Она шла грустно опустив веснушчатый нос. Слезы капали, но их не было видно. Это просто дождь. Мелкий, осенний. И это в первый раз она осталась одна на улице. Это было невыносимо. Больно. Ах каким он был, этот Сашка из второй школы. Именно был. Он внезапно ворвался в ее жизнь, подкараулив возле подезда и подсунув записку в портфель. Какие слова писал... Просто романтик... Она помнила эту записку, каждый ее изгиб отпечатался в ее памяти как оттиск на серебряной фотографической пластине: "Я влюбилцо каг далбаеб. Ты проста ахуенойа пелодка, давай с табой гулять ф кино, а патом када захочиш, будим сексом трахаццо и тусавадь с маиме друзьяме, Воффкай и Удавам. Ани будут завидавадь, што у миня есть тьолко, и будуд очинь грусно драчить. Я тожы ниибаццо мачо, магу дастать хуйем да сваиво лоба. Все поцоны тащаццо и гаваряд што йа крутой. Исчто у миня есть ЖЖ и асько в мабиле, и ана можыд иградь класную музыку. Вопщим ты ни пажалеиш, прихади заффтро на дискотегу. Алехс".
Эти слова были для нее как гром среди ясного неба, как уроган. В свои одиннадцать лет, она уже пользовалась клерасилом и одевая нулевого размера лиф, мечтала о рыцаре. И естественно она, подкрасив губы, подведя глаза, одев самую крутую одежку, которую нашла в шкафу (ну ту самую розовую кофточку, которую дядя Валик ил Милана привез) отправилась на диско...

Есть тут владельцы магазинов??? Если вы хотите наказать сотрудника - обращайтесь. Асблютно бизвазмездна, т.е. даром снесу ему моск и проем плешь. Нукак (с) даром. Так за "долю малую" (с) МВИН. Ибо в такое впечатление что в магазинах работают андроиды. С программой. В общем захотите заставить их думать - велкам.

Припёрло сегодня меня от "Mas Que Nada - Sergio Mendes and The Black Eyed Peas" не по деццки. Понял шо если не будет у миня этой пестни в машине не будет мне щщастья и вообще. Попёрся в магазин купил диск. Надо сказать шо закупка дисков в магазине имеет для бюджета катастрофическое значение ибо попутно на какойто хрен приобрел исчо тройку фильмов четыре книги и штуки шесть эмпетришек, без которых вполне мог существовать бисплатно палучил жабу. Отметил это дело сендвичем из сабвея (не реклама) запил айс-ти, спустился к машине закурил сигарету распечатал диск - оппа...в коробке окромя красивой бумажки с райдером группы ни хрена нед.

Абрамович до сих пор на мне не жанился, поэтому заказать себе ни Бласк эйд Пис не тем более Сержио Мендеса не могу. Мендоса наверное могу, но он сцука райдер не вложил. Потом разобрался почему, но об этом позже. В общем красивая такая коробочка с райдером группы за 269 кровных элбешных рублей. Райдер в виде бонуса или коробка до сих пор не понял. Кароч беру чек, коробку пакет и комбек в магазин.

Утро было мрачным, шел дождь, хотелось спать. Мысли, не успев сформироваться хотя бы в эмбрион, разбивались о стенки черепной коробки. "Бля, не могу сочинить долбаный приказ" - это единственное, что оформилось в четкую мысль.
От мыслительных потуг отвлек Тонькин голос, гнусаво вытягивающий "всеоо, што тибяаа касаааитса, всеоо только начиинаитса...".
"Ай джаст вонна дай" - промурлыкала я, отвечая на собственные мысли.
- Хуяссе, ты поешь! - оживилась Тонька.
- Попеваю в самые жизнерадостные моменты...
- Че за песня? Кто поет?
- Песня так и называется, группа "Мортал лав". Как раз в струю.
- Я такой не знаю, я нашенские люблю. "Зверей" очень и "Сехътор Хаза" ваще!
- "Сектор" тихо уважаю в сторонке, а вот "Зверей"... За что ты их?
- "Зверей" за Ромку, я бы ему дала! - Тонька ощарилась мечтательно-похотливой улыбочкой. - Вот будет концерт, я к нему в хъримерку пойду и дам, зуб даю!
- Кто ж тебя пустит, дурында? И че ты так уверена, что он от тебя не откажется?
- Ты чо, сама дурында! Не понимаешь, что ли? Я же омоновка, меня везде пустят! - сказала Тонька тоном первой леди пендоссии, - Ты че, думаешь, он омоновку ибать не станет? Да ему за щастье!
- Вперед, Тонча! - я слегка окуела и заржала. - Ты прям чукотское дите, ей богу.

- Здаровабля! - сказала девушка, сидящая на подоконнике в туалете и смолящая сигарету с отвратительно пахнущим дымом.
- Привет! - тихо поздоровалась я.
Создание ощарилось и сплюнуло на пол.
- Я - Тоня! - голос девушки звучал так, будто мне представилась первая леди пендоссии.
- Оригинально! Я Настя, - я тихонько хихихала про себя.
Создание оглядело меня с головы до ног, нахмурилось, мне практически были слышны потуги ее мягкого диска. После осмысления увиденного она произнесла:
- А ты чо это, невзрачная такая (от этих слов я начала икать)? Вся в черном, без штукатурки? В трауре?
- Кхе... Ик... Упаси Боже! Просто не любительница малярить на лице.
Сквозь свою близорукость я пыталась разглядеть Тоню. Зря...
Выглядела она б/п эффектно! Одежда ее кричала и вопила, заявляя о неординарности своей хозяйки: ярко-красные спортивные штаны, обтягивающие внушительные ляжки, и такого же цвета короткая куртка "Аляска" пузырем смотрелись очень гармонично. Черные (аж удивительно) сапожки на тонком высоком каблуке обтягивали толстые щиколотке и морщились, стараясь освободиться от тесно зажатой плоти, маленькая вечерняя сумочка, расшитая стразами, дополняла мультистильный наряд.
Маленькая головка Тонечки была будто еще больше уменьшена прилизанными и собранными в тугой "хвостик" волосенками, окрашенными экспрессивным методом поливания головы гидроперитом с нашатырем в хаотичном порядке, что в конечном итоге дало расцветку пестрой курицы.

Дракон умирал в муках. Каждая чешуйка на его литом теле вздыбилась и стремилась лишь к одному - к ушам. С целью заткнуть.
- БЫВАЛИИИИИИ ДНИИИИИИИИ ВЯСЕЛЫЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕ... - продолжала выводить принцесса.
- Это у вас тут что? - спросил невзрачный человек в хорошем костюме.
- Утренник, - шмыгнула носом принцесса. - Мы тут природу от бескультурья спасаем.
- Вижу-вижу, - человек поднял за крылышко дохлого ястреба-перепелятника: птичку редкую, а оттого - дорогую. - И давно спасаете?
- Да вот, с утра. Спасаешь, ее, понимаешь, спасаешь - а она рыпается. СИДЕТЬ! - рявкнула принцесса на пытавшего слинять зайчика. Зайчик сел.
- Видите, с каким контингентом приходится работать? - вздохнула Ее Высочество. Зайчик тихонечко отозвался ей эхом.
Человек в костюме аккуратно переступил через третьего подряд принца.
- Много их тут, - пошевелил он ногой тело.

- Здравствуйте, Ольга Михайловна.
В кабинет зашла моя бухгалтер Руфина Багдасаровна.
- Я у вас поработаю в кабинете, а то в подсобке девочки обедают?
Я кивнула, спросила, нужен ли ей компьютер, и, получив отрицательный ответ, продолжила шастать по инету.
- А можно мне позвонить?
Я снова кивнула, и решила, что нужно сходить в кафе, пообедать.

- Алло, Мавлюда? - щебетала в это время Руфа.- Я же забыла тебе сегодня рассказать, что вчера было!
Я решила остаться, и послушать, что же вчера могло такого случиться.

Руфина - блестящий бухгалтер и столь же блестящая пиздоболка. Она может висеть на телефоне часами, разговаривая со своей сестрой Мавлюдой, работающей на вахте в нашем же здании.
Каждое утро сестры встречаются на остановке и вместе идут на работу, потом вместе обедают, и вместе же идут обратно до остановки после трудового дня.
Я закурила, уставилась в монитор, и делала вид, что мне не интересно. Вообще-то я не страдаю любопытством, но пропустить нечто, что обещала рассказать Руфина, я не могла.

- Ты вчера уехала, а я стою, свой троллейбус жду. Подошел пятнадцатый номер. Ну, ты же знаешь, что он мне не нужен, так что стою я дальше. Следом идет семнадцатый. Опять не мой. Вот всегда так - когда надо, никогда не дождешься своего номера. А потом опять семнадцатый подошел. Я совсем офигела. Два раза подряд! Это же надо так!

- Так. Кто там у нас по списку? - Харон недовольно заглянул в листок. - Роза Люксембург тут?
- Люксембург, Люксембург... - зашумела толпа бледных теней. Перевозчик выжидательно посмотрел на них, вертя в узловатых пальцах тяжелое весло. Тени примолкли. Раздвигая их, из толпы выбрался женский призрак.
- Это я...
- Ага, - Харон черкнул обломанным ногтем в списке, - есть. В лодку. Следующая! Клара Цеткин здесь?
- Здесь, - злорадно высказалась третья голова Цербера. Вторая молча вцепилась в рукав призрачного старушечьего пальто.
- Уберите его от меня! - тень Клары Цеткин принялась отбиваться от Цербера зонтиком. Трехглавый пес молча сопел, прижав уши, но пальто не отпускал.
- Цербер! Фу! Цеткин... Есть. Так. Следующая. Элизабет Герли Флинн!
- Не имеете права! Я - активистка движения за права рабочего класса!

- Была, - холодно уронил Харон, и вдруг грозно рыкнул, - в лодку, тетка! Живо!
Испуганный призрак прошелестел к борту. Перевозчик близоруко всмотрелся в грязный лист бумаги.
- Мэри Харрис, она же Мамаша Джонс! - протяжно возгласил Харон, уже войдя во вкус. Он облокотился на румпель и стал похож на аукциониста, выкликающего лоты. Вместо молотка Харон постукивал по борту убедительным веслом. Когда Мамаша Джонс оказалась в лодке, он перевернул листок и нахмурился.

- Что это? - я открыл дверь, но пути в дом гостям не дал, заслонив проём собою.
- Это барабан. - Митюня юлить не стал.
- Это хороший громкий барабан! - добавил Вовчанга таким гордым голосом, как будто он сам родил и выкормил инструмент.
- Ну ладно. Пусть это барабан. Зачем мне барабан?
- Это не тебе барабан. - потупился Митюня.
- Мы его помыть занесли, - Вовчанга попытался вдавить меня внутрь. - Пыльный он очень, с санитарными нормами в разногласии. Вон, опадает с него пыль столетий.
- Отличная идея! - упёрся я ногой в музыкальный прибор. - Я как раз перемыл свою рояль и оба тромбона. А без барабана прямо и загрустил. А ну несите эту вашу несвежесть на хрен отсюда!
И нажал на дверь. Однако закрыться ей не дала чья-то воля снаружи. И донышко бутылки, просунутое в щель.
- Протирать будем инструмент, - донёсся глас Митюни. - Тонким слоем.

- Ты готова?
Типичный вопрос в день экзамена.
Сняв солнечные очки, я продемонстрировала Светке красные глаза.
- Хочешь, дыхну на тебя?
Светка гыкнула.
- Культуролог тебя заживо съест. У вас и так с ним полный неконтакт.
- Ничего, - легкомысленно отмахнулась я, - живы будем, не помрем. Сначала же семинар будет?

Геннадий Николаевич, плюгавенький мужичонка с козлиной бородкой и повадками латентного педераста был не очень доволен жизнью.
Считая культурологию великой наукой, он почему-то не мог сделать каких-либо открытий или исследований в этой области, и очень переживал, что его имя не засветится ни в одном научном труде.

На первом занятии, он с ленинским прищуром поинтересовался у нас, считаем ли мы себя культурными людьми. Аудитория молчала.
- Вот вы, - и он ткнул пальцем в старосту. - Вы - культурный человек?
Староста скромно потупил глаза, мы же замерли, ожидая ответ.

Уже не первый семестр мы гадали, сколько староста протянет. Экзамены он сдавал благодаря долгой осаде, т.е. заходил он всегда первым, а выходил самым последним, размахивая зачеткой с очередной тройкой, и гордо говорил:
- Нужно уметь брать измором.

Пожалуй, начну с того, как я вообще попал в милицию. В то время я был молодым раздолбаем, только что окончившим университет. Работы нормальной не было, в армию идти не было ни малейшего желания, но отмазаться не мог. В ноябре, получив повестку из военкоманта, гласящую, что как верный сын отечества, удостоен чести исполнить священный долг перед родиной, я впал в уныние. И тут произошло чудо. Когда я топал в военкомат на медкомиссию, то проходил мимо местного отдела внутренних дел, с которым у меня было связано немало воспоминаний детства. Там меня тормознул Лешка, начальник детской комнаты милиции. В детстве мы с одним моим другом очень любили милицейский машины. Ну, не сами машины, а подкладывать гвозди им под колеса, в связи с чем в детской комнате милиции чувствовали себя как дома. Когда мы закончили школу и разъехались получать высшее образование, инспекторы и водители вздохнули с облегчением. Лешка в то время был просто инспектором и частенько проводил профилактические беседы с моими родителями. Ремня я от них не получал, но многочасовые нотации были обычным делом.
- Привет, какими судьбами? - спросил он.
- Привет. Да вот, в военкомат чешу. Универ окончил, теперь в армию.
- Танкам гусеницы портить? - хохотнул он, затем посерьезнел. - Ты вообще кто по специальности?
- Программист.
- О! К нам хочешь?

Был дождливый день. Простывшая, я сидела дома и маялась от безделья. В дверь позвонили. В квартиру ворвался Светкин бойфренд а по совместительству мой двоюродный брат, Ленька.
- Лелька, помоги! - завопил он, кинув на стол какие-то бумаги.
Оказывается, его так же обуяла жажда знаний, и захотелось стать обладателем высшего образования.
Я скептически молчала, вспоминая один случай.

Я сижу в кабинете, просматривая бумаги на поставку оборудования для салона. За спиной, в кресле сидит Ленька. На коленях маленькая Дусечка. Они листают букварь.
- Это какая буква? - спрашивает Ленька.
- А.
- Правильно. Это?
- О, - гордо отвечает Дуся.
- Правильно. Это?
Я улыбаюсь. Дуся всегда была Ленькиной любимицей. На время я выпадаю из реальности, вникая в документы.
- Лелька, блин!
- Чего? - оборачиваюсь я.
- Ну, я же тебя спрашиваю. Это какая буква? - Ленька разворачивает ко мне букварь.
- А ты не знаешь, что ли? - удивляюсь я.
- Забыл, - мило краснеет он. - А Дуся не знает.
- Вспомнила! - восклицает Дуся. - Это Ы!
- Точно? - недоверчиво спрашивает он у меня.
Я киваю, и, не выдержав, начинаю хохотать.

С децтва пиздюлей мине перепадало щедро и по плотному граффеку. Прямо скажем, по-барски я выхватывал, широкой грудью, блядь... Уууубляяя, как миня хуячили - вам такова даже в кине про драки не паказывале! ДжэкеЧян сосет волосатую нуньчяку - во как!

Ну сами посудите, безаццофщина пачьти (бате было не да миня особо, он тренеровал свое туловище и моск нечеловеческими дознякаме синьки и шырева - откупоривал тухлые чакры и открывал новые горизонты профессионального уебоцтва), матушка моя была на 17 лет меня старше, и, сами понимаете, справлялась с таким распесдяем каг йа очень и очень хуевенько. А хуле? Был бы я на ее месте - я бы себя давно взял за лодыжки и ап стену уебал убедительно. Хотя нет, это ж самоубийство вроде как... Боженька за такую хуйню накарает па панятиям - заебешься в аду гвозди из сраки выколупывать. Впрочем, нахуй такие мысле...

Жили мы у мамкиново брата, у каторава был сын - Прэсле, с каторым мой постоянный четатель несомненно знаком (ну это тот уебан, который попал в авиакатастрофу на веласипеде). У дядьки жына тоже молодая, тоже безработная (мать у меня тогда сократили как раз, сукибляде паршывые) - вот они вдвоем и атрабатывале на нас фсякие там приемы у-шу болезненные. Благо, поводов дахуища было.

Елена Гаджиевна Исинбаева нежно смотря мне в глаза медленно и бесповоротно как в эротических фильмах расстёгивала пуговочку за пуговечкой на своей почтишто неащутимой на ощупь нежно-голубой блузке.Её блестящие цвета намокшего под весенним дождём антрацита волосы небрежно спадали на плечи и пахли утренней росой и лёгкоатлетическими матами.Ещё мгновение и блузка с небрежным шелестом спланировала по направлению к полу и перед моим взором предстали красивые тренированные плечи обтянутые бархатистой кожей нереально возбуждаещего цвета.Неприклонно учащающееся серцебиение и нереально обильное слюновыделение выдавали во мне перевозбуждённого самца африканского павиана, шерсть на загривке шевелилась и кровь обильно приливала где-то в области малого таза.Подхваченный нахлынувшей и пьянящей волной всёпоглащающей страсти я простёр к ней обе руки и уже хотел притянуть её нежное и трепещющее тело к себе как вдруг неумолимо зазвонил телефон.Ещё неуспев отойти от такого прекраснова сновидения я с серьёзной эрекцией и взлохмаченной головой направился неуверенными шагами в сторону трюмо на котором валялась ненавистная телефонная трубка...
Алё бля!!! Практически проарал я в дебри телефонии

Здаров упырь! Услышал я в трубке ненавистный голос Жоры Балдериса, Ты чё там спишь штоле ? Давай нах просыпайся и мухой ка мне...Тут уж хуле криветки кипят и пиво стынет...Лягухе отзванился,так шо еблан Братеевский уже в пути...Пока вы там хари плющите я уже всадил зы тыщу многотомник Цвейга(спизженный на днях у нимфетки со странной погремухой Двадцать двадцать) ...и посетил местный гаштет..
С чего такой праздник то ? Поинтересовался я.

-Мусик, поторапливайся, - ныла я, приплясывая у входной двери. - Скоро уже Маринка заедет.

На дружеском консилиуме было решено встретить Новый год у кого-нибудь дома. Короткую спичку вытянула Маринка. Поматерившись, она быстро распределила обязанности, кому что купить, кому что привезти и кому что приготовить.
В плане географического расположения Маринкиной квартиры в проигрыше оказались мы с Мусиком и Ленка, живущая в пригороде. Все остальные жили в Маринкином доме. Там же проживала и моя маменька, которой я наврала, что нас не будет в городе, и с чистой совестью сбагрила Дусечку. Наверное, я была слегка не в себе, когда пошла на эту рискованную ложь.
Нервы были истрепаны Ленкиными звонками и поездками в Торчихреновку за банками соленых огурцов, маринованных грибочков, всяческих лечо и аджик. Так же на мои хрупкие плечи было возложено приготовление сельди под шубой и покупка торта. Самое простое - торт, я поручила заказать Мусику, а сама нахуевертила приличных размеров вазон с салатом.

И вот, нарядная, я менжуюсь в прихожей, Мусик топочет по квартире в поисках галстука, который я спрятала, потому что он (галстук) мне не нравится, на часах 21 нуль нуль местного времени.
У двери громоздится здоровая коробка с тортом, вазон с селедкой поблескивает пищевой пленкой, я в предвкушении праздника усиленно дезинформирую мужа, выдумывая места, куда могла спрятаться удавка желтого цвета с Микки-Маусами.
В дверь звонят. Мусик тут же решает, что и без галстука он достаточно привлекателен и быстро запрыгивает в туфли.

Театр начинается с вешалки, а крупные неприятности - с Ершовой. Мелкие, впрочем, тоже начинаются с Ершовой, но кто их считает?
Всё началось в тот день, когда у меня закончился дома шампунь. Не тот, который Советский, а тот, что от перхоти. Перхоти, кстати, у меня нет. Прибеднятся не буду. А вот шампуни от перхоти люблю. Они ментоловые.
Так вот, шампунь от перхоти у меня закончился, и не от перхоти тоже. И даже собачий противоблошиный шампунь - и тот иссяк. А если б не иссяк - я б и им не побрезговала, ибо в этот знаковый день мне, после трёхнедельного отключения, включили горячую воду. Полдня я истово ликовала и провоцировала по телефону Ершову, которой воду обещали дать не раньше чем через неделю, на чёрную нечеловеческую зависть, а потом ликование иссякло как собачий шампунь.
Только женщина, десять лет имитирующая блондинистость, меня поймёт. Пергидрольную голову хуй наны отмоешь мылом или гелем для душа. Её непременно нужно мыть шампунем. Иначе, в процессе расчёсывания волос после мытья, ты рискуешь потерять половину растительности. А я вообще рисковать зря не люблю. Даже когда вся страна упоительно проёбывала в автоматах железные пятачки - я презирала этих одержимых, и в сомнительных развлечениях не участвовала. Да и пятачков мне было жалко, я их тогда копила.
Короче, шампунь был необходим мне как бутылка пива утром 1 января. О чём я с грустью сообщила в телефонную трубку Ершовой, моментально уняв её приступ чёрной зависти к моей горячей воде.
- Это пиздец, Юля. - Закончила я изливать посильно.

Есть у меня товарисч который ебет бап преимущественно в жеппу, получая от этого особенное моральное удовлетворение. Как та после очередного восторженного рассказа Алега про жопоеблю, я у него спрасил, Алег, а хуле тебе так нравитсо гавно месить? На что Алег с ацким аганьком в глазах и оскалиф зубы высрал - "бабу нада ебать в жопу, чтобы она чувствовала сибя свиньей". Ну хуле с него взять, падонаг он и есть падонаг. А если падонаг несет впереди себя святую цель - установление справедливого социального неравенства и поддержание патриархального парятка в опществе, ему в этом непременно нужна памочь.

Есть еще у меня товарисч, который растлевает телочьи анусы, но по другой причине. НацеАНАЛьность растлителя - кавказцкая, а основная причина жопоебли - маленький палавой хуй, совершенно неподходящий для нармальнай палавой ебли. Но, так или иначе оба этих кренделя маньячили по теме анального присова.

Вопщемто после захватывающих рассказов анальных маньякоф, я тоже задумался об анальном растлении подходящих особей, хотя особого желания по теме анальгина никогда не испытывал

Во времена своей холостяцкой бытности мы с корешем Славой с целью поиска подходящего объекта палавой ебли зависали на популярном объеденном ресурсе маньяков, падонкаф, сексуальных извращенцеф, и прочего быдла под названием "лафпланед". Работа наша в то время заключалась в том, чтобы прити в офес, загрузить сайт, окучить телку и развести на поебаццо. Получалось практически фсегда.

- Ну? - Светка пихнула меня в бок. - Какая специальность-то?
Я привалилась к стене, сползла вниз и прижала ко лбу холодную баночку "Кока-колы". В голове крутились обрывки вчерашнего дня.

Вот мы с Янкой гуляем с детьми во дворе. На улице жара и мы решаем выпить по бутылочке пива. Ближе к вечеру нас уже человек семь, принимается решение забабахать шашлыков. Мы пьем водку. Серега, Янкин муж, мне говорит:
- Лелька, пошли со мной учиться? А то мне одному скучно.
Я соглашаюсь. Выясняется, что до окончания подачи документов остается один день, а еще через день будут вступительные экзамены.
Проснувшись утром по звонку будильника, я обнаруживаю на прикроватной тумбочке обрывок бумажки, на котором накарябано: "Коп Ат Дип 3 ф 3х4 пасп 300 р". На обратной стороне написан адрес.
Я звоню Мусику, и он говорит, что я собралась учиться, и что мне нужно сегодня отдать документы. В таком состоянии меня ломает ехать на работу, и я плетусь на работу к Светке, чтобы отксерокопировать бумажки. Благо, офис, где она трудится, в соседнем доме. Налив мне зеленого чая, Светка неожиданно решает, что высшее образование - это самая нужная на сегодняшний день вещь, отпрашивается с работы, и мы едем к ней, за ее документами.

Утро пробилось сквозь грязные оконные стекла, защекотало в носу, накрыло легкой тошнотой и головокружением. Еле выдрался из дырявого одеяла. Мельком увидел свои ноги, волосатые, мерзкие в своей худобе. Открыл дверцу холодильника. Внутри ожидаемо пахло дерьмом. Скривился, но продолжил созерцание "натюрморта": плесневелая корочка сыра, какие-то банки и бутылочки (скорее медицинского, чем пищевого назначения), обертки, обрывки оболочек, вскрытые триста лет назад консервные банки. Вся эта гора мусора выстрелила в нос вонючей строчкой: "Пора добывать пищу тчк. Удачи вскл. зн."
Вскипятил чайник, благо, электричество пока не отрубили. Пил кипяток, морщился от еле уловимого запаха целлулоида. Жрать всё равно хотелось . Пошарил по карманам, - предсказуемо пусто. Собрал с пола с десяток пустых посудин, перевернул их на бочок. Ласково. Бережно, как младенцев в роддоме. Слил сползшие со стенок капельки в стакан. Получилось нормально, на маленький глоток. Употребил. Не полегчало. Херсним! Или со мной? Выковырял, было, из пепельницы обугленный трупик бывшей сигареты, засунул в потрескавшиеся губы, скривился, в предвкушении первой горько-кислой затяжки. Вдруг за спиной - неожиданное:
- Кхм...
Двери вроде запирал. Или не запер? Да точно запер, на засов! Кто это мог бы быть? Обернуться? Может менты? Откуда? Из форточки?...! Во дают, козлы! Чертыхнулся, затряс кистью: спичка чуть не обожгла пальцы. Бля-ааа! Больно же!

Иногда я вспоминаю свое теплое и солнечное детство. Музыкальную школу, уроки хореографии, концерты "Ласкового Мая" и "Миража". И, конечно же, нашу квартиру на Котельнической набережной с большими окнами, выполненными в форме арок, которые открывали вид на маленький уютный зеленый двор, в центре которого красовалась небольшая плетеная беседка песочного цвета, сделанная каким-то добрым человеком из числа местных жителей. Именно таким он мне и запомнился - уютным, вечно зеленым с плетеной беседкой по центру...
Наверное, в каждом дворе есть своя компания, ребята (пацаны)...Постарше, середнячки и прочая шелупонь мелкая. И, как не странно, бывает в мальчишеской стае одна - две девчонки, которым по барабану куклы, дневники и прочая девчачья поебень. Какие-то непонятные чувства притягивают их к дворовому хулиганью. Скорее всего, этому есть определенное объяснение, но мне, как филологу, оно неведомо. Я принимаю жизнь и наслаждаюсь ею во всех ее проявлениях, а она, в свою очередь, любит, лелеет и принимает меня.

Так вот. Была и у нас во дворе такая оторва. Звали её, дай Бог памяти.. Люда, да, точно -Люда. Хрынова Людмила Михайловна. Росла, понятно, безотцовщиной, мать в больнице на двух ставках корячилась, а Людку с улицы домой лопатой не загонишь. Девчонки её, как огня боялись - и в школе, и во дворе. Курить она со второго класса начала, по-моему, а немногим позже и выпивать не замедлила. Только и видели её то на лестнице, то в плетеной беседке, что во дворе, с парнями.

Темперамент нам с сестрой достался, видимо, от папочки, который любил сходить налево. Я благополучно рассталась со своей девственностью в 15 лет, а Танька дожила до 17. О том, как она стала женщиной я и хочу рассказать. Тем более, я принимала в этой истории самое непосредственное участие.
Пара слов о Таньке. Девушка она очень красивая. Глазищи в пол-лица, длинные волосы, фигурка очень даже ничего, в общем, куколка. От отсутствия поклонников ни я, ни, тем более, она, никогда не страдали. Поэтому затянувшаяся девственность сестры меня, честно говоря, удивляла. Но Татьяна ждала, наверное, принца. И, если я в своей семейке играла роль злобного демона, то Танька была ангелом. Мама до сих пор не знает, что Танька курит)))
В том году мы вместе с ней играли в молодежном театре. Героем-любовником у нас был Ленечка. Такой милый мальчик, смуглый и кучерявый, обладатель на редкость приятного голоса. Вот этого Ленечку Танька и выбрала в первопроходцы, так сказать. Зная не понаслышке, что Леня обладает весьма весомыми мужскими достоинствами, при внешней субтильности, я попыталась ее отговорить, но фамильное упрямство - это страшная штука. Если женщины нашего семейства говорят: Хочу!, то надо отойти в сторону и не мешать, иначе смерть. Уж как она объяснялась с Леней, я не знаю, но то, что согласие было получено в рекордно-короткие сроки - это к гадалке не ходить.
Мужчина был выбран, осталось найти место. За этим Татьяна, есессно, обратилась ко мне. В то время я встречалась с Виталом, обладателем четырехкомнатной квартиры и вечно отсутствующей мамы. Объяснив Виталу ситуацию, я получила, конечно же, добро, на использовании одной из комнат на такое важное дело.