Я тут вот историю вспомнил про свой первый и последний опыт общения с представительницами древнейшей профессии. Было мне лет 17 или 18 - только стал жить отдельно и вести самостоятельную жизнь. Ну там знаете - отвязанность, флэты через день, море алкоголя, табака и... нет, любви и ласки не было - в то время я был застенчивым худющим задротом,а женщин хотелось, и хотелось нестерпимо. Ну и как-то раз, зайдя вечером домой, посмотрев на календарь и часы, я решил - все, час Х, я наконец-то должен покончить со стыдливой девственностью и отдаться в руки профессионала своего дела. Покопавшись в телефоне я нашел номер "эскорт-услуг" (объявления в то время были на всех остановках) и решился. Набрал заветный номер... В общем, пообещали они приехать через час. А так как с женщинами опыта у меня не было, как я уже говорил, то решил в грязь не падать а выглядеть самым что ни наесть мачо - приняв ванну и забрызгав себя возможными дезодорантами и одеколонами я начал ждать. Минуты тянулись словно вечность.

Сейчас самое время сделать отступление и внести пару значительных фактов в мой рассказ.Жил я тогда в двухкомнатной квартире с товарищем - это раз, и замок на двери у нас был без собачки и закрывалась она исключительно ключами - это два.

Так вот, товарищ, дабы не пристыжать чистокровную гейю своим присутствием и не ломать мою подростковую психику, решил меня покинуть Хотя, что я вру? Он просто не перенес бы акта передачи валюты за чистую любовь! Валюта, надо сказать, выглядела шедеврально - увесистая пачка банкнот номиналом 10 и 50 рублей перетянутая резинкой и две "башенки" мелочи - это все, что у меня оставалось на тот момент. Итак, наши пути разошлись - он ушел в одну дверь, а я в другую - в ванную. Соответственно, уходя он решил не оставлять квартиру открытой и услужливо по моей же просьбе закрыл меня снаружи. Ключей-то было два комплекта, поэтому все шло достаточно планомерно и правильно. И как я уже писал выше - минуты тянулись словно вечность. Я уже представлял, как я грациозно скину халат и предстану в костюме Адама пред благоухающей фемидой.

Он стоял посреди бесконечного поля, широко расставив лапы, и мокрым носом жадно вдыхал запах приближающейся ночи. Теплый весенний ветер дул ему в морду, все еще донося уже еле уловимую вонь большого города, который остался где-то там, позади. А прямо перед ним страшно и неотвратимо в кровавое никуда уходил огромный оранжевый диск солнца. Он впервые видел, как в мучительной агонии на его глазах умирает день - в городе это происходило как-то незаметно, потому что люди зажигали бесчисленные огни, возвращая гаснущий свет обратно. Здесь же на него со всех сторон медленно наползала полная темнота... Впервые у него внутри шевельнулся, нет, даже, не страх - панический ужас, от которого он, вскинув голову к темнеющему небу, завыл. Он ничего не мог поделать с собой: вой рождался внутри и вырывался наружу вместе с болью, отчаяньем и безнадежностью. Тщательно выводя незамысловатую мелодию, он уже почти не чувствовал, как саднили раны на его теле, как болели сбитые в кровь лапы. Когда солнце исчезло совсем, он вдруг замолчал: вместе со сгущающейся тьмой на него невыносимой тяжестью навалилось все то, что произошло несколько часов назад за десятки километров отсюда, там, в городе людей...

...Он помнил теплый живот мамы, запах молока, ее шершавый язык и грустные глаза, внимательно следившие за всеми копошащимися возле нее детьми. Он помнил, как она учила его ходить, рычать и драться. Видел, как она благодарно облизывает руку Человеку. Чуть позже он уже безошибочно мог узнать его запах - запах Хозяина. А потом появился Другой, и его запах был странным, не таким. Другой взял его на руки, а он рычал и старался укусить своими маленькими зубами эти чужие руки. Но ничего не получалось, и последнее, что он увидел, были тревожные глаза матери. И он в отчаянии заплакал-заскулил, когда его сунули за пазуху и куда-то понесли. Он с ужасом смотрел на новый мир из ворота теплой дубленки, в которую был одет Другой - миллионы новых запахов, шумов и мелькающих картинок сменяли друг друга с огромной скоростью. Казалось, человек нес его в никуда...

Пётр Фёдорович был прекрасен, как утренняя звезда.

Когда он заходил, например, в паспортный стол за справкой, снимал шапку, и его золотые кудри рассыпались по плечам, все паспортистки немедленно валились со стульев на пол и стонали. Одну делопроизводительницу даже пришлось вести в амбулаторию, потому что она, перед тем, как повалиться, успела прижать к груди электрическую пишмашинку. Килограмм двадцать, не меньше. Два ребра треснули.

Если какая-то женщина видела Петра Фёдоровича больше пяти минут, она не могла забыть его всю жизнь. Она обязательно бросала мужа, детей, работу, спивалась, и скоро её видели на помойке с беломором в зубах.

Пётр Фёдорович был человек не злой и очень переживал от таких женских неприятностей.

Он даже старался пореже выходить из дома. Но, как известно, за красивые глаза никто денег платить не станет, а пищу тоже надо на что-то покупать. Поэтому Петру Фёдоровичу, хочешь-не хочешь, выходить приходилось. Тогда он заматывал лицо шарфом, но и это часто не помогало, потому что развеется из-под шарфа прядь волос - вот и ещё одна женщина в холодной луже валяется.

Тогда Пётр Фёдорович придумал вот что: он перестал мыться и расчёсывать волосы. Он нашёл в мусоросборнике самую вонючую телогрейку и никогда её не снимал. Кроме того, он теперь всё время шмыгал носом, чесал яйца, ковырял в носу, харкал на пол и вообще вёл себя как свинья. Сначала ему самому было это неприятно, но вскоре он втянулся и привык. Он начал крепко выпивать и жрать всё, что попадалось под руку, хоть из урны, ему было всё равно. От этого он безобразно разжирел и постоянно рыгал и икал. Потом он подхватил глисты и стал тощий, как жердь. В целом же Пётр Фёдорович стал такой редкой скотиной, что даже милиция, которая чего только не навидалась, и та, как проходит мимо Петра Фёдоровича, так обязательно пнёт его сапогом под жопу. Тот в грязь повалится, хрюкает там, ворочается, сволочь, просто утопить хочется, такой он неприятный.

По причине экономического кризиса и жадности руководства компании корпоратив по поводу НГ решили провести на даче у одного из сотрудников. Свежий воздух, банька, катание на скользких предметах с горки, ну и конечно выпить немнога и закусить культурно...
....Корпоратив продолжался своим чередом, правда, многие участники уже выбыли по уважительной причине, они валялись на мягких поверхностях в очень уставших позах. Я уже был пьяный вдребезги и едва мычал, но продолжал мужественно накачиваться в нашей дружной компании.
- Чет ты грусный, праздник всетаки, - услышал я сочувствующий голос за спиной, - на вот пыхни лучше, новый год должен пахнуть елкой.... - Я повернулся и посмотрел на какого то пиздюка с понимающим взором мудрого старца, который знает что нужно человеку для счастья.
- Не курю,- зачем то соврал я, но не удержался от соблазна.
Недоверчиво принюхавшись к сомнительной дури, я осторожно затянулся.... Свет погас, исчезли звуки, откашлявшись, я с трудом продрал помутневшие глаза, невольно заулыбался. Мир стал гораздо ярче, прибавилось цветов и красок, все предметы приобрели немыслимую, звенящую четкость, женщины превратились в невероятных красавиц. Благодарно отсалютовав польщенному соседу, я сделал новую затяжку, реальность погасла окончательно.

Неизвестно, сколько времени я пробыл в глубокой коме, но, очнувшись, отчетливо понял, что сознание вернулось ко мне ненадолго и только из-за настойчивых сигналов переполненного мочевого пузыря. Открыв глаза, я усомнился в том, что вышел из нирваны, уж больно изменилась окружающая обстановка, весь мир почему-то лежал на боку. Я поднял голову и восхитился, поскольку обеденный зал послушно поворачивался синхронно моим движениям. Пришла ясная мысль, что моя голова является абсолютным центром мироздания, и надо вести себя как можно осторожнее, ведь неловкий наклон может перевернуть вселенную вверх тормашками.

Вот вы думаете, что водка нехуйственно так прочищает мозги. Типа лучшего средства не найти. Дешево, мол, и сердито. А вот и хуй. На старый новый год мне мозги прочистила как раз не водка, а безобидная старушка. И водки я в тот день не пил ни грамма. Не смог. Честное слово.
В общем, приехала ко мне сеструха из Москвы. На новогодние праздники. И вот она от переизбытка спиртного видно ёбнулась и вдруг вспоминает, что где-то тут у неё проживает подруга детства и вообще золотой человек по имени Люда. И начинает её судорожно разыскивать. И блять находит. Ну и собирается к ней в гости на старый новый год. Я начинаю сильно подозревать, что меня в это дело тоже втянут, и пытаюсь слинять с родного дома до отъезда сестры. Но не получилось, и я торжественно приглашен в качестве охранного спецсредства в гости к этой ебучей Люде. А живёт она хуй знает где. За городом.

Пришли, помню часов в двенадцать. Под подъездом стоял новёхонький БМВ М-6, я ещё подумал, нормально так люди в этом Зачуханске устроились. Люда эта жила на восьмом этаже, а лифт сука не работал и наши измученные Новым годом организмы, чуть было не послали нас нахуй от такого восхождения, считай на Эверест. Дверь открыла, тётка лет тридцати пяти со счастливой улыбкой и грустью в глазах. Ну, тут начались обнимания, поцелуи всякие лицемерные и другая женская хуета. Заходим, мы значит в хибару к этой подруге. И сразу в нос бьёт сильный запах чего-то давно нахуй сгнившего. Вперемешку к этому ещё воняло перегаром, сигаретами и мочой, а может и говном, точно не смог распознать этот аромат. Я чуть не блеванул если честно от этих райских запахов весны. На кухне сидит уже лихо вдаренный мужик и пьяно икает. Люда эта, как то по нездоровому на него глянула и мы прошли в зал. А в зале сидела она. Старушка блять божий одуванчик.
- Здрасте баба Надя. - Как-то сдавленно изрекла моя сеструха. Бабуленция с улыбкой на неё взглянула и ничего не сказала.

Она прекрасна! Беспорядок темных волос и забавная пижама не портят ее, наоборот - этот утренний наряд даст фору всем макияжам и платьям от кутюр. Она улыбается, синие глаза загадочно смотрят на меня, она делает шаг назад, к двери, но руки ее протянуты ко мне, словно она зовет меня за собой. Знакомое, но давно забыто чувство... Как в детстве... Когда я делал свои первые шаги. Ощущение неизбежности счастья, и при этом опаска и неуверенность. И любопытство. Я делаю шаг к ней, но она отступает назад еще и еще. Дверь за ее спиной медленно открывается, я вижу летнее небо и вату облаков. Она делает еще шаг и, смеясь, падает в облако. Летит вниз и ...
Я просыпаюсь. Опять. Опять эта странная девушка, утренний стояк и пробуждение на этом самом месте. Семь утра. Уже месяц я вижу этот сон. Вернее - кусок сна. Без начала и, что самое обидное, без окончания.

Открываю глаза. Идеально ровная скорлупа потолка. Слышу как соседка снизу, шаркая, идет в туалет. Щелчок выключателя. Стук опускаемого стульчака. Журчание. Я слышу звук струи, бьющей в керамику унитаза - сначала сильный, в одной тональности, затем слабее и слабее, вплоть до последней отчетливо слышимой капли. Соседка встает и выходит из туалета. Выключает свет, и я слышу удаляющееся шарканье. На смыв не нажала - не хочет, чтобы звук сливаемой воды разбудил ее толстого мужа-астматика.

Я убью этого дизайнера! Я заставлю этого педрилу Артурчика жить в моем расширенном санузле! Это он уговорил меня совместить туалет с ванной и увеличить за счет большого коридора. Теперь, по каким то удивительным акустическим законам, применимым исключительно к элитной шестнадцатиэтажке, все, что происходит под моим санузлом, я слышу словно у себя под ухом. Благо, мой этаж последний, и никто не срет мне еще и на голову.

Никонорыч, проснулся неожиданно после внезапно раздавшихся звуков неизвестного происхождения, так безнаказанно нарушивших ленивое спокойствие деревенского полудня. Из окна доносилось невразумительное хитросплетение различных шумов. Из общей звуковой неразберихи, можно было различить лишь громкое ржание, не равномерный стук об дерево, собачий лай и еле слышный вой, то и дело переходящий в какой то плачь.

Голова шумела и раскалывалась от утренней косорыловки, видимо Кузьминишна на этот раз, решила отойти от традиционных рецептов огненной воды.
- Экспереминтаторша хуева - прокряхтел дед в полголоса, самому себе.
- Што ж так башка трешшит, мать её?
Он приложил нечеловеческие усилия, чтобы подняться и встать с кровати. Спал одетым, в жилетке, суконных штанах и валенках.
В желудке мутило и жгло.
Он медленно, немного пошатываясь, подошёл к краю обеденного стола, который стоял у крайней стены хаты, и погрузившись в раздумья, автоматический налил в алюминиевую кружку воды и тут же выпил. Утолив сухость в горле, он начал тереть глаза, попутно вспоминая о том что же заставило его проснуться.
Тупняк в голове не проходил, ноги и руки непривычно ломило. В голове дятлом отдавала одна и таже мысль, чем же опохмелиться? Наконец он посмотрел в приоткрытое окно, и вспомнил о непонятных звуках. Шум возни во дворе тем временем не прекращался, более того он становился всё громче и громче.

Дед не торопясь, вышел из хаты и тут же зажмурился, лучи дневного солнца неприятно резали глаза.
Чёрный кобель с белым пятном на морде, бешено лаял, поднимая пыль вокруг своей будки цепью, волочащейся по земле.
- Цыц, Султан - гаркнул на него дед.
Но Султан не унимался, а только всё больше и больше поднимал шум вокруг себя, пытаясь своими силами порвать цепь и кинуться в сторону сарая.

Николай Николаевич Степахин евреев не любил.
Нет, он никого плохими словами не обзывал, никому и никогда не угрожал погромами. Более того, даже держал у себя главным бухгалтером Семена Израилевиче Бейдермана, прозванного за исключительную хватку и уникальную въедливость Бейдерманом-пинчером.
Степахин очень считался с главбухом. Но не любил. Впрочем, я уже повторяюсь.
По городским меркам Николай Николаевич был большим, даже огромным, начальником. Директор единственного в городе завода - это вам не шутка! Тем более, что город масенький, а завод большой. Оборонный!
Надо сказать, что в узких военных кругах завод славился своей продукцией. Еще больше он славился в широких городских кругах тем, что, кроме вышеназванного Бейдермана, евреев там не было. Ни одного! Даже скрытого! За этим бдительно следил бывший чекист, а ныне кадровик Нахуяров.
Так и жили. И родине служили. Пока беда не грянула. То ли на нервной почве, то ли еще почему случилось у Степахина прободение язвы. Желудочное кровотечение... Ну, вы понимаете. Конечно, его сразу в больницу, конечно, все меры... И главврач Шлафер, и главный гастроэнтеролог Бейзман с ног сбиваются. Но! Кровопотеря огромная, а нужной редчайшей группы крови нет. Уже год, как не завозили. Несмотря на просьбы, требования и - сделайте вид, что не слышали! - взятки!

- Ты в своем уме, Валерий Петрович? - спросила Лиза, когда подполковник изложил свой замысел.
- У тебя есть другие варианты?
- Нет, - покачала Лиза головой. - Но это... то, что ты предлагаешь... это просто чудовищно. К тому же где гарантии, что все пойдет, как надо?
- Ах, тебе еще и стопроцентную уверенность подавай! - словно бы издевательски усмехнулся эмчеэсовец. - Это война, девочка. Разве ты еще не поняла?
- Но эти крысы... Боже мой...
- Крысы сегодня сыграют на нашей стороне.
- А они точно появятся?
- Они где-то рядом, - сказал подполковник. - Выжидают подходящего момента, чтобы пойти в атаку. В любой момент могут полезть.
- А ты, Валерий Петрович, не боишься, что мы тут все сгорим?
- Сгорим, так что поделаешь, - пожал плечами подполковник. - На то и война. Ладно, Лиза, надо действовать. Давай-ка вынесем трупы на лестницу.
Таскать изуродованные тела оказалось по-настоящему отвратительной и тяжелой работой. Лизе была невыносима мысль, что их покрывает слюна крыс. А мало ли - вдруг они заразные? Вдруг у них бешенство или что похуже?

Когда, вместе с Валерием Петровичем Лиза выволокла на лестницу второй труп, она чувствовала себя полностью разбитой. Но, как оказалось, это было еще не все.
- А теперь потащили вот этого, - эмчеэсовец кивнул на узколицего, - наверх.
- Это еще зачем? - возмутилась было Лиза.
- Затем, что здесь нам крысы не нужны. Они нужны нам наверху. И давай быстрее... Чтобы врасплох не застали.
Произойти такое могло. Валерий Петрович предварительно расставил на этот случай на лестничных площадках огнетушители. Но по-настоящему большую стаю они сдержать, понятно, не смогут. Поэтому действительно следовало поторапливаться.
Когда они доволокли узколицего до площадки предпоследнего этажа, Лиза чувствовала себя по-настоящему разбитой.
- Еще выше надо, - беспардонно заявил эмчеэсовец. - На следующую площадку.
Лиза подчинилась. Хотя чувствовала, что Валерий Петрович сейчас по-настоящему ее бесит.
После такого подъема отнимались ноги и руки. Однако подполковник был беспощаден.

Поскольку из детского сада меня выгнали за нанесение увечий с помощью пластмассовой сабли, а никакой другой детсад не устраивал моих родителей - я был отправлен на воспитание к деду с бабушкой, где и прошли мои дошкольные годы.
Это было село - не село, а так - очень частный сектор пригорода районного центра в Кировоградской области.
Вообще, я был достаточно дефективный ребенок, поэтому меня все время ставили в угол.
Собственно говоря, это был никакой не "угол", а пространство между стеной и буфетом.
И вот я стою в углу, "отбываю наказание", деда - во дворе огородничает, бабушка, как и положено бабушке, что-то там вяжет.
- Бабушка, дай мне, пожалуйста, спицу.
- Зачем тебе в углу спица? - говорит бабушка.
- Я напишу на буфете, что деда - дурак.
Как видите, я был очень честным ребенком. И развитым - писать и читать стал в три с половиной года.
- Не выдумывай, - сказала бабушка.
Тогда это ненормальное чадо (то есть, я) тихонько выгрызло зубами на буфете заявленную надпись.
Между прочим этот буфет до сих пор существует. К сожалению, вещи часто переживают своих владельцев.
Но я отвлекся. История-то не об этом.

Так вот, соседями у нас были такие же пожилые супруги - Николай Александрович и Варвара Ивановна.
Более того, их сын с женой работали где-то в Якутии на комсомольской стройке, так что они тоже воспитывали внука Сашу. Причем моего возраста.
Николай Александрович был человек очень иронического склада и все время дразнил Сашу, цитируя Некрасовское "Плакала Саша, как лес вырубали".

История эта произошла несколько лет назад. Был у меня в ту пору не то чтобы друг, скажем, товарищ, Юра Румянцев. Мы с ним в ту пору в один тренажерный зал ходили, общаться не общались, но в лицо друг друга знали, иногда просили подстраховать на больших весах. И как-то раз выхожу я значит, с дискотеки, и вижу, как его за углом какие-то два хмыря ебошат, то есть не ебошили еще, но видно - вот-вот начнут. Я хотел незаметно пройти мимо - хуле, не мои ж проблемы, но потом вижу - он меня заметил, и смотрит жалобно так. Пришлось вписаться, в итоге пизды получили мы оба, ибо я тоже нихуя не боец. Но рассказ мой не об этом. А о милой девочке Юле.
С Юлей меня познакомил Юра. После того случая на дискотеке его мучали чувства вины и благодарности, и он все время пытался со мной подружиться. Попытки эти были порой назойливы и раздражительны, я вежливо и настороженно их пресекал. Но однажды Юре повезло. У меня был страшнейший депрессняк, и даже 40 минут интенсивного тренинга в спортзале не помогли мне от него избавиться. Сижу уже в раздевалке, завязываю шнурки, и тут выходит из зала Юра и говорит:
- Слушай, Эдик, у меня днюха сегодня, я друзей к себе на хату позвал, не хочешь присоединитьься? Девчонки будут, бухла немеряно.
Я обычно после зала не пью (ибо нахуя тогда занимаца?), но перспектива сидеть дома одному в моем душевном состоянии меня тоже не привлекала, и я согласился. Он дал мне адрес, объяснил как пройти. Я сходил домой, пожрал, переоделся (вдруг и правда телки нормальные будут) и пошел в магазин - за подарком (человек я сибирский, с широкой душой, и прийти в гости без подарка, да еще и на день рождения хозяина, не мог). Купил бутылку не самого дешевого коньяка, и опоздав примерно на четверть часа, заявился к Юре.

Лысый сука работу эту присоветовал. Говорил, платят заебок и есть перспективы карьерного роста невзъебенные. А хуле, к прошмандовкам ведь без бабла хуй подъедешь. Пришлось мне блять взять в лапы разводной ключ и примерить готичную спецуху автослесаря.

Карбюры, трамблёры, настройки датчиков... шеф сказал, тупить не буду - отпуск будет на неделю, а еще премия десять тыщ. Только б не наебал. В Турцию слетаю, там сейчас все проститутки отечественные сиськи закаляют и пёзды сушат. За наши с вами кровные, между прочим. Даже на ленинградке дефицит сука, а через газету вообще страшно. Лепрозорий какой-то, а не сфера любовных услуг; и обмануть норовят. Куда только власть смотрит? Одно хорошо, инет халявный на кассе, есть кому клитор в виртуале полизать и защеку вдуть. А что ещё нужно для счастья простому прелетарию?

- Здравствуйте... - баба заглядывает, не наша. - Можно на минутку?
- Здрасьте, - из под капота высунулся, - чего вам?

- Ой, простите... - улыбается, дверь прикрывает. - Я вас тестировать буду...
- Тут люди работают вообще-то, - ворчу невольно, на часы смотрю.
Не люблю все эти тесты, тим-билдинги, анкеты - отвлекают твари постоянно.
- Ну и я работаю, что ж вы так? - говорит осуждающе. - Это ж для вашей пользы!
- Ну, хорошо, - гнев куда-то делся, - да вы проходите, присаживайтесь.
- Я собственно ненадолго, - бумажку из папочки достает, - сюда, ко мне идите, штаны снимайте.
- Зачем? - удивляюсь.
- То есть, как зачем??? - даже голос повысила. - Вас, что, директор не предупредил? Тест на жопу.
- Нет... но!..
- Снимайте немедленно!
- Да-да... простите...

Здравствуйте. Я хочу рассказать вам историю своей любви. Она очень не обычная эта моя любовь. Она в прошлом. Она и ни была никогда. Её не было по-настоящему. Её не было здесь. Но я её не придумал... Да и я, собственно, тоже в прошлом. Потому что умер. Я никогда не жил. Меня нет, понимаете. И никогда не было... Я чей-то больной плод...

Но обо всём по порядку.

Меня зовут Константин. Мне тридцать пять и у меня ничего нет. Представляете? За тридцать пять лет своей жизни я абсолютно ничего не нажил. Про таких говорят обычно: "У него как у латыша - хуй да душа". Помимо души у меня ещё есть парк престижных автомобилей, дача с бассейном и двухэтажным доминой, в котором мы жили обычно летом с семьёй, у меня есть 4-х комнатный пентхаус с двумя (!) туалетами и джакузи, ещё я дорого и со вкусом одеваюсь и ни одно здание в городе не будет строиться без моего на то согласия. А как вы хотели иначе? Я - руководитель крупной строительной фирмы. Ещё у меня есть стерва-жена и избалованный трёхлетний упырь - мой сын. Жену зовут Светлана и у неё блестящее юридическое образование - годы учёбы не прошли даром. Сына зовут Иннокентий и у него синдром Дауна. Представляете, Иннокентий? Вы только вдумайтесь в ЭТО! Ин-но-кен-тий! Какими надо обладать мозгами, чтоб назвать сына, моего сына, таким ублюдским именем? Это подарок жены. Её выдумка. Она назвала сына так, как хотела. Хоть мы и созванивались с ней после родов. Решили даже вместе назвать его Владимиром. Но потом жена сделала всё по своему и записала его Иннокентием. Дура. Испортила всю жизнь ребёнку. Да и какая у него может быть жизнь? Это не жизнь...

Увидел ее на городском сайте знакомств. Безумные голубые, какие-то прямо добрые глаза. Вся душа нараспашку. Длинные пушистые волосы на голове. Легкомысленная блузка с розрезом до плавных грудей. Да, да! В рту моем пересохло. В трусах встал хуй. Ты будешь моей, детка. Ты сделаешь меня мужчиной...

Написал любовное послание, где рассказал, какой я пиздатый пацан, что уже 19 лет скоро будет, и учусь на втором курсе в лицее на автослесоря. А еще - что ниразу ни ибался. Нелигко было такое писать. Пиздани я такую хуйню у нас во дворе, меня б назвали лохом. А тут признался - и на сердце лехко. Наверна, все дело в ее добрых глазах. Я ведь сам не злой. Люблю делоть добро, и в людях ценю такое же качество.

Кароче допезделся на поебацца. Она сама пазвала на второй день электроннава общенья. И тут сюрприз. Вобщим, соседкой она оказалась. В третьем подъезде прописана в нашем доми. Родакоф моих даж знает. А я в первам. Такой хуле финт судьбы.

Взяв у матери из кошелька немнога денег, купил пять хрезантем, гандонав, шампансково и зачем-то торт нах. Сердце яростна застучало под олимпийкай, когда убирал в корман шуршашую пачку презиков. Иду ебать бабу с сайта. Ахуеть. Казалось, что все сон. Я напрягся и перднул. Нет, не сон. Разве во сне пердят? А тут даж рядом стоящяя у лорька тетка поморщила еблом. Весело подмигнув этой напыщенной суке, я побежал к своей падружке.

В дверь звоню. Слышу - шаркает. Приоткрыла на цепочку и внимательно на меня смотрит. Будто не узнала.

Егор Иванович Костогрыз вальяжно сидел на софе в доме семьи Кандибоберовых. При этом он внимательно слушал захватывающий рассказ дочери хозяина, Ольги Матвеевны, о том, как её папенька вчерась цинично отпиздил Илью Иннокентьевича Дятлова, являвшегося ,между прочим, её официальным ухажером. Оленька искромётно повествовала Костогрызу о деталях вчерашнего безобразия. А именно о том, как её отец, непонятно с какого перепуга, зарядил господину Дятлову дубиной по еблету. Егор Иванович, нахмурив для важности брови начал, было рисовать картину этого дебоша в своем воображении. Но картина как - то не рисовалась. В воображении Егора Ивановича почему-то всплывала голая жопа Ольги Матвеевны. И эта самая жопа, всей своей массой закрывала сцену рукоприкладства, которое позволил себе Матвей Силантьевич Кандибоберов. Кстати, весьма уважаемый в уездном городе Т человек. К слову сказать, чином он был не иначе как коллежский асессор, и ко всему прочему являлся депутатом от Т-го уезда в Губернской комиссии. Тем и удивительней казалась эта история.

- Это Егор Иванович, возмутительно! Папенька совсем охуел. Я грешным делом подозреваю, - Ольга Матвеевна наклонилась и заговорчески шепнула на ухо собеседнику - что он помутился рассудком. Шутка ли, Илья Иннокентьевич уже как месяц оказывал мне знаки внимания, и даже обещал взять меня с собой в Париж. И тут на тебе!!

Ольга была пленительна хороша. Пышна, но статна. Егор Иванович со времени их знакомства, мысленно её выебал сотню... Да какую сотню!!! Тысячу раз.

В его фантазиях Оленька была то балериной, вертящейся на его могучем, жилистом хую, то безутешной вдовой, которую он нашпиливал прямо нам свежей могиле её внезапно усопшего мужа. В данный же момент Костогрыз снова улетел в свои фантазии, где превратился в племенного жеребца, и рысцой катал голую Оленьку по её имению.
- Егор Иванович, вы меня слушаете, любезный? - Ольга, заметив несколько отстраненный взгляд собеседника, вернула его в реальность.
- Да конечно. - растерянно спизднул Костогрыз, и попытался сделать умное лицо. Умным лицо не получилось ввиду его лошадиных черт и небольшого косоглазия. Но эти пустяковые обстоятельства, похоже, не очень смущали Ольгу, и она продолжила.

Из всех качеств, которые так ценятся в людях, я обладаю лишь крепкой силой воли. Однажды пацаны целый час кидали мне баскетбольным мячом в лицо - тренировали нос, а я терпел и ни разу не пикнул. Правда, потом мой нос целую неделю был похож на сливу, но с тех пор он стал очень выносливым и легко сносил щелчки от старшеклассников.
С остальными способностями у меня как-то не задалось. Я не умею концентрироваться, решать сложные задачи, причинно следственная связь ускользает от меня. Способность часами смотреть в одну точку без единой мысли, которой позавидовал бы опытный буддийский монах, мама называет бесполезной.
Мои сверстники считают меня отсталым. Я и сам так думаю. Что-то отличает меня от других, почему-то я не могу быть таким же, как все. Учусь в средней школе, хотя несколько раз хотели перевести в специальную. Но моя мама, со свойственной ей энергией, отстаивала мое право на обычную (для меня это значит - чудесную) жизнь.
Однажды на уроке литературы мы прочитали рассказ о мальчике, которого старшие товарищи позвали играть в войну. Тот, кто был за маршала, назначил его часовым и взял с мальчика честное слово, что он не покинет пост, пока его не сменят. Ребята разбежались и забыли о нем. А он стоял в карауле до позднего вечера, не в силах нарушить слово. Помог добродетельный прохожий, он разыскал майора, который приказал мальчику оставить пост. Мне рассказ понравился. У парня была неплохая сила воли.

Случилась эта история в те далекие прекрасные времена, когда пиво было слаще, трава пруче, а девушки доступней и симпатичней. Будучи тогда не обремененным ни женой, ни детьми, ни работой и лишь чисто символически учебой, я с упоением предавался всевозможным порокам и излишествам.

По старой доброй русской традиции, отправив в пятницу вечером предков на дачу, находившуюся за 120 км. от города, я уже через минуту обзванивал всех корешей, в нетерпении ожидающих предстоящую пьянку. Через 15 минут кореша уже были в сборе, а через 30 попойка шла полным ходом. Запивая водку, смородиновым морсом, я с удовольствием демонстрировал друганам недавно приобретенный музыкальный центр китайского производства, несмотря на родину, достаточно добротный и более того управляемый с пульта ду. Каждый из приглашенных гостей посчитал себя обязанным потычить кнопочки на пульте, ловко меняя диски и песни и делая музыку то громче, то тише. В конце концов, вдоволь наслушавшись русского рока и приняв достаточно алкоголя для легкого пошатывания, все хором отправились на улицу, резонно посчитав, что наступившая ночь, лучшее время для снятия женского контингента.

Зима сдавала свои позиции. По этому поводу я люто запил. Проснувшись непонятным днем запоя, я собрался на городские гулянья. Не обнаружив своей роскошной дубленки с мутоновым воротником, купленной родителями по случаю распродажи к моему дембелю, я продолжил поиски. Кроме одеяла в доме не нашлось ни одной теплой вещи.
- Можешь не искать, отец все в под замок в кладовке спрятал, в подъезде, - обрадовал меня младший брат Женька, - чтоб ты никуда не выходил и не бухал.

Алкоголики - люди изворотливо-креативные. Уже через минуту я доставал с антресолей свой дембельский бушлат, про который отец забыл. Он валялся там с ноября и до сих пор не был приспособлен папой для походов в гараж, потому что ходить с шевронами "Военная разведка" и "Воздушно-десантные войска" он стеснялся, а отпарывать их я запретил из ностальгии.

Мутным дембелем, в бушлате и лыжной шапочке "Адидас" я направился к площади, где проходили гулянья. По пути своего марш-броска я делал продолжительные привалы в рюмочных и к месту событий подошел в хорошей форме. Первым делом я решил принять участие в конкурсе караоке. После исполнения "Белых роз" я уверенно вышел в финал. На экран со словами я даже не взглянул, ведь к тому времени я уже почти 12 лет ежедневно слушал этот хит, и знал его нюансы лучше Шатунова. К тому во время припева я кокетливо, совсем по-шатуновски, сбросил с левого плеча бушлат, чем вызвал одобрительное кивание бабулек, торгующих семками.

- Калининов, встань и объясни классу, почему ты сегодня опять не накуреный!

Ваня Калининов услышал, как за его спиной в классе возник гул удивления. Мария Ивановна стояла у доски, строго смотрела на ученика и ждала объяснения. В этот момент рядом, сосед по парте Зудилин, подсовывал ему в ранец, пахнущую горелой травой пластиковую бутылку. Он надеялся хоть как-то спасти положение от гнева Марии Ивановны, учительницы средних классов по естествознанию. Ваня поднялся из-за парты и ни слова не проронив, виновато посмотрел на учительницу.

- Ну что ты молчишь, Калининов? Как, по твоему, я должна буду объяснить тебе сегодняшнюю тему? Ты хотя бы в глаза мыла закапал, а то стоишь как ясноокий материалист космонавт. Или может ты хотел бы быть материалистом? Может у твоих родителей денег столько, что они готовы себе это позволить? Ну так скажи об этом всему классу, и иди в другую школу, а что тебе здесь делать, ненакуренным то?

Голографический портрет Гайдука, висящий над школьной доской, непонимающе смотрел на происходящее. Напряжение в классе наростало. Дюжина красных глаз смотрели на Калинина. Андрейка на задней парте едва сдерживал приступы гомерического смеха.

Он был одним из успешных учеников в классе и ему легко удавался смех по любому поводу, потому занимал почётную последнюю парту. "Смейся, смейся, сцучий потрох нах!" - подумал Ваня, а в слух произнёс:

- Ну эта, кароче значит родители... Они ж ещё с вечера выкурили всю коробку, а теперь папа пошёл за новой, а мне же нужно было срочно бежать в школу, поэтому я даже не успел хапнуть. Такие дела...

- Остановите здесь, - попросил Дмитрий и протянул две сотенных купюры. Отказавшись от полтинника сдачи, выбрался из машины.
- С Новым годом! - обрадовался таксист незапланированному заработку.
Дмитрий криво ухмыльнулся и кивнул: "И тебе того же!". Перешёл дорогу, не обращая внимания на сигналы недовольных водителей, и оказался в ледяном городке.

Ага. С Новым годом. Сегодня уже третье января. Новогодние каникулы продолжаются. А у него вдобавок ко всему ещё и день рождения. В детстве Димка обижался - родители, не понимая, как важны для него именно два подарка, иногда совмещали праздники и дарили один общий. Он был объёмней и ценой выше. Но один! Понимание пришло позже. Вообще день рождения в Новый год - глупость. Маленьким он пытал маму, почему она родила его в Новый год, и почему не могла потерпеть недельку. А ещё лучше родила бы его летом, когда тепло и клубника. Она смеялась и гладила его по голове. Были времена, когда он третьего января оставался дома один - родители первый раз в этом году уходили на работу. Поделиться бы радостью, а не с кем. У них тогда и телефона не было. Хотя, чего расстраиваться? Вон у одноклассницы - Маринки - вообще день рождения первого апреля, и она любила говорить: "Родилась - никто не поверил, теперь четвёртый десяток лет живу, хихикая, как дурочка". Врёт. Всё у неё хорошо. Муж, сын, работа любимая, которая кроме удовольствия приносит неплохие деньги. А это просто счастье.

Каникулы. С их появлением стало хорошо и взрослым, и детям. У родителей незапланированный отдых, а ребятишкам - радость оттого, что на каток и в кино можно сходить с папами и мамами. У Дмитрия не так. Столько лет прошло, а делиться, как было не с кем, так и осталось. Таньки у него больше нет. Родители умерли. Хоть и не старые были... У матери случился рак, а отец не смог пережить горя. За полгода растаял. Маму проглядели. Но кто и когда обращал особое внимание на боль в животе? Мало ли что? Съел несвежее, расстройство кишечное случилось, ещё какая-нибудь глупость, о которой даже думать времени нет.
И Дмитрий не обращал. Пока сам не начал гадить кровью.
...Но за каким хреном было тащиться к врачу перед Новым годом?! Встретил бы праздник, напоил любителей халявы на тридцать седьмой день рождения, посмеялся, глядя трезвыми глазами на их пьяные выходки, а потом можно и в больницу. За приговором. Да что теперь? ...Участковый терапевт аж вздрогнула, когда поняла, что у него. Отправила к онкологу, а тому, кроме рентгена, и не нужно ничего было - глаз намётан. На вопрос: "Сколько осталось моего времени?" пожал плечами и немного грустно сказал, что лета, скорее всего, не будет. И с каким настроением можно было встречать праздники? Заперся дома, отключил телефоны и пялился в телевизор на одни и те же, вероятно, не совсем душевно здоровые морды. Шатунов - придурок - свои дурацкие "Белые розы" пять раз спел в пяти концертах на пяти разных каналах...