Девушка задумчиво сидит с кружкой кофе, ее ноги укрыты пледом, она смотрит в сторону, сжимает кружку, держит ее в руках, обхватывает пальцами и перекатывает в ладонях, из кружки идет легкий пар, девушка улыбается своим воспоминаниям и делает глоток. Все бегут покупать этот кофе.

Это сценарий.

А вот вкратце как происходит съемка такого момента:

Девушка задумчиво сидит с кружкой кофе, ее ноги укрыты пледом, она смотрит в сторону, сжимает кружку, держит ее в руках, обхватывает пальцами и перекатывает в ладонях, из кружки идет...

Чтобы пар был аппетитным, нужна очень горячая жидкость. По сюжету девушка долго держит чашку в руках, она ее прижимает ладонями. Актриса не может сжимать кружку, в которой кипяток - это раз. Она не может с удовольствием пить такой горячий кофе - это два. У нее сразу рефлекс подуть и отпивать мелкими глоточками, слегка прищуривая глаз. Главное для заказчика ролика получить аппетитное отпивание рекламируемого напитка, чтобы актриса изобразила удовольствие и улыбку Джоконды, а не сидела с перекошенным лицом и опухшим языком после десятого дубля. Видя пар в кадре, потребитель чувствует аромат кофе. Поэтому пар тут - очень важное.

Девушка сжимает кружку, улыбается своим воспоминаниям и изображает вкусный глубокий глоток. Из кружки идет аппетитный пар. При определенном ракурсе не видно, что напитка внутри нет. В кружке нет специального пиротехнического порошка - он дает дым, а не пар. Чтобы получить идеальный пар, который аппетитно смотрится в кадре, берут тампон Тампакс, мочат его в воде, кладут в микроволновую печь и нагревают. Нагретый мокрый тампон помещают в пустую кружку, дают в руки актрисе, она сжимает ее в задумчивости, улыбается своим воспоминаниям и изображает глоток. От мокрого Тампакса, разогретого в микроволновке, самый красивый на свете пар, который рассеивается в воздухе мягкими складками. Все бегут покупать этот кофе.

© eprst2000

Алик вихрем ворвался домой и закричал:
- Милая, я дома!
- Не пугай меня. - отозвалась Маша. - Киношек пересмотрел? Или... Не может быть...
- Завтра. - кивнул Алик. - По интернету проскочило. Включи телевизор - тоже уже должны.
Она щелкнула по пульту.
- завтра с вероятностью в девяносто восемь процентов снова ожидается день Штампов. - сообщил с телеэкрана бледный диктор. - И да поможет нам всем Бог. Дорогие сограждане, согласно заявлению ученых, завтра с вероятностью в девяносто восемь...
Маша выключила телевизор и тихонечко завыла:
- Господи, что ж такое творится-то... Было же недавно. Сколько ж можно-то...
- Они говорят, что скоро придумают экран. - забубнил Алик. - Уже лабораторные опыты...
- Перестань. - поморщилась она. - Каждый месяц лабораторные опыты и напрасное торжество науки. Что завтра будем делать?

- Давай попробуем закрыться в разных комнатах? - предложил Алик. - И не будем выходить.
- Не поможет. - отмахнулась Маша. - Хуже только будет. Начнешь вылезать через окно, упадешь, ударишься головой, начнешь видеть будущее, побежишь спасать мир...
- Подвал? - спросил он и сразу отмахнулся. - Не. В подвале еще пострашнее чего-то будет... Ну тогда... А давай плюнем? Ляжем как обычно. Все равно же не угадаешь ничего.
Они ужинали, занимались какими-то неважными делами, болтали, укладывались спать...
Он дотронулся до ее плеча...
- Не надо. - стряхнула руку она. - Ничего не надо, ладно? Прощальный секс, слова и прочее - такой же унылый штамп. Не надо.
- Отсутствие секса в семье - тоже штамп. Куча завязок на этом. - буркнул он и встал.

13:55МСК
Сначала его отпиздили как следует. Били кулаками, и ногами тоже досталось. По голове, по животу, по спине. Руками закрывался, как мог. Думалось ему неуместно сквозь красно-чёрную пелену: "Только что похавал, лишь бы не обосраться". Обед и правда был сытный и плотный.
А потом его раздели догола и швырнули в морозильную камеру 3х3. Лязгнул засов. Четыре голые стены отсвечивают матовым металлом, ледяные блёстки, пар изо рта.
- Гыы, скока он протянет при минус десяти с голой жопой?
- Похуй, нам меньше работы. Ночью всё равно зарывать. Пошли потусуем до вечера.
- А этот?..
- На складе никого, территория под замком. С морозилки не вылезет, а вопли и долбёжку слушать некому.

14:32МСК
Холод прервал забытье. Сразу заломило везде куда били. "Сука, блять, кто они?" Помнил только поворот за угол, потом удар сзади, и очнулся от побоев. Может, обознались. В любом случае дело дрянь: рожи их он видел, если и разберутся, что он не при делах, то судя по тенденции, наверняка всё равно закопают. А спасение утопающих - дело рук известно кого...
В чём, сопсно, проблема? Побои можно не считать, хуй с ними, на морозе уже не особо-то и чувствуется.
Холод - раз. Актуально. По ощущению - градусов минус 10-12. Задубеть насмерть запросто. Когда откроют - неизвестно. Да и откроют - не спасение, а наоборот.
Убийцы - два. Высокие, крепкие, сильные, в количестве двух. Ну это потом. А пока - согреться.

Она уткнулась своим мокрым, покрытым инеем носом в его дрожащее ухо. Это была первая зима, распахнувшая перед ними свои ледяные объятья когда они оказались на улице.
Их хозяин, высохший, седой старик, привычно потрепав их по холкам перед сном, позволил им лечь у кровати. А утром уже не проснулся.
Практически сразу после похорон в его квартиру вселились какие-то дальние родственники, а собак выгнали на улицу. Два взрослых "За!" и одно детское "Против...". Победило большинство.
Еще вчера было все: теплый угол у батареи, гарантированная миска с костями, ласковые руки старого хозяина и лень... бесконечная, нашептывающая сонные слова колыбельной, лень...
А уже сегодня им пришлось знакомиться с развороченными мусорными баками, с кучами объедков. Пока он, брезгливо сморщив нос, выискивал в вонючих отходах хоть что-то съедобное, она воровато озиралась вокруг - каждая помойка была чужой территорией, на которой наглых новичков не ждали.
Они нарушали законы улиц, спасаясь от голода. За это приходилось платить высокую цену: вчера на него, еще недавно домашнего холеного любимца, набросились трое взбесившихся от мороза и голода, поджарых и грязных уличных псов. Щелкая острыми как бритва зубами, страшно рыча, они обступили его с трех сторон.
Она попробовала слизать замерзшую кровь, пропитавшую шерсть, с его занесенного снегом бока - язык не слушался, заледеневшая кровавая корка противными мелкими ранами резала его. Началась сильная, злая метель. Ветер подхватывал снежинки, нося их по улицам в бешеном танце, глухо, замогильно завывая в качестве аккомпанемента. Снежные вихри плясали в свете фонарей, влетали в подворотню, играя в дикую чехарду. Он видел это представление из-под полуопущенных век. Ему вдруг стало тепло, сыто, радостно. "Вот что люди чувствуют, говоря о Счастье..." - промелькнуло в его собачьем мозгу. Он глубоко вздохнул, раздувая любопытные снежинки, и все вокруг расплылось в нелепом мутном черно-белом пятне.
Она опять уткнулась в его холодную шерсть своим носом, но он никак на это не отреагировал. Тихо заскулив, она поднялась, чтобы прижаться к нему еще сильнее, отдавая ему последнее тепло. Заиндевевшие лапы не слушались ее, безвольно скользили, разъезжались на ледовом насте, занесенном вечерним снегопадом. Поведя носом по ветру, глядя куда-то вдаль слезящимися от холода глазами, она завыла свой непонятный людям собачий реквием.

Когда я учился в школе, я был маленьким. В смысле по росту. Я щаз-то нихуя не Иван Ургонт, но тогда был прямо пиздец какой мелкий пигмей. Стоял предпоследним в строю на физре. Ниже меня был только Гена Сапожников. Но он был футболист, ноги кривые. Может, если бы он ноги выпрямил, то и повыше меня был бы.
Другой на моем месте бы переживал там, истерики родителям закатывал, мол, на хуя вы меня гоблена такого родили, да хуле ж вы на витамине Дэ экономили, скоты? Может бы даже о суицыде думал бы, хуй его знает.
Но мне на этот факт было перманентно насрать. Никакого дискамфорта я не испытывал и даже периодическе пиздил Юру Захарова, который был почти самый высокий в классе. Выше него был только Саша Кулиев, но его я не пиздел. Он все-таки штангист, сцал я его пиздить, нуиво на хуй.
Кстати, у маленького роста были и преимущества. Учителя в младших классах относились ко мне снисходительней, чем к тем, кто акселерат был. Типа, ну хуле с него взять, он же маленький. Короче, пастулат о том, што маленькая собачка всю жизнь щенок, действовал безукоризненно.
Я вообще заметил, што чем ниже был ребеног, тем чаще у него зашкаливала шкала борзометра. Вот, Серега Плющ, помню, ебануцца какой шкет был, форменным образом, злой карлек. А в еблет вцеплялся любому по первому зову, тока в путь.
И наоборот, помню Олег такой у нас во дворе жил. Ростом в одиннадцать лет наверное под метр восемьсят, а гонял я его вокруг дома подсрачнеками, как Хиденг Оршавена. А он только плакал и соплю на ибальнек наматывал на бегу.
Ну, про рост,это я так, к слову. Комплекс Наполеона никто не отменял.
Я про другое хочю рассказать.
Учился у нас в классе Андрей Ковалев. Вот жэж человек с бульвара капуцынов,явамговорю.
В учебе абсолютный йебоклак. Оценке выше двойки удивлялся безмерно и отмечал день, в который ее получил, в календаре.

Зоя Овечкина проснулась в славном расположении духа. Её душа порхала на крыльях сексуальной удовлетворенности и это, в кои-то веки, не шло в разрез с её меркантильным восприятием мира. Другими словами она нашла себе толкового ёбаря который не был беден в отличие от предшественников. Нет, материально обеспеченные ухажеры в её жизни тоже бывали, но в силу возраста их сексуальный потенциал оставлял желать лучшего.
Сама Зоя была невысокой пампушкой, её детсковатое лицо обрамляли обесцвеченные волосы, которые она часто поправляла колбасками своих пухленьких пальцев.
Сладко зевнув, вымоченное в пергидроли создание потянулось к телефону.
- Масичек-пупсичек, доброе утрецо, как вчера добрался? Хорошо?! Вот и славненько! Заедешь вечером? Как здорово ты придумал! А куда мы поедем? Сюрприз? Обожаю сюрпризы! Отвлекаю? Ну, прости, зайчёночек. Тогда чмоки-чмоки тебя. До вечера.

***

Андрей сбросил вызов и раздраженно сплюнул. Его напрягало ее щебетание, переполненное уменьшительно-ласкательными суффиксами и звериными прозвищами. Устало хрустнув шеей он набрал номер и поправил гарнитуру. Долго ответа ждать не пришлось.
- Да. Ждите сегодня вечером. Как всегда. Да, все как вы любите. Сочненькая, мягкая. Возраст? В рамках договоренности. Ест один вопрос по деньгам. Цена меня устраивает, но дополнительные расходы... кафе, цветы, бензин, в конце концов, кризис... вы должны это понимать. Да, конечно, этого будет вполне достаточно. Нет-нет, все прекрасно, вам не стоит об этом беспокоиться. До вечера.
Поспешно отключившись, он выдохнул.
- И откуда у этих крыс деньги?
Мягко тронувшись с места, он отправился колесить по городу, высматривая скучающих девиц.

Ебля в первый раз - дело торжественное. А бывает еще - почти в первый раз. Типа вы собрались, а она не дала. А было уже почти рядом, вот-вот. Тоже вроде считается. Нет, это не потеря девственности, но и не пшик. Так вот и расскажу - как оно было - в ½ раз, когда могло прокатить, а не прокатило.

Мы тогда в школе учились. Ну и понятное дело - большая часть класса - распездалы, потом - 2-3 вообще распиздаища, и несколько отмороженных праведников. Так вот по весне, тепло уже было, сидели мы всем классом на спортивной площадке, чуда ждали. То есть, не все - а ребята. А где девочки были - короче не важно. Ну, в общем, кто там сидит, кто курит, кто пинками обменивается, кто на землю плюет смачно. Одно слово - долбоебы. И тут вот что происходит: прибегает Семёнов из параллельного класса и кричит:
-Слышь, ребят. Там Мухину за трансформаторной будкой ебут. Всем дает. Очередь стоит. Я бегу занимать. Погнали, пока там людей не сильно много.
Ну, мы все с места и рванули. Перебегаем через спортивную площадку, тут нам наперерез почти весь 10-"В" класс бежит. Мы смотрим - что-то недоброе. Спешат. Пацаны. Видят, кто-то им сказал

Ваня Коржов, заводила наш, говорит:
-Слышь, поцики, надо их останавливать здесь. А то на месте неразбериха начнется, хрен нам Мухина достанется.
Выстроились мы в боевой готовности.
-Стоять бояться! - кричит Ваня. - Куда хуи навострили?
А самые основные из 10-в ему:
-Ты чо? Ты, ты на кого ебало приоткрыл?
Ну и завязалась драка.

Мне часто говорили, что я везучий. В тот раз мне тоже повезло. По-хорошему, я должен был сидеть со всей компанией в мерзлой камере нашего отделения милиции и ждать утренней машины, которая отвезла бы нас на скорый суд за первым в нашей жизни серьезным приговором. Но мне повезло, и в итоге вместо камеры я отогревался коньяком в баре.

Везение в тот раз явилось ко мне в виде Ольги, младшей дочери тетушки Тани, чей магазин мы как раз успешно грабили. Ольга забыла в магазине косметичку и вернулась за ней ровно в тот момент, когда мы выгребали наличность из кассы. Нам она очень обрадовалась.
- Мальчики, - сказала Ольга. - Вы не видели мою косметичку? Серенькая такая, с жемчужной прошивкой.
Ольга мне давно нравилась, да и вообще...

- Серенькая? - переспросил я. - Слушай, мы тут рылись, спиртное искали, и вроде забросили ее куда-то туда, - я показал на ряд шкафов, перекрывавших помещение надвое.
За шкафами был небольшой склад, где тетя Таня обустроила себе местечко для отдыха. Все знали, что там был диван. Ольга задумчиво покосилась на остальных. Женька все понял моментально. Уперев взгляд в стеллаж с макаронами, он громко оповестил его, что нахер никому не нужна эта косметичка, но если Алексу так хочется корчить из себя херова джентльмена, то пусть ищет эту серую хероту хоть до утра, а они пойдут в бар. Вслед за чем трое моих подельников быстренько протиснулись в дверь, безуспешно пытаясь стереть с лица дурацкие ухмылки. Дверь захлопнулась, с улицы донеслось молодецкое ржание моих корешей. Мы с Ольгой переглянулись и пошли за шкафы. Искать косметичку.

Пузырчатая пленка, которая еще недавно использовалась только в качестве упаковочного материала и всегда была предметом вожделения тысяч любителей хлопать пупырышки по всему миру, скоро появится в продаже как самостоятельный продукт.

Цепанул я как-то трипачину. Не помню где.
Ну, и хуй с ней. Цепанул так цепанул. С кем не бывает. Вьебали мне укол в жопу, не побухал недельку и вроде бы всё заибись.
Короче, как неделя прошла, мне старшие пацаны рассказали, что профилактику делать надо.
Надо так надо.
Я ж здоровью своему не враг.
Взяли водки пару литров, тушняка и бухать пошли. Как водку вьебали - ещё сверху пивом полирнулись и разошлись. Кто куда, а я, лично, ебатсо пошел. С конца у меня уже не текло, кровь под бухло разыгралась да и недельку без ёбли тоже не так легко.
Думал сначала к Люське своей пойти, но потом решил, что ну её в пизду. Она меня ещё за гусарский насморк не простила.
Не, ну конечно, мозги поебала бы, а потом дала. Только слушать мне не хотелось нихуя.
Решил, я значит, к Томе идти. Она Люськина двоюродная сестра.
Купил шампуса, конфет и похуярил. Тома на Заводской живет. Пять минут ходьбы.

Томка как меня увидела, обрадовалась пиздец. Поняла со старта, наверное, чего пришёл-то. По правде сказать, она хуёвая до пиздеца. Жирная такая, без сисек и с волосами грязными. Только мне по хуй. Неделя воздержания как никак.
- Здорова, - говорю, - Тома, блядь. Принимай гостей.
И шампанское с конфетами её сую под ебло.
- Привет, - говорит, - коль ни шутишь. Хорошо, что пришел. Мне как раз скучно было. Никто ко мне не заходит.

"Ага" - думаю - "Сука. Скучно тебе. Знамо дело - неёбаной-то".

Зашли, короче, на кухню я шампунь открыл, по бокалам разлил и говорю.
- Давай, блядь, за встречу. Только до дна.

Это я так с хитрецой сразу подошел. Что бы быстрей опьянела.

Так и вьебали мы шампус за три разлива. Тома давай конфеты жрать. А меня поверх водки с пивасом вообще угребло.

С самого рождения её звали, кто на что горазд. Хотя по метрикам у ней было очень необычное и красивое имя. Мать называла её ласково - Аллочкой, отец - строго Лорой, братья дразнили Гречкой, Рисом... Или, когда особо хотели досадить - Пшеном.

Только как-то прочитала девочка своё свидетельство о рождении. И после того случая на различные вариации её имени просто не откликалась. Ей нравилось её настоящее. То, что после имени в свидетельстве о рождении находилась приличная дырка, девочку ничуть не смущало. Отец однажды постарался. Нацепил как-то очки, включил настольную лампу, взял безопасную бритву "Нева", и...

- А, что это ты тут делаешь? - спросила девочка, усаживаясь к отцу на колени, разглядывая с любопытством красивую бумажку с гербовой печатью.
- Резать кляксу буду, - тихо сказал отец.
- Опять за старое? - крикнула с кухни мать.
- Вот заноза! - буркнул отец, - отстань! Ну, тя!
- Ето же докууумент! - мать заспешила к столу.
- Режу, мать! Ей богу, режу!

- От ведь, Нутя! Право слово, Нутя! - мать всплеснула руками, - Дырка вот теперь!
- Все родственничек твой! Петрович... Алкаш несусветный. Тьфу!
- У самого рыло в пуху, или не помнишь? - мать уперла руки в боки. Нутя вжал голову в плечи и понурился.

Мужчина был упакован, как пачка вермишели - ярко, плотно, стильно. Мужчина прогуливался неспешным шагом, не зная, что неприятности идут за ним следом. Неприятностей было две - Саня и Семен. Они давно приметили мужчину, оценили его дубленку и положили глаз на его новенький портфель. Сейчас они следовали за мужчиной, выжидая удобного момента для гоп-стопа.
- Ну ты посмотри! - возбужденно шептал Саня. - Прям подарочек такой идет по улице.
- Аванс и получка. - соглашался Семен. - Безбедные выходные, сауна, девочки, алкоголь и еда - все в одном флаконе.
- Только б машину не поймал. - молился Саня. - Ищи его потом.
У гопников, наверняка есть какие-то свои боги и они были сегодня милостивы к парочке - мужчина свернул в какую-то арку.
- Ах ты моя умница! - восхитился Саня и полез в карман за кастетом. - Вперед.
Парочка быстрым шагом устремилась к подворотне.
- Мужчина, можно вас на минуточку? - вежливо окликнул Семен.
- Стой, козел! - не выдержал Саня.

Мужчина оглянулся на экспроприаторов, моментально оценил ситуацию и побежал к ближайшему подъезду.
- Стоять! - закричали санитары рабочих окраин и припустили за добычей.
Мужчина летел аки птица, своей прытью вызывая зависть у далеких от легкой атлетики гопников. Желая сократить путь до подъезда, он выскочил на клумбу и вдруг исчез с легким хлопком. Одежда мужчины и его портфель осели грудой на газоне, а самого его вдруг не стало.
- Ничего себе номер! - притормозил Сеня. - А.. А это как это? Куда он делся-то?
- Чудеса какие! - сказал Саня, подходя к клумбе. - Испарился прям. Был человек - не стало человека.
- У нас будет время это обдумать. - резонно заметил Семен. - Человек, любезно оставил все, что нас интересовало. Есть мысль все это забрать и потом обдумать.
- Ха. И статьи нет никакой. - осознал Саня. - Нашли и все тут. Имеем полное право.
- Ну так сходи и забери все. А я тут... на стреме.. - как-то напряженно скомандовал Семен.
Саня двинулся было к клумбе, но потом остановился и оглянулся на Семена.

Плохиш вошёл в камеру с Кибальчишем прижимая к груди банку варенья одной рукой и держа печенье в другой. Мальчиш-Кибальчиш был скован цепями и сидел, прислонившись спиной к холодной стене каземата. Он взглянул на Плохиша без удивления и усмехнулся:

- Не думал, что среди нас найдётся такой...

- А какой? - прищурил глаза Плохиш. - Ты думал все решат погибнуть с тобой?

- Ну почему же погибнуть? Победить.

- Ты всерьёз надеялся на победу?

- Я и сейчас в ней уверен.

- Сидя здесь и ожидая казни?

- Да. Победить можно и после смерти...

Плохиш удивлённо расширил глаза. Затем задумчиво откусил печенье и начал его жевать рассматривая Кибальчиша. После минутного молчания он наконец спросил:

- Какой же смысл победы после смерти?

Мальчиш-Кибальчиш опять усмехнулся.

- Тебе это трудно будет понять. Победа ведь не только моя. Она общая. Наша.

- Наша?

- Не твоя. Наша. Тех мальчишей, что бились до конца.

- А мне кажется, что победил я. Вот ты сидишь на цепи, а я ем печенье...

- Война не кончилась, Плохиш.

- Для тебя закончилась. Завтра тебя не будет.

Жила-была в одной деревне девочка. Звали её Машенькой, хотя по паспорту она была Матильдой. Родители шибко юморными в молодости слыли, вот и назвали так девчонку ради хохмы. Матильда Герасимовна Анучина. Отец её работал зоотехником в колхозе, пока случайно не попал под плуг. И раскатался тогда Герасим Пантелеевич в аккуратную мясную борозду на колхозной пашне. Сосед-тракторист угрелся, само собой, колхоз временно остался без зоотехника, а безутешная красавица-вдова крепко запила и пустилась во все тяжкие.

Машенька росла тихой и послушной девочкой. Училась неважно, зато по хозяйству помогала матери исправно. То блевотину подотрёт с пола, то в магазин сбегает, а то и просто на крылечке посидит, пока мамаша с ебарьком в доме кувыркаются. На огороде целыми днями кверху жопой пропадала, чтобы к осени харчей каких запасти. Или, бывало, пойдёт порыбачить на зорьке, обратно топает - грибы-ягоды собирает. Хозяйственная девка росла, домовитая. Но ебанутая. Людей шибко не любила, даже покусать могла с диким хохотом. Однажды колхозного сторожа Архипыча укусила, прям за голенище кирзового сапога.

Соседи жалели Машеньку. Издалека, правда, но искренне. Близко к ней старались не подходить, держались от греха подальше. А девочка-то стала уже в барышню превращаться, сиськами да жопкой обрастать начала. Стали на неё мужики совсем по-другому смотреть. И всякий мечтал присунуть Матильде, но чувство самосохранения каждый раз отрезвляло мужскую часть половозрелого населения. Страшно даже представить, что могла бы сотворить ебанашка с ухажёром. Вот в позапрошлом году чуть дачника вилами не угандошила. Благо, спортсменом парень оказался - так и убежал в лес, в чём был. Нашли его только через неделю. Поеден зверями дикими, мёртвый совсем, протухший и смердящий лежал он в овраге. С тех самых пор Матильду все начали стороной обходить, хоть и поддрачивали втихаря на её светлый образ.

В ноль сорок пять на пульд дежурного поступил тревожный звонок из ночного клуба "Зиленый дом". Милиционер снял трубку:

- Милисийа.Слушэю,тока бызтра йа кушаю.

На другом конце провода нервно зашуршало и прорезалось скороговоркой:

- Милисьйа?! Эта тта,тут така ерунта.Йа на пийанге,перепрал вотянге,пашол пабливать,а ф сартире дохлоэ плять!

Дежурный отложил бутерброд с кровяной колбасой и осторожно насторожился.
-Фзмъзли? Сафзем ни шифойэ састанеэ? - Страж порядка облизнулся на бутерброд, и ловко поймал языком, уже было навсегда потерянную слюнку. - Тепо пакэнула сейо меростанэе?
- Та пестес сафсем мертфъй тел, йа и тах и зях фертел. Шалка песта ни у дел,оно ни цилко йа хлятел.- Мужик засапел и чуть всхрюкнул словно учуял кровавокалбасную амброзию, идущую и источающую по телефонным проводам.
Милиционер сделал стойку и накинулся на бутерброд. Ел он жадно и неряшливо, но с большим аппетитом.
Скоро кровавоколбасоброд весь без остатка погрузился в нутро человека с ружьём.

- Храштанен, гатофъ сирпазтъй,маладказтый. - Вдруг мент рыгнул и сморщившись от своей мерзкой внутренней вони добавил. - Дазтанъ ис щйрокег жтонен,буть хатоф. Йэду йа и сутмет с мамной!
- Путу штатъ,сакошу жишлыха,нолъ сэм Апсолюда,сокузхи слихка.
Золатег,фрещ зфеший пилъсена,фелэ ръпы земхе малъса. - Мужчина загибал пальцы.
- Пазлущайти грошьтанин йа ни атин! Тафайти таг - Апзолюд ф тфух чезтяг, сахузку нех, вазъмещ фрещъ, филе сам зъещь! - Мент положил трубку.

В бочку требовательно постучали. Гулкий грохот при пробуждении - не лучший способ поднять настроение похмельному философу.
Диоген хотел уже отнюдь не философскими оборотами высказать всё, что он думает о подобной бесцеремонности, но увидев перед собой властителя в окружении свиты, благоразумно прикусил язык.
Македонский был, как всегда, деловит и решителен.
- Приветствую тебя, почтенный Диоген! Слава о твоей мудрости гремит по всей Ойкумене, а поскольку справедливый государь, то есть я, должен поощрять развитие философии... Короче! Проси награду!
- Какую? - живо поинтересовался Диоген.
- Любую! - великодушно заявил Македонский. - Проси у меня что пожелаешь!
"Деньгами, что ли, взять?" - подумал Диоген. "Домик заиметь, с подвалом... А подвал хиосским заполнить. Бочками. В два ряда! Это бы здорово... Рабынь молоденьких прикупить штуки три. Нет, четыре! Садик возле дома. С беседкой. А в беседке философией заниматься. С рабынями... Со всеми пятью... Хотя... А как в историю войти? Шуточка с фонарём скоро забудется. А тут, гляди-ка, сам царь припёрся... Надо попросить чего-нибудь этакого. Чтоб поколения запомнили... Чёрт с ним, с домиком"

- Может, хватит тормозить? - напомнил о себе Македонский. - Желание говори.
Диоген наполовину выполз из бочки, хрипло откашлялся и торжественно заявил:
- Хочу кульмузявый глобулятор!
- Чё? - растерянно переспросил Македонский.
- Глобулятор, говорю, - ласково повторил Диоген. - Кульмузявый такой.
- А что это такое? - поинтересовался царь.
- А я откуда знаю? - нагло заявил философ. - Тебя никто за язык не тянул. Сам сказал: "проси что угодно". Вот, прошу.
Подтянувшаяся к месту беседы толпа жадно следила за развитием событий.
"Это я здорово придумал, - хихикнул про себя Диоген. - Сейчас царь с позором удалится, а наш диалог будут пересказывать из поколения в поколение! Ай да я!"
- Значит, глобулятор хочешь? - уточнил Македонский.
- Именно! - подтвердил Диоген.
Македонский повернулся к телохранителям, снял с ближайшего воина начищенный шлем и сплющил его в лепёшку. Потом вынул кинжал и нацарапал на бывшем шлеме несколько слов.
- Держи! - протянул он Диогену получившееся изделие. - Самый лучший в мире глобулятор! Кульмузявый - дальше некуда!

1.
Святой Михаил топтался на пороге библиотеки. Назвать это библиотекой было сложно. Огромный кусок райского сада был огорожен штакетником и заставлен книжными полками длиной в несколько сот метров и в десяток рядов. Сотни херувимчиков порхали вдоль полок и смахивали пыль с книг, следили, чтобы не заводились клопы и плесень.
Здесь хранилось всё, что было написано людьми за всю историю человечества, начиная от шумерских глиняных табличек и египетских рулонов папируса и заканчивая последними изданиями, ещё пахнущими типографской краской. Каждый день сюда присылались ящики с новыми книгами, устанавливались новые стеллажи, все поступления вносились в каталог, работа кипела не переставая. Читальным залом служила лужайка с беседками, розовыми кустами и несколькими деревьями смоковницы, в кронах которых весело, но не громко щебетали птички.
Бог любил читать. Он читал почти постоянно, читал всё: детективы, любовные романы, фантастику, научно-познавательную литературу. Прессу он не любил. Техническую литературу просматривал бегло, ознакомительно, так как она была суха и скучновата. Обожал стихи и детские сказки. Со снисходительной улыбкой пролистовывал труды всяких гуманитариев, размышляющих о морали, добре и зле, этике и эстетике и, собственно, о самом Боге. Философия его умиляла так же, как любящих родителей умиляют первые каракули их чад.
Но особую любовь он питал к сценариям. В Раю не было ни телевизоров, ни кино, так как отсутствовало электричество. Но это не мешало Богу, наделённому недюжинной фантазией, представлять себе всё, что могло бы происходить на экране. Но и сценарии бывают разные. Но к этому мы ещё вернёмся...
-Бог,- робко позвал Святой Михаил.

Бог сидел в своём любимом кресле- качалке, уставившись в книгу, лежавшую у него на коленях. Одной рукой он поглаживал бороду, а в другой держал кубок с нектаром. Бог не любил, когда его отвлекали от чтения. Если книга была особенно интересная, мог запустить пакетиком с солёными орешками, а то и огреть посохом, поэтому визитёр остановился на безопасном расстоянии.

А задумывался-ли ты , читатель, как появляется анекдот? При всей кажусейся простоте ситуации навряд-ли медведь мог заявить бегемоту что мол " таким ебалом да медку- бы" или например геройский комдив Василий Иванович, наверняка не рассматривал на глобусе Кубань , чтоб доказать своему верному ординарцу Петьке, что если Анку- пулемётчицу ебала вся вышеуказанная Кубань , то это не так уж и много в мировом масштабе. По моему глубокому убеждению , чтоб анекдот передавался из уст в уста- он должен быть обязательно прожит, смоделирован, разыгран, сделан.. называйте как хотите. Но то что я хочу вам рассказать в действительности имело место в далёком 1992 году . Итак..

Персонажи компании моей юности были личностями неординарными, подчас застенчивыми и наивными иногда безалаберными, но всех нас объединяла та бесшабашная , разнузданная пора начала 90- стых, когда в неокрепшие умы и в неустойчивое сознание подростка начала проникать доселе вовсе не пионерско-комсомольская реклама собачих кормов и прокладок с ваучерами, а мускулистый дядька из рекламы шампуней, судя по роже никогда не был в пионерском лагере " путь к чему-либо" в третьей смене.

Анекдот этот начался весьма и весьма просто. Анрюхе, чьи родители до сих пор при упоминании профессии "охранник" представляют себе вечно пьяного сторожа -пенсионера с овощебазы вооружённого свистком, нестреляющей винтовкой и полудохлой псиной неизвестной масти, но уж никак не дородного детину на котором впору распахивать Монгольские степи, пришла в голову до опупения простая мысль- проколоть себе ухо дабы сделаться более похожим на исполнителей своей любимой рок-группы "КИСС". Это сейчас Андрюху друзья могли и пристыдить, сказав что с проколом уха недалеко и до вливания в плотные ряды педерасов, но тогда.... Намазанный белой и чёрной гуашью аки самец зебры Андрей являл собою воплощение аццкого по тем временам рокера.

Это было уже настолько давно, что уже совсем не правда ...

Жена подходила к подъезду дома в котором мы жили с чувством глубокого возмущения моим поведением. Как так - она приехала на поезде, с тяжёлыми сумками, а я её не встретил и даже никого не попросил, если уж сам не смог ... просто получается, что забил я болт на всю эту романтичную хрень, сопряжённую с супружескими обязанностями ... Жена наверное думала, что убьёт меня ну или режим полового воздержания введёт на неопределённый срок, но войдя в подъезд мысли её стали крутиться иначе. Большая лужа крови уже на первом этаже поселила в её мозгу негативные мысли о скором вдовстве. Далее капли крови дорожкой были уложены по всем лестничным пролётам с первого по четвёртый этаж и заканчивались прямо под дверью нашей квартиры ... Благоверная надавила на звонок, ожидая самого худшего. Дверь никто не открыл. Никаких брожений в квартире не слышалось. Мёртвая тишина. Жена долбилась, звонила - реакции ноль. Ключа, у неё не было, в отличие от истерики, которая стала набирать обороты. Что делать? Второй ключ есть у моей мамы. Жена оставила сумки у соседей и побрела к друзьям семьи. Надеялась, что может я у них завис, что в общем-то возможно исключительно теоретически. Там меня конечно же не оказалось и тогда благоверная с подругой и ейным мужем поехали к маме за ключом. Мамы дома не оказалось, но был брат, который приехал из гаража и явно был чем-то озадачен. Моя первая уточнила - что-то случилось? На что Брательник со свойственной ему прямолинейностью заявил - мол, хрень какая-то, был утром в гараже нашем, там всё вокруг залито кровью. У него сложилось впечатление, что ночью там кого-то убили и почему-то сожгли ... А в гараже чужая машина какая-то стоит ... Практически в полуобморочном состоянии благоверная взяла ключ и с друзьями поехала домой, предварительно попросив Сашу маме ничего не говорить ...

Давным-давно, когда пилотки еще не брили и надевали на голову, дружил я с одной замечательной девушкой. Будущий системотехник, она отличала триггер от триппера, слушала "Крематорий", не курила и очаровательно смущалась, когда брала в рот. Впрочем, возможно она была и не так хороша, но все влюбленные юноши склонны обожествлять своих избранниц.

В тогдашние несетевые времена первобытные системотехники развлекались тем, что собирали Синклеры. Синклер - это доисторический компьютер на легендарном процессоре Z80. Собрать его было непросто. Подкопив денег на тощих стипендиях, ранним субботним утром, на первой электричке нужно было поехать в город Ростов-на-Дону, на стихийный радиорынок. Там найти у спекулянтов системную плату, выбрав из множества предлагаемых наиболее презентабельную, купить процессор и горсть микросхем по списку. Приехав домой, изучить под лупой купленную плату, разрезать ножом "сопли" на разводке и спаять изделие. Убедиться, что оно не работает, найти пропущенные сопли и непропаянные "ноги" - и повторять это до тех, пока все не заработает или не иссякнет терпение. Развлечение чисто пацанское. Понятно, что нормальной девушке, пусть даже и закрывающей сессию без троек, все перечисленные проблемы не по плечу. К тому же паяльник - не хуй, женских рук не терпит. С другой стороны, когда есть сиськи - зачем вообще паять? Одним словом, был я для своей подруги, звали ее - ну скажем Лена, тем самым собирателем Синклера. Юноши, знающие что такое "переустановить девушке виндоуз" меня поймут.

Лена жила на окраине, там где тюрьма и кирпичные заводы. Папа, тюремный надзиратель, в звании прапорщика - по местному пупкарь, профессионально недоверчивый и крепкий телом мужчина, по видимому, в свое время спаял немало светомузык (или починил проигрывателей - не знаю как оно тогда у них называлось) - в общем, на мою миссию смотрел с опаской. Его беспокойство разделял и Барон - короткошерстный коренастый пес с тупой крысиной мордой и глазами убийцы. В районе, где те, кто не сторожат, сидят, сидели или готовятся сесть - такая собака - вещь нужная. "Прогулка в парке без дога может стать тебе слишком дорого..." - помните?