь большими глотками отпивает из бутылки, морщась и закусывая огурцом и банки.
- Копатыч, - вновь повторяет Ёжик. - Что тут...
- Тише, малый, тише, - бормочет тот. - Тебе-то оно зачем? Ты ведь уехал и не думал возвращаться. А значит, и дела наши тебя не интересовали, раз ты не ответил на семь писем.
- Но не было никаких... - попытался мягко возразить Ёжик.
- Были.,- как-то холодно оборвал его Копатыч. - От тебя требовалось в них прислать всего лишь жалкие лекарства, которые могли спасти жизнь. И даже не одну.
Тут медведь немного медлит, а затем, шумно вздыхая, отводит свой взгляд в сторону.
- Хочешь знать, что произошло? - горько усмехается Копатыч. - А я тебе расскажу. После твоего отъезда Кар-Карыч у нас заболел серьёзно. Чем уж, укуси меня пчела, не имею понятия, но Совунья сказала, что лекарства из города нужны. Мы тебе писали все. Не отвечал. Через неделю Карыч, Лосяш и Совунья поплыли сами. На корабле. Да... Не доплыли они. Потонул в шторм корабль, спасти никого не удалось. Пин и я за ребятнёй присматривали. Да не уследили. Крош раздобыл у Совуньи дома препараты какие-то, Нюшу на них подсадил. Там-то и не упустил случай морковкой своей...
Копатыч вновь делает затяжку, а Ёжик нервно и шумно сглатывает. Неужели...
- Ну, Бараш с Крошем подрались, забодай меня пчела, а там победитель один, - продолжил медведь. - Семь ножевых, не выжил, бедняга. А стихи писал какие... Теперь уже не знаю, чего там с этими наркоманами. А Пин... Дома отсыпается.
Ёжик совершенно напуган. Слёзы сами катятся из глаз. Приходится снять очки.
- Но почему? Я не понимаю... Почему все так? Мы ведь все жили, как в сказке, - бормочет Ёж.
Копатыч тушит сигарету о стол и тут же бросает её на пол, к другим окуркам.
- Потому что любая сказка рано или поздно заканчивается, укуси меня пчела.