Мне все время говорили, что у меня актерские способности есть. Я сначала не верил, думал стебуцца, а потом, когда соседа жида на пятихатку развел - как-то резко мнение свое переменил. Решил испробовать себя. Как знать, вдруг во мне какой-нибудь ебаный Крамаров пропадает, а я и не знаю?
Погнал в ТЮЗ наш местный. А чё? Работы все равно нет, а чем грузчиком бананы какие-нибудь швырять сраные, лучше уж детей веселить. Дело богоугодное - авось на том свете зачтется.
Пришел я. Позицию свою объяснил.
- Только возьмите - говорю - согласен на любую роль. Хоть говноеда какого играть - пофигу! Я слышал, что Сталлоне вообще с порнухи начинал, и ничего, выбился в люди. А ТЮЗ всяко лучше порнухи.
Директриса, пожилая такая бабища в окулярах, на меня посмотрела и заплакала.
- Дурак - воет - иди лучше и правда в порнухе снимайся или "Хербалайфом" торгуй. У нас тут актеры во время спектаклей в обмороки от голода падают. А тебе и так только Кощея Бессмертного играть - кости одни. Помрешь ведь...
Но я ни в какую.
- Где ж - спрашиваю - я у нас в городе порностудию найду? У нас одни шахты да киоски пивные вокруг. Ясен хрен, трахаться куда лучше чем Кощеем на сцене жопу рвать, дык, это ж загранпаспорт надо...

Короче, взяли меня. Даже без высшего образования. А все потому что пришел вовремя - как раз новогодний утренник намечался, а актеров не хватало. У Деда Мороза ихнего аккурат накануне праздников нос провалился от сифилиса. В КВД его положили. А Снегурочка пивом насмерть отравилась. "Клинским".
В общем, с моей помощью кадровый голод частично ликвидировали. А чувиху мне в пару так и не нашли. И объявление давали даже в "Курьер" - все без толку. Только профурсетка пришла какая-то престарелая, без зубов передних. Но слишком уж асоциальная оказалась. И пованивала.
Не взяли ее, короче...

-Извините, - робко спрашиваю я старичка, несущего в холщевой сумке большую кипу газет, - Газетки где брали?
-Там уже нет, - с пониманием откликается он и говорит, - А в фойе "Марко Поло" зайдите! Там всегда лежит большая пачка свежего "Комерсанта".
- Не, - отвечаю я, - "Комерсантъ" не подойдет. У него бумага слишком глянцевая. И листы здоровые.
- Ну так можно рвать напополам,- советует старичок, - Как нижний слой очень даже идет...
- У меня под нижний есть огромная типографская пачка рекламных "М-видео". Они рыхленькие, правильного формата.
Но отпечатаны на красном фоне и много черных пятен. Такие только под низ. У меня же освещения нету там, где я их кладу. Того гляди в какой-нибудь... жидко-кристаллический телевизор вляпаешься.
- В ЖИДКИЙ? - пугается старичок.

- Не-не, - успокаиваю я, - Это я так...Все вполне себе кристаллическое.
- Тогда - хорошо...А куда, кстати, вы их кладете? - оживляется старичок.
- На лоджию. В три слоя.
- Везет. А у нас нет балкона.... Мы в прихожей и на кухне стелем. На кафель. И в коридоре - на паркет. На всякий случай. Мне и красненькие сгодились бы. Я знаю эти рекламные газетки "М-видео". Хорошие. Бумага рыхлая, мягкая.
- А, скажите? - как заправская специалистка говорю я старичку, - Что лучше районной газетки "На Пресне" нет ничего?
- Отличная газета! - кивает старичок,- Только к нам в подъезде их прямо в ящики кладут.
- А нам на трансформаторный шкаф, - хвастаюсь я,- Так что- все мои!
Но старичку тоже хочется похвастаться:
- А у нас когда все кончилось, я из телефонной будки "Желтые страницы" стащил!

Выходные пролетели бесцельно и незаметно. И так случилось что в одиночестве. Да мне не привыкать, после развода сколько их было таких. Похожих, как клоны овцы Долли на свой прототип. Целое стадо. Похожих скорее цветом. Серые. Вот именно, не будни, а выходные. Ни разу не слыхали? Серые выходные... Мда...

Новая рабочая неделя, будь она неладна, возвестила при помощи будильника, что с 9.00 до 18.00, в течении пяти дней корпорации без Майка будет невыносимо трудно. Нехотя поднимаюсь. Не люблю первую смену. Не потому что рано вставать, нет. Хотя для совы, коим я являюсь, это немного напряжно. Главная причина - вечер. Вечер длинный и свободный...

С определенных пор одиночество очень тяготит. Может поэтому панацею ищу в новых встречах. Первое свидание. Сколько их было в моей жизни! В общем-то, если разобраться, ничего необычного. Встречаются два человека. Естественно обоюдное желание понравиться. Интиллигентно-интеллектуальные маски. Про косметические что и говорить. Плохо прикрытая фальшь и пафосные манеры. Да ну, понес я что-то... Знаете что самое главное? Самое главное - не дают! На первом свидании - ни-ни...

А вот на втором ради бога. Только иногда после первого, продолжения совсем не хочется. А все равно, надеешься на чудо. И каждый раз как в первый класс.

Может быть пора уже остановиться? Телефон и так забит ненужными номерами. Действительно номерами, а иначе запутаюсь. Ирина 35, Света 28, Оля ЗЗ. Не тридцать три, а Зэ-Зэ. Правда что это означает, уже не помню. Наверное, все-таки, золотые зубы... Или зелёные?

...У Мишуткина стоял хуй. Это вроде было и прекрасно в его годы. Жена и любовница довольны. Но сейчас это было весьма некстати - он стоял за трибуной и задвигал умные вещи про войну и мир, про признание непризнанных и про права бесправных. Шло ни много, ни мало, одно из заседаний форума стран "большой двадцатки". Время, отведенное по регламенту на приветственную речь, заканчивалось, а хуй все стоял, и падать не собирался. Мишуткин успел поприветствовать представителей США, Великобритании, Японии, Германии, Франции, Италии, сказал теплые слова в адрес всех присутствующих, понадеялся на взаимопонимание и на продуктивность предстоящих встреч. На бумаге слова уже закончились и Мишуткин впервые в жизни позавидовал Фиделю, способному пиздеть, не переставая, несколько часов подряд. Понятно, что прерывать Мишуткина никто бы не стал, но, задержавшись лишнее время на трибуне, он вполне мог бы подорвать свой имидж остроумного и лаконичного политика. Выход из-за трибуны со стоящим хуем, под объективы камер десятков аккредитованных журналистов, конечно бы прибавил популярности среди женского электората. Но зато журналюги, уж точно бы не постеснялись на эпитеты и комментарии в адрес Мишуткина, и на завтра весь мир бы знал, что он оконфузился.

В газетах приводились бы комментарии экспертов-хуйологов, спорящих о размерах и форме хуя Мишуткина. Интернет заполонили бы видеоклипы с непристойными песнями под видеоряд выхода Мишуткина из-за трибуны, фотошопы, флэш-игры типа "Пронеси трибуну на хую как можно дальше". Оппозиционеры, наверняка развернули бы "марши несогласных" под лозунгами: "А о нас ли он думает?", "А если думает о нас, то в каком ракурсе?", "А слово "ракурс" не от слова ли "раком" произошло?". Федеральные каналы скромно умолчали бы об этом факте. Михаил Леонтьев рассказывал бы про то, как непристойно чихал Обама, когда выступал, приглашенный в качестве гостя, Эво Моралес и, что все это - ничто иное, как неспособность нынешнего руководства Соединенных Штатов вытащить за уши страну из болота финансового кризиса. А уж о рекламных роликах лекарственных средств для мужчин и подумать было страшно. Каждый, с позволения сказать, креативщик не упустил бы возможности вставить намек на то, что Мишаткин пользуется средством рекламодателя для поддержания хуя в тонусе.

- Вот он, туннель. Наконец-то. Жилькевич посмотрел Ингу. За время миссии из милой толстушки с рыжим пушком на верхней губе, Инга превратилась в мужеподобную бабищу с отвислыми щеками, готовую покрошить на мелкие куски любую блядотину, препятствующую исполнению их благородной цели.
- Идем. Проронила Инга и первая ступила на неприятную, зеленую слизь.
- Да, сука, осталось совсем немного. Вениамин Жилькевич следом зашел в туннель, и с отвращением закрыл нос. - Фу, блядь, несет как гавно.
- Да это и есть гавно. Мы на П1356787, уебок. Инга откинула, свисающее, хрен знает откуда, водоросли, вскрикнула и отступила назад. - Че за хуйня! Блядь, здесь хуйня какая-то!
За водорослями, на дне туннеля, в сторону миссионеров перекатывался огромный кусок багровой слизи. Слизь бурлила, создавая причудливые формы и издавая неприятный звук.
- Ебать, оно живое! Воскликнула Инга и схватила Жилькевича за руку. Жилькевич мочал, за 76 псевдовеков миссионерских скитаний с подобным он не сталкивался никогда.
Слизь подкатилась ближе, вытянулась, остановилась напротив головы Инги и замерла.
- чкрфшчкрфшскрфшсрсрсрр ЧР сркв. Произнесло существо.
- Сука, да оно разумное блядь. Инга где "Дурачок".

- В с. .. с...сумке. Заикаясь, Инга достала с кармана небольшой переводчик "ДРК%от56", любя называемый миссионерами "Дурачком". Клацнула кнопка включателя, послышался скрежет и "Дурачек" нашел нужную волну.
- чкрфш чкрфш рпрпотшсл ЧК......произнесло существо
- Прощаааай моооооя блондинка, стану неееееевидимкой. Ты?ыыы придешь и сразу же все поааааааймешь, но не найдееееешь.....Из дурачка послышался незнакомый мотив
- Сука!!!!!! Инга не шевелись блядь!!!! Оно убьет нас....нах!!!
- Че за хуйня блядь?
- Не шевелись. Это же..... Жилькевича бросило в пот, руки миссионера тряслись. -......это же ебаный Дмитрий, мать его, Маликов 6767, блядь!!!!!!
- Их не существует....испуганно прошептала Инга, в ее глазах Жилькевич на миг узнал ту наивную толстушку, первый раз ступившую на борт "Веселого Куннилингуса".

Не, ну, все всегда знали, что Вася Пупкин долбойоп.
Но не знали только, до какой собственно степени.
А всю глубину этой долбойопской степени недавно суждено было узнать его тёзке Абармотову. Но за знание это заплатить пришлось ему дружбой. Что, возможно, и к лучшему. Ибо долбоёбство - вещь заразная, почище мандавошек.

Прибегает недавно - еще зима не началась - Пупкин к Абармотову домой весь на нервах -башка трясется, глаза круглые и блестят нездорово, как у Жериновского. Словно только что обосрался в президиуме.
Правда, две бутылки водки притаранил. Обе литровые.
Сели на кухне. Накатили по сотке. А у Пупкина стопарь в руке ходуном ходит - весь стол водкой окропил.
- Ну, ты чего? Белой горячкой заболел что ли? - не выдержал такого издевательства над продуктом мозга Менделеева Абармотов.
- Да, лучше б я трижды белой горячкой заболел! И то приятней! - рубанул в сердцах  Пупкин и злобно улькнул остатки водки в свою горловину.
- Да  что случилось-то?
Пупкин неспеша раскурил сигарету с четвёртой спички, немного успокоился и начал повествовать:

Когда мы с Серегой были еще стандартными совецкими пиздюками и учились классе вроде в восьмом, на одном из уроков взял и скоропостижно окуклился наш штатный трудовик. Тупо наебенился с завхозом в подвале, собрал вокруг токарного станка толпу пиздюльвы, и вместо основ табуретковеденья принялся расчехлять про технику безопасности. Но, сцуко, по ходу лекции слегка увлекся и как-то неожиданно намотался на маховик по самый нахуй гульфик. Зареванных и заблеванных спиногрызов до самого вечера собирали по ближайшим кустам, трудовика размотали обратно и куда-то увезли в ебенячьем брезентовом мешке, а мы всем восьмым бэ приготовились проёбывать онастопиздившие трудочасы, но не тут-то нах было.

Буквально через пару дней, когда по расписанию как раз должны были быть труды, и мы уже было наточили лыжи в сторону стадиона - покурить там, на бегающих пелоток с сиськами пофтыкать и все такое, нас взяли и согнали в тот самый класс, где все еще стоял огороженный по такому случаю красными флажками станок. И завуча к нам запустили. Нам в этой мясорубочногй и так стремно че-то стало, а тут еще и она - в кожаном блять френче, очках и двух центнерах комиссарского жира. Она кстати когда по школьным коридорам шаройобилась время от времени, мой децкий мозг всегда автоматом ей свастику на рукаве дорисовывал, хлыст в руках и пару дойчлендзольдатен с овчарками по бокам, но это так, к слову.

Заходит короче эта квазимода в класс, там тихо сразу же стало - пиздец, даже мухи попрятались. И тут, в этой тишине, за ней вапще фантомас какой-то вплывает, яебу. Лысый, в шрамах, без бровей, дергается весь и глаза красные. И голосом Лукашенки такой "Здравия желаю, товарищи дети, гы-гы-гы". Тут в аудитории адреналином вапще пиздец как запахло, пара задротов с задних парт даже в обморок на всякий случай ушла. У всех мысль - зомби ебать! Типа как-то криво они у себя там трудовика нашего собрали, и не похож ни разу, и с первого взгляда понятно, что не живой нихуя сука.

- Сука!! Сука! Ебаць как мне хуево блядь! Тимофей, упираясь руками в стену, пытался хотя бы разглядеть свой ебальник в зеркале. Сначала в зеркале появился лиловый шар, после на нем стали видны два узких отверстия с висящими под ними такими же лиловыми мешочками.
- Ебаааааааать! Тима сжал голову руками и сел на пол. Голова кружилась невероятно, хотелось спать, блевать, пить, курить, вернуться на день назад и отказаться бухать.
- Привет. Послышался голосок за спиной. Тима мотнул головой и опять обхватил ее руками.
- Привет. Голос послышался громче. Это был женский голос. Голос женщины в возрасте. Знакомый голос женщины в возрасте.
- Кто тут? Сиплым голосом произнес Тима, не подымая головы. Состояние было такое, что даже голос, непонятно какой и непонятно как появившейся тетки, переходил на второй план.
- Это я. Голос прозвучал над головой, чья-то рука легла ему на плечё.

- Кто я? Тима повернул голову и попытался рассмотреть поближе, появившийся силуэт. Силуэт постепенно приобретал контуры, Тимофей протирал глаза и, наконец, с силой открыв их , заорал.
- ААААААААААААААААААААААААААА!!!!!!! Сукаааааааа!
Тимофей схватился дверную ручку, поднялся и попытался рвануть к выходной двери. Не удержавшись на ногах, Тима ебнулся на пол, перевернулся и, забывшись в угол, начал креститься.
Напротив, в коридоре стояла теща Тимофея - Алифтина Матвеевна. Полностью голая, стокилограммовая туша, давшая жизнь одному человеку и тем самим испортившая жизнь Тиме, стола над ним и улыбалась. К талии Алифтины Матвеевны был привязан ремень, на ремне болтался резиновый хуй.
- Тимка, мой ты Тимка! Алифтина протянула руку к голове Тимофея.
- АААААААААААААААА! Заорал Тима в панике.

Елена Прекрасная горько рыдала, вытирая слёзы гривой Златогривого коня. Конь терпел, только время от времени страдальчески поднимал глаза и тяжело вздыхал.
Из кустов на поляну выметнулся Серый Волк. Завидев его, царевна зарыдала ещё горше.

- Не реви, - сказал ей волк. - Жив твой Иван. То есть, - поправился он, подумав, - будет жив, к закату. Тут недалеко источник с живой водой, я сбегаю, брызну на него...
Елена отвлеклась от рыданий, чем тут же воспользовался конь, незаметно отступив за ближайший куст.
- Что? - переспросила она, глядя на волка во все глаза.
- Не умер царевич, говорю! - честным голосом заверил её волк. - Я это, за живой водой...

- Ваня! - проникновенно сказала Елена. - А, Ваня! Может, хватит? Сколько можно комедию ломать!
- К-какую комедию, - залепетал волк, водя лапой по земле. - Лен, ты чего...
- Ваня! - грозно прикрикнула царевна. - Я сказала - хватит! Да самая последняя дура бы догадалась, что никакого волка в природе нет, а я, хоть и блондинка, но не идиотка! Да вы же с ним ни разу вместе не показались: то один, то другой, и оба постоянно что-то врут! Ты скажи лучше, как это у тебя получается, в волка перекидываться! Или это у тебя от рождения?

- Не от рождения, - сумрачно признался серый. - Меня волк покусал два месяца назад, когда я только из дома в поход за молодильными яблоками отправился. Коня моего сожрал, с-скотина, и меня за ногу хватанул.
- Так оно обычно и бывает, - со знанием дела подтвердила царевна. - Ну, а ты чего?

У Тани все шло наперекосяк. Реально. Вроде все было. Но было сначала. И вдруг как-то в один миг - ррраз! И не ровно. А как-то через жопу. Началось с какой-то мелочи, потом усугубилось еще парочкой, вроде безобидных чепуховин. Но сейчас она имела то, что было в наличии... В наличии был презерватив.

Таня шла на работу и, обходя лужу у четвертого подъезда, свернула с асфальтовой дорожки и прошла по газону. Прошла быстро, стараясь не наступать острыми каблучками на податливую осенюю грязь. Практически на цыпочках пробежала. Но, видимо, где-то что-то неучла. Слава богу, нашлись добрые люди, подсказали:

- Девушка, - обратился к ней молодой парень на остановке, - извините конечно, но у вас - это...
- Что?
- Я даже не знаю как и сказать, - парень перешел на шепот, - наверное, гондон!

Таня смерила взглядом говорившего. Ну да, есть у ней один гондон. Ровно полгода назад говоривший о неземной любви, носивший на руках. Один раз, правда. Отнес от ЗАГСа до машины. А сейчас... Сейчас Андрей, её муж, приходил домой, съедал ужин, причем молча. Затем, потыкав пальцами в мобильник, говорил: "я скоро, пивка схожу с друзьями попью", и уходил. Возвращался заполночь. Пивом от него не пахло, как ни странно.

- Гондон, - присмотревшись сказал парень.
- Точно гондон, - ответила Таня, продолжая думать о своем.

Медовый месяц, да какой месяц! Всего лишь две недели, в Лазаревском, пролетели незаметно. Потом быт навалился. Такой же прозаический, как и первый Танин мужчина. Такой же неминуемый, быстрый и... Не дающий ни удовлетворенности, ни чего-то более. Какой в пизду оргазм?! Что это такое, блядь? Выдумки Ирки, свидетельницы на свадьбе, не более.

Моя бабушка - блокадница. И рассказала она мне как-то историю.
Есть в блокаду хотелось невыносимо, хлеба давали в руки по 125 граммов. Мой прадед, бабушкин отец, воевал на Карельском фронте, прабабушка и ее семнадцатилетняя дочь (моя бабушка) остались в Ленинграде.
И было у них прадедово драповое пальто. Прабабушка узнала, что неподалеку от них живет спекулянтка, и отправила бабушку с пальто к ней.
Бабушка еле доковыляла до той квартиры, ей открыли дверь, она вошла. Пальто тщательно осмотрели, открыли шкаф - а он весь забит хлебом, кирпичиками. Дали бабушке за пальто буханку, она собирается уходить... и видит: на столе стоит тарелка с блинами. И ее ведет от голода, она чуть ли в обморок не падает.
Тут в комнату входит громадный жирный рыжий кот, спекулянтка - дородная такая дама, - ему говорит:
- Проголодался, маленький? - и швыряет с той тарелки пару блинов. И кот их жрет.

А бабушка стоит на одной гордости и думает: "Умру, а не покажу этой твари свою слабость!".
Вежливо попрощалась, ушла.
Потом за ними приехал прадед с фронта по Дороге Жизни.
Пока бабушка с прабабушкой собирались, рассказали ему про эту тетку. Он сказал только:
- Застрелю, - и вышел из квартиры. Но бабушка с прабабушкой его догнали и повисли с двух сторон, не пустили.
Потом была дорога через озеро под обстрелом, полыньи, на их глазах в воду ушел грузовик...
Потом был фронт, много всего было.
Но прадед мой до самой смерти жалел, что не пристрелил тварь.

Одиссей задумчиво отхлебнул вина, заботливо оставленного ему супругой, и продолжая смотреть на потрескивающий огонь в камине, пытался в деталях восстановить, по памяти, очертания побережья Острова Калипсо. Последнее время Царь Итаки убивал на рисование. Раньше было некогда. Не было времени рисовать, проплывая между Сцыллой и Харибдой. Даже у Калипсо он был лишён возможности заниматься чем хотел, хотя проторчал в её плену, кажется, вечность. А теперь вот это время появилось, и Одиссею это ужасно нравилось.
Истории о его подвигах, и о верности его супруги Пенелопы, ждавшей мужа 20 долгих лет, уже были известны всей Элладе. Возвращение Героя на Итаку сложно было назвать не замеченным. Мало кто ждал его возвращения, на свою беду. Всё уже позади. Ему опять всё удалось. Который раз.

Раньше приходилось жить грабежами. Многие, из пытавшихся бесплатно проплыть мимо его острова купцов, поплатились за это жизнью. Одиссей был молод и жаден до приключений в ту пору своей юности. К тридцати годам он уже был заметной личностью среди царей всей Эллады. Вовремя и удачно сложилась женитьба на сестре жены Менелая. Политический вес Одиссея укрепился необычайно. Ему удалось собрать приличную дружину из отчаянных головорезов, готовых идти за своим царём хоть к Аиду в гости (что, собственно, потом и произошло, однажды). Итака процветала. У Одиссея родился сын - Телемах. Его флот и армия росли как на дрожжах.

Ничто не предвещало последующих событий. Но они случились.
Елена сбежала с Парисом, перепрыгивая через тысячи напрасных смертей ради своей любви.
Одиссею предсказывали не скорое возвращение домой если он пойдёт воевать, однако остальным царям предсказали поражение в войне, если с ними не будет Одиссея. Боги умеют шутить. При таких обстоятельствах выбора просто не было. Ссориться с Агамемноном? Минелаем? Их войска превосходили силы Одиссея многократно. Это было бы самоубийством.
Дать им повод посчитать себя оскорблёнными и выжечь Итаку? Ему не хотелось ехать. Но пришлось.
Как радовалась Афина! Богиня. Его взбалмошная покровительница. Сколько раз она его спасала. Наверное, столько же, сколько и втравливала во всякие истории. Но именно благодаря её советам Одиссею удалось привлечь необходимых, для общей победы, союзников.

Я тут на днях на тренировке ногу подвернул, да так неудачно, что не видать мне родного спортзала и сеансов гоп-файтинга еще неделю как минимум. Хожу теперь с эластичным бинтом и каждые пару часов фастумгелем ее растираю. Воняет так противно, что сразу одну абассачную историю из недавнего прошлого вспомнил.
Была у меня полгода назад барышня, назовем ее Ира, которая с подругой зарабатывала тем, что разводила лохов с сайтов знакомств. Ну, сначала этих искателей дармовой сетевой пиздятины разводил сам сайт на всякие смски по доллару и вип-статусы, а потом уже подключалась тяжелая артиллерия - Ирина с сотоварищницей. Которые окучивали смермотоксикозных пользователей на деньги взаймы до следующего свидания, подарки в виде телефонов, ювелирки ну и клубы-рестораны само собой.

Пишет ей как-то один такой любитель интернет седакшена:
- Здравствуй Ирина! Безумно мне понравился твой овал большого пальца правой ноги, а также цвет и форма ступней. Давай же я те их полижу сегодня, делов минут на двадцать, а получишь ты за это 500евро. И это, не мой их вобщем, я люблю, чтоб ароматные были.

Ира думает - хуя се заявочка, в стране кризис, а тут такие золотоносные ебанько активизировались. Пару раз в месяц дашь полизать и можно о хлебе насущном не беспокоиться, сразу на икру переходить.
- Интересное, говорит, у вас мужчина предложение и что самое главное своевременное. Я девушка с развитым кругозором, весь день интеллектуально насыщенно провела и после этого шопинга, в душ еще не ходила. Только очкую ужасно, как бы это твое чупачупс-хобби не повлекло за собой тяжкие телесные травмы. Так как чего можно ожидать от человека с такими жизненными идеалами мне совершенно не ясно.
- Понимаю, отвечает, ваши опасения. Порядочный я лизунсасун, меня тут многие знают, но ничьи лодыжки так еще не завораживали.

- Слы ты! - я обернулся на голос, - Дай позвонить!
Ответить я не успел, удар в подбородок сбил меня с ног, наушники зазмеились по куртке. Я поднял глаза. Передо мной стояли два мужика, один лысый в спортивном костюме (понятно, какая ассоциация у меня возникла), другой, одет также, но немного хилее и ниже ростом.
Чё, тупой? Позвонить дал! - сказал мне тот, что покрепче.
Я было попытался вскочить и убежать, но напоролся на на ногу. Полоски "адидаса" вернули меня на асфальт. Из носа потекла кровь.
Куда собрался, мудак? Чё, не понял, позвонить дай!
Нету, - промямлил я.
Ты чё, ваще, не понимаешь меня? Всё у тебя есть, чё ты гонишь, - высокий сплюнул себе под ноги, - давай мобилу.

Я повиновался. В руках гопника оказался мой телефон и он принялся набирать чей-то номер. Я сидел на асфальте и ждал, когда они бросятся бежать или просто уйдут. Как же я изумился, когда высокий закончил разговор с неким Мишаней и протянул мне мобилу. Я уже потянулся за ней, но он отдернул руку и констатировал с усмешкой.
Точно тупой. Тебя опустили на мобилку, терпила, бля!
И они ушли. Мне стало смешно. Забавно они провели процедуру "отжимания" мобилы. Забавно.
Прошло всего пару месяцев, но я чувствовал себя после того случая окрепшим и уверенным. В моем кармане лежала старая мобила, спасибо моему отцу. Через неделю мы с ним ездили по городу, уже не помню зачем, и, вдруг, я заметил одного из "отжавших" у меня трубу. Того, который был более рослый и крепкий. Впрочем, его это не спасло, мой батя выскочил из машины, сгреб мужика левой рукой и ударил правой ему в морду. Было больно. Я буквально услышал боль. Мужик вскрикнул и, поймав следующий удар коленом в поддых, свалился на асфальт. Мой отец - дальнобойщик, весом около 150 кило. Совсем недавно он называл меня "лохом" и швырял по комнате своей ручищей за то, что позволил себя развести. Теперь он позвал меня:

Я виновата? Конечно. Как в песне - "виновата за то, что люблю". Всегда, где-то в подсознании, ждала слов, - "извини, я встретил другую" и была готова к ним. Так и жила много лет с ощущением призрачности и нереальности наших отношений, жила, наслаждаясь каждой секундой. Смотрела на него, прикасалась к нему, слизывала его запах и ждала... Со временем самонадеянно решила, что все у нас хорошо и мы умрем "в один день в одной постели в позе лотоса".

Мы женаты уже 8 лет, сыну скоро исполнится пять. Когда я снова забеременела, и УЗИ показало, что будет девочка - казалось, что еще хотеть. Мы были счастливы, ну или я так думала. За неделю до родов, когда мои уже спали, а я дочитывала статью в журнале, поглаживая живот и успокаивая пинающую мою печень дочь, в телефоне мужа пискнула смс-ка. Автоматически потянулась, чтобы выключить - иначе будет нудеть до утра. Странно... женское имя... читаю, - "сладкий мой, скучаю, скорей бы утро".

Ступор - это самое верное слово. Пока я осознала, что ее сладкий и мой муж, это одно и тоже лицо прошло минут 10. За это время я прочитала всю их переписку и поняла, что весь последний месяц мой любимый муж по самые гланды был погружен в бурные эротико-лирические переживания. Он был так увлечен, что даже не думал скрывать это. Ступор сменился ознобом, мелкой дрожью трепетали все мышцы, а желудок мечтал вернуть вечернюю порцию кефира. Слез не было - глаза смотрели в НИКУДА. Дышать было нечем, да и незачем.

Когда диван стал засасывать как зыбучий песок, я прокусила губу до крови, чтобы придти в себя, еще подумала - "как странно: кровь есть, а боли нет". Потом долго пыталась вспомнить, когда наши отношения изменились, но не могла. Все было чудесно, он по-прежнему был внимателен, заботлив, ласков и ... тут меня снова стало мутить - всего час назад закончились наши "игрища молодых котиков" и я помню свой бурный оргазм, помню его стон и нежность после. Как... как это может быть? Пока я была в ванной, он написал, - "персик мой, жду встречи, спи сладко".

Когда Федор Иванович Извеков закончил разговор и рассеянно вертел в пальцах свою "Нокию", разглядывая вечерний бульвар, на лавочку упала чья-то угловатая тень. Подняв глаза, Федор Иванович обнаружил перед собой бомжа.
- Когда позвоните, телефончик не выбрасывайте, - каркнул старый бомж, нависая над главным бухгалтером банка "Гран-Кредит".
- Простите, - растерялся Извеков, - но почему это я должен его выбросить?
- Да на что ж он вам - настолько плебейский? - презрительно спросил бомж, острым взглядом втыкаясь куда-то в переносицу Федору Ивановичу. - Судите сами, сия машинерия уже отжила свое и не токмо для работы, но и на долгую память не пригодна более.
Удивленный витиеватой речью, Извеков пристальней пригляделся к бомжу, и сердце его екнуло, потому что над засаленным воротником длиннополого черного плаща у того блеснул белоснежный воротничок, на пальце с обкусанным ногтем мелькнул тяжелый перстень с рубином, а палка, которой бродяга ковырялся в мусорном баке, оказалась с золотым набалдашником в виде чаши Грааля.

- О, жестокосердный мир! - вздохнул бомж, и ножны его длинного меча, украшенные богатой чеканкой, звякнули об асфальт.
- Вы кто? - шепотом спросил Федор Иванович и зачем-то перекрестился. Бомж глянул на него еще пристальней, так что Извекову показалось, будто из глаз у того исходят лазерные лучи. Он даже почувствовал, как невыносимо зачесался лоб.
Бомж аккуратно поставил под ноги пакет с пустыми бутылками и протянул главбуху руку, которую тот ошеломленно пожал.
- Вижу! - вдруг возвысил он свой надтреснутый голос до трагических интонаций, так что прохожие начали оглядываться. - Вижу, что в подлунном мире не все предались корысти.
- Журнал "Форбс" с вами бы не согласился, - заметил Извеков, успев прийти в себя. - Вы, должно быть, актер?

Если бы снежинки могли стучать о стекла окон - они стучали бы. Стучали настойчиво и требовательно. Люди, посмотрите, вот же мы, никогда не повторяющиеся, восхищающие своей необычностью... Падаем. Но они не умеют. И никогда не умели. И врядл и сумеют когда-нибудь достучаться... Снежинки падают, иногда лишь слегка касаясь стекол, а иногда даже не имея возможности к ним приблизиться. Ну как можно коснуться снежинке стекла вагонного окна поезда, быстро едущего ночной украинской степью? Никак.
Федор снова смотрел в окно. Скучный, надоевший пейзаж. Смотреть там было решительно не на что, но он все равно упорно цеплялся взглядом за пролетающие в темноте деревьяи столбы. Потому что он даже в окне, в отражении видел высвеченную тусклой вагонной лампочкой картину, видеть которую не хотел.
- Мама, а можно я еще с дядей Сережей поиграю?
Настасья вздрогнула, подхватилась и взяла за руку вошедшего в купе 5-летнего Максимку.
- Нет, сыночек, он устал. И тебе уже пора спать ложиться. Пойдем в наше купе.
Дядя Сережа посмотрел на нее с кривой усмешкой.
- Чего это я устал? Вполне полон сил.
Настасья посмотрела на него со злостью и (яростью?), молча вышла, с силой задвинув за собой дверь . Наверное, сейчас она была рада тому, что им с мужем достались билеты в разных купе.
Федор наконец-таки повернул голову.
Сергей смотрел на него. Спокойно. Уверенно. Даже, наверное, с каким-то вызовом. На столике лежала допитая ими бутылка водки и пустая банка консервов, из которой они ели единственной оказавшейся у них вилкой.

Для меня, это все началось более двадцати лет назад. Именно тогда я узнал, что целовать девушку можно не только в щечку или губы.
Первой, кто мне сообщил об этом, была девушка Оля. Познакомились мы в пионерском лагере, куда меня на лето "сплавили" родители. Что касается Оли, то она была там вожатой. Не буду вдаваться в подробности, но мы стали любовниками. Лето прошло, все разъехались по домам, но наши отношения на этом не закончились.
Она целый день была дома одна, и я стал там частым гостем, постепенно познавая всю прелесть секса. Безусловно, для меня это была настоящая любовь, с большой буквы. Но, будучи еще не опытным, во всех этих делах, я частенько интересовался у нее, что мне для нее сделать, как еще сделать ей приятно.

Так было и в тот день. Она начала издалека, явно стараясь меня заинтриговать или же опасаясь отпугнуть - "Я хочу, чтобы ты сделал мне кое-что, но думаю, что ты еще не готов". Я стал выпытывать у нее, как же именно я мог ее ублажить. А она продолжала упираться - "Нет-нет, не надо было мне вообще этот разговор заводить, лучше забудь". Я же, с типичным подростковым упорством, настаивал на своем. Немного погодя она "сдалась" - "Ты, к сожалению, этого не умеешь и вообще, не думаю, что ты сейчас захочешь это делать. Но я очень хотела бы, чтоб ты полизал мою киску". Такого поворота событий, я не ожидал. Ведь на тот момент я был полным профаном в делах амурных, я даже не знал что такое клитор и где он находится, а тут такое предложение... ... Я растерялся. С одной стороны, это было желание любимой, с другой стороны, затея эта казалась мне мало привлекательной. Во мне боролись противоречивые чувства. Чувство некоторой брезгливости - это ж, куда надо было языком залезть, против желания сделать ей приятно.
Конечно, подготовь она меня заранее, рассказав о том, что девушку можно приласкать и необычным способом, все прошло бы без запинки. А так, неопытного подростка, она поставила перед фактом. Решиться было нелегко, но желание сделать ей приятно, подстрекаемое желанием доказать, что я могу - я сделаю, все же возобладало.
Она легла на мягкие подушки и раздвинула ноги - "Иди сюда, не бойся, я подскажу что делать". Я расположился между ее ног и стал разглядывать ее киску. Так близко я видел ее впервые. Бугорок, покрытый негустыми кудряшками, а ниже сомкнутая щелка, с едва раздвинутыми срамными губками. Оказавшись тут, я понял, что уже не чувствую ее "Красную Москву" , здесь отчетливо чувствовался ее запах - запах возбужденной женщины. Я вдыхал ее аромат, привыкая к нему, запоминая его. Немного осмелев, я протянул руку к киске, пальцами раздвинул ее и увидел нежно-розовую плоть, влажную от обильных выделений. Собравшись с духом, я прильнул губами к ней - что делать дальше, я не знал. Во рту, я отчетливо ощутил вкус ее выделений и признаюсь честно, вкус этот мне не понравился. Более того, он вызвал легкий рвотный позыв. Но не мог же я проявить отвращение к Оле. В этот момент я услышал ее голос - "А теперь полижи язычком, ну как мороженое лижут". Я зашевелил языком, а она поправляла - "Нет, не там, выше, да вот здесь и нежнее... ... . м-м-м хорошо". Видимо я оказался хорошим учеником, потому что спустя некоторое время она перестала подсказывать и только поглаживала меня по голове.

Нюрка изгибалась как кошка и дергала бедрами в такт движениям Антона. Она буквально насаживала себя на его член так, будто ей не хватало его длины. Оба участника сего действа покрылись испариной. Отчасти оттого, что они находились в бане, отчасти оттого, что занимались сексом уже долго. Нюрка выскользнула из-под партнера, свалила его на спину и нависла сверху, касаясь его груди своими длинными волосами. Улыбнувшись, она кивнула головой в сторону своей попки и слегка провела языком по верхней губе. Антон согласно кивнул. Она развернулась так, что её влажное лоно оказалось как раз напротив его губ, а сама откинула волосы назад и захватила губами член. Антон придвинул к себе её бедра и, не торопясь, принялся языком щекотать её клитор, набухший от возбуждения. Анютка тоже никуда не спешила, и плавно и аккуратно посасывала головку, буквально самыми кончиками губ. Но её возбуждение было настолько сильным, что когда Антон слегка нажимал языком на клитор, она мгновенно забывала о своих обязанностях и начинала извиваться, громко и сладко постанывая. Тогда Антон шлепал её по попке, и тогда она, нарочито недовольно мыча, принималась работать губками. Когда она почувствовала, что может кончить еще раз, то просунула руку себе между ног, мягко отстранила назойливый язычок и довершила дело пальцем. Антон помог ей, мягко массируя соски руками.

Однако теперь пришла и его очередь. Анюта обхватила член двумя пальцами и направила себе в рот. Слегка помогая себе рукой, она начала сильно и быстро облизывать и обсасывать головку, двигая головой вперед-назад. И, видимо, быстро довела бы Антона до оргазма, но вид раскачивающихся бедер и теплой влажной промежности не давал тому покоя. Он выскочил из-под Анюты, оставив её в прежнем положении, встал сзади на колени, и направил свой член ей в лоно. Войдя в неё на максимальную глубину, он стал совершать движения. После тридцати секунд таких движений, она снова кончила, а затем кончил и он, повалив её на лавку и свалившись сверху. Они лежали так около минуты, отдыхая и выравнивая дыхание, а потом Анюта заворчала: "Ну, всё. Слазь, а то сейчас раздавишь". Антон откинулся на левый бок, дотянулся до сигарет, закурил и самодовольно заявил: "Ну что? Может, еще и в парилке займемся?". Анна взглянула на Антона - его член все еще сохранял эрекцию. Она жеманно закатила глаза, окунула палец в губы и принялась массировать сосок. Тот быстро отвердел и принял очень соблазнительный вид. Вторую руку она просунула себе между ног, смочила палец там и принялась за вторую грудь. Антон глядел на все это и чувствовал, как заныл от напряжения его член. Нет. Всё. На большее он не способен. По крайней мере, пока. Ну, можно отдохнуть немного, а там глядишь и силы вернутся.

Произошла эта история в далёком 19..., в небольшом городке Усть - ......энске на Оке. Быль это, или не быль - точно сказать не могу, поскольку сам свидетелем событий не был, но люди рассказывали порядочные, а посему, собственно, сама история.
Итак, жила в 19... в той местности прачка Алевтина. Красивая баба, ладная. Замужем была за могильщиком Прохором.
Жили, значит, не бедствовали, себя людям показывали и других смотрели.
Алевтина знатной прачкой была, только к ней богачи местные бельишко и носили. Да и Прохор неплохо зарабатывал. А в году, когда чума свирепствовала, вообще барином по городу ходил. Платья Алевтине новые купил и дерево иноземное, невиданное - пальму.

Жили, в общем, не тужили. Только вот одна беда была у Прохора с Алевтиной - не было у них детей. И мазями немчурскими Прохор мудя мазал, и пилюли китайские пил, только толку никакого. Алевтина по фельдшерам всё бегала, да пиздище травами лечебными полоскала.
Время шло, а Алевтина так и не могла подарить Прохору наследника.
Весной 19.. собралась Алевтина, по совету подруг, в посёлок ......ево, к бабке - говорухе. Знатная, говорили, бабёнка. От любой хвори порошками да травками лечила.
Приехала Алевтина в ......ево, дом старухин нашла, крестом святым себя перекрестила и постучала в дверь.
- Знаю, знаю, зачем пришла. Послышался голос говорухи. - Ну, заходи блядища, заходи.
От речей таких Алевтина растерялась, но в дом вошла, поклонилась бабке и молвит.
- Зря вы так бабушка, не блядища я. Мужу верная как есть. Горе у меня.
Заржала старушка, ухмыльнулась по-хитрому и говорит.
- Ты , Алевтина Ивановна, не пиздела бы мне. Знаю и про горе твоё, и про юность твою блядскую. Все проблемы твои от того, что ты не целкой Прохору досталась. Еблась с шабашником Тимуром ведь? А Прохору дала в дни критические, то есть обманула его. Да ты не сцы, об этом не узнает никто. Я одна, и ты, если не роспиздишь. Тимур-то помер давно от сифилиса, знатный ёбарь был. Да, что это я, разпизделась совсем. В общем, беде твоей я помочь не могу. От трипперу скажем, или чтоб пиздща поуже была, травку, конечно, дать могу, но детишек вам с Прохором сделать помочь я бессильна. Но, коли ты ко мне с самого Усть - .......энска добиралась, помогу тебе советом складным. Живёт в здешних лесах ёж - колдун. К нему тебе надобно. Он поможет, всем помогает.
Старуха наклонилась к Алевтине поближе и начала шептать ей, что-то на ухо.