( или Не ебите немку в танке )

ОСТОРОЖНО! МНОГО НЕХОРОШИХ БУКАФФ!!!


Снова моя память услужливо подсовывает мне позорную лихую историю моей студенческой молодости.
Как обычно, дохуя букаф, но среди них есть маленько букаф и про гавно  и про еблю.
Запаситесь толикой терпения, если соберетесь-таки читать.

К однокурснице вдруг нагрянула немецкая подруга по длительной переписке, из ГДР.
Для нас, ПТУ-шников, живущих полурастительной жизнью в своем захолустье, борющихся с перманентным  похмельем, дискретным триппером и извечными "хвостами", - событие.
По поводу этого международного визита Людка собрала кучу однокурсников и однокурсниц, подруг и друзей у себя на квартире. Политически зрелые родители печально отбыли в гости, предусмотрительно предупредив, однако, что вернуться не раньше 24 нуль-нуль.
Людмила забацала отнюдь не студенческий стол - изстаралась, чтоб не ударить в грязь никаким отделом своего ответственного организма перед иностранной подругой . За стол у русских собственная гордость - читай ФЖ! Отсталые родители оставили две бутылки шампанского, бутылку вина и бутылку водки.... Но! Со спиртным помог каждый в силу своих  скромных студенческих финансовых возможностей, то есть горячительного было столько, что упиться в грязь и туда же  удариться с размаху лицом мог бы каждый, легко и не один раз.
Немецкая девушка с немудреным, но импортным именем Марта, была типичной, в моем представлении, немкой: блёклой блондинкой с прямыми волосами до плеч, с бледной веснущатой кожей, телом слегка полноватой, но в принципе вполне ебабельной, особенно если сделать наценку на её готическое происхождение и скидку на количество спиртного на столе. Короче,  цель вечера была поставлена мной себе самому по-комсомольски максималистская: во что бы то ни стало проверить, как у них там...

- Лечить ламповый Фотон? Да ну-ка на хрен. Сколько лет болезному? Девять?!! Да ты Гриня спятил. Давно бы новый купил, щас этого говна в любой подворотне. У тебя ведь кажись девятый этаж? Ну и выкинь его с балкона. Потом если чё я свидетелем пойду, скажем, что сам выбросился. А чё, щас многие так делают. От голода, безысходности, триппера...

Так и не взял Андрюха телик в ремонт. Пришлось этот гроб тащить обратно, благо, что на санках. Лифт работает, и то хлеб. Дома Гришка сопя и припёрдывая, поставил коммуникативного друга на тумбочку. А то? Почти шестьдесят кило. Сразу же снял заднюю стенку, толку-то с неё, если каждый раз приходится в блок развёрток лазить.

Есть в том агрегате мерзкая лампа, 6П45С, и с неё кабель высоковольтный идёт на кинескоп. Вот в ней вся соль. Постоянный неконтакт. Только голевой момент, вот щас банку вколотят, - хрен через всю морду! Экран схлапывается, пиздец котёнку.

Шевельнёшь её чуток и снова "мир на ладони". Но каждый раз снимать крышку не будешь, потому вся семья проинструктирована. Высокое напряжение, ноу смокинг, не стой под стрелой итд!

А последнее время видать гнездо разносилось шире маминого валенка, и для того чтобы восстановить изображение, приходилось отключать телевизор. Доставать зловредную лампу и снова втыкать её обратно. Выключил, достал, воткнул, пошатал, включил. Процедура проста, но это до поры до времени. Ведь сколько написано инструкций по технике безопасности. Сколь людей распрощалось с суетой сует...

Свою первую осознанную психологическую травму я получила в 6 лет, когда старшие товарки (8 и 9 лет) сообщили мне "страшную тайну" о зачатии детей. Сказано было так - "дети бывают, когда родители ебутся письками". Представить себе как мой папа делает это с мамой, я категорически не могла, поэтому долгие годы просто отказывалась верить и активно искала опровержения. Спросить у мамы мне мешало жуткое слово "ебутся". Так я впервые скрыла от нее свои нешуточные переживания. Спрашивала у одноклассников и дворовых друзей, но никто ничего толком не знал. Читала сквозь строки детских книг и всматривалась в выхолощенное советское телевидение - достоверной информации ноль. Мамина версия про "животик открылся и ты родилась" меня полностью устраивала и я загнала весь этот ужас в бессознательное.

В 9 лет я впервые увидела половой член, причем в "эрегированном состоянии" как сейчас сказали бы. Воронеж дивный город, но количество эксгибиционистов там просто зашкаливало. Я возвращалась домой с тренировки в 8 вечера и шла по проспекту Революции, когда сзади раздался вкрадчивый голос "девочка, сколько времени", я машинально оглянулась (у меня и часов то не было, но я же пионерка), а он распахнул плащ. Страха не было, только удивление от нереальности происходящего, ведь только что миновала двух "дяденек милиционеров", в метре проезжают машины, до дома пару минут ходу. "Почему его не ловят" - подумала я и рванула стометровку. И снова скрыла от мамы значимое событие в своей жизни - но мне было стыдно, безумно стыдно, оттого, что он выбрал именно меня. Наверное, что-то подобное испытывают жертвы насилия.

На полянке возле домика Совы был устроен вернисаж под открытым небом.

Вдоль картин прогуливалась Сова в компании Пятачка и Винни-Пуха.

- Сова, а что как называется эта картина? - спросил Пятачок, остановившись возле огромного, почти как весь домик Пятачка, полотна.
- Которая? - Сова подслеповато прищурилась.

Пятачок принюхался к картине и громко ойкнул.

- Сова, она же из репейника! - недовольно воскликнул поросёнок, потирая уколотый нос.
- А-ааа! - благодушно протянула Сова. Эта картина называется "Ослик Иа грустит".
- А где же здесь Иа?
- Он грустит. - нравоучительно сказала Сова. - Он грустит в другом месте. Где нет репейника. И поэтому он грустит.

Вини-Пух отхлебнул из бочонка и откашлялся.

- Видишь ли, Пятачок! Это - сов-ременная живописть! Совангард! Это надо понимать не головой, набитой опилками!
- Да? - поросёнок заметно расслабился. - А это что? Винни попал в пчелиный рой?

Пятачок показал на черно-жёлтое месиво, посередине которого ясно был виден один открытый настороженный глаз. Медвежонок вопросительно посмотрел на Сову.

Мы с ней познакомились на вечеринке у друга. Тот как всегда собрал у себя массу незнакомых мне людей, а я только что вернулся из поездки.
- Приходи, развеешься.
- Да ну, Макс, я там никого не знаю...
- Нас с Настькой знаешь - уже достаточно, - уверял меня он, - ты же знаешь, компании у меня весёлые, общение непринуждённое.
- Ну я не знаю, - я начал колебаться.
- Так, все! Договорились, - Макс перешел в наступление, - в восемь у меня!
- Только при одном условии, - я поспешил, чтобы он не успел бросить трубку, - ты не будешь заставлять гостей рассматривать мои работы, а тем, кому они нравятся - говорить что я автор.
- Всё, замётано! - Макс поспешил дать отбой.
Классные они с Настькой, мои пожалуй единственные друзья, с кем я еще сохранил дружбу, остальные чересчур заняты своими делами, семьями, работой. Когда-то я подарил им несколько своих фотографий. Одну, огромную 50 на 120, и две поменьше, из-за этих фотографий иногда я попадал в неприятные ситуации у них на вечеринках. Макс начинал представлять своим знакомым, перечислял журналы для которых я снимаю, а мне попросту не хотелось говорить о работе.

После того, как я перезнакомился с гостями, мы разбрелись по квартире. Максим включил музыку, гости уже общались, кучкуясь по три-четыре человека, Настька, жена Максима, расспрашивала меня о поездке, я неохотно отвечал. В дверь позвонили.
- Ой, наверное Катька пришла, пойду открою, - я остался один и стал рассматривать фотографию старого деревянного моста на стене, которую подарил им пару лет назад. Странно, я каждый раз вижу по-новому свои работы. Когда-то о них уже писали в прессе, что несмотря на то, что они заставляют увидеть то, чего мы обычно не замечаем, мои снимки оставляют впечатление недосказанности, и именно поэтому хочется возвращаться к ним вновь и вновь. Интересно каково было бы разочарование, если бы я им сказал, что у меня те же самые чувства.

Молчаливый, уютный подмосковный городок. До Нового года осталось дней пять. Главная площадь приготовлена к воскресенью - ожидается приезд губернатора со свитой и торжественное разрезание ленточки у нового Дома культуры, фасад которого смотрит на площадь. Всё выкрашено, вычищено, сверкает и блестит.
По левую руку от Дома Культуры стоит пятиэтажный жилой "кирпич", каких много в любом городе России. Первый этаж оккупирован коммерсантами: на площадь глядят вывески "Спорттовары", "Ювелирный" и "Мебельный салон".
Последняя вывеска - это метровые буквы с подсветкой; под буквами же, на витринном стекле, изображена девушка, взмахом руки приглашающая прохожих взглянуть на диванчик.

Вечером в субботу у вывески "МЕБЕЛЬНЫЙ САЛОН" потухла буква "М". Хозяин заведения, флегматичный армянин Геворкян, вышедши в седьмом часу вечера проветриться, заметил, что прохожие улыбаются и странно смеются. Он поднял вверх глаза... увидел потухшую букву... и пожал плечами. О том, что вывеска обрела новый смысл, Геворкян не догадался - русский он знал плохо. Тем не менее, немедленно был вызван электрик. При помощи двух рабочих-таджиков букву сняли с насиженного места. Электрик, поковырявшись с минуту, заявил, что лампа перегорела и назавтра нужно ставить новую. На том и порешили. И, поскольку время было позднее, а буква лежала в разобранном состоянии, Геворкян не стал монтировать её обратно и отпустил таджиков восвояси. Вскоре салон закрылся, буква осталось лежать внутри. Падал лёгкий снег...

Новые информационные технологии и показательные выступления.

В связи с бурным развитием технического прогресса и не менее бурным , но весьма затяжным, реформированием наших доблестных Вооруженных сил, в армейской среде начали появляться компьютеры ,( в основном используемые в качестве печатных машинок) и еще в большем количестве офицеры выпускники ВУЗов (они же двухгодичники-двухгадюшники) тоже в основном используемые в штабах в качестве принеси -подай, напечатай, что-нибудь, " не мешайся под ногами" и "что ты натворил дебил!".

В одной доблестной бригаде спецназ, борющейся то ли за право называться спецназом, то ли за право называться бригадой вышеперечисленные компоненты присутствовали в полной мере. Но однажды на КПП появился, совершенно не вписывающийся в окружающую суровую действительность инддивидум. Это был молодой человек, по всем признакам мужского пола. Хотя дежурный по КПП сперва принял его, за девицу прибывшую, повидать какого-нибудь солдатика и одарить своего возлюбленного или домашними пирожками или не менее домашней венерической болезнью. Так как на инструктаже суточного наряда заместитель Начальника Штаба бригады весьма доходчиво объяснил " Ы мляяя, Петренко не посмотрю, шо ты уже контрабас!! Не дай бог, какие прошмандовки на КПП ошиваться будут, сгною в кочегарке!"
По этому сержант Петренко, увидев непонятное длинноволосое существо с сережками в ушах и закатанных до колен джинсах не долго думая, рявкнул:

(предупреждаю - мат!)

У каждого в жизни свое предназначение. Траву едят антилопы, антилоп лопают тигры, черви жрут всех.

Остается непонятным, зачем на свете живут постельные клопы и сексуальные маньяки. Кому они нахуй нужны?!

***
Пятница 14 часов 30 минут.

Лесю опять вызвали в милицию. За прошедшие с изнасилования три месяца девушка ходила сюда как на работу. На этот раз с ней решил пообщаться сотрудник внутренних органов по фамилии Почкин. "Сотрудник наружных органов Хуев!" - мысленно передразнила она милиционера, когда тот представился.

Мент сочувственно смотрел ей в декольте и задавал дурацкие вопросы:

-  Я Вас так понимаю! Вы сильно переживаете? У Вас наверно до сих пор стоит перед глазами член нападавшего?

- Член стоял у этого урода, - сухо поправила Леся. - Перед моими губами. А на нем - татуировка "Пусти погреться!" Я об этом сто раз уже рассказывала!

Во время оно, впарили наши излишне доблестные сэйлзы тяжелую машину в нацбанк одной братской республики. Сделка была окутана такой тайной, как будто продавали технологию изготовления ядерной бомбы, а не высокотехнологичный 32-процессорный сервер. Пресейловой фазы как таковой не было - конфигурация машины была посчитана исходя из "32 процессора, 256 гигабайт, карточек и винтов по максимуму". Название клиента не разглашалось, site check (проверка места установки на предмет соответствия инженерной инфраструктуры и путей транспортировки) не производилась. Собственно, монтаж и запуск машины производил вендор.

Прошло время. И вдруг ВНЕЗАПНО поднялась большая буча по поводу совершенно бессистемных выходов машины из строя. Именно тогда я узнал, кому ее продали. Поскольку дело пахло международным скандалом, большие боссы попросили проблему как-то решить. Делать нечего, выдвинулись на локацию, попутно впечатлившись национальным колоритом. А уж шмон на входе в нацбанк был такой, как будто в его подвалах укрыты сокровища из "Тысячи и одной ночи", и мы не интеллигентные инженеры в костюмах и при галстуках, а сущие разбойники.

Должен вам сказать по секрету, что аквариумисты - страшные люди, хуже сектантов. Почитая себя равными Богу, недрожащей рукой готовы послать они на смерть мириады ими же взлелеянных безгласных созданий. Никто не знает доподлинно, какие мерзости и гнусности творятся в их ужасных стеклянных застенках. Более того, этих людей возбуждают женщины, от которых пахнет несвежей рыбой. "Здравствуй, сестра!" - радостно говорят они и широко раскрывают руки для объятий . Спросите, откуда я все знаю? Отвечаю: это, так сказать, инсайдерская информация.
Страстью к рыбкам я заразился еще в школе, от одноклассника Витьки. Инкубационный период у заболевания был довольно долгим - года три. Все это время, не испытывая ни малейшего личного интереса, я помогал другу латать дырявый как дуршлаг старый аквариум, менять воду, принимать роды у гупиков и отлавливать сачком их побелевшие трупики.

Но со временем брошенные семена дали дружные всходы, и в одно прекрасное воскресное утро емкость с рыбками появилась в моем доме. Сначала это был трехлитровый стеклянный баллон с двумя мальками-гуппи и крохотным кустиком валлиснерии. Двумя годами позже в нашей квартире непрерывно функционировал индустриальных масштабов конвейер, непрерывно производивший сотни обреченных на мучительную смерть в дилетантских аквариумах рыбок, толстенные пучки водорослей и пригоршни разнокалиберных улиток. Моя комната была уставлена всевозможными емкостями, отражавшими весь модельный ряд отечественной стеклянной промышленности, начиная от "видового" каркасного аквариума-ширмы с обязательными вуалехвостами, пластмассовыми гротами и водолазами, и заканчивая эксклюзивной полуторалитровой кружкой эсмарха, где в крепком рассоле конвульсировали в стиле брейк тучные стада белых, как лобковые вши, рачков артемии. Все промежуточные объемы были забиты живородящими аквариумными рыбами в разных стадиях жизненного цикла - от прозрачных мальков-однодневок до пузатых и неповоротливых старородящих гуппиматок. Под неусыпным контролем рыжего ленивого кота каскад гидросооружений непрерывно аэрировался, фильтровался и подсвечивался, потребляя воды и электричества как пивзавод районного масштаба. Что удивительно - при этом система была не только самоокупаемой, но и обладала всеми признаками расширенного воспроизводства. К окончанию восьмого класса я ощущал себя преуспевающим заводчиком гуппи и меченосцев, и даже пытался проводить некоторые опыты в селекции, если так можно назвать неуклюжие попытки искусственного отбора среди изнуренных непрерывным, в течение многих поколений, инцестом мутантов-вырожденцев. Отбросы этих мичуринских экспериментов охотно забирали держатели цихлид и пираний - на корм. А то, что с большущей натяжкой можно было отнести к достижениям, я собственноручно реализовывал по воскресеньям на рынке.

Ванька Жуков, двадацти пятилетний провинциальный маркетолог, отданный три месяца тому назад в ученье к брэнд-менеджеру Аляхину, в ночь под Рождество не ложился спать.
Дождавшись, когда топ-менеджеры ушли на афте-пати Брэнда года, он достал из стола Паркер с заржавленным пером и, разложив перед собой измятый лист из под брифа, стал писать. Прежде чем вывести первую букву, он несколько раз пугливо оглянулся на двери и окна, покосился на мерцающий монитор и камеру видеонаблюдения. Камера давно не работала, но все же ревностно поблескивала красной лампочкой. Бумага лежала на стойке ресепшна, а сам он стоял вполоборота, чтобы вовремя заметить, если кто войдет.

"Милый дедушка, Филипп! - писал он. - пишу тебе письмо.
Поздравляю вас с ростом котировок Доу Джонса и американского рынка рекламы на 6 али 8 процента. У нас тоже все растет и дорожает. Нету у меня тут ни Нордстрема, ни Траута, только ты у меня один остался".

Ванька перевел глаза на темное окно, в котором мелькало отражение его Nokia 8800, и живо вообразил себе дедушку Котлера, служащего Профессором Высшей школы менеджмента Дж. Л.Келлога при Северо-Западном университете. Это маленький, необыкновенно юркий и подвижной старикашка лет 65-ти, с вечно смеющимся лицом и пьяными глазами. Гуру маркетинга. Днем он балагурит на лекциях с благополучными студентами, а по вечерам строчит дорогие статьи в научные журналы. Теперь, наверно, Котлер сидит на крылечке собственного дома на побережье, щурит глаза на ярко-синие окна небоскребов или слушает свой Ipod Video. Мерседес его запаркован тут же, посреди аккуратно стриженной лужайки зажиточного пригорода. А погода великолепная. Воздух тих, прозрачен и свеж. Ночь темна, но видно все американское селение с его белыми крышами и полотнищами американских же флагов на шестах...

Иннокентий родился в тихой, интеллигентной московской семье. Папа был врач, и не какой-то там хирург с мускулистыми и волосатыми руками, а детский, педиатр. Мама была учителем географии. Когда Иннокентий учился в седьмом классе, они развелись, опять же по-тихому, без скандалов, хотя и не безболезненно, каждый по-своему переживая это событие. Иннокентий жил с мамой в двух комнатах в густонаселенной коммуналке на Патриарших прудах. Мама была немного не от мира сего, у нее вечно подгорал кофе, ломалась бытовая техника, и царил художественный беспорядок, который не могла перебороть ни одна генеральная уборка. Зато она много и постоянно читала, от научной литературы до художественной, боготворила Цветаеву и Ахматову, курила болгарские сигареты и знала решительно обо всем на свете.
Когда Иннокентий подрос и закончил школу, он перестал обижаться на отца, приняв его выбор. Отец женился на молодой провинциалке, которая родила ему дочь, искусно вела хозяйство, варила борщи и смотрела ему в рот с неподдельным обожанием. Кажется, ее звали Вера.
Иннокентий вырос многосторонним ребенком, то есть его много что интересовало, но ничего конкретно. И когда встал вопрос о его самоопределении, он запросил тайм-аут. Мама хотела, чтобы он поступал в МГУ, куда-нибудь на гуманитарный, папа, естественно, в медицинский. Иннокентий же настаивал, что ему надо в себе разобраться, чтобы не сделать ошибочный выбор и не забирать потом документы обратно. От армии он благополучно откосил, папа прописал ему какое-то слабо-шизофреническое плоскостопие, и он был предоставлен сам себе. К тому же в девяносто первом рухнул Советский Союз, и вся налаженная десятилетиями жизнь, полетела к чертям собачьим. Мама захлебывалась в обличительной периодике, папа решал внезапно свалившиеся финансовые проблемы. А Иннокентий погрузился в мутные воды перестроечной вакханалии. Он нигде не работал, перебиваясь какими-то случайными, эпизодическими заработками, зато обильно тусовал в самых разных слоях московского общества.

Я однажды получил кол по поведению. Ну мы там сидели на уроке, в кабинете литературы. И там на парте был паровозик нарисован и состав из вагонов. И такой длинный, что последний вагончик был на краю парты уже. И надпись там сверху: "Пририсуй вагончик". А я тогда так увлёкся вагончиками, что просто ужас. Ну, в Карачарово их не разгружал, конечно. И составами не воровал, но катался на поездах. Ну он идёт медленно мимо платформы - грех на площадку не прыгнуть. И мы не грешили, а прыгали. И там, прокатимся немного и выпрыгиваем.

А тут на парте - целый состав. И в голове сразу песня "Голубой вагон бежит качается..." Я стал искать голубую ручку, чтобы соответствовать канонам. Но у меня были только чёрная, зелёная и карандаши "Полицвет". Мы ими на стенах рисовали матные слова. На стенах ими хорошо рисовать, а на парте плохо. И ручки нету. Я тогда стал у всех спрашивать ручку голубую, ну или хотя бы синюю. А учительница тогда сказала: "Бабулькин, не вертись. Потише там!"

Я не успокоился, потому что люблю доводить дело до конца, чего и вам желаю. Ну то есть не люблю, но привык. Так надо. Так правильно. Я вот только считаю, что если пытаешь человека, то не надо его запытывать до конца, а то чревато. Хотя и так чревато, но всё равно. Ну и я опять стал спрашивать ручку, а не слушать, как "...царь тем ядом напитал свои послушливые стрелы и с ними гибель разослал к соседям в чуждые пределы". Ну потому что паровозики интереснее.

Сидим с Серёгой в кафе. Грустим почему-то. Зима всё-таки. Холодина, ну её нахуй. На улице вообще жопа полная. Пурга. Водка сучара перекочёвывает в организм неохотно. Лениво как-то глотается. Осилили по поллитре. А резервуар по последним новогодним испытаниям легко полтаруху вмещает. Короче сидим и реально для спасения человечества нихуя не делаем. Серёга вообще хмурый сидит и о чём-то там своём втыкает. Не думает мудак о человечестве.
- Лёха ты Димона толстого помнишь? - Неожиданно озадачил меня Серый вопросом.
- Это тот, которому вместо аппендикса какую-то хуету другую вырезали.
- Баран бля. Ему аппендикс вырезали, а должны были другое говно удалить. - Серега, где не надо принципиальный до тошноты.
- Вспомнил. - Почему-то встревожился я.
- Пошли в гости к нему сходим. Он мне полтинник зелёнки с 97-го года заторчал. Заодно и проценты смахнём за стоко то лет бляха.
Я с любовью осмотрел тёплое, уютное кафе, так резко контрастирующее с апокалипсисом на улице.

- Он, наверное, на дурку давно жить переехал. - Нанёс я Серёге ответный удар и наполнил ему стакан. - Ебанутый он был. Животных сука мучал. На ебани лучше.
- Пошли сходим. Хорош пьянствовать. - Серёга поднялся. Я икнул и засобирался. С Серым лучше не спорить. Он трезвый дурной мудак, а пьяный вообще пизданутый.

Ладно, фиг с ними, глобальными проблемами, кризисом и бабами. Давайте я вам лучше про гуся расскажу. Люблю про животных.

Значит, история про гуся. Невеселая, но нравоучительная.

Соседи по площадке ездили куда-то отдыхать и подобрали там гуся. Дикого, с перебитым крылом и лапой. Витя говорит, что гусь к ним вообще сам вышел. Типа, помощи искал. Потому что доходил, и если б не подобрали, то всё. Ну, или сожрал бы кто. Мало ли желающих.

Ну, привезли они его, и к ветеринару. Ветеринар всё что надо сделал, рентген там, флюорографию, узи, гастроскопию, коронарное шунтирование, отбеливание зубов, по полной, короче. Гусика перебинтовали, шины наложили, и доктор гусиный сказал, что гусик выздоровеет, не вопрос, но летать, к сожалению, не сможет уже никогда. Что-то там непоправимое с крылом.

Ладно. Вернулись они с этим гусиком, и стали за ним ухаживать, что бы он, значит, выздоровел. Перевязки делать, примочки там, кормить, поить, холить и лелеять, всё, короче, как доктор прописал.

Соседи наши - это такая образцово-показательная семья. Витя с Наташей сами люди очень приятные. Мы не сказать что прям уж дружим, но общаемся. Так, на праздники, или просто, посидеть-поболтать. Двое детей, как положено. Старший мальчик, и девочка в первый класс пошла.

И собака у них еще, сибирская лайка, Джек. Натуральная, они его с Севера привезли, когда там работали. Мерзейшее, кстати, создание.

Макс всегда был слишком хитёр для простого решения. Нет. Он будет ждать, может быть, долго ждать, но однажды, именно в тот момент, когда я расслаблюсь и снова начну ему доверять, он нанесёт удар. Я был уверен, что он приготовит для меня нечто - настолько же жестокое, насколько невероятное. Он был на это способен, и я это знал, но надеялся, что он не знает, что я знаю: как говорили древние, - "кто предупреждён - тот вооружён"...

В последнее время я всегда находил с ним общий язык, и он делал вид, что мы с ним лепшие друганы, но идти на поводу этого рыжего предателя я был не намерен. А в том, что он предатель, я был уверен - я видел его глаза. Подлые глаза предателя.

Короткий укол - и я влетел обратно в реальность, а мои страхи и мысли остались там, где им и надлежало находиться - в сумерках.

Лепила вытащил из меня иглу и улыбнулся, - "Вот и всё, капитан. Ваши приступы не более чем отголоски контузии. Вы, капитан, уже отвоевались, примите это как факт, теперь аккуратненько... на природу бы вам. Отдохнуть..."

Отдохнуть. Вот придумал. Тут не знаешь, как семью уберечь, не говоря уже о себе и ребятах, а он - "Отдохнуть...". Что ему, интеллигенту, он и пороха-то не нюхал.

Я растянул морду в улыбку, кивнул военврачу и поднялся.

Семен Михайлович, уже не молодой мужчина, тоскливо сидел у окна, подперев голову рукам. Рядом на кровати лежала стройная, длинноногая красавица, его жена и любовница одновременно, мирно посапывая во сне. Было уже пол пятого утра, а он никак не мог заснуть, грустно глядя то в окно, то на жену. Забрезжил рассвет.

Мужчина встал со стула, поправил халат и стал прогуливаться по комнате, пытаясь понять, отчего такая тоска в груди, злоба и ненависть к этой любимой женщине. Да, он знал, что она изменяет, но он тоже не ангел, вспомнить хотя бы Светку ... Хороша была, чертовка!

Семен знал, что жена от него никуда не уйдет, слишком многое их связывало. Понимал, что это временно, еще какие-нибудь пару лет и все пройдет, все наладится, это кризис, возрастной кризис. И, если пустить его на самотек, то будет пиздец. Либо инфаркт, либо алкоголизм. А ему еще жить и жить.

Вспомнил, как ему дали капитана. Он пригласил жену в ресторан, отметить это дело. А она, выпив лишнего, отчаянно закрутила бедрами перед выпившей компании каких-то отморозков. Флирта, блять, ей захотелось. Ревности со стороны мужа... Закончилось все вытаскиванием гвоздя из легкого, ебанули по груди доской от забора, когда вышли на "разговор". Он потрогал чуть заметный бугорок на груди. Да, это едва не стоило ему жизни. Жутко захотелось курить.

Как известно, женщины и только женщины могут сделать мужчин счастливыми. И они же могут так разукрасить мужскую жизнь, что главным жизненным достижением мужчины станет падение на рельсы перед скорым поездом "Москва-Воронеж". Следовательно, что бы прожить долгую и счастливую жизнь, нужно одно - умение вести себя с женщинами. Если точнее - надо уметь их к себе расположить. Ещё точнее - надо каждый день заставлять себя их любить. Даже жену свою попробуйте полюбить, если она, конечно, женщина. Даже если вы живёте с ней как кошка с собакой. И даже если в вашей жизни время от времени другие кошки появляются, помоложе и посимпатичнее. И, наконец, даже если вы знаете, о чём жена думает, глядя на вас. Она задумалась, а вы ей так мягко: "Нет, Ирочка. Только лет через пятьдесят и только после тебя, любимая". Она сразу об этом думать перестанет и уйдёт в другую комнату жаловаться кому-нибудь по телефону. Не на вас, она про вас уже забыла. На какую-то Лильку, стерву такую.

Аккуратнее надо с ними. При обучении главное - не обидеть. Теорию относительности вообще объяснять не надо, даже если они попросят. Тем более не надо объяснять своими словами. И уж совсем не следует словами из их лексикона. Фраза "...что бы типа связать не модное всё, всё кривое вообще такое, не гламурное, короче, страшное, как твоя Лилька, пространство-время с материей, которая там как бы тоже есть, но это не кофточка, поняла, дорогая?" может вызвать совершенно неадекватную реакцию. От слёз "ты думаешь, я дура, да?" до агрессии "ты что, думаешь, я дура?!!". Так что лучше совсем не обучать. Если очень хочется кого-то учить, заведите себе черепаху. Или хомячка. Детей, в конце концов.

Сегодня ужинали с чудесным молодым японцем с Окинавы. Парня зовут Ю, он путешествует по Европе и фотографирует все, что ест. (Mystery train, типа того.) Слово за слово - конечно, все свелось к Миядзаки, у нас по-другому не бывает.
- Знаете, я думаю, что мультики Миядзаки - очень страшные. Ну вот "Кики" или "Лапута" - это очень простые истории. А "Тоторо" - это по-настоящему страшно. /и ёжится весь такой/
Ну, во-первых, обеих сестер зовут Мей. Ну то есть маленькую зовут May - пятый месяц по-английски, а старшую - Сацуки, пятый месяц по-японски. А самое страшное знаете что? Последние 10 минут фильма девочки не отбрасывают тень. Понимаете, в студии Миядзаки очень аккуратные люди, они рисуют тень даже от одного листочка.. они не могли забыть нарисовать тени двух главных персонажей.
В той местности, про которую мультик, задолго до съёмок фильма произошла ужасная история - маньяк убивал в лесу детей. Там помните, когда бабушка с Сацуки нашли в пруду сандалик? Мей умерла, понимаете? А Сацуки пошла её искать, и умерла сама. Туннель в дереве, через который бежит Сацуки - ну это то самое, свет в конце туннеля, у вас же тоже так говорят?