После вахты мичман Совенко постучал в каюту замполита и сразу сунул голову в приоткрытую дверь.
- Разрешите, товарищ капитан второго ранга?
- Заходи, заходи, Совенко, - отозвался тот.
Вахту замполиту нести не надо, потому большую часть времени он проводил в каюте, а конкретно - в койке. Зато вставал оттуда одним движением, как маятник. Задница на месте, голова шла вверх, ноги вниз в форменные корабельные черные тапки.
Как только ступни в тапки вошли - на лице нарисовались приветливость и готовность объяснить, почему нельзя решить проблему, с которой пришел посетитель.
Уже сидя, замполит глянул список команды под стеклом на столе.
- Присаживайтесь, Василий Павлович!
- Товарищ капитан второго ранга, я по поводу моих яиц! - сразу взял быка за рога Совенко.
- Да, конечно...

Они поздравляют друг друга с тем, что приняли душ, отвечают честно и исчерпывающе на вопрос "Как дела?", не улыбаются незнакомцам и могут сразу же стать друзьями с человеком, которого только что встретили. Очень мило о русских привычках, которые кажутся странными американцам.

1. Наряжаться перед походом в магазин. Русские, особенно городские русские, любят наряжаться. Например, хорошее платье и каблуки - идеальный наряд для обычной прогулки.

2. Присесть на минутку перед поездкой. Когда чемоданы уже собраны, многие русские обычно делают паузу, чтобы спокойно посидеть минутку перед поездкой.

3. Говорить действительно длинные и сложные тосты. Только самый ленивый русский скажет простой тост "За здоровье" или что-то в этом роде. Серьёзно. Будьте готовы услышать анекдоты и очень много текста в них.

Утро первого января, это еще ТО утро! Супруга с детишками ускакала на какой то утренник/спектакль, я лежу на диване в полу-анабиозе после вчерашнего. "Лечите подобное подобным", сказал Профессор. И я пошел. Пошел к холодильнику, взял пол бутылочки холодной водки, рюмочку, лимончик и вернулся на диван. Ибо сил даже сидеть не осталось, все потратил на поход к холодильнику.

Лежу на диване пузом кверху, после рюмочки, ловлю ощущения. Рядом на полу за диваном, в аналогичной позе лежит кот Сева. Тоже после вчерашнего обжорства ходить не может, не может даже на бок перевернуться, отчего и напоминает мохнатый квадрат с ножками по углам. И только там где голова, страдальчески моргают голубые глаза и периодически доносится тяжелое кряхтение познавшего праздник, кота.

А может, от того это, что встречались мне
люди, в последнее время, душевные, можно сказать, деликатные.
© Товарищ Сухов, письма Катерине Матвеевне.

Не верьте, если вам скажут, что в наше время люди стали чёрствыми и равнодушными. На самом деле это не так. Безусловно, встречаются порою экземпляры, которые портят картину, но на самом деле они не в тренде. Любой вам подтвердит: и линия, и спецбригада.

И ещё одна история от друга и коллеги, Владислава Юрьевича. Тут недавно вызвали спецбригаду в одно село. Если быть объективным, того села-то там осталось несколько домов, остальное - всё больше коттеджи. Сами понимаете: близость к городу, включение села в городскую черту, новоиспечённый средний класс к земле со страшной силой потянуло - причём совсем не в районе кладбища. Но несколько тру сельских домиков всё же осталось. Не иначе, для контраста и с целью сохранения истоков.

Мы с Вальтером стоим у брусьев за школой, курим сигареты из купленной утром пачки. Мимо пробегают два пацана из восьмого, кричат на ходу:
- Щас возле мастерских Фомин с вашим Масей стегаться будет!
Вальтер еще раз затягивается, бросает бычок и лениво топчет его ботинком:
- Пошли зазырим, что ли. Хотя какое там стегаться... Щас ему Фомин нащелкает, всего и делов.
У спуска к мастерским дежурят двое салаг из пятого-шестого. Стоят на стреме - если увидят кого из учителей или Диру, шумнут. Возле самих мастерских - толпа. Фомин, который у своих восьмых особым авторитетом не пользуется - авторитетный, хоть из третьего, с Масей драться не стал бы - стоит довольный, с раскрасневшейся рожей, его похлопывают по плечам. Видимо, битва завершилась. Если она вообще была... Маси нигде не видно. Мы проталкиваемся вперед, салаги расступаются. В первых рядах стоит Кировец. Он кивает на какую-то кучу тряпья, сваленную в углу. Эта куча и есть Мася. Он скрючился на цементном полу в позе эмбриона, закрыл голову руками и время от времени крупно вздрагивает - видимо, плачет. Я замечаю, как Вальтер кривится. Конечно, лить слезы в десятом-то классе - это пиздец. Но Мася есть Мася...

Часа в четыре утра мы возвращаемся из кабака. Меня провожают двое: старинный приятель, Алекс, из бывших любовников, ну, из тех, с которыми, бывает, уже давно нет секса, но сохраняются прекрасные приятельские отношения, и его друг Витя.
Витьке тридцать четыре, он высок, симпатичен и немного зануден. Ну как... совсем слегка и в силу романтичности.

Он хороший человек, но у него давным-давно не было девушки. И почти весь вечер мы с Алексом занимались тем, что по очереди показывали Витьке девушек на танцполе, с которыми, по нашему с Алексом мнению, вполне можно было бы замутить.
Витёк реагировал вяло и даже где-то стеснялся. Иногда он, подзуживаемый нами, шёл танцевать и даже пытался, бывало, познакомиться, но делал это так скучно, что каждый раз возвращался к столику ни с чем.

В общем, в четыре часа утра он вышел из кабака всё таким же никем не занятым мужчиной.

Однажды мы с бывшей женой были в гостях у каких-то её старых друзей, однокурсников. Они давно не виделись, знакомые эти долго работали где-то за границей, потом устраивались тут, всё никак не могли встретиться, созванивались, но то у них не получалось, то у нас. И вот наконец, в какой-то из выходных, мы всё таки выбрались к ним в гости. Старые друзья встретились, радостные, возбуждённые, обнялись, столько времени не виделись, стали наперебой обмениваться новостями, распрашивать, шутили, смеялись, и всё было отлично. Ну, вы понимаете. А я был просто таким пассивным наблюдателем, поскольку ни самих этих друзей, ни большинства их общих знакомых, просто не знал. Но мне было всё равно хорошо. Приятно же, когда люди рядом с тобой радуются.

Это была обычная семья. Муж, жена, двое деток, попугай, и собака в двухкомнатной квартире. Доброжелательные, приветливые, открытые люди. Им было немножко неловко оттого, что я получаюсь в их компании человеком не то что бы лишним, но непосвященным, и хозяин всё время отвлекался на меня. Что-то пытался объяснять из их разговора, что-то предлагал, что-то спрашивал.

Встречался я энное время назад с одной симпатичной девахой, что работала кассиршей в фирме-оптовке. Пару месяцев бумаги у неё оформлял, так вот через окошко и познакомились. Такая вся из себя пикантная, с огоньком в глазах плутоватым и ко всему прочему ещё и рыжая. Заметно было, что сидит она у себя в каморке, скучает как Джульета, а тут я нарисовался, хрен сотрёшь. Короче говоря, сошлись мы с ней на почве секса и начали у товарища моего на квартире пересекаться.

Днём, в основном, потому как вечером тупо негде было, да и времени у меня тогда при двух работах не было.
Знаете, наверное, как это бывает, когда времени мало. Прилетели, поболтали чуток и прыг в койку. Там недолгие обжималки с пылкими поцелуями в различные участки тела и быстрый переход непосредственно к самому процессу. Потом финал (с диким воплем, как полагается), краткий тупой полусон с выраженьем безмерного счастья на лицах и по домам.
Встречаемся мы так уже полгода, новизна, понятное дело, потихоньку стала проходить, уступая место определённому однообразию, что я как-то в разговоре с нею вскользь и отметил. В принципе, без задней мысли даже..

Родился Ванька ночью, от кривой спицы. Пятнадцатилетняя его мама, узнав о беременности, долго пыталась спровоцировать выкидыш. Таскала тяжести, парилась в ванне, но ничего не получалось: живот рос и Ванька вместе с ним. Он оказался живучим и сидел крепко, как коренной зуб - попробуй-ка, вырви сама.
Денег на аборт не было, желания растить ребёнка - тоже. Мама перепробовала всё, от уколов окситоцина до тошнотворного отвара из луковой шелухи, который не удержался в желудке, зато Ванька держался вовсю - очень, рыжик, жить хотел. Отчаявшись, мама, как в старину делали, стала ковырять в себе алюминиевой вязальной спицей. Начало кровить. Маме было больно, она плакала и всё ковыряла, отчаянно толкая спицу в себя, пока не пробила плодный пузырь, тогда пятимесячный Ванька, страшненький и покрытый рыжим пушком, и появился на свет.
Мама положила его умирать в кресло, на тряпку, и стала ждать. Целую ночь ждала, стараясь не смотреть, как сжимаются от холода крошечные сморщенные и синюшные паучьи лапки, с пальцами без ногтей, но Ванька упрямо дышал и тихо покрикивал-мяукал. А к утру началось кровотечение, которое никак не останавливалось. Пришлось вызвать скорую. Скорая и забрала обоих в больницу, где мама от Ваньки отказалась, зачем он ей? Сама ещё ребёнок, не ведает, что творит. Ванька на неё и не сердился. Печально, но как уж вышло. И так проживёт.
Отвезли его в отделение патологии новорожденных, положили под колпак и ввели пищевой зонд. В отделении тоже ждали, что Ванька умрёт. Даже те пятимесячные, над которыми суетились мамы, по каплям давая сцеженное молоко - не всегда выживали. Но Ваньке очень хотелось жить. Он отоспался, отогрелся и пошёл на поправку.

Девушки, принявшие уже как минимум по ноль три на грудь - прекрасны. Если, конечно, на них не смотреть. Девушек, принявших по ноль три на грудь, надо слушать.

* * * * *
-Ой, у меня лично секс втроём был раз в жизни. Лет пять назад, кажется. Мне не понравилось. Ну как... это, собственно, и сексом втроём-то не назвать, по большому счёту.
-А чё?
-Ну как тебе сказать... Это вообще загон был. Я, короче, сижу такая на работе, и мне хочется - капец! А у меня один кадр был, я с ним буквально пару раз трахалась, ну, вы понимаете, ничего серьёзного. Ну и он мне как раз пишет, мол, ты не хочешь секса втроём?

Я учился в восьмом, когда в школе организовали кинокружок. Для провинциального городка с населением десять тысяч это было круто. Как звали руководителя я честно говоря уже не помню. Вроде Дмитрий Михайлович. Неважно. Промеж себя мы его называли "Этодело". "Это дело" было его любимой присказкой. "Это дело мы вставляем вот сюда, а это дело просовываем вон туда". У него была довольно своеобразная манера обучения. Всё что он показывал, он будто сам делал в первый раз. "Так. Поглядим, как это дело тут крепится. Володя, посмотри. Вроде правильно, да?" Этодело был "химик". Не химик в смысле учёный, а "химик" в смысле человек, которому самый гуманный в мире суд заменил срок пребывания в колонии исправительными работами на стройках народного хозяйства. То есть "химией". Как он попал в школу? Вроде у кого-то из учителей муж служил в спецкомендатуре, где Этодело был на хорошем счету. Водку не пил, осуждён был по какой-то хозяйственной статье, и на досуге увлекался любительской киносъёмкой. А что делать? Где ещё брать кадры, если треть городка сидит, треть готовится сесть, а треть охраняет одних от других? У нас в старших классах, к слову, производственное обучение вёл прораб с зоны. И он неоднократно заявлял, что с зеками работать намного проще и спокойней, чем с десятиклассниками.

Поначалу от желающих взять в руки кинокамеру и последовать непростым путём красноармейца Некрасова отбою не было. В кружок записалось человек сто. И немудрено. Во времена, когда "Советский Экран" выходил двухмилионным тиражом, и на почитать его в библиотеке стояла очередь, приставка "кино" имела магическое свойство. Директрисса предложила установить вступительный ценз на основании поведения и успеваемости. Но Этодело категорически возразил.
- Записывать будем всех желающих.

И так...

Это случилось зимой 1982 года в одном из таймырских рабочих посёлков. Моя мама, представим её, как Елену, решила год до поступления в институт прожить с родителями, это дало бы ей преимущество на большой земле, так как годовой стаж работника севера в советское время служил этаким бонусом на вступительных экзаменах. Для неё это было шансом обойти весьма хитрую систему ограничений и блатов на интересующем факультете.

Но пусть вас не смущает причина, поскольку простым такое решение кажется лишь по первому взгляду. Представьте себе городскую девушку в условиях поселковой жизни у Полярного круга? Вокруг тайга, а где не тайга, то уже тундра. А рабочий посёлок - это брошенные посреди лесов и болот вагончики или бараки. Дорог практически и нет, есть колея и направления. За место машин зимой вездеходы и снегокаты. А всё сообщение с цивилизацией по рекам и вертолётами, которые бывают в тех краях от случая к случаю. Из всех развлечений самое популярное то, что приносит дополнительную пользу - охота и ловля рыбы. У тех, кто побогаче дома есть и телевизор. Люди живут простые, чаще добрые, но не жеманной добротой, а скорее таким самобытным позитивом. А чего унывать-то? Работать надо.

4 часа утра.
Вся семья уже умоталась от встречи Нового Года и улеглась спать, а я все еще продолжал сидеть в своей маленькой комнатке на втором этаже и слушать радио.
Вообще, я всегда слушал радио, меня еще в детстве папа подсадил.
Даже когда мы ссоримся с женой, то она всякий раз грозится сдать меня вместе с моим приемничком "куда следует", как вражеского диверсанта.
Но за семнадцать лет, до этого еще ни разу не доходило, наверное, только пугает.

За окном мороз, ты сидишь в тепле, с занавесок и шкафов на голову прыгают четыре неугомонных котенка, а из радиоприемника, сквозь треск помех, северокорейцы рассказывают как им там живется.
Красота - кто понимает...
Послушал я "Свободу" на белорусском языке, поплыл дальше и вдруг наткнулся на сеанс связи двоих безумно-увлеченных радиолюбителей (а там других и не бывает): Сереги из Донецкой области и Петровича из города Шахты:
- ...И вот, вкопал я мачту, пристраиваю изоляторы, как вдруг, ты понял Серега, все небо осветилось и пролетел огромный огненный шар. На приеме...

Действующие лица.
1. Юный падаван - теоретически русский, но родившийся в Штатах. Спортсмен-байдарочник (без дураков, крутой гребец), экстремал и прочая.
2. Гуру - мой приятель, тоже спортсмен-гребец и экстремал, но олдовый - из того поколения, что еще тырило тенты трейлеров "Совтрансавто" в те благословенные времена, когда материал для самостоятельного пошива пригодных к экстремальному сплаву плавсредств купить легально было невозможно... Собственно, он-то мне все и рассказал.
3. Каркасная байдарка - кто не знает, это такая штуковина, когда на сборный каркас из алюминиевых или титановых трубок натягивается резиновая "шкура" - конструкция получается очевидно похлипше, чем цельный пластиковый корпус - зато в разобранном виде влазит в рюкзак.

Всё же не верящий в Деда Мороза обыватель для меня непробиваемый поц.
Дед Мороз, (ну или как его зовут в Ваших краях), безусловно существует. Он не является людям в виде мордатого добродушного мужика с мешком полезного хабара и, говно-вопрос, ему не интересны стишки и песни, которые мямлят с табуреток измученные праздником детки. Нет, нет и нет. Если Вы когда либо видели похожего персонажа, то можете на 99,9 процентов быть уверены, что это контрафакт или Вам пора к наркологу.
Подлинный Дед Мороз всегда действует опосредовано, через цепочку случайных событий и незаинтересованных лиц, наверное ему так смешнее.
Мне, как человеку истово в него верящему, не удивительно, что со мной в новогодье случаются всякие незамысловатые чудеса.
Вот вчера, (01.01.2014) в десять утра я пошёл в гастроном за чем нибудь для общего ренессанса. Я был одинок, как негр в Антарктиде и свободен на все деньги выданные заботливой супругой. Я уже покушал на завтрак оливья с кусочком торта, примирил их глоточком доброго хлебного вина и считал что год начался преотлично. Хотелось чуть-чуть пивка и всё.

Поколение молодых, ностальгирующих по Советскому Союзу и тут же ругающих нынешнюю коррупцию, попытки цензуры интернета и показушную Олимпиаду, вызывает у меня т.н. когнитивный диссонанс. То, что им так не нравится, это и есть тот самый СССР, который они боготворят.

Это совсем не абсурдное утверждение. Нынешняя власть - это люди, выращенные в Советском Союзе, думающее по-советски и действующее методами, привычными для той эпохи. Конечно, есть и некоторые особенности. К примеру, возвращая СССР для нас, они в нем жить не собираются, заблаговременно обзаведясь жильем за границей и отправив туда своих детей.

Давайте сравним, то, что было в СССР и что сейчас начинает возвращаться в нашу жизнь.

Цензура. Просто включите телевизор. Альтернативных точек зрения, как и в советские времена, практически нет. Раньше первая новость была про Брежнева, сейчас про Путина.

Отмечали, как я уже и предупреждал, дома и без различных там глупостей типа вкуснейшей алкогольной продукции или ещё каких чудотворных шишек. Всё было пуритански строго, с лимонадами и соками различных сортов и окрасок. Плюс, у моей нервической супруги временами бывают кулинарные припадки, и был как раз тот самый случай, когда они удачно совпали с календарным Содомом, благодаря чему, помимо соков и изысканных лимонадов, у нас на столе имелась изрядная куча различной и весьма привлекательной еды.

Да что там скромничать - до гематомы желудка накидался я в меру экзотичными яствами, хотя это типичное моё поведение, ни как не зависящее от праздников.

Для поддержания атмосферы испепеляющего веселья и всепроникающей, беспощадной радости, решили и отважились смотреть федеральные.

Видели там много кромешного.

Этот, в высшей степени новогодний рассказ ни в коем случае нельзя читать за праздничным столом.

Во-первых - просто поверьте мне на слово, нельзя и все, а во-вторых - за новогодним праздничным столом, вообще глупо читать какие - либо рассказы, даже самые умные.
И не говорите, что я вас не предупреждал.
А всех остальных милости прошу:

Итак, Батуми, бригада ПВО.
Рота солдат Советской армии собиралась встречать новый 1987-й год.
К этому дню готовились мы долго, почти год, да и к чему еще готовиться, если служишь в армии? К дембелю, к Новому Году, ну и еще, пожалуй, к эпическому моменту, когда ты станешь Дедом Советской армии.

I
- Что писать? - спросил Егор и умокнул перо.
Василиса не виделась со своею дочерью уже четыре года. Дочь Ефимья после свадьбы уехала с мужем в Петербург, прислала два письма и потом как в воду канула; ни слуху ни духу. И доила ли старуха корову на рассвете, топила ли печку, дремала ли ночью - и всё думала об одном: как-то там Ефимья, жива ли. Надо бы послать письмо, но старик писать не умел, а попросить было некого.
Но вот пришли святки, и Василиса не вытерпела и пошла в трактир к Егору, хозяйкиному брату, который, как пришел со службы, так и сидел всё дома, в трактире, и ничего не делал; про него говорили, что он может хорошо писать письма, ежели ему заплатить как следует. Василиса поговорила в трактире с кухаркой, потом с хозяйкой, потом с самим Егором. Сошлись на пятиалтынном.

Как меня задолбали. "Чё не женишься, чё не женишься.." А куда торопиться, мне тока 40 лет (я уже был женат), я ещё не нагулялся. Ну а что в женитьбе хорошего? Это только в сказке, целую жабу - она превращается в царевну. В жизни всё наоборот! Баба попав в квартиру ведет себя как оккупант! Сразу устанавливает свои порядки, грабит коренное население, не дает местным пить, гулять и угоняет в рабство к Фюреру ( к тёще на дачу!)
Иной раз когда жрать охота думаю, может жениться.. Потом наемся, думаю: ЧТО ЗА МЫСЛИ В БОШКУ ЛЕЗУТ! Баба она как китайская петарда, никогда не знаешь когда рванет и куда полетит. Я как то притащил одну в свою холостяцкую берлогу, она оказалась помешанная на аккуратности, такое несла, что ботинки перед сном надо снимать, что у меня с кошками должны быть отдельные миски для еды. Что посуду надо мыть губкой. Я помыл у меня губа неделю болела.