Начало здесьБродячий пес, нашедший в подворотне остатки вареной курицы, не радовался так, как ликовал я. Три веских обстоятельства были тому причиной. Еще бы: во первых, Глеб Егорыч не только подкинул нам новую работу, но и готов был оплачивать все транспортные расходы. Во-вторых, я наконец то мог повидать своего старого киевского друга Федю-Фантомаса. И в третьих: отхватить строительный заказ в Министерстве Транспорта - такая возможность выпадает не часто и не каждому провинциальному архитектору. Отличный повод зарекомендовать себя профессионально, оставить потомкам, так сказать, неизгладимый след...
-Какой такой след? - переспросил Витька.
-Неизгладимый. Это только ты, болван, оставляешь вонючие коричневые следы. - Я удобно устроился на нижней полке купе и собрался просвещать Витьку. - Все великие люди, в отличие от тебя, навозного червя, оставляют после себя многовековые творения. Взять, к примеру, Алекандра Македонского... хотя нет, лучше Петра Великого - взял, да и построил город на болотах...
-Хули там город, -отозвался Витя, -Вот у меня сосед, тоже Петром зовут, он такой след оставил...Неизгладимый. Вся деревня до сих пор крестится. Прикинь, шеф, поехал в клуб на комбайне. На ночную дискотеку. Доехал до середины заледенелого озера...
-Ты достал со своим дядей Петей, дурачок...-Я извлек из сумки сверкающее рубинами вино и передал Вите. - Тебе о высоких материях вещают... Взять, например, семь чудес света: Великие Пирамиды, Александрийский Маяк, Висячие сады Семирамиды... слышал, нет?
-Не, про висячую семирамиду не слышал. - Витя откупорил бутылочку. - А вот пирамиды - да. Страшная вешь. У меня мамка в та-а-акую финансовую пирамиду влезла! Лохотрон еще тот - все бабки на ветер. Чуть без квартиры не остались...
-У тебя, Витя, только бабки в голове. И бесшумный вентилятор на присосках. А вот древний зодчий Сострат Книдский о будущих поколениях думал. По приказу царя Птолемея соорудил на острове Фарос невероятного величия маяк. Сто сорок метров высотой. Светил Александрийский маяк морским судам на сотню километров и не было ему подобного в мире. И решил Сострат оставить по себе память, но не мог : царь Птолемей велел нанести на маяк свое имя, царское...
-Да болт на царя, - возмутился подсобник, - где демократия, йолкин дрын?! Че то, шеф, твой Кастрат тупанул не по детски...