15 ноября 2011 года в 15:04
В конце сентября заметно похолодало, лужи по утрам начало затягивать хрупкой ледяной корочкой. И мать Антохи Панкина впервые после прошлой зимы затопила дома печку. Разгораясь, весело начали потрескивать дрова. Мама налила в кастрюлю воды и поставила на плиту, рядом примостился и чайник. Потом отошла к столу, чтобы замесить тесто для домашней лапши.
Тут и Антохин папка подтянулся, решив покурить не на улице, а в печку. И только он перешагнул порог кухни, на ходу разминая папироску, как в печи оглушительно бахнуло - раз, другой, а потом вообще прогрохотало что-то вроде короткой автоматной очереди. Кастрюля и чайник подпрыгнули на плите и свалились на пол, разлив вокруг воду, чугунная плита встала дыбом, и а из распахнувшейся настежь печной дверцы и из поддувала вылетели дымящиеся дрова и туча золы.
Громко и испуганно закричала мама, потом в доме наступила тишина. Лишь надсадно кашлял сидящий на полу в облаке оседающей дымной пыли отец.
- Что это было, а? - наконец смог он спросить изумленно.
- Не знаю, - растерянно протянула мама, обессилено плюхнувшись на табуретку. Антоха, конечно же, сразу бросил делать уроки и был уже тут. И увидел, что из развороченного зева дымящейся печки свисает какой-то ремень.
- Ну куда, куда лезешь? - с досадой хотел отстранить его отец, но Антоха уже потянул за ремень, и он выполз из печки и грузно упал вторым концом на пол. Это был не простой ремень. В нем, полуобгоревшем и разорванном, можно был все-таки узнать патронташ с сохранившимися местами кожаными ячейками для патронов и даже с парочкой самих латунных, уже пустых и прикопченных гильз.
- Ага-а! - обрадовано вскричал батя, вставая с пола. - Так вот ты куда спрятала мой патронташ! Ну не дура, а? А если бы я уже сидел и курил в печку?
Этот упрек был адресован, конечно, матери Антохи. Она же, оправившись от шока, сначала совершенно молча хлопотала с веником и совком, сметая и швыряя в ведро вылетевший из печи и мокнущий в воде, пролившейся из кастрюли и чайника, всяческий мусор. Среди обгоревших и тлеющих поленьев валялись и выстрелившие патроны, и серые кружочки пыжей, и даже свинцовые дробинки. А была бы это картечь, наверняка все могло обернуться куда хуже.
Потом мама внезапно швырнула веник с совком на пол и заплакала.
- Это все из-за тебя, изверг! - всхлипывая, причитала она, бессознательно переставляя на столе с места на место тарелки, чашки, что-то еще. - Если бы ты не хватался всякий раз за ружье по пьянке, стала бы я прятать твой этот дурацкий патронташ, а?