- Дорогая моя, мне жаль, но мы ведь знали, что надежды мало. Слишком стремительное развитие, и эта форма так мало изучена...
- Сколько мне осталось?
- Около четырех месяцев. Крепитесь, дорогая.
Четыре месяца. Это значит, человеческой жизни - 3 месяца. И еще один - нечеловеческой. Все.

Главное, дома не напугать Сашку. Не кидаться на него с объятьями и слезами. Он мой маленький мужчина, серьезный и важный. Настоящий воин, и целовать его можно только на ночь, когда сняты доспехи и отложен в сторону грозный меч. Ему не нужно слышать кашель и видеть таблетки. Ему про это вообще не нужно ничего знать.

- Сашка, а я скоро уеду.
- Куда?
- Далеко-далеко.
- А я?
- А ты потом приедешь ко мне.
- А почему ты не возьмешь меня с собой?
- Кто-то же должен устроиться на новом месте, подготовить все. Потом ты обязательно приедешь ко мне, Сашк. А пока поживешь у бабушки, договорились?

Запомни меня вот такой, веселой и красивой, а не желтым от болезни иссохшим полутрупом под капельницей. Вспоминай, как я сидела за учебниками, а ты рядом на полу с важным видом малевал что-то в своей тетрадке. Или как я поливала цветы и учила тебя вытирать пыль, а ты сердился на летящие в солнечном луче пылинки и целых полчаса охранял от них журнальный столик. А они все равно победили, и чтобы ты не плакал, мы рисовали на столике страшные рожицы, чтоб пылинки испугались и больше никогда не возвращались. Или как мы лепили пельмени, а по выходным пекли вкуснющие пироги с капустой. И как хулигански готовили пирожок или пельмень с сюрпризом, насыпав в начинку целую ложку соли. Помни, как я играла с тобой в кубики, как мы, ползая по ковру, строили маленький город, заселяли его шахматными фигурками, возили по дорожкам машинки и твой любимый танк. Вспомни это, когда построишь такой город с моими внуками вместо меня.

Наступила почти середина обучения в нашем инновационном ВУЗе - 5-й семестр, ноябрь 2003 года. На носу празднование очередного юбилея великой революции, и народ из нашей студенческой общаги повалил в свои родные колхозы и деревни покушать маминого борщеца. Меня же совершенно домой не тянуло, и мне предстояло провести время либо на работе, либо в объятиях алкогольного змия. Предстояли обычные серые будни-алкогольные выходные студента, если бы не внезапно вошедший Семен, который немного стесняясь сказал мне фразу от которой меня немного клинануло:
-Слушай, Андрюха, ты не можешь сегодня свалить из комнаты вечером, ко мне Анечка прийдет....!!!!!!!!!!!!!!!
Тута (или здеся - подскажите, как правильно?) необходимо небольшое лирическое отступление. Товарисч Семён, тогда 20 или 21 года от роду, ростом от 190 см, в принципе прилично сложенное тело, мог тянуть на символ секаса для многих лиц женского пола. НО! Это было пока он молчал. Стоило ему заговорить с любой девушкой, после 10 минут общения с ним, все ее эротические мечты улетучивались, и все желание у нее пропадало, даже не смотря на то, что у неё между ног все горело до этого и она была готова отдаться ему здесь и сейчас не смотря на окружающую обстановку. Вот такой был локальный песец местного эротического масштаба. Не умел он общаться с девушками.
Выйдя из ступора, я порадовался за соседа, который наконец то сбросит бремя девственности, тяготившее его уже 2.5 года обучения в институте.
Говорю:
-Сёма, елки палки, наконец то!!! Базара нет, конечно свалю... Во сколько она приходит?

Тупо уставившись на хуеющий от дико падающего давления барометр, второй штурман смачно почесал задницу. При том, что башка просто раскалывалась. Идущие один за другим шторма выебали в усмерть. Пора было уже съебаться в какое-нибудь тихое местечко.
Астролябь! - шумно выдохнул он, вспомнив почему-то при этом припортовую блядь Люсю. И твёрдой рукой прочертил на карте прямую, хотя и слегка волнистую, линию курса на бухту с прозаическим именем Рыбачья. Именно туда по приказу кэпа и побежит наш изрядно умаявшийся за последние два месяца пароход.
Экипаж жаждал хлеба и зрелищ. На крайний случай свежей рыбки и немного пиздятинки, пусть и не первой свежести. И по всем прикидкам таки это можно было там поиметь.
"Зачехляй свою мохнатку и пиздуй ка на Камчатку" - объявления вроде этого можно было прочесть по весне в газетах типа Труд или Гудок. Целки старше восемнадцати и лоханки не старше пятидесяти приглашались на сезонные работы на рыбозаводы Охотского моря. Именно такой завод и располагался в бухте Рыбачьей, как уже наверно догадался наш пытливый читатель. Именно там и бросил якорь через несколько часов наш чёрно-жёлтый красавец.

Сотня разномастных кобыл где-то на краю земли, десяток мужиков и тяжелейшая работа в рыборазделочном цехе - всё это заваривалось в такую кашу! Не зона конечно, но тоже круто - мама не горюй!
У нас на пароходе правда тоже не артель "Напрасный труд". Скорее штрафной батальон. Тусуются в основном честные фраера, списанные с заграничных пароходов за нескучную жизнь. Но дело своё они таки знают на раз.
Ну и поутру второй штурман Юра, геофизик-оператор, тоже кстати Юрец, и моторист на моботе пошли к заводскому причалу на предмет честного гешефта. Моторист остался на стрёме, а тёзки оба два скрылись из виду в тусклом пейзаже. В обед на горизонте они не появились, а к вечеру капитан по рации спрашивает вопрос - что у нас опять за здрасте? Но хлопчик на моботе понятное дело не в теме. По причине чего и оставлен был там куковать до рассвета.
На следующий день в дело вступает тяжелая артиллерия в лице старпома Егорыча. Хотя лицо - это сильно не в тему, скорее морда. Представьте английского бульдога, рыжего и лысоватого, да ещё с шикарными баками. Сопит и причмокивает. Это таки есть чифдог Егорыч, и флаг ему в руки.

...На Ай-Петринское плато добрались быстро и, на удивление, без происшествий. Поднимаясь по горному серпантину, они как-то сразу проскочили зону снегопада, и теперь перед ними открылась фантастическая панорама: снежная равнина под низким звёздным небом и - ни души! Кое-где на снегу чернели силуэты сосен, а под ними, словно огромный котёл, парило море. Там внизу была жизнь, наполненная страстями, ожиданиями, надеждами, слезами, любовью и чем-то ещё. А здесь они были вдвоём, нет - втроём, и пронзительно пахло хвоей.

- У нас есть ровно сорок минут. Я отвечаю за огонь, вы - за стол. В случае необходимости девочки - налево, мальчики - направо.
- Этой девочке, по-моему, всё равно куда ходить, да, Лиза?

Лиза слишком быстро освоилась в новой обстановке: немного походила по пушистому снегу и забралась обратно в машину. С улыбкой сфинкса она наблюдала за праздничными приготовлениями.

Лёшка вытащил из багажника огромную, перевязанную проволокой, вязанку толстых сухих поленьев, и через несколько минут уже полыхал костёр, источая тепло и покой. Аня тем временем накрыла походный стол съестным, извлеченным из того же волшебного багажника. Чувствовалось, что ассортимент новогоднего стола составлялся холостяком со стажем - в основном это были всевозможные консервы. Лёшка поймал на себе укоризненный взгляд Ани, смутился, но потом с победным воплем извлёк кастрюлю с замоченным мясом со специями.

- Правда, мясное блюдо раньше, чем через год я вам не обещаю.

Он проворно открыл консервные банки и извлёк из салона бутылку дорогого шампанского:

- Проводим старый год?
- Интересно, зачем тогда я... мы здесь?

Преподаю русский язык туркам. И одна из учениц как-то спрашивает, а правда ли, что русские пьют водку с чаем?
- ???
- Да мой знакомый читал это у Достоевского.
Я пью нечасто, и русские традиции мне известны, но такое сочетание, согласитесь, нехарактерно даже для нас.
Я призадумалась и предположила, что, возможно, турецкий переводчик не знал,что слово "чай" ещё имеет значение "может быть". И если там было что-то вроде: "Чай, водку пил", то и перевод получился соответствующий...

===

Языковый взрыв для иностранца:
- Есть пить?
- Пить есть, есть нету.

===

Этот сложный русский язык. Перед нами стол. На столе стакан и вилка. Что они делают? Стакан стоит, а вилка лежит. Если мы воткнем вилку в столешницу, вилка будет стоять. Т.е. стоят вертикальные предметы, а лежат горизонтальные?
Добавляем на стол тарелку и сковороду. Они вроде как горизонтальные, но на столе стоят. Теперь положим тарелку в сковородку. Там она лежит, а ведь на столе стояла. Может быть, стоят предметы готовые к использованию? Нет, вилка-то готова была, когда лежала.
Теперь на стол залезает кошка. Она может стоять, сидеть и лежать. Если в плане стояния и лежания она как-то лезет в логику "вертикальный-горизонтальный" , то сидение - это новое свойство. Сидит она на попе.
Теперь на стол села птичка. Она на столе сидит, но сидит на ногах, а не на попе. Хотя вроде бы должна стоять. Но стоять она не может вовсе. Но если мы убьём бедную птичку и сделаем чучело, оно будет на столе стоять. Может показаться, что сидение - атрибут живого, но сапог на ноге тоже сидит, хотя он не живой и не имеет попы.
Так что, поди ж пойми, что стоит, что лежит, а что сидит. А мы ещё удивляемся, что иностранцы считают наш язык сложным и сравнивают с китайским.

Я часто замечал, что бабка постоянно ворчит в хлеву, когда кормит животных. И воды им принеси и пожрать дай, а то что она уже не молодуха, так это никого не волнуют. И периодически угрожает пустить всех под нож или отвезти на рынок.
- Мы тут решили бабушке помочь с хозяйством, - рассказывал я нашу идею деду.
- Это чем же? Курей всех в колодец загнать? Или корову опять связать? А то может свиньям пятаки пооткручивать? - не оценил нашей затеи дед.
- Да нет. Мы с Вовкой хотим разработать автоматическую кормушку для кур. Ну может и для всех остальных тоже.
- Дело хорошее, но я бы не стал браться за эту затею. Идеи то у вас огромные, а мозги маленькие. Как у куриц. Вы лучше разработайте себе прибор, который будет вас предупреждать, что вот эта идея хреновая, а эта вообще...
- Что вообще.
- Вообще не идея, а автоматическая кормушка, - закончил рассуждения дед.
- Ну, я просто чертёж нарисую и покажу, - предложил я ему.
- Рисуйте сколько угодно.
- А на чём?
Дед посмотрел по сторонам.
- Да вон. Хоть на сарае. Всё равно его красить на днях. Возьмите угольков и рисуйте на здоровье. Только не из печки, горящих, а то у вас ума-то хватит. Вон ведро стоит. Там и поищите.
Мы с Вовкой выбрали себе несколько угольков и пошли изучать место под своё изобретение.
- А ты хоть знаешь, как она должна выглядеть-то? - спросил Вовка.
- Да чё знать-то? Щас на месте посмотрим и всё придумаем.
Мы зашли в хлев и осмотрелись. Тут конечно нужно было хорошенько поизобретать. Не всё так просто.
- Ну, так-то всё выглядит понятно, - сделал я предварительное заключение после осмотра.
- Вот кормушка птиц. Если её немного подвинуть, а я так думаю, что курицам это не принципиально, то она как раз окажется под этим навесом, - я указал Вовке на сеновал.
- Если там закрепить ведро, в котором будет корм, а к ведру верёвку. Затем значит...

Слава умел предугадывать, что произойдет. И хорошее, и плохое, тем более. Он даже думал иногда, что у него какой-то особый дар. Он говорил своей жене Даше - ну, они не были расписаны, но жили вместе уже два с половиной года - он говорил Даше, что в случае чего сможет так зарабатывать деньги. "Ясновидец Вячеслав, колдун в восьмом поколении".

Но в этот раз он совершенно ничего не почувствовал.
Открыл дверь, бросил сумку на пол, крикнул: "Привет!" и вошел в комнату.
Там сидел его приятель Кирилл. Да, да, конечно! Они договаривались, что Кирилл зайдет к ним со своей Мариной, и они пойдут в кафе, ибо пятница.
- Извини, задержали, - сказал Слава. - Привет. А Маринка с Дашкой? - и он кивнул на дверь смежной комнаты. - Ногти красят?
- Я без Маринки, - сказал Кирилл, глядя в пол.
- А Дашка где? - удивился Слава. - Эй, ты что? Что молчишь?!
- Я здесь, - дверь открылась, и вышла Даша. Почему-то в халате.

- Давай, одевайся, - сказал Слава. - Жрать хочу, страшное дело.
- Подожди, - сказала Даша.
- Чего ждать? - возмутился Слава. - Я пообедать не успел, совсем задолбали нас сегодня. В честь пятницы, ясно дело. Бежать оттуда надо, если честно...
- Подожди, - сказала Даша. Подошла к Кириллу, встала сзади, положила руки ему на плечи. Гордо выпрямилась. - Скажи сам! - почти приказала она.

Кирилл поднял голову и сказал, стараясь говорить уверенно и громко:
- Мы с Дарьей только что стали мужем и женой.
- В смысле? - не понял Слава.
Но через полсекунды догадался, покраснел, потом взял себя в руки и сказал:
- Что ж. Пойдем в кафе, отметим вашу свадьбу.
- Ты что, дурак? - закричала Даша. - В такой момент со своими приколами!
- Я не обедал сегодня, - повторил Слава. - Я есть хочу. А вы оба гады подлые, и больше ничего. Плевать на вас. Сделай мне бутерброд с сыром на прощанье.
- Сыра нет, - сказала Даша. - Есть докторская, ты покупал.
- Я ее неделю назад покупал! Она уже стухла сто раз! - Слава просто зашипел от возмущения. - Ну, ладно. Ничего. Я сам в кафе пойду. Потом! - он пошел в прихожую, вернулся с чемоданом. Раскрыл его, бросил на пол. - Собирайся. И вообще забирай, что хочешь! Только айпад оставь.
- Айпад наш общий, - сказала Даша.
- В такой момент она еще торгуется! - сказал Слава.
Даша стала собирать свою одежду.
Она это очень медленно делала, каждую вещицу встряхивала, бережно складывала, застегивала пуговицы на блузках, прятала туфли в специальные мешочки.
Через час Кирилл, неподвижно сидевший на стуле, подал голос:
- Я пойду такси поймаю, ладно?
- Ладно, ладно, - хором сказали Даша и Слава.

Эпопея с мышами началась в день, когда моя дочь приволокла домой, без спросу, клетку с двенадцатью белыми мышатами, и пискнула, совсем по-мышиному:
- А их во дворе в канализации соседи утопить хотели! А я их спасла от смерти! Вот!
Мышата покорно пялились на меня из клетки, и, мерцая красными вампирскими глазенками, ожидали истерических женских визгов, вполне закономерных, при виде существ данного семейства.
Но я не завизжала. Сурово глянула на всю компашку исподлобья, и решительно озвучила решение:
- Убирать и ухаживать за ними будешь сама. Лады?
- Да! - дочка кинулась меня обнимать. - Это не надолго, я их пристрою в добрые руки, честно-честно.

Наутро мышата орали от голода и завоняли территорию два на два метра вокруг своей клетки. Я попробовала разбудить малую, но она что-то сонно промямлила, и пришлось самой взяться за генеральную уборку дома новых жильцов.
Пришлось подавить на корню желание заорать, что есть мочи, когда начала пересаживать все семейство в трехлитровую стеклянную банку. Брезгливо, словно что-то заразное, я брала каждого мышонка за шкирку, и совала их в банку. Они дико сопротивлялись, хватая лапками краешек горлышка, свобода была так близко. Но я была неумолима. А в банке их ждала горстка семечек.
Перемыла всю клетку, поняла, что последние триста лет никто не занимался этими авгиевыми конюшнями, ибо какашки намертво залепили даже прутья "потолка", насыпала им свежей еды, стружки и обрывков салфеток. Так, в моем понимании, должно было выглядеть элитное жилье большого семейства лабораторных мышей.
Мышата были бесконечно благодарны. Сожрали начисто все, что я им там насыпала, и повалились пузами кверху на свежевыстланную стружку, с трудом выпрошенную у соседей, счастливых владельцев огромного семейства хомяков. У них же я и получила ценные инструкции по уходу за грызунами.
И, скажу по секрету, мне это даже немножко понравилось. Но совсем немножко.

На прошлой неделе решили с женой съездить в Роев ручей в Красноярске - отличный, между прочим, зоопарк! Там есть, что и на кого посмотреть, чем развлечься и взрослым, и детям. Но сейчас речь не об этом. Решили ехать на такси - автобусом добираться надо не менее часа. Пришла потрепанная вазовская четырнадцатая модель. Жена уселась сзади, я рядом с водилой. За рулем был худощавый, белобрысый красноглазый мужик в шортах. Какой-то дерганый весь. Я с подозрением посмотрел на него - похоже было, что таксист наш с похмелья.
- Глаза у меня красные, да? - неожиданно спросил меня он сам.
- Есть маленько, - согласился я. И подмигнул:
- После вчерашнего?
- Да ну, что вы! - воскликнул таксист, трогая машину с места. - С ночи я...
И с этого момента и до самого приезда к воротам зоопарка (причем, мы даже проскочили поворот к ним), у нашего таксиста рот не закрывался. Из чего я решительно заключил: все-таки с похмелья! Со мной по этой причине тоже случается неконтролируемая говорливость.
Денис - таксист назвался так, - рассказал нам, как он возил клиента в Лесосибирск и как на обратном пути заглох - кончился бензин, хотя датчик показывал, что в баке его еще много, сломался, похоже. И как он вызванивал своих дружков, чтобы подъехали с канистрой бензина или отбуксировали его до заправки.
- И вот эти мудаки, извините, с кем я последним рублем делился, под чьими машинами часами лежал, помогая им, все до одного верещали, суки: "дай поспать!" - размахивая свободной от баранки рукой, возмущенно выкрикивал Денис. И я поверил ему: нет, не с похмелья! Точно ночь проторчал на трассе, пока, наконец, не нашлась добрая душа и не отбуксировала его до ближайшей автозаправки.
Потом Денис поведал, как спас прошлым летом от верного изнасилования или чего похуже неизвестную ему девчонку.
- Еду по вызову на Железняка, и вдруг вижу: впереди меня черная "BMW" с открытой задней дверкой, - часто моргая своими красными глазами и время от времени посматривая на меня - слушаю я или нет, - рассказывал он своим сипловатым голосом. - Ну, думаю, сейчас вот кто-нибудь поближе проедет на обгон, оторвет на хрен эту болтающуюся туда-сюда дверь. Ну, я начал сигналить ему, моргать фарами. А водила бээмвешки ноль внимания, прет дальше с открытой задней дверью. Ну, я взял да и подрезал его и остановился спереди, чтобы объяснить, что у него не в порядке.
И тут вижу: из той открытой двери сходу вылетает растрепанная и заплаканная девица и плюхается рядом со мной на переднее сиденье.
- Дяденька! - кричит она мне. - Увези меня скорее отсюда, спаси!
Я, признаться, был ошарашен, и пока стою на месте.

Люблю жить в деревне. Особенно летом и особенно в отпуске. Потому что поссать можно под любым кустом. Иногда приходится выбираться в город, обычно я еду в ближайший - Кингисепп. Если на автобусной остановке стоят люди, то я останавливаюсь и предлагаю их довезти. Потому что я очень люблю людей и их деньги, даже маленькие.
На остановке одиноко стоит мужик с бутылкой пива. Останавливаюсь.
- В город?
- А что Вы называете городом?
- Кингисепп.
- Аааа, я думал, Вы в Питер едете. Ну, раз Кингисепп тоже город, то я с Вами. Что буду должен?
- Сто монгольских тугриков.
- А если тугриков нет?
- Могу взять рублями по курсу.
- Лады. Только это, можно я с пивом?
- Садись, тока не расплещи.
Салон наполнился запахом дорогого одеколона и какого-то жуткого перегара.
- Не моё, конечно, дело, но если так рано начинать пить пиво, то вечера можно и не увидеть.
- Нееее, сегодняшний вечер я не могу просрать, сегодня первая суббота месяца.
- А что у нас по первым субботам месяца? Пенсию дают?
- Хахаха. Мне ещё рано на пенсию. Любовь у меня по первым субботам месяца. Настоящая.
- А чё так редко? Деньги бережёте?
- Хахаха. Деньги здесь ни при чём, я же не проститутку вызываю.
Мужик немного помолчал.
- Хотите, расскажу?
- Расскажите.
Два года назад я купил здесь дом. С тех пор каждые выходные я провожу здесь - бухаю на свободе и картошку окучиваю. Жена со мной не ездит, от меня отдыхает. Но я не жалею, баба с возу, мерину легче. У неё какая-то своя жизнь, у меня своя, не разводимся лишь потому, что лень, да детей не хочется напрягать.
Как-то нахожу в калитке письмо из "Русского Стандарта". Это не водка, это банк такой есть, знаете?
- Слышал, они всем подряд раздают кредиты, а потом их вышибают с помощью не то бандитов, не то юристов.

Ремонт в палате, да и во всем отделении, делали очень давно. Сейчас не верится, что все это было построено для отдыха царской семьи, что когда-то сюда, на лечебные грязи, приезжал отдыхать Николай Второй, теперь же здесь разруха, облущенная штукатурка, уныние... и двадцать четыре пациента психиатрической лечебницы.

Буйных у нас нет. Почти.

Валера вытирает слюнки. Он делает это быстро, держа платок на пальце, второй конец платка привязан к его поясу, чтобы не потерял. Он вытирает текущие слюни - которых нет и не было, и оглядывается. Взрослый мужик, лет сорока - сорока пяти, седая небритость, лысина. Умнейший был человек, прилично зарабатывал. Если суметь разговорить его, он расскажет о своем методе решения теоремы Ферма. А сейчас - майка-алкоголичка, платок и несуществующие слюнки.

Маленький худой Лешик-Ниточка ходит, не переставая. У него есть ниточка, привязанная к пальцу правой руки. Ниточка длиной сантиметров двадцать. Он ходит по палате быстрым шагом и наматывает ниточку на палец. Потом разматывает. Эту несложную операцию он выполняет уже три года. До того он работал в похоронном бюро - и попал сюда, когда подсчитал, что похоронил семь тысяч человек за четыре неполных года.

Петя улыбается в своей шикарной бороде рыжего цвета. Глаза - чудные, добрейшие глаза, его всегда хочется обнять. Он прячет гвоздик, крошечный гвоздик, в правом нагрудном кармане, и думает выбраться отсюда с помощью подкопа. Он также думает, что мы, санитары, этого не видим. Гвоздик крохотный, от крепления телефонной проводки, и сегодня я его точно отберу. Но пусть пока побалуется, жалко. Петя часто волнуется, вздрагивает, и жалуется, что его таблетки слишком похожи на канцелярские кнопки. Мы же показываем ему разницу, и тогда он пьет назначенные лекарства более спокойно.
В отличие от Андрюши. У него есть косичка, которая меня раздражает - она висит у него на затылке сбоку, не по регламенту. Как он умудряется ее заплетать сзади, такую тонкую, и так быстро? Он и ложку в рот донести не может, не пролив половины, так его трясет, бедного. А вот свою любимую косичку он заплетает мгновенно, и на ощупь. Старенькая джинсовая курточка и протертые штаны. Никто его не навещает - а ведь у него двое детей осталось с того времени, когда он был полноценным членом общества.

Я человек очень занятой, и когда меня начинают на улице дёргать за рукав и зазывать в светлую даль, я могу и в рыло дать. Стремительно и без сожаления.
А тут, как на грех, важное и срочное дело. Ну, и представьте ситуацию: меня нервно ждут, перезванивают и намекают; машину я бросил чёрт знает где, потому как понял - не успеваю. А без машины я всегда себя чувствую неуютно. Сам на Тургеневской, в переходе... лечу, спотыкаюсь... и тут эта гнида.
- Милейший!
И за рукав меня - дёрг! Ну, сука, - думаю, - тебя мне только не хватало. И разворачиваюсь, чтобы в пятак ему сунуть. И вдруг вижу - стоит передо мной старик. Башка белая как выпотрошенная подушка, глаза белёсые, словно зимнее небо и улыбается зубастым ртом. И что поразительно - толпа несётся, меня толкают, а ему хоть бы хны. Будто специально народ его обходит, как валун на стремнине. Ну, и благодать присутствовала. Про благодать чуть не забыл, это важно. Если бы не было благодати, я дедушку не раздумывая, по кафелю разложил.
Так вот. Навалилась она на меня глыбой, и рука сама собой опустилась на замахе. Стою, смотрю, и произнести ничего не могу, только вякаю невнятно.
- Ты... вы чо? Вы это...
А дед опять за своё:
- Милейший, не побрезгуйте.
Я набрал в лёгкие побольше столичной мути и рыкнул ему в лицо:
- Чо надо, блять!?

- Всего лишь вашего внимания.
Не знаю почему, но я смягчился.
- Нашел время, я спешу, - отвечаю.
- Житие твое горько, аки емшан. Зазря суетишься. Дело твоё скаредное.
- Чо, чо? Ты по-русски можешь?
- Суета всё, - махнул рукой дед. Давайте встретимся в восемь вечера на Лубянке. Уговорились?
Я вздрогнул, но подумал, - Быть не может, чтобы дед на Лубянке хороводил.
- Буду вас ждать, - сказал старик.
- Ага, жди.
Я махнул рукой, мысленно послал назойливого старика в жопу и побежал по эскалатору, торопясь на встречу, которую, как потом оказалось, давно уже проебал.

Четвертые сутки Николай не выходил из дома. Это не было депрессией, капризом или загруженностью какими то неотложными домашними делами. Нет. Он просто не хотел. Чем он занимался целыми днями? Он не смог бы ответить на этот вопрос вот так сразу. Но подумав, он бы ответил: "я думаю". О чем? А это вопрос уже другой и он на порядок сложнее. И на него Николай не смог бы ответить, даже если б подумал.
Коля брался читать "Введение в дзен-буддизм" японского автора Судзуки. Но довольно скоро отложил книгу, решив, что автор мудак и мозгоеб, к тому же плохо владеющий русским языком. Потом, правда, Коля немного смягчился, обратив внимание, что книга переводная.
Еще Николай смотрел по каналу Дискавери передачу про странных людей. Особенно ему запомнилась толстая женщина в очках, которая влюбилась в стену дома.
Стена была большая, белая, свежевыкрашенная и неинтересная, но видно было что женщина ее искренне любит. Она ходила вдоль нее, гладила ее ладошками, иногда припадала к ней щекой и даже целовала. А потом, сидя в кресле, рассказывала интервьюеру о своем чувстве.

После передачи Николай закурил и задумался. О чем? А хуй знает. Очень приблизительно если, то он подумал что то вроде "Ну блять вау..."
Нельзя сказать, что Николай страдал от одиночества. Во -первых, это ему мешал делать его кореш Веня, а во-вторых, пара знакомых фемин, которые звонили ему и которым Николай перезванивал крайне редко, но они не унимались.
Веня приходил к нему без предупреждения, уверенный, что Николай всегда дома, (что было правдой уже четвертый день). Веня приходил нетрезвым. Один раз он перепутал этажи и начал звонить в квартиру этажом ниже. Когда вышел сосед Вадик и спросил чего ему надо, Веня удивился вопросу и, отодвинув Вадика в сторону, прошел в квартиру, сказав сухо, что он к Николаю. Когда же он увидел сидящую в салоне в полном ахуе жену Вадика Риту, Веня понял, что ошибся, потому как справедливо засомневался, что у Коли дома может находиться такая уебищная женщина.

Сегодня мне под руку, не вовремя, позвонил Серега.
Я был дико занят на работе и быстро свел разговор на "нет":
- Привет Серега, как сам? Как погода во Львове?
- Погода ниче так. Мы с дочкой сегодня зашли в природоведческий музей и ради смеха искали нашу ракушку. Прикинь...
- Какую ракушку? Серега, слушай, я сейчас на работе и не особо могу разговаривать. Давай попозже перезвоню.
- А, ну бай. Звони...

И тут я все вспомнил...

Серега мой друг из глубокого львовского детства. Он знает обо мне такое, что даже я сам уже забыл.
Жизнь нас покидала, а его еще и изрядно поклевала. Когда-то Серега был чемпионом Украины по дзюдо, потом слегка бандитствовал, неслабо кололся и наконец слез со всей этой хрени. Сейчас он весь седой, но все такой же высокий, красивый и всегда загорелый, а главное - живой...

Даже мой придирчивый и циничный сынок, пообщавшись с Серегой, сказал: "Папа, а ты знаешь, я кажется понял, почему он твой лучший друг. Он классный и по взрослому со мной разговаривал, а вы с ним дурачились как маленькие дети..."

Дело было почти сорок лет назад. (Как давно, ужас. А я до сих пор все валяю дурака и даже езжу на работу на самокатике...)

Нам по восемь лет и мы с Серегой после уроков приехали за город, чтобы полюбоваться грохочущими мотогонками. Присели на закопанную покрышку на краю трассы сидим, болеем - каждый за своего мотоциклиста.
Мимо нас пролетел очередной "мотык" и из под его колеса, вдруг выскочил камень величиной с большую картофелину. Подкатился к нашим ногам и неожиданно, сам собой распался на две половинки.
Серега поднял кусок и перекрикивая шум моторов заорал:
- Смотри, ракушка!

- Я в засада пошёл. - Мага сноровисто вщёлкнул магазин в табельный ПМ, дослал патрон, и поставил пистолет на предохранитель, после чего лихо запихнул оружие за брючный ремень и вышел из кабинете.
"Поналезли, черножопые..." - недовольно подумал Струков, неприязненно глядя в спину коллеги. И вправду, в последнее время количество уроженцев Кавказа в перекрашенных из милиции в полицию органах внутренних дел, несмотря на проведённую переаттестацию, зашкаливало. Как Магомед Яхъяев, уроженец Грозного, сумел сохранить свою должность оперуполномоченного уголовного розыска - одному Аллаху известно. Ибо ездил лейтенант не на потрёпанной "девятке", как Валера Струков, целый капитан, а на новом "крузаке". И история, когда после перестрелки чеченцев с азербайджанцами за право контролировать местный рынок, закончилась со счётом "три-один" в пользу чеченцев, а в колодочке для патронов Яхъяева не досчитались трёх штук, правда, вовремя им восполненных патронами той же серии.
Но нет худа без добра. Мага в дела Валеры не лез, часто пропадал где-то, особо глаза не мозолил.
Валера включил ноутбук, дождался загрузки системы, и врубил "скайп". Иногда он развлекался подобным образом на службе - запирал кабинет, и наслаждался общением с супругой, на которой женился всего год назад. Их знакомство было романтическим донельзя - Валера отбил её у сутенёра, имевшего с торговли молодым и стройным девичьим телом солидные барыши. Правда, уговаривать не пришлось - ствол пистолета, приставленный ко лбу, очень хорошо прочищает мозги и активизирует умственную деятельность. Друзья отговаривали его - мол, ты не охуел на проститутке жениться? - но Валера был непреклонен. Любовь, чего уж там!
Ноутбук булькнул, на экране показалось лицо Алёны.
- Привет, дорогой! - она отодвинулась подальше от экрана, и Валера получил возможность созерцать её стройное тело, длинные ноги, плоский живот с пирсингом. Алёна была полуодета - только вишнёвый корсаж, стоивший кучу денег, маленькие прозрачные трусики, не скрывавшие выбритый лобок с аккуратно подстриженной "дорожкой" волос, нисходящей к половым губам, и чёрные чулки, эротично облегающие длинные ноги с маленькими изящными ступнями.
Валера ощутил эрекцию.

Нам с Вовкой нравился фильм "Тимур и его команда" и мы решили тоже приносить добро и пользу людям.
- Пусть бабка с дедом знают, что от нас польза может быть, - говорил я Вовке. - Мы вот щас пойдём и наделаем добрых дел.
- А что мы наделаем? - спросил Вовка.
- Ну не знаю. Давай с наших начнём. Посмотрим, чем помочь надо.
Дед с бабкой ушли в поле, приносить пользу колхозу. Мы же прошлись по огороду, заглянули в дом. Вроде на первый взгляд в нашей помощи ничего не нуждалось.
- Я тут слышал, как бабка деду жаловалась, что котов много развелось. Весь огород перерыли. Будем от котов избавляться, - предложил я Вовке.
- А как мы будем от них избавляться?
- Ну пройдёмся по двору и огороду. Затем в дом заглянем. Будем всех собирать. Надо только решить, куда их складывать.
Я немного подумал и решил, что самое хорошее место это погреб. Туда их и скидывать удобно и никуда не убегут до возвращения бабки с дедом. И мы с Вовкой взяли мешок и отправились на охоту.

Котов действительно было дохрена. Только во дворе мы насчитали штук пять. Они лежали и грелись на солнышке. Мы потихоньку подходили к ним и со словами "кис-кис", подманивали их и запихивали в мешок. Постепенно мы поняли, что больше чем по одному таскать их неудобно. Мы решили брать по одному. Я отлавливал, а Вовка носил их в дом и вытряхивал в погреб.
Погреб мы предусмотрительно осмотрели и нашли там вентиляционное окошко. И что бы коты не сбегали мы забили его старыми тряпками.
Постепенно коты стали чувствовать фальшь в наших "кис-кис" и недоверчиво косились и шипели, когда мы приближались к очередному вредителю. Некоторым удалось сбежать.
В доме дела обстояли проще. Там оказалось всего три кота, которые оказав небольшое сопротивление, всё равно оказались в погребе.
- Нужно ещё раз обойти всю территорию и проверить кто остался, - предложил я Вовке.

Счастливая полоса в жизни участкового Василия Перепелкина была прервана тремя словами: "Васечка, давай поженимся!". Его распрекрасная Елена вдруг осознала, что глубоко беременна и возжелала соединить отношения со своим любимым милиционером законным браком. Причем - уже через неделю.
Как назло, в следующую субботу у Перепелкина было намечено не менее важное мероприятие: конфиденциальный источник (если проще - Ленька-стукач) сообщил, что на выходном освободившийся недавно Колька с добрым прозвищем Тюрьма собирается идти грабить пенсионерку Нину Матвеевну, которая и упекла его в каталажку, написав на него заявление за кражу курей из сарая. Так как Коля был неоднократно ранее судимым, то и дали ему за десяток птиц полновесных три годика. Теперь Коля решил отомстить...
Тем временем невеста Перепелкина развила бурную деятельность. Молодой участковый только диву давался, как можно тратить столько энергии на бесполезные с его точки зрения действия. Невеста с будущей тещей буквально за день оббежала все кабаки города, по пути заглядывая в салоны для новобрачных и примеряя свадебные платья. Разделив расстояние, пройденное невестой, на время, за которое оно было пройдено, Василий выяснил, что будущая жена с будущей же тещей должны были двигаться со скоростью не менее ста километров в час.

- На метлах летали, что ли? - подулось почему-то Василию.
То и дело Василия "выдергивали" с участка - то померить новые туфли, то рубашку, или оценить костюм, в котором придется идти под венец. Самому Перепелкину было глубоко наплевать на то, в каком виде его лишат свободы, он бы и в форме забежал бы в ЗАГС на десять минут - и снова на работу, ловить Колю Тюрьму. Но кто ж в здравом уме спорит с тещей? Такие враги никому не нужны и Василий, скрепя зубами, снова летел на рынок и примерял, примерял...
На Перепелкина, кстати, тоже возложили обязанности по подготовке: он должен был договориться за кортеж автомобилей и найти половину денег для оплаты за кафе. Все это Перепелкин решил за час. Он собрал всех коллег и сказал:
- Мужики, выручайте, нужно в субботу много машин - женюсь! За это все приглашаются в кабак.

Уи. (Часть 1)

Павел сидел на мосту, свесив ноги в сторону великой реки России - Волги. До водной глади ему было, конечно, далековато. Да и травматично, ибо водная гладь находилась в твердом состоянии. Ха, один рывок, неуклюжее падение, и тельце Павлика размазалось бы по издырявленному рыбаками-любителями льду.
- Пошли все в жопу и нахуй, - сказал Павел, нещадно путая гендерные понятия. - Все, блять!

- Все или всё? - раздался голос рядом.
- Все, - машинально ответил Павел, разглядывая рыбацкие лунки.
- И даже я?
- Да и ты.
- Тогда определись с посылом.
- Просто съебись, - отмахнулся удручённый Павел.

- Я могу уйти, но кому от этого станет лучше? - вкрадчиво произнес голос. - Тебя же Павел зовут?
- Допустим!
- Здравствуй, Допустим! Странное имя, реально.

Только теперь Павел огляделся, но кроме стоящей рядом свиньи, нихуя совсем не обнаружил. Мелких размеров свинья-недомерок была грязно-белой, с небольшими добродушными глазками и чёрным расплывчатым пятном на лбу, придававшим ей лёгкое сходство с последним генсеком СССР, Горбачёвым.

- Ебать! Ебать два раза! - заорал Павел. - Я с кем щас говорю?!
Парнокопытное тихонько хрюкнуло, и... улыбнулось.
- Ты кто, блять, - не спросил, а просто сказал охуевший Павел.
- А ты-то кто? - свинья по-собачьи уселась рядом с ним. Уютно запахло теплым хлевом, и вареной картошкой.
- Ты же знаешь!
- Павел?
- Допустим.
- Это у тебя такое отчество?

"Пиздец. Пить меньше надо..."
Павел ткнул локтем, сидящую рядом свинью и отрезал:
- Нахуй иди уже!
- Это в сторону Саратова, или откуда везли? - немедленно спросила та.
- Еба-а-ать! Тебя еще и возят?!

Животное оглянулось, неуклюже повернувшись всем корпусом, и уныло повело пятачком.
- Меня убить хотели, веришь?
- Меня тоже, - ответил Павел.
Свинья вскочила и, цокая копытцами, обошла Павла по окружной директории.
- А зачем ты тут сидишь? Холодно.
- Хотел свести счеты.
- Банкомата поблизости нет, - хихикнула свинья.

Влететь в Грецию на белом коне не удалось, потому что враг рода человеческого придумал самолётные откидные столики.
Сидевшая впереди нервная тётя затрепетала пышным телом, и мой кофе со сливками устремился ко мне, на белые штаны и майку.
Весь.
По прилёту с горя закурила под плакатом "Минимальный штраф за курение в аэропорту 500 евро".
Не оштрафовали: то ли греки плевать хотели на афилантропические регламентации бездушного Брюсселя, то ли рука не поднялась наказывать того, кто обличьем бомж.

Дама в игривом купальнике кричит в телефон:
- Люся, ты меня слышишь?! Звоню тебе с подножия Олимпа!
Через день та же дама:
- Котик, прикинь, они дали мне номер с видом на Олимп! Заставила поменять, чтоб на море. Что я на том Олимпе не видела?!

По вечерам в баре мы с мужем пили местное бренди, мальчик читал Борхеса.
По-моему, очень гармоничное сочетание возвышенного и земного.

В бунгало приходили лягушки, мелкие, цвета упомянутого кофе со сливками, настойчиво щемились в ванную. Я всем сердцем люблю живую природу, но мне не нравится, когда она жизнерадостно скачет по моим вьетнамкам. Опять таки, в моём возрасте неприлично мыться на глазах у коллектива, пусть даже земноводного. Лягушек ловили в бумажный кулёк и относили в пруд.
Над дверью жили птицы. Папа, мама и четыре ластовёнка. Когда мимо гнезда проносилась посторонняя ласточка, недоросли дружно распахивали клювы, на всякий случай. Самый смелый, он же самый бестолковый, сидел исключительно на краю гнезда, иногда засыпал, зацепившись одной лапой и свешиваясь вниз головой. Естественно, выпал. Ковылял в траве растерянно, пищал раздражённо, не понимая, почему это всё так внезапно изменилось. Водворили по месту прописки.
Чувствовала себя гринписом.

Поздно вечером после работы, заехали с женой в Макдональдс.
Дома все равно есть нечего.
Перед нами две влюбленные пары, а вот позади, трое персонажей поинтересней - гопники с двадцатилетним стажем. На вид им около тридцати, самый неудобный для окружающих возраст.
Старших уже не боятся, но в душе все те же идиоты, что и в 12...

Двое в потных спортивных костюмах, у третьего белая майка, густо татуированная бицуха, кепка и четки.
Я не думаю, что в обычной, пацанской жизни, им удобно разговаривать с таким подавляющим процентом мата, как в той очереди на людях.
Было ясно, что матерились ребятишки нарочито громко и часто.
Матом обсуждали меню, матом плевались, матом хвастались своими тюнингованными ласточками. Матом даже умудрялись отвечать на вопрос: "Который час?"
Парни просто искали ночных приключений и хотели: либо нарваться, либо просто оттянуться на глазах безмолствующего народа.

Я встретился со взглядом жены, который говорил:
- Только молчи, а то ничем хорошим не закончится.

Я это и сам понимал. Вот если бы я был без жены...тогда бы можно было и...
А что тогда?
Без нее, я бы и вовсе не обратил внимания на мат. Что я в армии не служил?
Но для чего же тогда моей жене нужен муж, не для того ли, чтобы защищать ее всегда и во всем и в таких случаях в том числе?
А, будь что будет - влезу на свою голову.
Но с чего начать?
Культурно попросить не ругаться матом? Вряд ли подействует, а в бубен схлопотать вполне поможет.
Начать с возмущения? Тем более огребу.