Оказались три друга в Архангельской области, в деревне. Единственное
доступное развлечение - водка. Жили мы у бабуси втроем в ее доме: Вовка
(Хохол), Миша (дядя Миша) и Ваня (Тюмень). По истечению двух дней со дня
приезда запас привезенной водки закончился. После ночного допития всех
запасов, наутро все трое были никакие.
Баба Лена как всегда приготовилапожрать с утра, но видя наше состояние предложила похмелиться. Hу все трое как всегда оказались спортсменами, но так как никаких срочных дел в этот день не было, да и какие дела могли быть в такой дыре: деревня - шесть домов, все население - старперы, которые еще с Махно фестивалили, решили бухнуть. Так вот, выпили по чуть-чуть, заглотили бабкину стрепню,
выползли на солнышко, греемся, кайфуем от жизни, состояние - душевное.
Тут на крыльцо выходит баба Лена и видя нас, жаждущие добавки,
предложила "еще по чуть-чуть", но с одним условием. Hу мы не дослушав ее
возмутились, что мол спортсмены по "чуть-чуть" не могут. Бабулька
говорит: "Ребят, мне бы бычка завалить, а я вам за это пузырь самогона
(а надо сказать пузырь - дай бог каждому - емкость 25 литров), да и к
столу каждый день мясцо будет". Hу спортсмены спортсменами, а животина
она ведь живая - жалко, никто из нас раньше смертоубийством крупного
рогатого скота не занимался, да и оказалось, что на самом деле не бычок,
а здоровенный бычара, с рогами, как у лося. Помявшись, мы отказались, но
бабуся вынесла на крыльцо свой 25-ти литровый аргумент, который разлила
по кружкам и предложила "просто подержать". Пару раз подержали вместе с
бабулей, она нам поплакалась, что если звать мужиков, то выйдет 2 по 25,
плюс закусь, плюс мясо забойщику. Ей это показалось весьма накладным.
После очередного разлива сердца наши дрогнули и мы нехотя согласились.
Бабка в тот же момент ожила, вся на взводе и в захлеб она начала
рассказывать, как быка надо валить, технологию убийства.
У нас, городских мальчиков, увидевших корову во второй раз в жизни,
глаза от такого насилия над животным повыползали из глаз. Вот что к
нашему вниманию выдала бабка, незапатентованный способ убийства коровы
(возможно для кого-то он известен с детских лет, но для нас троих, не
особых любителей животноводства и в состоянии начальной степени связи с
космосом, это было откровением): Бык загоняется в стойло (такое
приспособление, где он не может развернуться), ему на шею накидывается
удавка, свободный конец которой перекидывается через балку (над стойлом,
что удивительно, всегда должна находиться балка - такая перекладина,
через которую перекидывают свободный конец удавки, когда мочат крупный
рогатый скот) и подтягивается до состояния "легкого удушения". В
описываемом процессе участвуют как раз трое. Первый крепко держит
свободный конец удавки, второй стоит со стороны головы животного с
кувалдой, третий - с тыла, с остро отточенным тесаком. Процесс: второй
наносит кувалдой что есть мочи удар быку между рогов, третий
одновременно с ударом отсекает детородные органы животного, а первый
должен лишь держать веревочку. Суть процесса: от предполагаемого удара у
быка проламывается череп и он превращается в гору мяса, а чтобы мясо не
горчило его одновременно с касанием кувалды кастрируют (для животноводов
эта операция очевидна, а нам до сих пор не понятна). Функция первого
заключалась в удержании трупа в момент смерти до прихода бабки, которая
роль разделывателя туши взяла на себя. Теперь самое время описать
участников процесса: Хохол - по национальности русский, темноволосый,
среднего роста, крепкого телосложения, с чертами лица хохла, по натуре
парень спокойный. Из всех троих хохол самый маленький, поэтому операция
по кастрации досталась ему. Дядя Миша - здоровый "кабан", тоже
спокойный. Ему досталась роль забойщика. Тюмень - самый большой из всех,
вес за сотню, сильный, агрессивный и тупой, очень тупой. Сам себе он
взял как посчитал самую "чистую" работу - держать удавку. Вернемся к
сути дела. Выпив еще по паре, распределив роли, покачиваясь мы заняли
диспозицию. Бык загнанный бабкой в стойло стоял как на ладони
(повернуться или выпрыгнуть он не мог) впереди - голова с дядей Мишей,
сзади Хохол с яйцами, посередине - Тюмень с бычачьим поводком. Бабка,
расставив всех покинула помещение до оговоренного сигнала, жалко ей
видите ли смотреть на смерть любимого Антона (это так быка звали).
Мы договорились, что вся операция произойдет на счет "три". Даже
потренировались один раз. В процессе тренировки выяснилось, что Хохлу
из-за бычьего зада не виден момент удара. Антон стоял весь
умиротворенный, даже не подозревая о грядущем над ним насилии. Тюмень,
как самый центровой, принял на себя руководящие функции.
Сделав глубокий вдох-выдох, командир забойной команды начал счет: "Раз!
Два! ТРИ!!!" Hад тем, что произошло дальше, участники описываемых
событий не могут говорить без слез. Как только Тюмень сказал "ТРИ!",
дядя Миша, что есть мочи, по немыслимой амплитуде замахнулся, и с
ошалелыми глазами начал опускать кувалду в область головного мозга
животного. По его словам он предполагал загнать ее по самую рукоятку,
если не одно но! В самой верхней траектории движения с кувалды соскочил
набалдажник, и дядя Миша нанес удар что есть мочи одной палкой. Хохол,
услышав цифру "ТРИ!" и звук, как ему показалось проломанного кувалдой
черепа, приступил к выполнению своей части операции: придерживая одной
рукой мешок с яйцами, второй он начал этот мешок аккуратно отпиливать
ножиком, интеллигент хренов. Все произошло в доли секунды. Реакция на
происходящие события оказалась быстрее у Антона, мозг Тюмени никак не
мог понять, почему не видно крови. Ошалев от происходящего (сами
поставьте себя на место быка: ударили палкой по лбу, да еще пытаются
отпилить наследство) бык, наверно представив, что из него сейчас будут
делать еврея, начал метаться, что есть мочи в своем замкнутом
пространстве. В один из таких рывков его голова пошла резко вниз, а
Тюмень еще не осознав обстановку, вцепился как ошалелый в удавку,
которая все это время находилась в состоянии "легкого удушения" бычачьей
шеи, и одновременно с опусканием головы Антона вниз, голова Тюмени пошла
вверх прямиком на балку. Веревку он успел отпустить только после касания
о перекладину. Причем касание было таким сильным, что мы минут пять
думали, что Тюмень умер. Повторюсь, что все произошло в считанные
секунды. Хохол, после первого надреза сообразил сразу, что что-то не
так, и бросив все из рук слинял в сторону, и тут, услышав шумные
действия, принятые за оговоренный сигнал, влетает бабка с мачетой (типа
буденовской шашки, только в пять раз шире) и сразу к Антону, тут же у
нее от увиденного начинается шок: Тюмень лежит с закрытыми глазами, дядя
Миша с невменяемой маской и с палкой в руках, непонятно куда делся
Хохол, и любимый бычок весело подпрыгивающий в стойле.
После всех происшествий подготовленный гонорар был "приговорен".

Киевский метрополитен. Утро. Час пик. Я не чувствую ног. Разве бывает такая сильная усталость? Все что угодно просите, только дайте передохнуть хоть одну секундочку, суки.

Я плавно скользил по граниту, как последний обдолбанный мажор после ночного клуба. Сотни гнусных рож мелькало перед лицом в секунду. Станция, полностью обвешенная мерзкой рекламой, гостинно приютила всех этих неблагодарных ублюдков. Нахуя? Лучше бы они все сдохли. Мы идем с ними по одной платформе, но живем на разных планетах. Они не понимают и не поймут даже йоту того, что я сейчас переживаю. Только не надо мне говорить, что были люди, которым бывало тяжелее. Пиздежь, суки! Читайте Ремарка, педерасты, жалейте его героев.

С глухим свистом подъезжает очередной локомотив. Быдло потянулось ближе к несущимся вагонам, толкаясь более жестоко, чем гладиаторы в Колизее при Цезаре. Мне каким-то чудом посчастливилось протиснуться в вагон, и даже, к неземному удивлению, сесть около какого-то вонючего бомжары. Тут же, я безжизненно опустил голову на колени и уснул?

Не помню, что мне снилось, но разбудил меня крик. Прямо у меня над головой кто-то неистово орал, судя по интонациям, скорее бранился, высказывал недовольство. Лениво оглядваюсь, протираю глаза, и, оказывается, шумная тирада была направлена в мою сторону. Женщина, не совсем пожилая, лет 50-55, солидно одета, вся в бижутерии гневно рычала:

- Мужчина, немедленно поднимитесь и уступите мне место. Вы что тут расселись? Умеете читать? Места для инвалидов, людей пожилого возраста, пассажиров с детьми.
-Хуй с тобой, - думаю, - пойду на поводу у морали и этических норм, уступлю тебе, суке эдакой крикливой..

Дура молча садиться на мое пригретое, тепленькое место. Лицо становиться самодовольным, смотрит на меня как на опущенного лошару. Сложилось впечатление, что она только что выиграла Сталинградскую битву, или, как минимум, завоевала олимпийскую медаль. Вы только посмотрите на это самое гордое ебало в мире. Ни о каком ?спасибо? не могло быть и речи, взамен я услышал от нее:

-Ишь ты, какой скот, еще специально глаза опустил. Сделал вид, что спит и не видит меня.

Тут я не выдержал, эмоции взяли вверх, буря негодования вырвалась наружу.

- Я бы посмотрел как бы вы опустили глаза, женщина, если бы после ночной смены, на полчасика только заехав домой, вам бы надо было ехать в институт. А дома две младшие сестры на мне сидят и плачут, им банально, блядь, кушать нечего. Рыдают с утра до ночи. А без этого сранного диплома, я ведь их не прокормлю. Вы это лучше меня знаете. - я начинал говорить спокойно, но перешел на истерический крик, на меня смотрел весь вагон, - А вам лишь бы
покричать, поскандалить, ведь дома уже скучно, правда? Сериалы надоели, блядь нахуй? Ну, сука, мать твою, так давай, кричи! Давай, сучара гнусная, смелее!, - из моих глаз хлынули слезы. От самодовольного, наглого лица этой женщины не осталось ничего. На меня смотрело два перепуганных, шокированных зрачка.
- Такие, как ты, сука, убили моего отца. Такие как ты, блядь, которые любили поскандалить. Если бы мы сейчас ехали не в метро, я бы тебя задушил, сука, честное слово. Убил бы нахуй, тварюка сранная!!!

Я чувствовал, что начинал хрипнуть. Мой голос орал громче, чем когда либо до этого. Вся злость и несправедливость в этом мире собралась в этой жещине для меня, в этой наглой ебучке. Не долго думая, я размашисто замахнулся, и сильно-сильно ударил свою попутчицу прямо в нос. Струя крови моментально ?украсила? ее когда-то кокетливый шарфик. А я, тем временем, услышав ?станция Университет? в динамике, вышел. Институт меня ждет. Сами знаете, без диплома сейчас никуда.

Надо будет, правда, не забыть после, заехать к папе на работу, попросить еще немного денег. Завтра снова хочу в клуб сходить.

Хочешь ещё? ЖМИ!

Выйдя замуж, я уж было решила, что выполнила свой долг перед обществом. Я надеялась, что теперь окружающие оставят меня в покое и милостиво разрешат жить так, как мне того хочется. Но не тут-то было. ?Ну что?.. Есть новости?? -- именно так теперь начинают со мной каждый разговор кровно заинтересованные в моей судьбе люди: моя мама, моя свекровь, мои школьные подруги и моя соседка Прасковья Васильевна с третьего этажа. Их волнует только одно -- когда я наконец забеременею? Почему-то они уверены, что раз мне доступно материнство, то я должна жаждать его всем своим существом.

Не жажду.

Вы когда-нибудь задумывались, почему женщины рожают детей? Ну с мужчинами, положим, все ясно: их, бедных, порой никто и не спрашивает, готовы ли они быть родителями, и очень часто они получают новый статус по методу Жванецкого: ?Одно неловкое движение, и ты уже отец?. Но женщины! В конце концов последняя борьба сперматозоидов происходит на их территории, и они всегда имеют возможность крикнуть: ?Брек!? Так почему же они молчат?

Что заставляет их добровольно соглашаться на токсикоз, на растяжки на животе, на неспособность самостоятельно завязать шнурки и стричь ногти на ногах, на разрыв, извините, промежности, трещины на сосках, мастит, бессонные ночи, утрату интимности, полное отсутствие свободного времени, ужасающий груз ответственности?.. Ведь предложи им любое другое занятие, влекущее за собой такие последствия, и они с возмущением его отвергнут. А тут -- терпят, как партизаны. Почему?

Говорят, это происходит из-за того, что у женщин очень силен материнский инстинкт. Мол, инстинкт этот заложен природой в подсознание, практически ничем не истребим и от человеческого волеизъявления никак не зависит. Поэтому и тянет женщин в роддом, как рыбу на нерест. И все. Без комментариев.

Доля истины в этом, безусловно, есть. Не случайно ученые заметили, что умственно неполноценные женщины оказываются необычайно чадолюбивыми: инстинкт говорит в них куда громче разума. Но большинство женщин все же мало похожи на собак Павлова, и -- ах, какой блистательный мозговой прорыв! -- иногда задумываются, чем им грозит отказ от контрацептивов. И все равно, черт, рожают.

Конечно, многим везет со спутниками, и у них появляется вполне естественное желание материализовать свои чувства в виде ?плода любви?. Они взвешивают все ?за? и ?против? и, если после этого желание все равно не пропадает, принимают совместное осознанное решение дать жизнь человеку, о котором можно будет сказать: ?Это -- Я и Ты?.

Но так бывает не со всеми и не всегда. Есть женщины, которых побуждают к материнству совсем иные причины. Например:

а) страх перед одиночеством: ?Пусть хоть одна живая душа рядом будет?;

б) трудности с использованием слова ?нет?: ?Я не хотела, но муж настоял, чтобы я бросила работу, родила сына и научилась печь пироги с яблоками?;

в) желание укрепить отношения: ?От ребенка он точно никуда не денется?;

г) ?залет?: ?Ну, раз так вышло, то ничего не поделаешь, придется рожать?;

д) стадное чувство: ?У всех подружек уже дети, а я чем хуже??;

е) зависимость от общественного мнения: ?Ах, боже мой, что станет говорить княгиня Марья Алексевна!?;

ж) жажда власти: ?Этот маленький беби будет принадлежать только мне!?;

з) чувство обреченности: ?Раз у меня есть матка, то она должна выполнить свою биологическую функцию?;

и) ложная социальная установка: ?Ценность женщины -- в детях!?

Я не устану повторять, что такая схема выгодна в первую очередь мужчинам, которые, опасаясь конкуренции со стороны слабого пола, и формируют общественное мнение. Непомерно раздувая ценность замужества и материнства, они тем самым всего лишь хотят связать женщину бытом, ограничить ее социальный рост. Как говорится: ?Бабья дорога -- от печи до порога?.

Поэтому, кстати, наше высокоморальное общество не имеет ничего против, если ребенка рожает одинокая женщина. Тут снова срабатывает страстное мужское желание связать женщину ребенком, если уж она не хочет обзаводиться мужем.

На таком фоне любая бездетная женщина почти всегда воспринимается как неполноценная. И даже если она вполне довольна своей жизнью, успешна в профессиональной деятельности и обладает безупречным здоровьем, на нее сразу начинают смотреть придирчиво: что же это с тобой, милая, не так, если ты до сих пор не родила? Бесполезно объяснять, что пока, мол, хочется пожить для себя. Эти слова дружно назовут отговорками и добавят: ?Каждая женщина мечтает стать матерью. Потому что быть бездетной плохо?. В итоге многие дамы, додавленные общественным мнением, все-таки решаются завести ребенка. На это идут даже одинокие, материально необеспеченные и полностью разочарованные в жизни женщины. А все потому, что им внушили: самая неполноценная женщина -- это женщина без детей. У нее может не быть супруга, дома, денег и желания жить. Самое главное, чтобы у нее был ребенок.

Однако большинство наших женщин все же рожают спонтанно, ?по велению сердца?: мужчина уж больно понравился, весна была, голова кружилась, ?так получилось?, ?вроде пора? и вообще -- ?будь что будет?. Русская культура оценивает подобные спонтанные решения положительно, ?детский? вопрос, как и любой другой, у нас принято решать экспромтом. На том, между прочим, и держимся. Потому как, по данным опроса Фонда поддержки материнства, две беременности из трех в нашей стране являются незапланированными. Страшно подумать, что было бы с демографической обстановкой, если бы планировалась каждая беременность. Ведь у наших женщин есть серьезные причины, чтобы не рожать вовсе.

Например, многие женщины испытывают страх перед появлением больного ребенка из-за родовых травм или генетических нарушений. В нашем обществе тяжело растить больного ребенка, и, как правило, в такой сложной ситуации отцы-защитники оставляют семью.

Вообще желание женщины иметь или не иметь ребенка напрямую зависит от качества ее отношений с партнером. Крепкая семья и готовность мужчины быть отцом оказывает на женщину решающее влияние. Но сплошь и рядом женские ожидания сильно расходятся с реальным поведением мужчин. Мужчины бегут от ответственности, все больше предпочитая гражданские или гостевые браки. К тому же их не учат ?хотеть и воспитывать детей?. Так, по данным исследования жизненных перспектив выпускников школы, ребенок не входит в значимые планируемые события жизни юношей. Почему? Да потому что общество убеждено: ребенок -- это забота матери. ?Основная социальная функция женщины -- вскормить ребенка, хотя бы до 5 лет. Верните ребенку мать!? -- призывает популярный аналитик А. Щеголев, тем самым посылая мужчинам традиционное культурное послание: ?дети -- это не мужское дело?.

Взвалив на себя весь груз родительских обязанностей, женщина теряет социальную и профессиональную активность на два-три года, пока подрастает малыш. Жизнь предлагает ей выбрать одно: или ребенка, или карьеру. Выбирая ребенка, женщина автоматически получает материальные и моральные издержки -- ей придется оставить работу, потом догонять, учиться, вкладывать в себя деньги.

Кстати, о деньгах. Доля расходов на детей в семейном бюджете средней российской семьи составила в последние годы от 50 до 70 процентов семейного бюджета. С учетом того факта, что 38 процентов населения страны живут за чертой бедности, можно сказать: рождение ребенка для многих россиян -- слишком дорогое удовольствие.

А если женщина воспитывает ребенка одна? Ведь при всем уважении к Cемейному кодексу вряд ли она будет делать серьезную ставку на алименты: в нынешнюю эпоху черного нала есть много способов их минимизации, и женщина с ребенком оказывается материально полностью зависима от настроений бывшего супруга. О детском пособии говорить не хочется. Сейчас это пособие чисто символическое, и только полностью оторванный от реальности человек может брать его в расчет.

В итоге нередко получается, что после развода женщина остается без денег, без жилья (по крайней мере без прежнего жилья -- прошли те времена, когда мужья оставляли женам квартиры и уходили с одним чемоданчиком), но зато с ребенком на руках, который самым натуральным образом связывает ей руки, чтобы она могла обеспечить себя жильем и работой. А у работодателей своя первобытная правда: кому захочется брать на работу мать-одиночку?

В общем, по всему выходит, что рожать детей в нашем государстве невыгодно. И материнский инстинкт очень часто заглушается инстинктом самосохранения. Нет ничего удивительного в том, что Россия наряду с Испанией и Италией возглавляет ныне список индустриально развитых стран со сверхнизкой рождаемостью, то есть с таким ее уровнем, который намного ниже порога простого воспроизводства населения. И если самотек событий сохранится (разводы в двух третях браков, сексуальные сожительства, так называемые
гражданские браки, социальная незащищенность матерей и т.д.), демографы говорят, что к 2075 году следует ожидать сокращения числа россиян до 50 -- 55 миллионов человек.

Только развивая ответственность мужчин за свое репродуктивное поведение, только борясь с бедностью и зависимостью матерей, мы можем ожидать, что наши женщины будут без страха рожать детей.

Сейчас же я хочу удивить поборников биологического инстинкта тем фактом, что есть женщины, которые не рожают ребенка потому, что... не хотят его. Да-да. У кого-то материнское чувство есть изначально, у кого-то появляется позже, а у некоторых не возникает никогда. И ничего страшного в этом нет. Ведь гораздо опаснее обзаводиться нежеланными детьми, не имея таковой потребности, чем, трезво оценив свои возможности и желания, десять, двадцать раз спросив себя: ?А готова ли я?? -- честно ответить самой себе: ?Нет?.

Лично я пока не хочу иметь ребенка. Это большой труд, к которому я пока не готова. Говорят, что все тяготы компенсируются радостью материнства. Охотно верю, но, поскольку эта радость мне не знакома, я не могу ее почувствовать заранее. Зато трудности материнства я могу ощутить задолго до рождения ребенка. Знающие люди говорят, что для этого достаточно выполнить несколько несложных процедур:

а) на девять месяцев привязать к животу мешок фасоли, по истечении срока облегчить мешок процентов на десять;

б) в течение всей ночи качать на руках телефонный справочник Москвы и Московской области и без перерыва петь ему песенку ?Спи, моя радость, усни?;

в) заляпать всю мебель в квартире сверху донизу манной кашей, а компьютер вымазать вареньем;

г) разрисовать фломастерами новые обои;

д) забыть об изящных дамских сумочках и перейти на хозяйственные кошелки, забитые салфетками, мятными леденцами, шоколадным печеньем, бутылочками и
роботами-трансформерами;

е) выучить наизусть сказку про Красную Шапочку и в качестве закрепления повторять ее каждый вечер по пять раз;

ж) подготовить исчерпывающие ответы на вопросы: ?Почему небо синее??, ?Кто выдувает ветер??, ?Почему у этой тети усы??.

И это еще не все. В книге Кэти Летт ?Родовое влечение? один из героев, опытный папаша, так информирует свою беременную подругу о том, что ее ждет: ?Ребенок будет есть дохлых жуков. Он будет ковырять в носу и слизывать сопли. Через неделю тщетных попыток скормить ему пюре из проросшей пшеницы ты захочешь сунуть голову в измельчитель. Но ты не сможешь этого сделать, потому что ребеночек уже сунул туда свою любимую морскую свинку. Кроме того, у тебя просто не будет времени на самоубийство, ты будешь слишком занята склеиванием самолетиков из бумажных салфеток и космических шлемов из туалетной бумаги?.

Вот так вот. Может быть, когда я стану матерью, все это будет меня умилять, но пока я не хочу. Не хочу разговаривать только шепотом (если ребенок спит) или только криком (если ребенок бодрствует). Не хочу маскировать темные круги под глазами и падать от усталости. Не хочу таскаться с коляской по магазинам и мучиться с вечными кормежками ?за маму, за папу?. Не хочу повторять каждое слово дважды. Дважды. И быть клоуном. И следить. И прятать бритвы, и запирать на замок чистящие средства, и читать только книги, напечатанные крупным шрифтом. Не хочу думать, куда деть ребенка, чтобы поехать в отпуск, и что делать, если деть его некуда. Не хочу во время секса напряженно прислушиваться к окружающим звукам: а не бежит ли малыш сюда, а не плачет ли?

Появляются люди, которые, потея, разъясняют мне, что моя позиция -- это позиция эгоистки. Я соглашаюсь. Я эгоистка. И когда кто-то в моем присутствии хвастает тем, что у него, мол, в отличие от меня трое детей, я как истинная эгоистка осведомляюсь: ?Трое детей?.. Замечательно. А что вы еще умеете делать??

Каждый человек вправе сам решать, как ему поступать со своей жизнью. Замечательная писательница Галина Щербакова как-то сказала: ?Родину можно не любить, если не находишь в ней приятных для себя черт?. И я к этим словам хочу добавить не менее ?крамольные?: и детей можно не рожать, если не ощущаешь потребности быть матерью. Репродуктивная функция -- это не обязательство, наложенное на женщину природой, а лишь возможность, ею предоставленная. И женщине, решающей ?иметь или не иметь?, не надо оглядываться на общественное мнение в лице бабушек на дворовой скамейке. Рецепт женского счастья достаточно прост: нужно руководствоваться прежде всего своими желаниями, а не чужими.

Hypnotica

Бывает так, что люди путают понятия экономности и жмотства, но ведь это абсолютно разные вещи. Быть экономным значит принимать верные финансовые и жизненные решения, а также получать максимум от вложенных денег. Жмотство же относится больше к категории эгоизма и наплевательства на других. Жить хорошо, но по возможности тратить при этом меньше денег ? это экономность. Пытаться жить максимально дешево за счет других и зажимать каждую копейку, даже когда этого делать не следует ? это жмотство. Приведу пример экономности. Допустим, мне необходим подарок для одного хорошего знакомого и я точно знаю, что он хотел определенную книгу, которая стоит $20. Прекрасно, я планирую приобрести ему этот фолиант в книжном торговом центре и тут неожиданно обнаруживаю точно такой же в идеальном состоянии на распродаже и приобретаю его всего за $5. Человек получает на день рождения то, что он и желал, а я экономлю 15 долларов, ведь от того, что книга куплена не в шикарном магазине, а считай с рук, ее содержание не изменится. В случае же если с рук продают уже явно потрепанную книженцию, но я все равно соблазнюсь на нее, тогда это уже будет жмотство.

Вот еще несколько примеров типа ?экономность против жмотства?:

? Экономный человек придет в столовую компании, где он работает и в которой сотрудников кормят за счет фирмы, плотно покушает и уйдет.

? Жмот наестся до потери пульса, потом еще и набьет карманы да рюкзак, что приволок с собой, всей снедью, до которой сможет добраться и только после этого отчалит.

? Придя в гости в семью, где есть маленький ребенок экономный человек какой-никакой, но подарок им принесет (чупа-чупс, шоколадку, бананы-апельсины, маленькую игрушку и прочее).

? У жмота и мысли в голове не возникнет, что детям надо что-то нести. Более того, он еще за чаепитием выжрет все, что можно выжрать, естественно ничего с собой при этом не принеся, и потом добавки попросит. (Мне это известную историю с Винни Пухом напомнило, как он, захватив с собой Пятачка, пришел к кролику в гости. Не подумайте ничего плохого, я очень люблю Вини Пуха, и ребенок мой его обожает, просто этот герой ну очень любит мед и сгущенку.)

? Экономный человек перед серьезной покупкой исследует рынок, узнает мнение других обладателей такого рода товаров и в итоге купит не самый дешевый, но и не самый дорогой вариант хорошо зарекомендовавшего себя изделия.

? Жмот приобретет самую дешевую вещь? а потом еще и будет удивляться почему это она так быстро сломалась.

?Экономный человек с радостью распродаст не нужные вещи, выручив за них какие-никакие, но деньги.

?Жмот, вспоминая о том, что когда-то заплатил значительно больше, чем сейчас может за тот или иной предмет выручить, в жизни его не продаст. Эта вещь сгниет скорее, или будет сожрана молью, но не продана!

Примеров можно привести еще много, но большинство из них доказывают лишь одно ? экономность и жмотство сравнивать нельзя, слишком разные понятия. Добавлю еще, что экономность не стоит связывать с малым уровнем дохода. Отличным примером в данном случае является один из величайших инвесторов и игроков на фондовой бирже, а также один из богатейших людей мира (входит в 10-ку первых по версии Forbes) ? Уоррен Баффет (Warren Buffett). Этот человек, обладающий многомиллиардным состоянием, до сих пор живет в доме, который купил 40 лет назад за $31500. А зачем дергаться? Баффета и так вполне устраивает собственное жилище, какой смысл менять шило на мыло, да еще и кучу денег при этом выбрасывать? Также он предпочитает колу с гамбургером шикарному и очень дорогому обеду в ресторане (хотя, конечно же, и такие бывают, но это не постоянная практика, а скорее исключение).

Это тебе, мой милый друг.

1997 год. В Москве торжествует новая жизнь. Она всюду. Дорогие автомобили и шикарные рестораны. Нет проблем с тем как заработать и как потратить. Полное ощущение, что деньги возникают ниоткуда, из воздуха. Для хозяев этой жизни придуман термин ? новые русские. До отрезвляющего кризиса ещё целый год.
В твоей жизни тоже всё по новому.
С наукой покончено, в такое время заниматься наукой это значит жить на гроши, а ты, несмотря на все постигшие тебя бури, остаёшься жизнелюбом и наслаждения, которые можно купить за деньги тебе не безразличны.
У тебя новая работа ? ты участник международного телекоммуникационного проекта. Ты получаешь вполне приличные деньги, а идея спутниковой связи, вокруг которой все вертится, восхищает своей смелостью и масштабом. Ты снимаешь квартиру в Филях, рядом с работой, твой офис расположен на территории старого завода, где до сих пор делают лучшие в мире ракеты. Когда ты пешком идёшь на работу, то специально проходишь через сборочные цеха, чтобы лишний раз поразиться имперской космической мощи.
У тебя новая женщина и ты свято веришь в то, что она и есть, то самое настоящее, что бывает раз в жизни. У тебя полное ощущение, что всё самое значимое и самое интересное происходит в Москве и ты этому очевидец. Знаменитое в то время ДK Горбунова в двух шагах от твоей квартиры и ты со своей женщиной еженедельно посещаешь замечательные концерты, в том числе обожаемых тобою Nick Cave и Smashing Pumpkings.

Несмотря на то, что проект международной он полностью контролируется фирмой Мотоrola и весь бизнесс организован американскими специалистами. Тебе это нравится. Отличное академическое образование помноженное на эрудицию и свободный английский делают своё дело. Ты у них на хорошем счету, тебя выдвигают в лидеры, считаются с твоим мнением и общаются почти как с равным. В какой-то момент с очередной проверкой приезжает новый топ-менеджер.
Её зовут Сара. Она тридцатилетняя американская еврейка, из очень богатой, привилегированной семьи. С Гарвардским дипломом, надменная, элегантно одетая, с великолепной, спортивной фигурой, ты лишился дара речи, когда она первый раз с тобой заговорила. Она начинает с оценки персонала и увольняет трёх твоих сотрудников, у одного из них, беременная жена и проблемы с жильём. Все твои возражения холодно игнорируются. Ты абсолютно беззащитен перед ней, и дело даже не в офисной иерархии, ты всегда умел отстаивать своё мнение, невзирая на чины и регалии. Дело в том, что рядом с этой холёной красоткой, ты первый раз в жизни чувствуешь себя человеком второго сорта, слугой, и ничего не можешь с этим поделать ибо находишься во власти её глубоких чёрных глаз, у тебя кружится голова от запаха изысканных духов, ты восхищён и подавлен её безупречной осанкой, её манерами дорогой женщины, уверенной в своей неотразимости. Она это прекрасно понимает и превращает тебя в своего секретаря, переводчика, делает из тебя мальчика на побегушках, ты заказываешь ей такси и столики в ресторанах, покупаешь билеты в театры, сопровождаешь её в городских поездках. На работе над тобой смеются, называют подкаблучником и ты это терпишь.
Однажды она спрашивает, где в Москве можно поиграть в теннис. Ты бывший горнолыжник, но теннис, благодаря прихоти самодура президента превращённый в твоей стране в элитарный вид спорта тебе не безразличен. Ты любишь эту игру, регулярно в неё играешь и на кортах филёвского парка считаешься одним из сильнейших.
Когда вы начинаете играть, то ты с первых ударов понимаешь, что перед тобой сильный и умелый игрок, но ещё не понимаешь насколько. Позже ты узнаешь, что за плечами у Сары знаменитая школа Ника Боллетьери и что она всю жизнь мечтала о карьере профессиональной теннисистки и что мечте не дано было осуществиться из-за тяжёлой травмы и запрета её семьи. После трёх геймов проигранных тобою под ноль, ты, наконец, осознаёшь вашу чудовищную разницу в классе. Тут ты решаешь её просто перебегать, надеясь на свою скорость и выносливость. Бес толку. Сара, сверкая крепкими ляжками, мгновенно перемещается по корту, легко играя на опережение. У тебя опускаются руки от её умения читать игру, угадывать направления всех твоих ударов. Второй сет становится для тебя кошмаром, ты уже окончательно сломлен и вымотан и она потешается над тобой, искусно чередуя подрезки со свечками, заставляя тупым бараном бегать от сетки к задней линии и обратно. Беспомощное отчаянье вот всё, что от тебя осталось. Так тебя ещё никто и никогда не унижал, и тот единственный выигранный тобою гейм был лишь подачкой сильного слабому, как чаевые официанту, как кость голодному псу.
Через пару дней Сара неожиданно, никого не предупредив, возвращается в Америку. Весь офис, включая экспатов, рад этой новости. Ты тоже вздыхаешь с облегчением, считая всю эту историю дурным сном и пытаешься восстановить свою репутацию у русских коллег.
А где-то через месяц из Америки приходит известие, что в штаб-квартире проекта, в городе Рестоне под Вашингтоном будет проводиться обучение, что-то вроде курсов повышения квалификации и что из Московского офиса ты единственный приглашённый. Ещё близко дыхание советской эпохи, когда любая командировка за границу, а тем более в Америку расценивалась как награда, редкая удача, как поездка на тот свет с гарантированным возвращением. Русские начальнички пытаются навязать тебе своих сопровождающих, но после американской отповеди решение принято - ты летишь один.
В аэропорт приезжаешь за пять минут до окончания регистрации, не успеваешь задекларировать свои деньги и толстомордый таможенник, с наглой ухмылкой лишает тебя существенной части твоих командировочных. Весь многочасовой полёт до Нью-Йорка накачиваешься дьютифришным коньяком.
Америка начинается для тебя с жёсткого похмелья, огромного аэропорта JFK и приторного воздуха, с каким-то особенным искусственным запахом. Мечешься среди многочиленных зданий-терминалов в поисках своего транзита на Вашингтон. И конечно же опаздываешь на рейс, но с этим нет проблем, у них самолёты, как у нас автобусы и улыбчивая негритянка отправляет тебя следующим рейсом. Тебе нужно подождать два часа.
Из полудрёмы тебя выводят громкие голоса и хохот. Напротив, расположилась компания фермеров из Аризоны. Человек десять. Здоровые, белобрысые парни, а ведут себя как школьники. Чтобы не чувствовать себя изгоем, рядом с этой гогочущей, жизнерадостной толпой, ты решаешь скоротать время за чашкой кофе.
В баре, пока цедишь кофе и изучаешь ассортимент алкогольных напитков к тебе подсаживается огромный мужик, латинос, эдакая смесь Бандероса с Шварцнегером, чёрные длинные волосы, стянуты в хвост, накачанные руки сплошь покрыты цветной татуировкой , массивная золотая цепь вокруг мощной шеи. Он говорит на ужасном английском, но здесь это первый человек, кто обратил на тебя внимание и ты с провинциальным дружелюбием, отвечаешь на его вопросы. Да из России, да из Москвы, нет медведи по улицам не ходят. Из потока слов, произносимых с дичайшим акцентом и разбавленных сленгом, понимаешь меньше половины. Он заразительно смеётся, хлопает тебя по плечу, называет своим другом, заказывает вам текилу. Ещё можно соскочить, отказаться, сказать что спешишь, но поздно, текила уже растворяет твоё похмелье, тебе уже хорошо быть вместе с этим верзилой. На твой вопрос чем он занимается, латинос с ухмылкой извлекает пакетик и высыпает на кисть горку белого порошка. Вот он мой бизнес. Жадно втянув в себя дозу он предлагает тебе последовать его примеру.
Кокаин мгновенно меняет всю обстановку. В голове ясность и лёгкость, чувство абсолютной уверенности и свободы. Незнакомец из чужой страны превращается в твоего лучшего друга. Уже нет языкового барьера, ваш дружный хохот над его ещё совсем недавно глупыми шутками говорит о том, что вы понимаете друг-друга с полуслова. Он приглашает тебя поехать вместе с ним в город. Почему нет, конечно поехали. И вот вы уже меняете билеты так, что ты должен лететь следующим днем, потом садитесь в его видавший виды автомобиль. Впереди Нью-Йорк.
Чехарда мостов, улиц, витрин, небоскрёбов заканчивается обшарпанным зданием. Судя по всему дешёвый отель. Латинос уверенно входит внутрь, кому-то кивает, ты покорно плетёшься следом. Он приводит тебя в тускло освещённую комнату. Вновь предлагает кокаин.
Весь твой предыдущий опыт был ограничен лишь случайным курением конопли, и после второй дозы у тебя дрожат руки и бешено колотится сердце.
Вдруг латинос расстёгивает штаны, достаёт член, говорит, что он у него большой, и просит чтобы ты его потрогал.
Ты говоришь нет.
Тогда его лапа тисками сжимает твою руку и тянет её к члену. Пытаешься вырваться, начинаешь с ним бороться. Понимаешь, что он гораздо сильнее и от отчаянья и ужаса начинаешь наносить хаотичные, беспорядочные удары. После двух его коротких прямых, оказываешься в глубоком нокауте.
Сознание тебе возвращает колющая, острая боль. Ты перед ним на коленях. Одной рукой он держит тебя за волосы, в другой нож, конец лезвия упирается в край твоей глазницы. Холодным, скользким взглядом он указывает тебе на свой член.
Страшно? Страшно.
Сосёшь. Глотаешь. Блюёшь.
Потом появляются, какие-то люди и требуют, чтобы ты заплатил за номер. Ищешь деньги. Узнаёшь, что вместе с этим ублюдком пропала почти вся твоя наличность.
Тебя выбрасывают в чужой город. Вечер. Лиловое Нью-йоркское небо замыкает ущелье улиц. Ты раздавлен и никому не нужен. Ты не понимаешь кто ты и где ты, бредёшь как сомнамбула, не разбирая дороги. Цветные и негры провожают тебя взглядом. Когда осознаёшь всю беспощадную реальность происходящего, то оказываешься во власти звериного низменного ужаса. Тебя спасает уличный телефон и то, что чудом у тебя осталось немного денег. Звонишь. Через две минуты приезжает такси, увозит тебя в аэропорт и ты улетаешь ближайшим рейсом. С коммуникацией в этой стране всё в порядке.
Перелёт до Вашингтона проходит без приключений. Последние деньги забирает таксист, который везёт тебя в отель Шератон, забронированный и оплаченный заранее. Отворив номер, падаешь на кровать и засыпаешь мёртвым сном.
Утром тебя будит телефонный звонок. Это Сара. Спрашивает куда ты пропал, ты должен был появиться ещё вчера. Не вдаваясь в подробности отвечаешь, что у тебя проблемы, остался без денег.
Она приезжает в шикарном кабриолете, ослепительно одетая, выдаёт тебе сумму втрое превышающую все твои украденные деньги, говорит, что у неё сегодня вечеринка и ты в числе приглашённых.
Двухэтажный таунхауз Сары расположен в престижнейшем районе Вашингтона. Приехав, таксист выходит из машины и открывает перед тобой дверь. Внутри всё как в голливудских фильмах, смокинги, вечерние платья, слуги с шампанским. Сара представляет тебя своим гостям. Оказываешься в центре внимания. Всех интересует как пропали твои деньги, почему у тебя нет кредитки, пытаешься отшутиться, потому что в Москве медведи по улицам ходят, многие верят, ловишь себя на мысли, что ты для них лишь экзотический экземпляр из неблагополучной, дикой страны. Ощущаешь себя бесконечно одиноким, ещё более отверженным, чем с теми аризонскими фермерами. И ещё.
Вдруг, чувствуешь, что ты весь затоплен жгучей похотью. Тебя буквально лихорадит от вожделения. Ты смотришь на всех окружающих тебя женщин, исключительно, как на самок, вон у той негритянки груди как дыни, а у этой брезгливой, аристократичной сучки хоть и отвислая задница, но зато большой, влажный рот. Сара знакомит тебя со своей лучшей подругой Моникой, высокой, яркой блондинкой с длинными, сильными ногами. Монике принадлежит сеть художественных салонов по всей Америке, она что-то спрашивает о русской живописи начала века, Кандинский, Малевич, отвечаешь не по делу, косишься на её отключенный круп, думаешь, сиськи хорошие, взять бы завалить и выебать на месте. Они с Сарой многозначительно переглядываются, ехидно улыбаются, Сара не забывает упомянуть о том какой ты хороший теннисист и какой замечательный матч вы сыграли в Москве и почему бы тебе не взять у неё реванш. Ты задыхаешься от возмущения, но вынужден согласиться, ибо отказаться было бы ещё хуже. Сара довольна. Она говорит, что рядом с твоим отелем есть вполне приличные корты. Договариваетесь встретиться завтра, после четырёх, когда закончатся твои курсы.
Ночью, в отеле, яростно дрочишь.
Постоянно стоит хуй.
На следующий день, на курсах, ты занят тем, что мысленно раздеваешь рыжую ирландку, которая их тебе читает. Сара приезжает за тобой ровно в четыре. Все твои сокурсники удивлённо пялятся вам вслед.
Игра начинается по московскому сценарию и первый сет ты проигрываешь вчистую. Во втором она снова решает поиграть с тобой в кошки-мышки и отдаёт тебе первый гейм. В следующем ты цепляешься за каждый мяч, пару раз тебе просто везёт, но так или иначе гейм за тобой. Это не входит в её планы, она включает всю свою техническую мощь, даже стонет при подачах, но у тебя тоже всё получается, игра идёт на встречных курсах, дело доходит до тай брейка, а вот у тебя уже сетбол на своей подаче.
В этот момент ты видишь как к расположенному рядом с кортом коттеджу подъезжает машина и из неё выпархивает прелестное создание, девушка, видимо школьница или студентка. Ты машинально отмечаешь её исключительную красоту, ту красоту при виде которой мужчины - все, без различия возраста и положения,- замирают поражённые. В России про таких обычно говорят "сущий ангел". Девушка открывает дверь и скрывается в дверном проёме.
Ты подаёшь на вылет.
Третий сет. Ты просто бьёшь. Бьёшь от души, не боясь промахнуться и всегда попадаешь. В России то, что сейчас с тобой происходит называют кураж, а в Америке, наверное, drive, впрочем это не важно, а важно то, что когда Сара, растерянная и плохо скрывающая досаду, подходит, чтобы поздравить тебя с победой, ты берёшь её за руку и ведёшь в раздевалку. Она что-то говорит, ты не слушаешь, молча срываешь с неё одежду, она вяло пытается сопротивляться, ты кидаешь её на пол, входишь в неё, она ещё горячая, потная, она ещё не остыла после игры. Это продолжается долго, бесконечно долго, она сначала недоумевает, скулит, пытается вырваться, потом протяжно кричит и бьётся в истерике, потом охает, царапает твою спину, кончает, потом ещё и ещё. Тебе кажется, что это будет продолжаться вечно, это как испытание, какое к чёрту испытание - пытка. Вам мешает какой-то служащий корта, ты ведь даже не стал запирать дверь. Вы перемещаетесь в отель, благо он рядом, и ты ебёшь, ебёшь её всю ночь.
Постоянно стоит хуй.
Она снимает вам квартиру в центре Вашингтона, в пяти минутах ходьбы от здания Конгресса. На вопрос чем её не устраивает отель, говорит, что здесь сексом в отелях занимаются только шлюхи. Вы продолжаете играть в теннис, но уже не на счёт, а просто так. Теннис превращается для вас в ритуал, в прелюдию перед сексом. И каждый раз в одно и тоже время останавливается машина и из неё выходит твой ангел.
После тенниса вы отправляетесь в город. Ужинаете в ресторане на седьмом этаже, на открытой веранде, откуда открывается великолепный вид на капитолийский холм, слушаете джаз, иногда даже танцуете, а потом ебётесь.
Постоянно стоит хуй.
В Саре просыпается влюблённая американская девочка, она пишет какие-то глупые записочки со стихами, дарит нелепые открытки, пляшет тебе стриптиз, ты смотришь на неё с глухим раздражением, тебя бесит это американское резиновое тело, тело -дрессированное строем тренажёров, облитое тысячью спортивных душей, сделанное с помощью всевозможных диет и рецептов.
Постоянно стоит хуй.
Она разрешает тебе всё, ты давно уже перепробовал во всех комбинациях все её отверстия, она всем довольна, всему рада. Однажды тебе приходит мысль почему бы тебе не выебать её подругу Монику.
Уже через три дня ты, простой русский распиздяй сидишь в самом центре американской столицы, глушишь водку и с мутным отвращением наблюдаешь, как прямо перед тобой, две представительницы бизнеса этой страны, его элиты, состоятельные и роскошные бабы, голые и пьяные, азартно ковыряются друг в друге. Как же тебе здесь хуёво! Ты смертельно устал говорить на чужом языке, ты устал от этой липкой жары, District of Columbia и Крым расположены на одной широте, но в Крыму воздух сухой, дышится легко, здесь же невыносимо, ты устал жрать чужую еду, за тарелку окрошки ты готов платить любые деньги, но здесь не знают, что это такое. Ты считаешь дни когда должен вернуться обратно. Ты подходишь к этим двум американским кобылам, они дружно снимают с тебя шорты и начинают усердно ублажать.
Постоянно стоит хуй.
Всё имеет начало и всё имеет конец. Вот он, твой последний американский день. Ты к нему подготовился заранее, ты всё продумал и всё учёл: снотворное, маска-чулок, одежда из секонд-хенд, нейлоновый шнур, перчатки, истолчённый в мелкую пыль какой-то порошок.
Когда вы в последний раз играете с Сарой в теннис, и ты видишь как твой ангел заходит в свой дом, то ты дурачась закидываешь свою ракетку в направлении её котэджа. Ты бежишь за ракеткой и на пару секунд задерживаешься у её дверей. Отпечатки пальцев, которые она оставила на заранее присыпанном тобою кодовом замке намертво врезаются в твою память.
Дальше просто: снотворное Саре, ничего сегодня обойдётся без ебли, на Сариной машине доезжаешь до моста через реку Потомак, здесь переодеваешься и вызываешь такси до отеля, потом бегом до её коттеджа. Перед входом одеваешь маску, набираешь код, проходишь через небольшой палисадник, поднимаешься по ступенькам. Тебе даже не надо выдавливать стекло, дверь беспечно оставлена открытой.
Когда ты входишь в её дом, то видишь, что она сидит в кресле и смотрит телевизор. Ты чем-то себя выдаёшь, она вскакивает и заученной скороговоркой говорит о том где лежат деньги. Ты снимаешь маску и она тут же понимает скорее чувствует, что дело не в деньгах и бросается к телефону. Ты её опережаешь и резким ударом возвращаешь в кресло. Накидываешь на горло удавку и пока она приходит в себя, ты любуешься своим ангелом. Какая же она красивая! Стройная, гибкая, с ослепительным водопадам белокурых волос, когда она поднимает на тебя свои большие голубые глаза, то твои штаны уже расстёгнуты, а в руках верёвка обвитая вокруг её шеи. Она всё понимает без слов. Берёт член в рот и начинает тщательно и усердно сосать. Хрупкая и нежная она похожа на отличницу, которая боится ошибиться.
Когда ты чувствуешь, что ты уже готов, то резко стягиваешь нейлоновый шнур на её шее, она успевает удивиться, потом хрипит, ты обильно извергаешься ей на лицо, её глаза вылезают из орбит, она конвульсивно дёргается, весь её юный организм мечется в поисках отобранной жизни, наконец затихает, становится похожей на большую, сломанную куклу. Даже мёртвая она прекрасна, короткая юбка задралась, стройные ноги беспомощно раздвинуты, ты разрываешь ей трусы, из них выскакивает светловолосая красавица пизда. Ты не мешкая и не дроча засовываешь в неё свой, вновь крепко стоящий хуй и с восторгом совокупляешься с только что умершей обладательницей этого сокровища. От мысли что её дух летает где-то рядом и любуется картиной остро и сладко кончаешь.
Обратный путь. Тебе спокойно и легко. Все ненужные вещи выбрасываешь в реку. Вернувшись, обнаруживаешь, безобразно развалившуюся, храпящую Сару.
В самолётах, когда летишь домой безмятежно и крепко спишь.
Пузыри дождя на серых, московских лужах, хамство на паспортном контроле, объятия любимой женщины.
Ты дома. Прощай, ёбаная Америка.

HЕФЕРТИТИ

Дома её ждали четверо. Три малохольных сопляка и еще один - здоровый, некрасивый и наглый.
- Не понял... - Галка задумчиво посмотрела на последнего.
Он вовсю вытягивал тощую шею и басовито хрипел, стараясь попадать в тон остальным.
- Так, троих я знаю, сегодня вылупились. А этот откуда?
Галка подозрительно оглядела ближайшие кроны деревьев. Кроны безмятежно шумели, показывая всем своим видом, что не при делах. Никто не подсматривал и не сдерживал смех, только весенний ветер безразлично тыкал воздушными пальцами в молодые листья. От скуки.
- Кы! Кы! Кы! - надрывался гость, распихивая соседей.
- Так, - еще раз сказала Галка, села на край гнезда и несколько раз глубоко вздохнула. Только спокойствие. Ничто так не шатко, как женская нервная система, поэтому беречь. Беречь, пока есть возможность.
- Это то есть как? Опять ты?
- Кы! Кы! Кы! - Жизнерадостно отвечал новенький. Он весь излучал преданность, доверие, любовь и все остальное, что излучают, когда хотят жрать, а попросить не могут. Получалось волшебно, но в третий раз Галку провести было сложнее:
- Слушай, прекрати этот цирк и сядь в угол. Сейчас мы с тобой разберемся.

- Вот говно. - Кукушонок сразу нахохлился и отошел. А она принялась кормить детей.
- Этому дала? - мрачно комментировал Кукушонок, - этому дала? этому тоже отрыгнула слегонца, но будем считать, что дала.
Галка уселась чистить перья.
- А этому? А мне?! Я тоже просил, - он широко раскрыл клюв, задвигал рудиментарными крыльями и заорал. - Кы! Кы! Кы! И эта? как его? Мама!
- Иди в задницу.
- Ну что за фигня, вспомни, как я был мил, такой пушистый комочек, маленькие лапки, трогательный взгляд, ты ведь любила меня!
- Я чуть не надорвалась. Ты жрешь как вакуум, семья голодает.
- Да ладно тебе, я всего лишь маленький птенчик, кы! кы! ? Кукушонок сделал большие нежные глаза, - кы! кы! кы! кы! Арргхэээ-гхэээ-гхэ!.. Чёртов никотин?
- Иди к матери, вот что я тебе скажу. Не знаю уж, где она тебя нашла, но пусть кормит сама, у меня своих три глотки. Да, мои цыпочки?
Цыпочки согласно заголосили.

- Эти?! Дайте-ка я на них посмотрю? Пи-пи-пи, бла-бла-бла, сю-сю-сю! Ооо! Какой потенциал! Изысканные манеры с младых ногтей, глубина мысли и природная грация! Восторг, правда? Дайте им, как говорится, точку опоры - и перевернут. Что вы сказали? Да, я тоже читал Канта, но подобной цитаты не помню, дырявая моя голова, я запишу ее в свою книжечку, вы позволите? Еще раз? Пи? Вы имеете в виду число ?Пи?? Ах, вы просто сказали ?пи?, ну что, тоже замечание в себе. Предлагаю всем присутствующим высказаться по существу. Есть желающие?
- Есть, - язвительно процедила Галка, - есть мнение, что тебе надо валить отсюда, пока всё на месте.
- Ха-ха! Как тонко! И куда же я, сирота, пойду? Мытарствовать, аки вошь неприкаянная? Куда ж меня возьмут с вашими рекомендациями? И как вы после этого будете в глаза смотреть уж не знаю кому?
- ПШЕЛ ВОН! - Галка скользнула когтем по клюву, послышался зловещий металлический шелест. Так меч выскальзывает из ножен
- Да! Гоните меня, ибо блаженны страждущие, ибо у них есть цель. Отмахивайтесь, давайте! Загляни в мои зерцала, там мерзкая эгоистичная птица с презрительным взором? и у тебя какая-то фигня к спине прилипла.
Галка оглянулась на спину. Там ничего не было.

Кукушонок уже перебирался через край гнезда, когда она повернулась в его сторону.
- Да что ж такое! Опять не успел. Надо больше тренироваться, - доверительно сообщил он, - отвлекающий маневр на отлично, а вот преодоление препятствий пока что на троечку. Я не самокритичен, я объективен. По идее, ты не должна была заметить моего исчезновения. Такой мистический пассаж. Вот он был, и вот его нет. Игра воображения или тупо галлюцинация? Ну да ладно. Кормить меня тут не будут, оставим визит без смысла и морали. Надеюсь, я сделал вас чуть чище и терпимее.
Пока Галка молчала, птенцы небольшой, но тесной компанией подползали к оратору.

- Однако. - Кукушонок торопливо преодолел последние ветки крыльца и картинно взъерошился.
- Не надо, я сам. Правильно летает не тот, кто вверх, а тот, кто вовремя.
И пафосно ухнул вниз вдоль ствола.
Четыре пары любопытных глаз проследили его путь до самых корней.
Но на земле он отряхнулся, проверил на функционал конечности, все, как обычно, было в порядке.
Выживать уже вошло в привычку. Мдэ? дальше по списку Ворона. Глупа и самонадеянна. И гнездо пониже.
А Галка полетела за едой для своих бесенят, она вообще быстро обо всем забывала. Мозг-то маленький.

© Печ

Валюха, соседка моя, рассказала мне недавно одну историю, которая приключилась с ней давным-давно в конце 80-х.
- Я 23 февраля этот, на всю жизнь запомнила - начала рассказ соседка. - Вот ты не поверишь, но иногда так бывает, что по воле судьбы под одной крышей собирается несколько абсолютных идиотов стукнутых на всю свою голову, причём в прямом смысле!
- Почему не поверю? Очень даже верится... - отозвалась я, думая о своем..
- И псих-больница, - продолжала Валюха, - плакала горючими слезами любуясь на нас, а лежали мы наоборот в травме, с сотрясением головного мозга.
- Вот те на! А чо случилось то, Валь?
- Мы в то время в коммуналке проживали. Захотелось мне как-то зимним вечерком чаю с медком. А банка с медом на верхней полке антресолей кухонных стояла. Встала я, значица, на табуретку и тянусь до банки медовой а сама пальцами за полку эту ябучую держусь чтоб не свалиться. Росточку то во мне нет нихрена, сама видишь.. Чувствую - табуретка подо мной качнулась и плавно так на бок заваливаться стала. Тут я со всей дури об бетонный пол и шмякнулась, головой в основном.. Лежу на полу, искры из глаз считаю, и не подозреваю что это еще не конец трагедии.. Как-бы сомневаясь, совершать акт вандализма или нет, прямо на моих глазах от стены с треском стала отрываться антресоль.

Дрогнула, подмигнула мне желтым глазом 2-х литровой банки с медом которая первая соскользнула вниз прямо в мой лобешник, а дальше из открытых дверок чертовой мебели один за другим стали валится и остальные лакомства тогдашнего нехитрого быта пакеты с крупами, консервные банки и прочие вафли. А тем временем антре
соль продолжала отрываться от стены и мне даже в один момент показалось, что в зловещем ее скрипе я услышала что-то вроде: "Ну ёёёёбанаврот.. Ссссорри, а?..." В общем накрыла она меня, и с сильными ушибами и сотрясением мозга я попала в самую удивительную палату местной травматологии...Там то я и познакомилась с Софьей Андреевной, красочной личностью, благодаря которой три недели стационара стали незабываемыми.
Дело было как раз перед праздником 23 февраля. Ну и решила Андреевна нашему лечащему травматологу Мирославу Станиславовичу сюрприз сделать. Что-то вроде концертика небольшого..

Софья Андреевна была четырежды вдовой и очень веселой женщиной, не смотря на то что злой рок свистел во все ее дыры, забирая на тот свет мужей, одного за другим. Сама Андреевна объясняла это своим махровым душегубством, которым, как мне казалось, очень гордилась.
Свое сотрясение она получила на кладбище, куда в обязательном порядке раз в месяц ходила попроведывать бывших супругов. А могилка-то чай не братская, все по разным сторонам кладбища захоронены, вот она и подустала туда-сюда бегая, и на последней могиле чувств лишилась да прямо темечком об гранитную плиту.

На Мирослава Станиславовича Андреевна положила свой глаз после безобидного комплимента, по-неосторожности сделанного им однажды. Неунывающая эротоманка увидела в этом знак свыше, и теперь с огромным энтузиазмом, готовила для любимого праздничный сюрприз.
-Ну чистый Аль Пачино!- вздыхала о нем Андреевна, хотя мне казалось что грустноглазый, круглолицый Мирослав был больше похож на Егения Леонова. С раннего утра, чтобы успеть до обхода, Андреевна вооружившись косметичкой и парикмахерскими принадлежностями работала над нами не покладая рук. Сама она проспала с проломленной головой всю ночь на бигудях, и теперь мелкими кудряшками а-ля Анджела Девис старалась прикрыть огромную бордовую шишку на лбу. Для меня, она выбрала стиль Вамп - прямые, напомаженные волосы и донельзя обильный макияж черными тонами. Остервенело наплевав в коробочку туши "Ленинград", Андреевна довела мои ресницы до состояния вороньего крыла в полете и принялась за брови.
Следующей в очереди на макияж была баба Люба.
Бабушка Люба единственная в палате заработала свое сотрясение по-человечески - монтировкой по голове. Проходя проезжую часть и изящно лавируя между автотранспортом, бабушка была сбита грузовиком марки ЗИЛ.
Белый лицом, ошалелый водила склонился над бабушкиной тушкой и трясущимися руками пытался собрать в одну кучу распластанное морской звездой по тротуару тело. Когда вдруг Люба открыла глаза, и убедившись что нигде не болит с ужасом наблюдала как наглый мужик беззастенчиво лапал ее неприкосновенные прелести с, как ей показалось, животной похотью в глазах.
-Ах ты пакость вонючая! Идьёт! Кабель проклятущий! Средь бела дня при всем честном народе мацает женщину, шалопень паганая!- открыла варежку баба Люба,и еще долго сыпала проклятиями пока изумленный водила в состоянии аффекта не настукал ей по голове монтировкой.
У Бабы Любы на голове был чепец-повязка, и поэтому Андреевна не делала ей прическу а просто украсила люрексовой косынкой голову в виде спиральной башни нацепив набок брошь-янтарный жучок, и серьезно налегла на макияж.
По всей палате витал запах духов "Быть может", карнавала и термоядерного лака для волос "Прелесть", которым Андреевна закрепляла замысловатые хитросплетения Анжелкиного начеса в стиле "Наивный шик".
Восемнадцатилетнюю Анжелу привезли в палату накануне ночью. Накурившись марихуаны она гоцала со своим парнем на моцике по ночному городу заглушая хохотом рев мотора без глушителя. Хитрожопый Анжелин парень почему-то не дал ей каску безопасности, хотя сам был при полном параде: красно-черный шлемак меньше его головы на два размера, от чего щеки его на высокой скорости развевались парусами , черная кожанка типа "Я страшный рокер, я погряз в пороке", мохеровый зеленый шарф и донельзя засранные сапоги-аляски.
Не понятно что нашло на хитрожопого байкера когда он внезапно нажал на тормоза залипнув, видимо, в наркотической заточке, от чего сзади сидящая Анжелка со всего маху ударилась об его каску лицевой областью, и как результат - сотрясение, выбитые передние зубы, прикус языка и сильный ушиб переносицы.
- Ниче, ниче. Запудрим... - шептала Андреевна с трудом выискивая на Анжелкином лице нетронутые каской хитрожопого места. Еще не отошедшая от наркотиков и пережитого шока, девушка с ничего не выражающим лицом "Шишки, шишки я на передышке", доверчиво улыбалась беззубым ртом, который впрочем и не закрывался из-за распухшего языка. Салатовые тени и румяна цвета Корриды слегка оттеняли сине-бордовые синяки под ее глазами. Перламутровая бледно-розовая губная помада стала финальным штрихом и Андреевна занялась последней пациенткой в палате - девчонкой одинадцатилеткой. "Дурной пизды ребенок", как с первой минуты, называла ее Андреевна.
Девчонку только недавно перевели из реанимации где та пролежала с месяц после дтп. По прибытии в палату она долго капризничала и пыталась отвоевать у бабы Любы койку у окна пока та не приказала ей закрыть пасть. Это подействовало и девочка улеглась спать на свое место, перед сном удивив нас всех внятным: "На новом месте, приснись жених невесте".
-Шизофренические шубы, - поставила диагноз Андреевна, сделав круглые глаза.
На макияж девчонки уже не было времени, поэтому её главным украшением стала оставшаяся бижутерия, которой у Андреевны было в огромном количестве.
К девяти часам все было готово, когда сюрприз чуть не испортила санитарка не вовремя зашедшая в палату.
- Да що тут такэ робиця?... - только и пролепетала та. - Батюшки святы, рятуйте, люди добрыя!
- Чё злякалась, дура? - лязгнула зубами Андреевна. - Испортишь нам праздник-удавлю. Сдохнешь от разрыва пердячей кишки, бля буду!
Было решено санитарку из палаты уже не выпускать, и дожидаться обхода вместе с ней.
Мирослав Станиславович зашел в палату в 9 часов 5 минут. По сигналу Андреевны мы дружно запели "У солдата в выходной пуговицы в ряд".
Повидавший немало за свою врачебную практику Мирослав Станиславович застыл в дверях и по тому как у него подкосились ноги, мне показалось что он пустил реального шептуна и мало того - из его кишки бьет струя первобытного страха. Схватившись за сердце, Аль Пачино сполз по стене и деятельная Андреевна, не растерявшись, уже хлопотала оказывала ему первую медицинскую помощь.
С тех пор мы его не видели. Поговаривали что захворал сильно.
А я вот думаю, ну ведь как лучше хотели. Слабый мужик пошел, нервный...
Женщина старалась, а он в штаны наложил...
- Да скоты они, - подытожила я и пошла домой.

- Ну Васи-и-иль Ива-а-ныч, ну хоть по поллитре на брата? ну праздник же! - продолжал канючить Петька, теребя в заскорузлых руках линялую одноухую буденовку.
- Нет, Петруха, и не проси! Праздник у нас какой? Правильно, Пасха. Стало быть, поповский праздник-то. Это раз, значицца. А во-вторых, комиссар запретил. Вам щас волю дай, вы же опять до зеленых соплей нажрётеся. Позавчерась чего учудили, а? Эт не твои ли, Петька, портки над сельсоветом полдня висели? Вместо флага нашего, ресефесеровского? Всё, никаких! Мой наказ будет жёстким: хуй вам! ? Чапай с силой рубанул рукой воздух, отметая какие бы-то ни было возражения.
- Эх?. ? Петька обреченно напялил на голову буденовку и направился к выходу ? а мы-то с ребятами в честь святой Пасхи хотели на яйцах побиться? А теперь как же ж, без водки-то?
- Стой! ? Чапай неожиданно оживился. ? На яйцах, гришь, бицца?.. Чо ж ты сразу-то не сказал? Я ведь, Петька, у себя в деревне? Э, да ладно, чо уж теперь ?
Чапай ненадолго задумался.
- Короче так, Петруха. Праздник хошь и церковный, но народные-то обычаи у нас ведь нихто не отменял? Вот мы и сделам? народные гуляния! А комиссар пущай свои рапорты пишет ? хто, в конце-то концов, в дивизии командир?!

Раздухарившийся Чапай гремел ключами возле амбарного замка, висевшего на перекошенной двери в кладовку. Выйдя из кладовки с громадной бутылью мутного самогона, Чапай залихватски подмигнул Петьке:
- А шо, может, и мне молодость вспомнить, а?
В ожидании Петьки бойцы расположились на склоне пологого холма, покрытого прошлогодней пожухлой травой и прелыми листьями. Красноармейцы разбились на отдельные группки, в каждой из которых шел свой разговор.
- А можа, мешок ему на голову, да и в реку с утёса, а? Скажем потом, что беляки пристрелили? Ну ведь никакой мОчи нету! И Василь Иваныч с лица совсем спал? Шутка ли, - третий день без бухла! А энтот всё пишет и пишет, пишет и пишет!... Гандоны столичные! ? говоривший зло сплюнул, и, отвернувшись, начал сворачивать очередную цигарку.
- Ого! Где ж ты, Петренко, в деревне своей словов-то таких нахватался? Гандоны? Гы? Да сидите, хлопцы, сидите ? подошедший Василий Иванович, передав бутыль Петьке, примостился рядом с Петренко.
- Вот шо я вам скажу, робяты, - Василий Иванович оглядел насупившихся бойцов.
- Оно, конечно, может товарищ Фурманов и не по-нашенски поступат, и порядки его новые тута не всем нравяцца, но я, как командир, целиком и полностью его одобряю (Чапай криво ухмыльнулся, завернув про себя в отношении новых порядков сложноподчиненное выражение, состоящее из сплошного мата). - В Петербурхе, чай, не дураки сидят, и кого попало сюды не отправют. Так что главное для нас ? это партейная дисциплина и эта ишшо, как иё? Короче, штобы я боле таких разговоров не слышал! ? Чапаев встал и, расправив гимнастерку, зычно крикнул:
- Анка, итить твою мать, быстро сюды!
От одной из групп отделилась коренастая фигура. Анка, виляя мясистым задом, приблизилась к Чапаеву.
-Чаво те, Василь Иваныч? ? кокетливо спросила пулемётчица, попеременно стреляя глазами то на Петьку, то на комдива.
- А вот чаво! ? Чапай, под всеобщий смех, звонко шлёпнул Анку по туго обтянутой заднице.
- Да не бжи ты, Петруха! ? комдив, улыбаясь, повернулся к насупившемуся Петьке.
- Вот побьём всех белых, и поженим мы вас с Анкой! Вернём иё тебе в целкости, так сказать, и сохранности. А ежли и не в целкости, так ведь в сохранности, бу-га-га-га! ? Чапай весело засмеялся над собственной шуткой.
Вдруг комдив посерьёзнел.
-В обчем, так, Анна Степановна. Решили мы тут с хлопцами соревнованьице небольшое устроить. Проверить, у кого мудя крепше будут. Дело, сама понимашь, не для женцких глаз, так што уж будь добра, съебись куда-нить отседова. Вон, в лазарет штоль, или ишшо куда? А то, можа, поболеть за кого хошь? Али вообче судьёй побыть, а, Нюрк? ? Чапаев, хитро улыбаясь, прихватил Анку за локоток.
- Да ну тя, дурак! ? вырвалась Анка и, передёрнув плечами, гордо поплыла в направлении палатки, служившей лазаретом.
Как только Анка скрылась в палатке, начались бурные приготовления. На поляне у подножия холма очертили круг, из штабной палатки притащили писарский стол, на который торжественно водрузили бутыль с самогоном. Судить выпало Петьке. Налив две железные кружки самогона, Петька объявил о начале соревнования.
Чапаев вошел в круг, и, оглядев красноармейцев, спросил:
- Ну что, орлы, кто хочет с легендарным комдивом потягаться?
Бойцы, перешептываясь, подталкивали друг друга, однако смельчаков не находилось. Вдруг раздался чей-то голос:
- А ты бы, Чапай, с комиссаром нашим схлестнулся, а? Он ить у нас главный мудозвон, вот и пускай позвенит! А то одни цыркуляры да указы придумыват!
- Хех ты ж! ? Чапаю, похоже, и самому понравилась эта мысль. ? И то правда! Ташшы его сюда, хлопцы!
Буквально через минуту из штабной палатки появились два дюжих молодца, волочивших упирающегося комиссара.
- Что вы делаете!!? Я требую прекратить насилие!!! Согласно резолюции VII Съезда ВКП(б)?
- Ладно, хлопцы, отпустите его ? кивнул Чапаев сопровождающим. ? Так вот, комиссар, дело есть. Ты слыхал ли про такую забаву народную ? бои на мудях? Слыхал? Уже хорошо. В обчем, мы тут с хлопцами решили, так сказать, с целью сохранения народных традиций, хе-хе, возродить енто дело. И народ, понимашь, хочет на тебя посмотреть? Хватит, мол, клей канцелярский нюхать! Один, стало быть, - я, а другой, стало быть, - ты! ? прищурившись, Чапай с усмешкой смотрел на Фурманова.
- Товарищ Чапаев, но ведь это же варварство! В период, когда?
На склоне холма раздался оглушительный свист, крики ?ссышь, сцуко!?, ?фтопку ево, как Лазо!?, ?долой комиссаров!??
- Впрочем, если народ требует? Подчиняясь принципу демократического централизма?
Что ж? ? Фурманов, поколебавшись, принял решение. ? Да, я согласен! Но сразу предупреждаю, о факте применения ко мне насилия я буду вынужден составить подробное донесение?
Тем временем сквозь дыру в стареньком пологе лазарета за всем происходящим жадно следили чьи-то глаза, изнывающие от нетерпеливой и всепоглощающей похоти?
Фурманов вошел внутрь круга, аккуратно снял выглаженные галифе и остался в цветастых кальсонах романтичного розового цвета. На холме послышалось громкое ржание. Не обращая внимания, комиссар так же аккуратно снял кальсоны, аккуратно сложил их за границей круга и выпрямился. Ржание на холме превратилось в буйную истерику. Хуй Фурманова был просто микроскопическим. Яйца, впрочем, были нормального размера, гладко выбриты и абсолютно симметричны. От ухоженного хозяйства ощущался устойчивый запах одеколона ?Шипр?. Истерика у зрителей не прекращалась. ?Уа-ха-ха-ха!!!.... Бри-и-т-ы-ы-е-ее!... И адина-а-а-ковые-е-е!!!! Да он их там, в штабе, как кот вылизывает?.. Уа-ха-ха-ха-а-а!!!!?? ?Ааааааа!!!! Вышел Фурман на крыльцо! А яиц-то и нету-у-у!!! И хуя нету-у-у-у!!!!!!!!! Ой, не могу-у-у-у!!!!?... ?Ой-ёёёёёё!!! Ладикалонам ваняет!!!! Канешно, прыщи-то фсигда ладикалоном прижыгают!!!!!!!! Ааааааааа!!!!!!?.
К чести комиссара, он практически не обращал на эти выкрики никакого внимания. Сделав несколько приседаний, Фурманов начал разминать тазобедренные суставы.
Чапаев, посмеиваясь в усы, тоже зашел в круг и стал нарочито медленно возиться с завязками своих кавалерийских штанов. Справившись, наконец, с узлом, комдив стянул штаны и выкинул их за пределы круга, оставшись в длинных, до колен, семейниках. Затем Чапаев выдержал драматическую паузу, и, на мгновение замерев, резким движением сдернул с себя портки. Над холмом пронесся вздох удивления, смешанного с восхищением и завистью.
Со стороны лазарета раздался звук падающего тела и звон разбивающихся склянок с анализами.
Удивляться, действительно, было чему. Неимоверных размеров хуй был весь испещрён наколками. На самой залупе была вытатуирована пятиконечная звезда, по бокам красовались изображения всех членов политбюро ВКП(б) с 1905 года. По всей длине хуя шла витиеватая надпись ?Как нам реорганизовать Рабкрин?. Мало того, вся поверхность хуя была покрыта вживленными под кожу шариками шрапнели (современники Чапаева свидетельствуют, что сам комдив наличие вживленных под кожу шариков объяснял ранением, полученным на фронтах I мировой войны. Однако из архивных данных доподлинно известно, что это явилось следствием операции, проведенной 19.02.1917 г. лично тов. В.И. Ульяновым (Лениным) и ассистентом Н.К.Крупской. Побочным эффектом проведенной операции принято считать так называемый ?синдром выпученных глаз? у Н.К.Крупской ? прим. ред.). Что касается яиц, то их описание тоже было достойно отдельной книги. Громадные, в синих прожилках, они были покрыты каким-то бурым мохом, который буквально шевелился от ужасающего количества мандавошек. Яйца свисали чуть не до самых колен и мелодично позвякивали, соприкасаясь друг с другом. По окрестностям потянулся аромат дремучей мужицкой плоти.

Тем временем Петька поднёс соперникам самогон. Чапай, не раздумывая, влил в себя содержимое кружки одним глотком, крякнул, и с сожалением отдал кружку обратно. Фурманов от самогона вежливо отказался.
Договорившись, что сам контакт произойдет на счёт ?три?, соперники встали наизготовку.
Петька сиплым от волнения голосом, дав петуха, начал отсчёт:
?Ррр-р-раз!!!? - Чапай с Фурмановым начали колебательные движения бёдрами, постепенно увеличивая амплитуду.
?Ддва!!!? - Фурманов продолжал просто увеличивать амплитуду, а Чапай еле заметным движением таза стал придавать мудям вращательное движение.
?ТРРРИ!!!!!!? - соперники, вытянувшись в струнку, придали своим яйцам ужасающую скорость. Чапай при этом, дёрнув одним полужопием, закрутил свои яйца в немыслимую траекторию, превратившую их в идеальное орудие убийства. Это был знаменитый удар ?220 АC/DC?, секрет которого не раскрыт до сих пор. Над поляной раздался чудовищной силы звон, сравнимый только с ударом Царь-колокола. Оглушенные зрители тупо сидели, ошеломленные увиденным.

Тем временем на поляне творилось что-то непонятное. Чапаев, смотря невидящим взглядом в пространство, медленно оседал на землю, бережно поддерживаемый верным ординарцем Петькой. Его обескровленные губы шептали что-то бессвязное, а без того гигантские яйца прямо на глазах опухали, приобретая мертвенный синюшный оттенок.
Фурманов, деловито застёгивая галифе, вещал ошалевшим зрителям:
- Конечно, заслуги товарища Чапаева и его преданность делу революции всем известны. Однако, что касается теоретических знаний великого учения Маркса-Энгельса-Ленина, то здесь у товарища комдива есть серьё-ё-зные пробелы. А ведь оно, великое учение Маркса-Энгельса-Ленина, является главной опорой во всех наших делах, в чем вы сейчас сами смогли убедиться. Поэтому нам, верным ленинцам? - Фурманов залез на стоявшую поблизости тачанку и продолжал уже оттуда ? как никогда требуется сплоченность и жесткая партийная дисциплина! В дни, когда Антанта своими щупальцами хочет задушить молодую советскую республику? - голос оратора креп, звучал всё громче и увереннее, жестикуляция становилась всё более решительной. Народ потихоньку подтягивался к импровизированной трибуне.
Чапаев, приведенный все-таки в чувство с помощью ещё одной кружки самогона, тяжело поднялся с помощью Петьки. Оглядевшись по сторонам, он легонько подтолкнул Петьку в сторону митинга и, с трудом разлепив непослушные губы, прошептал:
- Иди?.. Т..Туда?
- А ты как же, Василий Иваныч, а?
- ?Всё, Петька?.. Не командир я?. Тебе боле?.. Не командир??
Петька, мгновение поколебавшись, махнул рукой и устремился к митингу, проталкиваясь как можно ближе к оратору. В первом ряду, у самой трибуны, стояла невесть когда прибежавшая сюда Анка. Её грудь высоко вздымалась, лицо заливал яркий румянец. Анка зачарованно слушала, боясь упустить хоть слово. Народ внимал новому Мессии.
А вдалеке виднелась одинокая сгорбленная фигурка легендарного комдива. Чапай, прихрамывая и расстегивая на ходу портупею, ковылял в сторону утёса, возвышающегося над великой русской рекой Урал?


© Gvg999

В далекие студенческие годы учился друг неважно в каком заведении, но заведение относилось к разряду военно-морских. И как-то так получилось, что был у их группы семинар. Ну, знаете, у студентов такое бывает - ходишь-ходишь на занятия, там лекции и лекции, а тут бац - и семинар ни с того ни с сего. И, как завещал великий Мерфи, обычно это выпадает аккурат на постпраздничные дни. Так случилось и в тот раз. 24 февраля, в аудитории сидят курсанты, на 99 процентов с похмельным синдромом. Ну, то есть сидят только те, кто предварительно вставил за шиворот швабры, остальные распластаны по партам и столам грузом стыда за удачно отмеченный праздник. Заходит бодрый и свежий преподаватель, который своим видом только добавляет угрызений совести аборигенам. Ну и, разумеется, вместо того, чтобы предложить бедолагам опохмелиться и немного поспать, открывает журнал и начинает бегать пальцем по списку, желая найти жертв для опроса по заданной теме. Вначале палец остановился наверху.
- Архипов!
Встает один, на лице написано большими буквами - жизнь удалась, но не сегодня.
- Я не готов...
- Ну постойте немного, подумайте, может вспомните чего, - палец продолжает грозное движение по фамилиям.
- Кирсанов!
Встает второй, в том же ряду, с соседнего места.

- Я тоже не готов, извините.
- Стойте, думайте над своим поведением, - палец метнулся к концу списка, - Шумин!
Встает третий и в аудитории слышны смешки. Ибо третий все с того же ряда неудачников, только через одно место от двух первых.
- Извините, у меня проблемы были..
- Я вижу, они еще не кончились. Стойте-стойте...- палец в произвольном порядке возвращается в середину списка, - Ибрагимов.
Среди оставшихся курсантов начинается истерика, потому как Ибрагимов поднимается с пропущенного в прошлый раз места между уже стоящими. И преподаватель добивает всю аудиторию, посмотрев на бравую четверку и сказав всего одну фразу:
- О, как. Четырехпалубный подбил...

Ох и не нравилась мне эта затея, я рассматривал свои костюмы, выбирая что одеть. Оказаться в обществе незнакомых мне представителей "высокого общества" - далеко не лучший способ провести выходные. Усилием воли я гнал от себя мысль купить для этого мероприятия позолоченную цепь толщиной в палец, их на метры продают, и попытаться отыскать где-нибудь на рынке малиновый пиджак. Ретро-стиль типа. Ладно хватит, смокинг одену, нельзя Соньку подводить. Мы друзья с ней уже лет пять, первые полгода встречались конечно, а потом расстались друзьями. Иногда спали вместе, когда одновременно ни с кем не встречались, спросил ее когда-то почему она ко мне приходит, сказала - потому что доверяет и знает, что трепаться не буду. В инете же общались постоянно на паре падонковских сайтов, что самое интересное, большинство людей приходят туда оторваться, она же наоборот, оторванная по жизни, на форуме была пай-девочкой, довольно скромной и даже не особо общительной. Сейчас вот уже полгода не виделись, как вдруг она позвонила:
- Привет, ты чем на выходных занят?
- Привет, Сонька! На выходных с друзьями собирались поехать с парашютами прыгать,
давай с нами, ты кстати говорила что хочешь попробовать, - я был очень рад звонку.
- А отменить никак?
- А что?
- Да вот, на свадьбу пригласить тебя хотела.
- На чью?
- На мою, - я всегда чувствовал по голосу, когда она нервничала, - с моей стороны из
гостей только мама и сестра будут, а тебя я хочу за свидетеля.

Я подавился, прокашлялся и попытался понять, что это за шутка глупая?
- Нет, Сонь, я конечно не специалист, но разве свидетель не со стороны жениха должен быть? - меня вообще-то это мало интересовало, просто надо было время собраться с мыслями. Сонька выходит замуж! Ничего себе, хоть бы намекнула как то, а то в асе общаемся все нормально, а тут - на тебе...
- Я условие поставила, подружек у меня нет, а звать лишь бы кого не хочу.
- А жених то кто? - я потихоньку справлялся с потрясением.
- Андрей Барышев, если тебя уж так интересует.
- Кто? Ты выходишь за этого, - я осекся, чтоб ничего больше не ляпнуть, - за этого, ну в смысле у его отца сеть магазинов?
- Тебя что-то смущает?
- Нет, нет, неожиданно просто немного, поздравляю тебя, - соврал я, - Так что я должен как свидетель, я в этой роли еще не был.
- В 11 утра в субботу будь перед ЗАГСом, обычаев никаких все равно не будет, там роспись, а потом едем фотографироваться и праздновать.
- И все, никаких там обязанностей, невесту выкупать/воровать, дружку в речке купать на следующий день? Одеть то что, белые штаны адидасовские подойдут?
- Так, Димка, ты согласен или нет?
- Тебе что это так важно?
- Да или нет?
- Хорошо, я буду. Ты не хочешь встретится, поговорить?
- У меня нет времени, в субботу увидимся. И веди себя там пожалуйста поприличней, твоего юмора боюсь там не поймут, - она положила трубку.
Ничего себе, вот если бы меня попросили, чтобы я сказал какой человек больше всего не подходит Соньке, то я наверное бы назвал ее избранника, да нет, я скорей всего о нем даже и не подумал бы. То, что они стояли на разных социальных ступеньках, это ерунда, Соня была самостоятельной девочкой, любила свою работу и получала вполне приличные деньги. Просто семью Барышевых вообще недолюбливали, до олигархов они явно не дотягивали, а спеси было побольше чем у владельцев футбольных клубов. Я всегда уважал людей добившихся чего-то в жизни, и всегда терпеть не мог, если они после этого переставали быть самими собой. Странно, Сонька, презиравшая устои общества, вечно борющаяся только за истинные ценности, выходит замуж за этого. Загадка природы.

Церемония прошла быстро, потом, словно спешили куда-то, старались побыстрее объехать обычные для молодожёнов места, сфотографироваться. Познакомиться ни с кем не успел, только периодически ловил на себе надменные взгляды гостей, но старался не замечать этого, хотя пару раз хотелось оскалиться и зарычать, а потом улыбнуться во всю пасть, чего мол вы, шутим мы так. Мне бы, если честно, чтобы весь этот день в таком ритме прошел, чтобы ни с кем не общаться, но мы уже подъезжали к ресторану, тут уж общаться придётся. Ресторан, к слову сказать был отличный, особенно сейчас летом когда открыта терраса, столы на улице, несколько скульптур и все это на берегу небольшого озера, по которому лебеди плавают. Идиллия.
Персонал встретил нас у входа и проводил на украшенную террасу, где был накрыт огромный шведский стол. Я взял бокал шампанского и стал в стороне, наблюдая за приглашёнными. Они неторопливо общались друг с другом, делано и фальшиво улыбались. Все они были люди состоятельные, но сразу было видно кто из них богаче, кто беднее. Те, которые победнее заискивали перед теми кто побогаче, но стоило им отойти, как они приобретали такой же надменный вид, вдруг кто-то помельче подойдёт. Их жены, дорого, но довольно безвкусно одетые, разделились по возрастному признаку и общались между собой. Их лица источали скуку, уже давно ставшую их второй маской.
- Ну что, как ты? - ко мне впервые за целый день подошла Соня без сопровождения, в подвенечном платье она была бесподобна, я обратил внимание на свадебный букет. Со стороны он выглядел маленьким и воздушным, вблизи же я увидел, что сделан он на заказ. Штук двадцать белых роз были крепко стянуты белой лентой и коротко обрезаны. Получился короткий, сантиметров двадцать пять, не больше, по-видимому очень тяжёлый, из-за такого количества стянутых вместе стеблей, белый цветок.
- Ничего, нормально, - я вдруг почувствовал, что уже заметно устал, - а ты как?
- Я отлично, я же невеста, - её слова были какими-то неубедительными.
- Сонь, мы так и не поговорили, можно тебе один вопрос задать?
- Какая тебе разница? - она оборвала меня.
- Да мне просто интересно. Я даже понять пытаться не буду ничего, я твои решения
всегда уважал. Вот ты мне скажи, ты его в самом деле любишь?
- Пошёл ты! Что тебе вообще от меня надо! Гад, - прошипела она вполголоса, развернулась и пошла к другим гостям.
Да все гораздо хуже, чем я предполагал. Сонька, с её то темпераментом, боюсь и себе жизнь испортит, и Андрею этому. Навряд ли я могу послужить примером праведной жизни, я часто сам себе признавался, что не знаю как правильно жить в этой жизни, но по поводу некоторых вещей я был абсолютно уверен. Например свадьба без любви уж точно до добра не доведёт. Я отдал проходящему мимо официанту пустой бокал и взял новый. Обстановка гламура вокруг меня уже начинала потихоньку меня напрягать, я чувствовал как ангелок во мне заскучал и начинает засыпать, бесенок же уже нарезает круги вокруг моих ног, дёргает меня за штанину и пытается уколоть своим трезубцем. Ничего, надо держаться, я заметил как группа женщин "кому за 50" что-то оживлённо обсуждает, косясь периодически в мою сторону. Наконец-то отделилась одна и пошла ко мне.
- Молодой человек, вот мы с подругами, - она захихикала, - все гадаем и гадаем, кто вы такой?
Я вкратце объяснил, что молодые решили быть оригинальными, я друг невесты, свидетельница же со стороны жениха.
- Оригинально, - она слегка скривилась, - вы тоже находите, что здесь скучновато? Мы с подругами вот все говорим о том, что можно и повеселей свадьбу сделать. Вот вы, например, такой интересный молодой человек, скучаете здесь один, - пока она это все говорила, она успела осмотреть мою фигуру, хихикнуть и подмигнуть компании своих подружек, которые открыто пялились на нас.
- Не знаю, - я пожал плечами, делая вид что ничего не замечаю, - я не особо общителен, меня больше интересуют другие вопросы, - я нёс какой-то бред, сочиняя на ходу, бесёнок крепко вцепился одной рукой за мой пояс и тыкал меня трезубцем под ребра.
- Да, а чем вы занимаетесь? - делано заинтересовалась моя новая знакомая, её подружки медленно но верно приближались поближе к нам.
- Я учёный, работаю над вопросами воздействия на генетику человека, на его ДНК.
Через пять минут я уже был в центре внимания компании, бесёнок уже сидел и ликовал у меня на плече, изредка требуя глоток шампанского. Меня же несло:
- Бытие определяет сознание! Именно от этого я оттолкнулся в своих работах, нет я не хотел заниматься генетически изменённой едой, я ступил на путь более скользкий и результаты, - я воздел палец к небу, - результаты не заставили себя ждать! Бытие, что такое бытие в моем сознании молодого учёного? Это существование моего тела, его развитием же движет информация записанная в ДНК! Пройдёт еще немного времени и будет достаточно одной таблетки! - периодически мой голос срывался якобы от возбуждения учёного, который нашёл слушателей верящих в его гений. Я расписывал чудеса, которые принесёт нам наука, в виде воздействия на ДНК и усиления сексуального либидо людей, продления половой жизни до ста лет.
- Далее, как я уже сказал, бытие определит сознание, но может ли молодой человек определить какое сознание ему необходимо? - старушки заворожённо внимали, - конечно же нет! - Я уже рассказывал о обязательных курсах препаратов для молодых мужчин, их введёт государство, это позволит менять сознание в нужном направлении, а направление почему-то у меня было только одно. Компания уже стояла полузакрыв глаза, перед их взором уже маршировали стройными рядами молодые парни в набедренных повязках, изменённое сознание которых, заставляло их морщится при виде ровесниц и выискивать в толпах женщин постарше. Несколько женщин полуприкрыв глаза водили одной рукой вдоль бокалов с шампанским, одна бешено теребила локон, и только одна меня немного смущала, сразу было видно что эта сцены её попросту забавляет и не более.
- Я извиняюсь, на секунду украду у вас свидетеля, - Соня довольно проворно протиснулась между ними и вывела меня из окружения.

- Что ты им тут рассказываешь?
- А я че, я ниче, - мне было весело, к тому же я знал, что моей лекции она не слышала, бесёнок стоял у меня на голове и дирижировал трезубцем, - по-моему им довольно весело. Ой! - я показал на старушку, теребившую локон, - пойду ей скажу, у неё парик сейчас слетит.
- Стой на месте, - Сонька злилась, - я так и знала что ты без своих шуточек не можешь. Что так трудно повтыкать ещё несколько часов?
- Сонь, - я прервал её нравоучения, - а давай смоемся отсюда? Сбежим на парашютах прыгать, а потом там отель есть неподалёку, наберём еды, выключим телефоны и выходить из номера не будем дня три-четыре?
- Скотина! - она смерила меня уничтожающим взглядом, хотела ещё что-то добавить, но к нам подошла та самая женщина, которая не вписывалась в общую картину скучающих жён кого-то там.
- Молодые люди, я извиняюсь, - она довольно мило улыбнулась нам, - я хотела бы только молодого человека поблагодарить, если бы не он я бы с ума сошла от обсуждений кто как одет. Никогда не думала что про науку можно так занимательно рассказывать, у меня просто муж профессор и он как раз проблемами генетики и занимается, я же его бессменный ассистент уже многие годы. И все же кто вы по профессии?
Соня смотрела то на меня, то на неё:
- Какая генетика?
- Я потом тебе расскажу, - вот и выяснилось почему она так выделялась среди других, я немного смутился, - ну вы извините за ту чушь, я дизайнер вообще-то. А где Ваш муж кстати?
- Он наотрез отказался сюда ехать, но как вижу зря, вы бы поняли друг-друга, у вас очень чувство юмора похоже. Я обязательно ему расскажу как вы этих... Ой извините, - она испуганно взглянула на невесту.
- Да ничего, - Соня примирительно улыбнулась, ей похоже уже было все равно.
- Ладно, молодые люди, не буду вам мешать, - женщина сделала пару шагов, потом повернулась и добавила словно невзначай, - Прекрасная пара...
- Она несомненно имела ввиду вас с женихом, - многозначительно подтвердил я Соне.
- Скотина! - повторила она и зашагала к гостям.

Возвращаться в компанию старушек я не собирался, просто ушёл поболтаться среди гостей, настроения общаться не было, да и никто ко мне особо не приставал. Свадьба шла своим чередом, как то невесело и чересчур по-американски. Мне же было немного грустно от обилия фальшивых улыбок, неискренних пожеланий и завистливо-надменных взглядов вокруг меня. Сетовал я только на то, что нет здесь на столе обычного оливье, чтобыы можно было выпить бутылку водки и с размаху бухнуться в него лицом, а с устрицами меня эта сцена не устраивала. Иногда я случайно встречался взглядом с невестой, ей же это было неприятно и она прятала глаза, ей было неудобно за эту фальш вокруг. Ну терпи, Сонька, сама меня сюда притащила. Должен сказать, несколько часов прошли довольно незаметно, подошло время, когда невеста должна была бросить букет незамужним девушкам. Я наблюдал как Соня вышла на поляну покрытую прекрасной, на заказ привезённой английской травой, приготовилась бросать букет. Незамужние дочери собравшихся делано ломались, презрительно кривили губы. Их долго уговаривали, уговаривать приходилось каждую в отдельности, соглашались, потом опять презрительно кривились и отходили в сторону. Соня же наблюдала за этим, стоя вполоборота к собравшимся. И вдруг, она размахнулась... Прекрасный букет за пару сотен долларов, тяжёлый и воздушный одновременно, красиво взмыл ввысь и полетел по красивой амплитуде, но полетел не в толпу ломающихся дочек. Она бросила его в другую сторону. Как в замедленной съёмке, медленно сошли гримасы с лиц ломающихся девушек, их тела моментально напряглись, быстро, как не бывает даже при низком старте, вырывая каблуками куски английского дёрна, все как одна, рванули за букетом. Гости, вытянув гусиные шеи, смотрели чем кончится этот спринт, мне же было уже все равно. Я смотрел как уверенным шагом, гордая и спокойная ко мне шла Соня.
- Твоё предложение все ещё в силе?
- Конечно, - я улыбнулся ей.
- Так чего мы стоим? - она взяла меня за руку, - побежали!

Не думаю, что на нас кто-то смотрел из гостей, все были слишком заняты своими дочерьми, ну может разве что жена профессора стояла и улыбалась. А ещё я знал, что нам вслед машет ручонкой мой личный бесёнок, мол: "Удачи! А я тут ещё задержусь, а вы и без меня пока управитесь!"

© IKTORN

Хочешь ещё? ЖМИ!

В то время, отчим моего друга, работал водителем на обычной московской овощебазе и в качестве ?домашней? машины имел ?буханку? ? УАЗ-452. Все выходные отчим проводил в дворовой беседке в компании с домино, водкой и такими же забулдыгами. Машина была в полном нашем распоряжении. Что это значит для шестнадцатилетних пацанов, я думаю даже описывать не стоит.

На дворе стоял конец сентября, ночами уже было холодно, на улицах пестрым цветом стелились опавшие листья, все еще продавали квас из бочек и гортанные южане нахваливали арбузы с персиками. С хозяевами одного из развалов по продаже арбузов у нас была договоренность ? по приходу машины с арбузами мы ее разгружаем, а себе в благодарность каждый забирает столько арбузов, сколько может унести без использования сумок, мешков и других подручных средств. Сколько обычный человек может унести десятикилограммовых арбузов при таких условиях? Два? Три?
Путем тренировок, мы увеличили гарантированное количество уносимых на себе арбузов до четырех! При особом старании можно было попробовать и пять, но успешный результат гарантирован не был и можно было уронить и побить все что заработал перекидыванием пяти тонн свежеприбывших арбузов. Мы решили не рисковать...

Водительских прав ни у кого не было, но и работников свистка и жезла на дорогах тогда стояло несоизмеримо меньше, по сравнению с временами текущими. Однако были приняты все возможные меры, чтобы не попасть: маршрут до арбузного развала был разработан с учетом дворовой топологии, лесного массива на пути и тропок которым он изобиловал, и даже продумана легенда для отмазки если поймают. Управление ?буханкой? до развала решено было доверить товарищу, все же машина его отчима, если что, с него главный спрос. Добрались. Часа два швыряли арбузы. Употели все.

? Эээ... Закончили, да? Берите арбуза и идите... да? Все как договаривались? ? носатый представитель гор приглашающе указал рукой на дощатое корыто в которое сваливали арбузы.
? Как договаривались? Мы берем столько сколько можем унести? ? спросил я.
? Эээ... Два арбуза возьмете каждый и идите, да? ? не учуяв подвоха повторил носатый.
? Мы можем унести и больше! ? нахально напирал я.
? Возьмите сколько сможете, но не надо ложить в одежду или сумки. Как договаривались! ? закончил горец.

Два арбуза кладутся на плечи и придерживаются руками. Третий ? на шею и зажимается арбузами на плечах. Четвертый, предварительно отобранный и имеющий крепкий хвостик, зажимается коренными зубами за черенок и придерживается сведенными локтями рук. Четыре арбуза! Около сорока килограмм! Можно было и пятый ? между ног, но эксперименты с футбольными мячами показали, что так даже пяти метров сложно пройти, не то что больше.
Нас ? трое. Итого ? двенадцать арбузов.
Зачем?
Продать. И купить чего-нибудь более нужного. Например портвейна и сигарет.

Когда дитя гор увидел сколько арбузов мы утаскиваем, он сначала онемел от возмущения, а потом стал кричать что это нарушение договора, что он имел в виду два арбуза на каждого... Но мы были неумолимы ? договор был? Был! Значит уносим столько сколько можем. Довольные загрузились в припаркованную ?буханку?. Обратная дорога снова через лес, на улице вечереет. За руль напросился я. Заехали в лес, там ? совсем темно. Впереди канава, через нее сооружен импровизированный мостик из поперечно брошенных пяти-шести бревен. За арбузами ехали другой дорогой, задом уже не сдашь. Надо форсировать. С лету? Конечно! Это же уазик, он рамный, ему все равно ничего не будет. Перегазовка, вторая передача, бросаю сцепление, уазик прыгает вперед, заскакивает на бревна, те выдерживают первый удар от передних колес, но скорость уже упала, и удар задних колес раздвигает крайние бревна, колеса погружаются в грязь по самую ось.

? Ездюк! Ты как рулишь!
? Давай пониженную и на первой пробуй назад!
? Нет. Вперед!
? Назад!
? Надо звездочки на переднем мосту вкрутить!
? Давай задом!

В салоне проступает водичка из канавы, двери пока открывать не рискуем. Темнеет. Включаю заднюю передачу, аккуратно отжимаю сцепеление, газу... машина даже не дергается. Первую передечу ? та же картина. Выглядываю в окно ? грязища по арку переднего колеса. Снимаю ботинки, закатываю штаны, выбираюсь из машины зажав в руке ключ для звездочек переднего моста. Руки пол локоть в жиже, нащупываю звездочку, вкручиваю. Повторяю со вторым колесом. Кое-как отряхиваюсь, сажусь за руль, пониженную передачу, вперед. Назад. Вперед. Назад. Хуй там! Перебираюсь в салон.
Разрезаем первый арбуз и устраиваем совет ? что делать? Блять. Как что делать? Вылазить втроем и с помощью домкрата, елового лапника и отскочивших бревен ставить машину на колеса. Арбузные корки в окно. Все. Поехали!

Через десять минут картина произошедшего стала ясна ? машина рамой висит на бревнах, колеса вывешены. Глубина ? ... неизвестно, но до более-менее крепкого суглинка, около полуметра жижи и торфа. Продрогшие забираемся в машину, разрезаем второй арбуз, устраиваем совет. Лопата есть, топорик тоже, значит можно попробовать срубить пяти-шести метровый рычаг и столкнуть машину с бревен в овраг, тогда есть шанс выбраться. Арбузные корки в окно. Взялись!

Через полчаса забираемся в машину перемазанные грязью с головы до ног. Почти стемнело. С неохотой разрезаем третий арбуз. Устраиваем совет. Ноги-руки гудели после разгрузки фуры арбузов, а после того как попрыгали с рычагом пытаясь сдвинуть почти трехтонную ?буханку? и вовсе не держат. Новый план: перепелить бревна на которых рамой висит уазик, тот плюхается в канаву и спокойно выезжаем. Пилить нечем. Хуйня, значит перерубим! Топор тупой! Блять, по очереди будем рубить. Арбузные корки в окно! Давай-Давай!

Через час забираемся в машину. Темно... птички поют, спать готовятся. Тоже хочется. В уазике тепло, работает печка, вкусно пахнет арбузами... бррр. За час перерубили самое тонкое бревно. Умахались до мозолей. Впереди еще четыре бревна. С таким топором не осилим. Разрезаем четвертый арбуз. Лениво плюем косточки прямо в салоне, все равно грязища такая, что комками валяется в разных углах салона. Пытаемся устроить совет. Возвращаемся к идее с домкратом, лапником и бревнами под колеса. Корки в окно! Гоу! Гоу!

Через два часа греемся в машине. Идея не удалась. Точнее на метр нам далось сдвинуться, но колеса постоянно соскакивают с подготовленной площадки и машина снова ложится на раму. Скоро рассвет. Скоро кончится бензин. Скоро обеспокоенные родители созвонившись начнут бить во все колокола. Разрезаем арбуз. Устало устраиваем совет. В салоне машины грязи уже по щиколотку, валяется испачканная обувь, одежда и арбузная мякоть. Завтра между прочим в школу. Надо идти за помощью. Корки на пол! Пошли!

Светает, поливочные машины и трактора убирают муссор и освежают город.

? Мужик! Стой! Помогите пожалуйста! У нас машина села, тут недалеко. На краешке леса, ? ловим трактор с маленькими передними и огромныи задними колесами (модель выскочила из головы). Забираемся в кабину, показываем дорогу. Мужик сначала хмыкает под нос, но потом, когда забираемся на пару километров в лес, удивленно вертит головой и смотрит на проторенную уазиком дорогу.

? Ребят! А за каким хреном вас туда понесло?
? Понимаете, нам в ДОСОАФ экзамены сдавать, ему на ориентирование, а мне на вождение. Вот мы и совместили дисциплины, ? вдохновенно заливает товарищ.
? Ну и звери же у вас там в досоаф! Бля! Ни хрена вас раскоячило! ? мужик удивленно таращится на уазик заляпанный грязью по крышу с погруженным в торф колесами и закиданным арбузными корками периметром пятьдесят на пятьдесят.
? Мы вас арбузом угостим, только помогите выбраться!

Забираемся в машину. Мужик очумело вертит головой оглядвая обстановку. Разрезаем арбуз. Мужик кушает. Мы уже смотреть на арбузы не можем. Корки в окно! Трос на крюки! Тронулись! Тронулись я сказал! Машина двигается по сантиметру. Трактор зарывается колесами не двигаясь с места. Скидываем тросы, трактор меняет позицию, накидываем. Взрыкивает мотором, из выхлопной валит черный дым, все равно зарывается. Наша машина стоит.
Еще! Еще раз! Ну же! Давай! Ну!
Скидываем тросы. Трактор пытается тронутся. Хрен там ? задние колеса зарылись по ось, а это между прочим почти метр глубины! Мужик горестно смотрит на нас.
Забираемся в машину. Разрезаем арбуз. Мужик бросает корки прямо в салоне. Думает. У нас уже сил нет. Спать охота. Скоро в школе первая пара и как раз физкультура начнется...

? Так. Я пошел за другим трактором. Мой не глушите, потом не заведем. Буду через час. Ну вы даете! Блять.

Подходим к трактору. На таком я еще не катался. Сон как рукой снимает! Забираюсь в кабину. Пять ручек, руль, педали ? все как у всех только ручек много. Пытаюсь разобраться. Восемь передач! Зачем так много? Задних ? две? Включаю вторую передачу, включаю ковш. Разворачиваю его перпендикулярно трактору. Упираюсь в землю и начинаю разгибать сочленение штанги, трактор наклоняется в сторону под сорок пять градусов. Включаю третью передачу, трактор дергается и выбирается задними колесами из колеи. УРА! Можно покататься на тракторе. По лесу! Или даже вытащить этот злосчастный уазик. Начинаем поочередно гонять по лесу на тракторе.
Уже рассвело. Картина феерическая:народ гуляет с собачками или совершает утреннюю пробежку и тут, в лесу, в овраге машина, вокруг все усеяно арбузными корками, а по краям оврага носитяся безумный трактор! Тросами цепляем одно из бревен на котором висит буханка. Дергаем! В машине раздается вопль:

? Охуели!? Там в днище теперь сук торчит! Чего я отчиму скажу?
? Не сцы! В гаражах заварим!

Перенайтовываем тросы на другое бревно. Дергаем. Уазик дергается вместе с бревном. Внутри кто-то, вопит что-то нецензурное. Перевязываем снова, уже на третье бревно. Дергаем, бревно вылазит, уазик почти ложится боковыми окнами в грязь, вытаскиваем брево, машина плюхается обратно на колеса и еще чуть-чуть погружается в грязь. В окно высовывается товарищ и говорит что если машину еще хоть раз побеспокоят до прихода помощи, то он этому человеку затолкает в задницу оставшиеся арбузы. Снова начинаем носиться по канаве на тракторе. Носимся до тех пор пока не опракидиваем набок, пытаемся толкаясь ковшом поднять на колеса, когда слышим возмущенное и громкое:

? Бляяяяяя! Эти пионеры угробили мой трактор! Нет ну что за дети пошли! Охуеть! Даже я так не умею.

Мужик приходит с помощью ? с еще одним таким же трактором. Вы бы видели глаза того кто приехал на свежем тракторе, когда я у него попросился за руль! Как блюдца стали!
Поднимаем первый трактор. Первый цепляем к уазику. Связываем тросами трактора. Передача, рев моторов! Пофигу! Я же говорил вам ? хорошо сидим! Трактора роют землю, ничего сделать не могут. Забираемся в машину. Товарищ спит нервно похрюкивая во сне... наверно переживает за машину, бедняга. Не боись, вытащим мы твою тарантайку! Разрезаем арбуз. Мужики с энтузиазмом жрут и обсуждают варианты спасения уазика. Типа интересно им стало, как будто кросворд решают. Мы этот кросворд всю ночь решаем! Второй тракторист предлагает сьездить за К-150. Первый говорит что ?стопятидесятка? по лесу не пройдет, но идея хорошая. Арбузные корки в окно! Полный вперед!

Один трактор на левом склоне оврага, второй ? на правом. Оба зацеплены к уазику ? один спереди машины, другой позади. Свистом и матом коммандую когда кому давать тягу. Уазик трогается с места и начинает сползать с бревен! Никто уже не верил в это, но он тронулся! Отцепляем один из тракторов. С помощью второго выбираемся из оврага. На машину страшно смотреть. Отдаем трактористам по арбузу, в машине остается еще один. Выбираемся из леса. Подьезжаем к дому. Будим беспокойно спящего товарища. Тот выбирается из машины, прищурившись смотрит на поднявшееся солнце и придерживая руками последний арбуз говорит:

? Бляха. Хорошо то как. Дома! ? и на последнем слове разбивает поледний арбуз об асфальт. ? Чтобы я! С вами! Долбоебами! Куда-нибудь! Когда-нибудь! Еше поехал! Хуй! А то вчера ? поехали за арбузиками сьездим? Полчаса туда, полчаса там, и полчаса обратно! Ездили всю ночь!
? Д ладно тебе... зато арбузов наелись.
? Хуй! Вам! На этой машине больше никуда!

И ушел спать.

Впрочем уазик мы все же доканали. Мы его утопили следующей зимой. В пруду. Мы всего лишь поехали за рыбкой. Порыбачить. И утопили. Случайно конечно же.

Место действия: окрестности Алтуфьевского шоссе. Время: конец сентября 90 года.

© Какгарыч

Жили-были братик и сестричка, и один раз на Новый Год родители подарили им хомячка. Хомячок был маленький, рыженький, он умел подавать лапку, и дети его очень любили. Братик и сестричка сделали хомячку уютную клетку, постелили в ней мягкий коврик из старого полотенца и всегда следили, чтобы у их хомячка была в поилке чистая водичка. Детям очень нравилось, когда их хомячок хорошо кушал, и они старались приносить ему ту еду, которую хомячок любил больше всего. Хомячок ел и зернышки, и яблоки, и тыквенные семечки, и кабачки, и сыр, - но больше всего ему нравился мелко нарезанный овощной салат. Когда дети это поняли, они очень обрадовались, и теперь каждый день они мелко резали для своего хомячка овощной салат. От салата хомячок стал очень быстро расти, и уже через неделю пришлось переселить его из клеточки в коробку из-под телевизора. Дети продолжали не чаять души в своем хомячке, но салату ему требовалось все больше и больше, через месяц хомячок каждый день съедал уже целую выварку мелко нарезанного овощного салату, и детям пришлось забросить уроки, чтобы с трех часов дня становиться к столу и вместе мелко резать для хомячка овощной салат. Очень скоро, когда хомячок уже занимал всю детскую, а сами дети переселились жить на балкон, братика и сестричку выгнали из школы за неуспеваемость.
Сестричка немножко поплакала, а братик сказал: "Ничего, зато у нас есть наш хомячок, мы ему нужны и он никогда нас не покинет. Скоро уже полдень, идем, нам пора на кухню - мелко резать нашему хомячку овощной салат". Когда дети дорезали первую цистерну салата, к ним на кухню пришли мама и папа, и папа сказал: дети, вам уже почти по тридцать лет, и пора понять, что ваш хомячок - никакой не хомячок, а страшный и ужасный Salad Monster,о котором нам даже писали в журнале "Афиша". Мы должны выгнать его - или он съест ваши молодые жизни вместе с мелко нарезанным овощным салатом. Нет, сказали братик и сестричка, вы не можете заставить нас разлюбить нашего хомячка! - и они сбежали из дома, а Salad Monster ехал за ними на подъемном кране. Братик и сестричка сняли маленький-маленький домик далеко за городом, а прилегающий к домику пустырь обнести высокой чугунной решеткой, которую Salad Monster мог погнуть, но не сломать. Теперь братику и сестричке было уже за шестьдесят, они просыпались на заре и сразу шли резать салат, чтобы к вечеру свалить его в конце пустыря огромной кучей, от которой к полуночи не оставалось и следа. Здоровье у братика и сестрички было уже не то, что раньше, к вечеру они еле держались на ногах, и однажды сестричка, глядя на свои мозолистые руки и слушая, как Salad Monster за окном ураганом сметает с таким трудом нарезанный овощной салат, сказала братику: "Знаешь, я, кажется, не люблю больше нашего хомячка". Братик обнял свою сестричку морщинистой рукой и сказал: "Мне тоже бывает трудно. Но мы нужны ему, он от нас зависит. Мы не можем его бросить". И правда, Salad Monster совершенно не мог жить без мелко нарезанного овощного салата; если ужин задерживался хоть на час, Salad Monster падал на землю, глаза его закатывались и он тяжело дышал в предчувствии верной смерти.

Но вот однажды в домик, где жили братик с сестричкой, пришло грустное-грустное письмо: их мама и папа умерли. "Я поеду на похороны, - сказала сестричка, - а ты оставайся с хомячком. Справишься ли ты один с нарезанием такого большого количества салата? Это будет непросто!" "Я не буду спать пару ночей, не страшно, - сказал братик, - только ты возвращайся поскорее". "Это займет не больше трех дней", - ответила сестричка и уехала. А ночью братик очень тяжело заболел. Он лежал в бреду и в жару, и ему все время казалось, что хомячок громко стонет за стенкой дома, умирая в страшных муках, и он порывался встать и побежать мелко резать хомячку овощной салат, но тут же обессиленно падал на кровать. Он пришел в себя только через три дня, и первой его мыслью была страшная мысль о том, что хомячок умер. Собрав все свои силы, братик добрался до окна, ожидая увидеть страшную картину, - но Salad Monster был на месте и преспокойно смотрел сквозь решетку на далекие огни города. Но самым удивительным было то, что Salad Monster уменьшился почти вдвое! Когда сестричка наконец вернулась с похорон мамы и папы, братик кинулся к ней и закричал: сестричка, сестричка, наш хомячок жив-здоров и без мелко нарезанного овощного салата - он просто уменьшается в размерах! Да, - сказала печальная сестричка, - когда я стояла над свежей могилой наших мамы и папы, я поняла, что у нас был никакой не хомячок, а тот самый Salad Monster, о котором писал журнал "Афиша", и он съел наши молодые жизни с мелко нарезанным овощным салатом. И тогда братик заплакал, а сестричка взяла ружье и выстрелила прямо через окно, и Salad Monster упал на землю без единого звука, а дряхлые братик и сестричка поковыляли наружу и подошли к нему, и присели на корточки, и увидели, что перед ними лежит разорванный пулями рыженький хомячок, и передняя лапка у него приподнята, как будто он хочет поздороваться. И тогда сестричка зарыдала, закрыв лицо руками, и сказала братику: "Боже мой, что же я натворила!"

На "Одноклассники" я влез тут по приколу+
Подумал по душевной простоте:
Сейчас найду и дворик наш, и школу+
Да только всё не то и все не те.

Ну, это Дунька+ Дунька была дура,
Деревня, в огороде бузина.
А фотки - йопт! - на фоне Сингапура!
Херасебе, какая крутизна!

Туда же Манька: Бирмы-Таиланды+
Не лыком шиты! Не в своей стране!
"Вот с гуру я - он вылечил мне гланды"
"Я на слоне" "А это - слон на мне"

Да хер ли Таиланд мне, хер ли Бирма!
Вот Вася - был порядочным срулем+
Автомобиль богатый, Офис. Фирма.
Начальственная ряха за рулем.

Кретин топографический, Федота.
Чего-то жрет. "Парижский ресторан"!
А синий фон на том же самом фото
Не что иное, как "Индийский океан"

"Я забывайт, а как это поруськи?
Я так соскучилайсь, але, привет, народ!"
На фоне небоскребов - фэйс Маруськи
И рот - все тот же. Лишь чуть больше рот.

"Да ты и в школе языком владела плохо!", -
Припомнил я+ затылок почесал+
А вот Жиртрест наш. Чтоб не слыть за лоха
"На фоне Свинкса" - фотку подписал.

И что ни фотография, то фетиш,
Зажиточности знак, роскошный вид+
Пророка в "Одноклассниках" не встретишь,
В родном отечестве не сыщешь пирамид+

На ламе тот, а этот - на верблюде
(И разбери, кто более урод)
Ведь это ж все больные, с@ка, люди!
И эти люди, в целом - твой народ+

И вдруг, средь этой ярмарки тщеславья
Одно лицо. Простецкий антураж.
Семья как будто. Баба. (С виду - Клава)
Детишек мал мала. Сарай. Гараж.

И видно - мужику на пальмы пох@й -
На море Мертвое и этот пошлый век+
"Привет, Косой!" "Шалом алейкум, Леха!"+
Единственный нормальный человек.


via Solder

Вообще то мясо, как и большинство других продуктов, я покупаю по гипермаркетному принципу приехал_раз_в_2_недели-набрал_полную_телегу_с_верхом-запихал_в_багажник-уехал. Однако, стоя в кассу в толпе телеговодителей, приходят в голову мысли как то разнообразить процесс. Опять же мама бубнит: "продукты у них там несвежие, мясо перемороженное, одеяло душное, подушка кусачая" и идет себе на рынок, благо рядом.
И как то всё совпало - и ехать не хотелось, и нужен то мне был всего кусок мяса и больше ничего, и погоды стояли, решил я пойти на рынок

И пошел.

Прихожу, стоят за бурыми прилавками у груд мяса мужики в кровавых фартуках. Мясо, правда, не такое, как в магазине: лежат куски порубленные вкривь и вкось, жилистые, с кусками жира, кости торчат+ но уж пришел, пустым уходить религия не позволяет.

Походил, посмотрел, со вздохом приглядел кусок, подхожу:
"Почём?" - спрашиваю.
"Вот этот? С косточкой? Щас посчитаем+ Два с полтиной килограмма по 200 рублёв+ 500 с Вас".
Ну 500 так 500, всё равно ничего лучше нет+
"Ладно", - достаю деньги, - "только там кость в нем+ У Вас, вот я вижу нож острый, Вас не затруднит в качестве бесплатного бонуса эту кость отрезать - мне она не нужна, а тащить ее просто так лень?..."
Берет нож, вырезает. Берет калькулятор.
"Ну," - говорит, - "теперь мясо без кости+ верно?"
"Верно" - отвечаю.

"А мясо без кости стоит+. Стоит+ 2 кило триста грамм по 250 рублёв+ 575 рублей, пожалуйста".
Стою я со своей денежкой, на которую собирался купить кусок мяса и охуничего не понимаю. "Как так?" - спрашиваю, - "мы же на 500 договорились?"
"Ну ты вспомнил!" - поражается, - "Мясо было с костью? С костью. Мясо с костью по 200 руб. Теперь мясо без костей? Без костей. Без костей - по 250."
"Тот же самый кусок?" - "Да, тот же самый"
"Он не увеличился?" - "Нет"
"Кость сама по себе стоит денег?" - "Ну да, какие то копейки разве что"
"Может, Вы просто свою работу по отрезанию костей оцениваете в 75 руб.?" - "Да нет, мы же договорились, что бесплатно"
"Ну мы и кусок договорились по 500???!!!" - "Ну ты даешь!!! Мясо было с костями? (тут цикл повторяется)
Последним моим аргументом было: "Ну раз отрезать кость от мяса ничего не стоит, давайте я заберу тот самый кусок за 500, только разделенный на две части - отдельно мясо, отдельно кость?" После этого оскорбленный моей наглостью продавец прогнал меня.
С тех пор я с подозрением отношусь к арифметике. И мясо на рынке не покупаю.


(с) rudzin

Пьеса

Действующие лица:
Автор - голый тощий небритый графоман.
Буковки на экране - буковки на экране.

Захламленная темная комната. Везде пыль, мусор и объедки. Возле окна - рабочий стол с закрытым ноутбуком на нем. У противоположной стены - кровать. На ней спит автор.

Автор просыпается, чешет яйца, думает, чешет яйца еще раз, думает о вечном, курит в постели, кидает окурок в стакан с минералкой, морщась, глотает оттуда, чешет одновременно яйца и голову, поднимается с кровати, подходит к рабочему столу, садится на вертящийся стул, открывает ноутбук, включает, загружает текстовый редактор, начинает писать:

"Разговор о любви" (Пьеса)

Действующие лица:
Сергей - молодой человек приятной наружности, в очках.
Мария - симпатичная смешливая девушка.

Сергей: Здравствуйте, Мария! Я так рад вас видеть!
Мария: Хи-хи. Я вас тоже! Здравствуйте, Сергей!
Сергей: Прекрасная погода, не правда ли, Мария?
Мария: Правда, Сергей, прекрасная! Хи-хи.

Сергей: Как вы считаете, Мария, можем ли мы прогуляться в парке вдвоем?
Мария: О, Сергей, хи-хи, это было бы прекрасно, хи-хи!
Сергей: Так позвольте взять вас под руку, Мария?
Мария: Я не против, хи-хи, Сергей! Хи-хи!"

Автор перестает печатать, откидывается на стуле, перечитывает написанное, удовлетворенно кивает, встает со стула, идет к кровати за сигаретами. Буковки на экране вдруг начинают появляться сами собой:

"Сергей: Блядь, а почему я разговариваю как мудак какой-то?
Мария: Да я тоже, кстати. И почему я ржу все время как дура колхозная?
Сергей: Загадка природы, нахуй. У тебя сигареты есть? А то у меня кончились.
Мария: Есть, держи (достает пачку, протягивает Сергею).
Сергей (закуривая): Надо с этим что-то делать уже, а то противно. И во рту как насрали от таких разговоров".

Автор возвращается к столу с сигаретой в зубах и зажигалкой в руке, видит, что происходит на экране, роняет зажигалку, сигарета выпадает изо рта. Автор начинает остервенело долбить по кнопке "Delete", но буковки с экрана не исчезают, тогда он спешно печатает:

"Сергей: Мария, на меня находило какое-то минутное помутнение. Простите за нецензурную лексику!
Мария: Ах, право, это было неприятно, хи-хи, но я вас прощаю, вижу, вы исправились!"

Автор прерывается, нашаривает упавшие сигарету и зажигалку, закуривает. Буковки на экране снова начинают появляться сами собой:

"Сергей: А, вот, блядь, в чем дело, какой-то педрила за нас слова печатает!
Мария: ну ни хуя же себе. И что, так вечно будет?
Сергей: Да хуй его знает! Кто это вообще? (смотрит вверх) Ааааа, знаю я этого козла, Маш.
Мария: Ну и кто?"

Автор, не выпуская изо рта дымящуюся сигарету, пытается что-нибудь напечатать, но выходит плохо:

"Сергей: Мария, вы+ ты+ вы+ извинит+ блядь, вот сука же+ простит+ бля+ СЛЫШЬ, ГОНДОН, УБЕРИ РУКИ ОТ КЛАВИАТУРЫ!!!
Мария: Сергей, что-то странное носится сегодня в воздухе! Вот, бля, сказала-то+
Сергей: ПИДОР ГНОЙНЫЙ, НЕ ТРОЖЬ КНОПКИ!!! Мария, вы, извините меня+блядь+ пжлст+ блядь+ нахуй+ Я СКАЗАЛ+ извнт+ НЕ ТРОГАЙ!!!
Мария: Вот ведь, правда, говнюк. Извините, Сергей, я хотела+ да, блядь, откуда тебе знать, что я хотела?! Я, блядь+ погода сегодня+ да пиздец вообще!"

Автор убирает руки от клавиатуры и с изумлением смотрит в экран. Буковки продолжают появляться сами по себе:

"Сергей: Вот молодец, блядь. А то разошелся тут. Не трогай больше компьютер, а то хуже будет.
Мария: Так что это за мудень?
Сергей: Да графоман один. Все никак смириться не может, что его не печатают. Лет 10 уже. Строчит и строчит, строчит и строчит. Лучше б в дворники пошел, и то веселее, нахуй.
Мария: Или потрахался бы. Пользы больше.
Сергей: Ему не с кем. Жена от него ушла, а больше никто не дает.
Мария: К другому мужику ушла небось?
Сергей: Да не, просто подальше от говнюка этого.
Мария: Бгагагагагагага!"

Автор гневно подскакивает на стуле, роняя изо рта почти докуренную сигарету на пол, и пытается печатать:

"Сергей: Я хотел бы извиниться за свои слова, Мария+ СУКА, Я ПРЕДУПРЕЖДАЛ!!!
Мария: Врежь ему, а то заебал, правда.
Сергей: Да н-на, блядь! (бьет кулаком вверх)"

Автора бьет током клавиатура, он отлетает от стола вместе со стулом и валится на пол, некоторое время лежит, чуть дергая ногой, потом тяжело подымается, поднимает стул, осторожно подходит к ноутбуку, на экране которого появляются буковки:

"Сергей: Ну чо, осознал, блядина?
Мария: Да, хотелось бы знать!"

Автор, нервно дрожа, боязливо печатает:

"Сергей: Мария, автор все понял и больше нас не побеспокоит".

Автор возвращается на середину комнаты за стулом, приносит его к компьютеру, садится, закуривает, смотрит в экран, где продолжают появляться буковки:

"Сергей: Вот нельзя с этими графоманами по-хорошему. Пока не ебнешь, ничего не понимают.
Мария: Да я поняла уж. Ладно, черт с ним. Мы-то чем займемся?
Сергей: Мария, дозвольте вас поцеловать. Тьху ты, подцепил от козла этого. Короче, ты девка видная, я тоже ничего+
Мария: Да я не против, в общем-то (вытягивает губы трубочкой).
Сергей подходит к Марии, решительно обнимает ее за задницу одной рукой, а другой хватает за грудь. Они жадно и долго целуются, тискаясь. Через пять минут рука Сергея настойчиво лезет в трусы Марии.
Мария (хихикая): Гхы. Только холодно чего-то тут.
Сергей (вверх): Слышь, графоман, форточку прикрой!"

Автор встает со стула, идет к окну, закрывает форточку, возвращается, смотрит в экран, на котором за это время появился еще один абзац:

"Сергей: Что-то не расстегивается.
Мария: Да не так, дурак! Вот, вот.
Сергей: М-м-м-м-м-м.
Мария: А-а-а-а-а-а, не так быстро, чуть помедленней.
Сергей: Агх-х-хорошо. Так?
Мария: Да-да-да-да-да. А-а-а-а-а-а.
Сергей (вверх): Так, писатель-вуайереист-неудачник, тут началось кино для взрослых, так что мы уединимся. Адью. Увидимся еще.

Занавес".

Автор долго и грустно смотрит в экран, на котором больше не появляется ничего нового, вздыхает, аккуратно закрывает крышку ноутбука, встает и выходит из комнаты искать мыло и веревку, чтоб помыться, постирать и развесить белье. Ноутбук ритмично мигает ему вслед зеленой лампочкой.

Занавес.

(с) susel_times

Доучиваю тут детей своих (неделя осталась), ну и всвязи с этим историйка.
Поднаехали тут к нам в конференц-центр USAF chaplains -- или по-русски, священники в рядах ВВС США.
Священники-то они священники, но и в рядах ВВС тоже состоят (хрен знает как это логически-то). Ну, и детей поднавезли.
Сегодня смотрю, они (дети ВВС-ников) самолетики решили делать из бумаги. А тут, почему-то, общеизвестный дизайн бумажного самолетика какой-то глупый. Летает плохо.
Ну, значится, решил я деткам подсобить. Взял листок бумаги и свернул наш, советский, бумажный самолетик, который все пацаны знают как делать. Летают они очень хорошо, как все знают, особенно если аккуратно свернуть.
Дитям самолетик жутко понравился -- легко делать, крепко держится, и т.д., и они все быстро научились.
- А как модель называется? -- спрашивает один. А тут меня гордость расперла, и я говорю:
- МИГ, грю, называются, -- и нарисовал большое "MIG" на своем самолетике. Все дети, понятно, последовали примеру, и когда пришли их папы, у каждого дитяти было по МИГ-у. Один ребенок просто сразил наповал фразой:
- Look, daddy, it"s a MIG airplain! It flies much better than the ones we make. (Смотри, папа, это "МИГ". Он летает гораздо лучше чем те самолеты, что мы делаем...) :))) Комментариев от родителей я не получил (что досадно), но если бы все было наоборот, и я был бы американцем в советском лагере в середине застоя, то меня точно бы сослали в Сибирь за подрывную деятельность...


(с) koe-лещ-kto