Цены на услуги извозчиков сильно упали. Сегодня утром водитель синей пятёрки, не торгуясь, подрядился довезти меня до нужного места за 50 рублей. Водитель говорил без акцента, но, судя по внешности, он был откуда-то с юга: такой пожилой аккуратный горец с седой бородой. Если я правильно определил, из Чечни.

Проехали мы с ним буквально несколько светофоров, как впереди внезапно возникла задница микроавтобуса, и чеченцу пришлось тормозить с визгом покрышек. Остановить машину, к счастью, удалось, даже остался запас в полметра.

Выплеснув из горла матерные слова, водитель кивнул головой в сторону скучающей на остановке девушки.

- Что водителю делать, если стало тепло, и эти сучки в коротких юбках повылезали из всех щелей? - задал мне чеченец риторический вопрос, - Как за дорогой следить?
- У нас ведь не законы шариата. А светский закон ходить в короткой юбке не запрещает.

- Знаю. Я сам не верующий, даже коммунистом успел побыть при советской власти. Но женщин закон шариата совершенно правильно ограничивает. Ноги и грудь женщины может видеть только муж или врач.

Далее бывший коммунист изложил мне свою позицию относительно женских свобод. Его лекция показалась мне весьма спорной, однако весьма интересной. Вот она, в моём вольном пересказе.

Старая английская традиция. 200 лет назад английский лорд скидывал головку сыра - кто ее догонит тому она и достанется(при той бедноте головка сыра - большая роскошь).

На самом деле двоякое такое чувство. Сколько этот матадор за свою жизнь быков изувечил... Сейчас в больнице, состояние тяжелое.(с)

Воскресенье - мой день. С утра пораньше, я оставлю машину в паре кварталов от рынка, переоденусь на заднем сиденье, выключу и брошу в бардачок надоевший телефон и пройдусь пешком до сапожной будки. Медленно проверну дудочку-ключ в смазанном маслом навесном замке. Отодвину засов и отворю обитую железом низенькую дверь. Войду и зажгу свет. Вдохну этот желанный аромат - смесь запахов кожи и резины, с резкими нотками клея и долгим горьковатым табачным послевкусием. Сегодня эта будка моя, сегодня я - сапожник.

Первым делом, конечно, сяду на обитую войлоком табуретку и закурю. Что-нибудь без фильтра, простое и забористое. Астру или Приму, у меня есть специально для таких случаев. Притупив голод первыми, сильными и глубокими затяжками, надену засаленный фартук и открою подслеповатое окошко. Объявляется женский день! Мужскую обувь я не ремонтирую принципиально - не потому, что западло и ахтунг, а просто неинтересно.

Толик, хозяин будки, первое время относился ко мне настороженно, но я делом доказал, что не зря ем свой хлеб. Сменить набойку, наклеить и прошить подошву, встрочить молнию - я умею все, и делаю это не денег ради - а души для. Сегодня он оставил мне кое-что для затравки - красные, на острой, как штык, шпильке туфельки. Мой любимый цвет, мой любимый размер. Недешевые, но потрепанные. Сбитые носы, протертая до стельки подошва, подломленный внутрь каблук. Куда ж ты так спешила, хозяйка?

Бачинский и Стиллавин озвучивают Playboy

Среди сумасшедших преобладали, конечно, женщины.
Меня это никогда не удивляло. Стоит взглянуть женщине между ног, чтобы все стало ясно. Безумный глаз, намекающий на что-то экстраординарное, завораживающее, и последнее, что вы увидите в жизни. Черная дыра, пульсирующая перед тем, как туда проваливается ваш космический корабль, потерявший всякую связь с землей. До исчезновения объекта как материи осталось пятнадцать минут, так что, будь я капитаном такого корабля, я бы непременно дал отсосать симпатичной штурману, а потом оприходовал заведующую нашим космическим камбузом. Я бы трахнул всю женскую команду своего звездолета перед тем, как мы провалились бы в черную дыру! Ну, конечно, не думали ли вы, что я наберу в кругосветное космическое путешествие команду из мужчин?! Нет. Только женщины. Только те, у кого между ног дыра. Черная угрожащая дыра. Вот что такое женское междуножие, и, понятное дело, если вам повезло уродиться с ТАКИМ, то вы и будете настоящей сумасшедшей. Каждая из них сходит с ума, впервые глянув туда вниз - себе между ног. Женщины. Недаром их сжигали в Реформацию, этих сучек. Поделом. Все они безумицы.
Каковыми, кстати, большинство женщин, приходивших в газету, и были. По двум, отмечу, причинам - а не только потому, что у них между ног пульсировала штука, которой нет у мужчин. Вторая заключалась в том, что они и правда были сумасшедшими. Что, как вы понимаете, напрочь разрушало мою стройную теорию о сумасшествии женщин только потому, что они женщины. Ну, зато я часто пересказывал ее в вольном изложении - то так, то этак, на редакционных пьянках. Женщинам это нравилось, они приятно смущались, считали это вызовом, и некоторые даже трахались за это со мной. Ну, а те, которые приходили - те были просто сумасшедшие. По самой простой причине.
Нормальный человек в газету ходить не станет.

В жизни каждой женщины бывают некие возрастные этапы, которые следует принимать с грустью. Мы с грустью празднуем тридцатник, с унынием подсчитываем первые мимические морщины, с чувством легкой обреченности переставляем баночки antiage на полке в ванной. И можно сколько угодно хорохориться, уповать на молодость души и называться бабой-ягодкой, а только превращение в бабу-тыковку неизбежно и никакие баночки не спасут. До последнего момента мне везло: не то чтобы я не боялась этого самого возраста, а как-то, знаете ли, было недосуг. Проще говоря, большинства из этих дамских неприятностей я или не замечала, или возможно, не хотела замечать. А потом пришли они. Очки.

Вообще быть слепой женщиной удобно во все отношениях. Я 5 лет была слепой, и знаю о чем говорю. Во-первых, некоторых вещей можно и не видеть: уверяю вас вы ни хрена не потеряете. А, во-вторых, есть у слепеньких теток какая-то такая приятная, практически киношная беспомощность, которую в обычной, зрячей жизни очень сложно заполучить. А уж сколько приключений выпадает - только успевай записывать. К слову, приключения бывают разные - приятные и не очень, а только в конце всегда смешно получается. Так, например, я прекрасно помню, как однажды в "Перекрестке" атаковала автомат с жвачкой.

Первый раз я увидел Конфуция лет в пять. Вернее я увидел лицо с глазами-щёлочками, которое шевелило губами и улыбалось мне, но я ничего не расслышал. Через секунду лицо померкло и его сменил облик моей бабушки, держащей меня на руках и причитающей.

Я играл с куском верёвочки и случайно накинул себе на шею петлю. Бабушка, сидевшая тут же на диване, успешно вернула меня к жизни и в последующие восемь лет мы с Конфуцием не виделись.

Наша очередная встреча произошла после урока истории в седьмом классе. Училка, дай бог памяти, как её звали, красочно описывала конец декабристов, впрочем я не исключаю возможности, что это были народовольцы, кому суровый царский режим выписал смерть через повешение.

Находясь под впечатлением, я, как прирождённый естествоиспытатель, решил сам если и не пройти всю дорогу "героев", то хотя бы попытаться прочувствовать момент казни.

Дома, не найдя подходящей верёвки - не висеть же на шпагате, я воспользовался папиным галстуком, соорудив на одном конце петлю, а другой привязав к ручке шкафа. По моей идее, мне достаточно было лишь выпрямить ноги, чтобы ослабить давление на шею.

Торжественно представив себе море сочувствующих, а их, судя по рассказам исторички, было именно столько, я подогнул ноги и... снова увидел лицо китайца. Правда теперь я уже и сам стоял на пыльной, уходящей в туманную даль, дороге и мог различить всю небольшую фигуру философа.

Сделай сам - типа Марат-Ка...