- Костя, у нас ЧП! - громко хрипела в трубку Оксана.
Конечно, это надо было произнести шёпотом, но тогда Костя вряд ли бы понял, что случилось нечто важное. Оксане пришлось постараться, чтобы Костя, с одной стороны, понял смысл сказанного, а с другой стороны, понял, что это секрет.
- Что случилось? - спросил Костя.
- Я сконструировала телепорт!
- Что??? - не понял Костя.
- Телепорт! - повторила Оксана, и оглянулась по сторонам - не появились ли в окрестностях шпионы, надевшие личины её родителей.
- И что он делает? - спросил Костя.
- Он телепортирует! Я уже даже в Антарктиде сегодня побывала, чуть в сосульку не превратилась!

- Я тоже хочу в Антарктиду! - возмутился Костя, - Почему ты меня с собой не позвала? Мы же друзья!
- Я тебе и звоню, чтобы пригласить тебя куда-нибудь попутешествовать, а то одной скучно. Представляешь, телепортировалась я в Англию, а там все по-английски говорят. Ты же знаешь, я пока что плохо говорю по-английски. Я одному англичанину говорю: "Вэрисзесмэйл?", а он плечами пожал и скорее от меня убежал.
- Надо было его про футбол спросить!
- Почему?
- Ну ты что, английский футбол - самый интересный! Англичане всё время играют в футбол. Ты хоть на стадионе футбольном была?
- Нет, я не успела.
- А мой папа был!
- В Англии? - усомнилась Оксана.
- В Англии. Там ещё двухэтажные автобусы, видела?
- Видела, - неуверенно сказала Оксана, - и даже каталась на нём. На второй этаж только трудно забираться. У автобусов есть специальный кран подъёмный, он тебя за куртку ловит, и на второй этаж закидывает.
- Нет, в автобусе просто лестница на второй этаж есть.
- А ты её видел?
- Нет, но мне папа рассказывал.

Фсьо у нас с Ленкой случилось на васьмом свидании. Конешно, долго пришлось ее уламывать, уговаривать и увесчивать, но она фсетаки сагласилась. Сняла трусы прямо в баре, и на стол их шваркнула. Посли чиво на глазах у официанта достала зашитую там заначку и заплатила за мое пиво. Патамушта кагда я пьян, я весел и долго не кончяю, а это ей больше надо, пусть инвестирует, хуле. А выебал я ее только на второй фстрече, и то не сразу. Она ж не блядь какая-нибуть, штоб на афтобусной остановке, возле урны, где мы с ней пазнакомились, упасть спиной в окурки с визгами "выеби миня, Катран!". Я, признаццо, не настолько ахуенен.

И так как Ленка аказалась пакладистой и поддаюсчейся васпитанию пелоткой с третьим размером сисег, решил я с ней фстричаццо на регулярной основе. Карочи, пригласил на море на неделю. Шашлычки, пивас и зажигательная ебля в раскошном бунгало системы диривянный сарай - я такое не каждой придлагаю. И даже намикнул на рамантичезкий ужин при свечах. Не ф смысле папить винищя со сникерсом во время геморроя, а реально насладицца разнаабразными коктейлями из пива и водочки пад благородную закусь из мидий, рапанов и прочих марских канькоф на берегу беспесды чернава моря. Тут надо быть патомствинной афцой иле девствинницей в пятом пакалении, штоб не согласиццо. Ясен член, паехала.

Есть у нас местяк с дебиловатым названием Каролино-бугаз, элитная диревня такая на берегу моря. Снял там домик, если эту бляцкую избушку па цене люкса на Карибах можна так назвать, нисчяками затарился и понеслась. Сразу по приезду павесил на стену для Елены Прикрасной расписание строгава санаторно-курортнава режима нах: утром пляж, в абед аздаравительные працедуры - ебля с элементами гимнастики ф панцирной кровати "ракушка", после абеда - апять пляж, вечером прием целебнава белка перорально и вагинально в кампании миня и стаи комаров. Патом - абизатильная гигиена. Удобства в море, море рядом. Каких-то триста метров и посрала, а заодно и памылась. Вопщем, ахуенно.

Рассказала подруга.
У её знакомых суперпородистая кошка, звезда выставок, любимица семьи и одна из серьезных статей семейного бюджета по части "доход" - котята очень дорого стоят.
И вот очередные роды. Вся семья на стрёме - кошка разродиться никак не может. А день попался праздничный, плюс уже три часа ночи - ни до одной ветеринарной клиники дозвониться не могут, кошке уже совсем плохо...
Недолго думая, хватают её, в машину и в роддом при больнице скорой помощи. Так и так - мы родить не можем.
- Где роженица?
- Вот... (достают из переноски)
При виде "роженицы" глаза у акушеров сделались больше и круглее чем у напуганной совы. Когда они узрели над кошкиной макушкой несколько красивых красненьких бумажек, то судорожно сглотнули, вернули глаза в исходную позицию, отдышались и сказали:
- Давайте. Ждите в коридоре.

Кошку отнесли в родзал, поставили капельницу со стимулятором, через некоторое время вытащили застрявшего котенка, потом все пошло вполне естественным путем, но...
... тут ещё одной даме рожать приспичило.
Прям вот сейчас.
Недолго думая, её укладывают по соседству с кошкой. Ну чтоб далеко между ними не ходить.
Дама, которая до этого орала не своим голосом, для начала впала в ступор. Членораздельных звуков произнести она не могла. Она вообще забыла где находится и как её звать.
Самый опытный акушер моментально выкрутился из щекотливой ситуации и ласково сказал:
- Вы ведь первый раз рожаете? Вот и здорово! Внимательно смотрите что делает кошка и делайте то же самое! Видите как она себя спокойно ведет? Да, это новая методика такая, у вас все быстро и легко получится...

У дамы роды прошли легче чем у кошки, ребенок живой и здоровенький. И вообще она осталась всем довольна. Особенно после того, как хозяева кошки ей котенка подарили...

Матрос Антипыч был уже "дедушкой" - то есть, подходил к концу его срок заточения на судне. Уже скоро радист принесет в клювике письмо, сообщающее о его замене в каком-нибудь близлежащем порту. Одиннадцать месяцев - это срок, я вам доложу.

Участие матроса Антипыча в судовой жизни под конец контракта было простым, как рецепт хозяйственного мыла. Обычно он пил, почти не просыхая, но проявлял слабость - любил показаться на швартовке. Там его почти добровольные обязанности делились на две неравные части. Во-первых, он очень точно и далеко кидал выброску - ту, что с легостью на конце. Во-вторых, он умело и неспешно поднимал флаг на корме. Флаг у судна был багамский, что позволяло третьему механику Вите говорить, сделав какую-нибудь веселую глупость: "Это по-нашему, по-багамски". Антипычу, как человеку пьющему, наверняка, импонировал тот факт, что Багамы стали крупным самогонным центром Карибов во время сухого закона в Штатах, с двадцатого по тридцать третий год минувшего столетия. Скорей всего, именно поэтому он с такой теплотой и гордостью поднимал наш багамский флаг.

У нормального человека может возникнуть вопрос: а что такое легость? И куда, а главное, зачем надо бросать выброску?

Легость - это некая тяжелая субстанция (маленький, но очень тяжелый шарик из резины, или кусок свинца, например), оплетенный веревкой. Эта штука весит с полкилограмма. Ее привязывают к концу выброски - веревки толщиной в сантиметр. При швартовке с судна на берег подают (читай: кидают) вот такую выброску, а к ней уже привязывают тяжелый швартов - собственно, большой и толстый герой нашего времени, для него вся эта суматоха и затевалась. И уже в меру упитанным швартовым привязывают кораблик к берегу. Потом повторяют несколько раз - как минимум, шесть концов должно быть заведено на береговые кнехты, швартовные тумбы. А по увеличению водоизмещения и грузовместимости швартующегося парохода количество швартовных концов растет до неприличных величин.

Падлай буду, вот прям сейчас практически срисовывал с экрана, созерцая на невъебенном канале Outdoor Channel HD тематический сюжет "Хроники рогатых", клянусь коляской Смита. Сожалею только об одном, что при просмотре невозможно насрать в каментах и попросить аффтаров сценария и перевода показать сиське.

Суровый голос за кадром:
- Лосиные хроники!
Пауза.
- Лосиные хроники!

На экране мы видим совокупность веток и листьев, валуны, просто деревья, холмы, ахуйеннае разрешение экрана Philips и двух омереканскех долбоёбов: Джорджа - хозяина охотничьего ранчо, и Билла-охотника.

Голос за кадром:
- Сегодня мы увидим охоту на лосей на склонах гор Монтаны.

На экране мы видим стайку белохвостых оленей.
Джордж и Билл театрально шепчут друг другу.
Джордж:
- Ты видишь этих лосей?
Билл:
- Да..
Джордж:
- Идеальный ветер, видно следы где они шли.
Билл:
- Да..
Джордж:
- Как много самок, ветер идеальный, укроемся за холмом.
Билл:
- Да..
Джордж:
- Я хочу крупного самца. Билл, ты хочешь крупного самца?
Бил:
- Да..
Джордж:
- Сперва мы его завалим.
Билл:
- Да..

Вечер. Еду с работы. Звонок на мой мобильный. Высветился неизвестный мне городской стационарный номер. Поднимаю трубку:

- Алло...

В ответ юношеский голос радостно и громко заясняет:

- ГОВНО!!! Ха-ха-ха!!!... и вешает трубку...

Через три минуты опять звонок:

- Да...

- ГОВНА!!! Ха-ха-ха!!!... и недоросль снова бросает трубку...

Номер говнюка вижу, но разговаривать в дороге неудобно, поэтому медленно закипаю... Третий звонок... Спрашиваю с лоб:

- Пацан, тебе что надо то?

Видимо сбившись с рифмы, через некоторую паузу недоросль всё же находит показавшееся ему ну очень остроумным:

- ЕБАТЬСЯ ХОЧУ!!! ХА-ХА-ХА!!!... и новоявленный Казанова, очевидно довольный собой, нажимает отбой...

Дядю Мишу забыли на крыше.
Если бы дядя Миша был голубем, он не огорчился бы, просто слетел бы вниз, но дядя Миша был разнорабочим, открывающиеся перспективы не вызывали у него радостного трепета в маховых перьях. За сорок семь лет дядя Миша так и не освоил базовые навыки горизонтального полета. Не стоит судить его строго, всякий раз, когда дядя Миша оказывался на крыше, в руках у него была лопата, а сам он был привязан к трубе. Нельзя ожидать, что человек в таких обстоятельствах сумеет самостоятельно освоить полет. Едва ли он этого хотя бы захочет. Дядя Миша никогда не считал себя птицей высокого полета, рисковать ему не хотелось.
Дело было так. Родной ЖЭК отправил дядю Мишу сбрасывать снег с крыши дома номер пять. В помощь ему дали разгильдяя Кольку, чтобы тот набирался ума от дяди Миши. Колька работал всего две недели, в средние века его должность называлась "подмастерье". В те времена главное требование к соискателю заключалось в ударопрочном черепе, через него происходила передача знаний от мастера к ученику. Дядю Мишу назначили Колькиным ментором, уже через неделю ему стало казаться, что образовательная система за последние пятьсот лет основательно сдала позиции. Запрет на физические наказания, как выяснилось, сильно снижает ценность передаваемого опыта в глазах подрастающего поколения.
Пустить Кольку на крышу дядя Миша категорически отказался.

- Вот уж нет, студент, - объяснил он Кольке. - Упадешь, ударишься башкой, сломаешь себе что-нибудь. А потом твоя мамка придет, будет меня спрашивать: "Ты, дядя Миша, зачем моего оленя на крышу погнал?" Что я ей скажу?
Одним словом, Колька был оставлен внизу, у подъезда, дядя Миша наказал ему предупреждать проходящих жильцов, чтобы остерегались падающего снега.
- Или лопаты, - добавил Колька.
Сам дядя Миша поднялся на шестой этаж, отпер люк, выбрался через слуховое окошко на скат крыши, с помощью страховочного троса связал свою судьбу с трубой вентиляции. Колька заметил его, принялся подбадривать снизу незатейливым юмором.
- Дядьмиш! - кричал Колька. - Дядьмиш, осторожнее там! А то упадешь, ударишься башкой!

... Я познакомился с Леной на конференции, куда нас собрали со всех краев нашей необъятной Родины.
Поселили нас всех за городом, на специально снятой для этого мероприятия турбазе. Уже за день до начала конференция вылилась в банальную пьянку, так что в первый день вся аудитория дружно клевала носом под монотонный голос докладчика.
Рядом со мной сидела молодая женщина, следы вчерашней всеобщей попойки не отражались на ее внешности, но отчетливо проявлялись в поведении - она постоянно вполголоса язвительно комментировала доклад, четко выявляя ляпы и косяки, иногда, неудачно двинувшись, охала и недовольно морщилась.
Потихоньку в комментарии втянулся и я, в результате, к перерыву мы уже едва сдерживали хохот.
К счастью, в буфете оказалось пиво, и буквально с первых глотков физическое самочувствие стало улучшаться. В буфете не было ни одного стула, только высокие столики на одной ножке. Она подошла и поставила свой бокал на мой столик.
- Леша, - сказал я ей, вспомнив, что мы так и не познакомились.
- Лена, - ответила она и приветливо улыбнулась.

Вторая половина заседания прошла заметно более оживленно. В буфет, видимо, заглянули все, поэтому то тут, то там вспыхивали громкие разговоры и смех. Бардак нарастал, и организаторы конференции сочли за благо завершить первый день на час раньше запланированного.
Мы с Леной, окончательно забыв про кафедру, вполголоса разговаривали о всякой всячине - о политике, о погоде, о ценах ...
Мне очень нравились ее ум и чувство юмора, и, по ее реакции, я смел надеяться что ей понравились мои.
Когда все выходили из зала я предложил ей пойти прогуляться в лес - погода стояла просто шикарная, бабье лето в этом году не подвело. Было тепло и сухо, затарившись заранее в буфете мы шли по пустым аллеям турбазы.

Над Яшей - интеллигентным евреем и миллионером по характеру, зло покуражилась судьба: родила его в Советском Союзе, к тому же, не наградила ни богатыми родителями, ни слухом, ни голосом, так что скрипочка в виде пропуска за железный занавес, ему уже никак не светила.
Всю первую половину жизни, Яша, как умел очухивался от этих нокаутирующих ударов.
Но уже к девятнадцати годам, Худенький еврей с горбатым носом, успел жениться, родить сына, построить кооперативную квартиру, купить машину, дачу, вот только с деревом не получилось, его самого посадили...
В первый раз, за покупку порножурналов у иностранных матросов.
Яшин адвокат на суде дремал, а подсудимый как мог за него барахтался:
- Гражданин судья, за что же меня судить? Я и так финансово пострадал. Увидел на обложке женщину в вязанном свитере, подумал: - "куплю жене модный заграничный журнал с выкройками для вязания" Так этот буржуй, мало того, что под статью меня подвел, так еще и 50 целковых содрал...
Судья:
- А почему Вы перед покупкой не заглянули в журнал, чтобы убедиться: какого он содержания?

Яша:
- Я как комсомолец, глубоко убежден, что не мужское это дело - женские журналы разглядывать... Как Вы считаете, Ваша честь? Я вот, например, люблю журнал "Техника молодежи".

И так далее и тому подобное. Яша на суде сделал шоу, но ему все-таки влепили четыре года без конфискации.

Пока сидел, "глухонемая мафия" по чуть-чуть помогала семье. Вернули старые долги. Ведь глухонемым, Яша и продавал эти журнальчики по 1000 рубликов за экземпляр...

Старший наряда команды трофейщиков, входящей в состав дивизии СС "Хоенштауфен", фельдфебель Ганс Рифтенгофт, услышав в кустах подозрительный шорох, отреагировал мгновенно.
...Надо сказать, что Гансу нелегко давалась служба в элитных войсках. А все потому, что - по меркам третьего рейха - он все же был слегка неполноценен, хоть и истинный ариец по рождению, и род его довольно древний. Но так выпало, что предки Рифтенгофты давным-давно отправились служить в Россию, как он знал из семейной истории, еще во времена великого Петра, а вернулись в фатерлянд незадолго до начала этой проклятой войны. А это теперь вызывало подозрительное отношение к выходцам из страны врагов. Русским языком он владел даже лучше, чем родным, это помогало по службе, и он вырос в чине аж до фельдфебеля. А что? Говорят же, что фюрер служил в таком же чине...
Так вот, услышав шорох, он вскинул свой верный автомат наизготовку, осторожно заглянул в заросли, которые окружали небольшую воронку, очевидно, от авиабомбы. На самом ее дне негромко стонал раненый русский солдат. Даже не солдат, судя по форме и валяющейся рядом фуражке - офицер. Ганс негромко хмыкнул и оглянулся. Его команда занималась обычной работой - обыскивая убитых и добивая раненых, они стаскивали трупы в кучки. Конечно, все самое ценное уходило на нужды рейха, но и в карманах солдат порой оседало немало. Тут главное - чтобы не донесли.

Еще раз внимательно осмотревшись, Ганс спрыгнул в воронку. Его сапог ненароком придавил руку лежащего там русского, и тот, застонав громче, открыл глаза. Увидев склонившегося над ним Ганса, он прошептал еле слышно:
- Стреляй, фашист. Стреляй скорее, в плен я не пойду все равно. Никогда казаки Ерофеевы в плену не бывали...
"Казаки" - это слово сразу же отложилось в голове Ганса. Он знал, что на этом участке оборону яростно держали поволжские и донские казаки. Оттого и потери у немцев были большие. А самое интересное то, что почти не удалось взять пленных, настолько ожесточенно оборонялись эти дьяволы. Даже оставшиеся в живых были ранены так тяжело, что шансов выжить у них просто не оставалось. А тут - целый казачий офицер! Ганс ухмыльнулся. Это была возможность отличиться, притащив к своим живого казачьего капитана, тем более что опасности для немца он не представлял - у казака были перебиты оба предплечья и прострелена нога. Крови он потерял очень много, поэтому даже языком ворочал еле-еле.
Не обращая больше внимания на бессвязный шепот русского, Ганс нагнулся, ловко расстегнул клапан кармана на его гимнастерке и вытащил оттуда документы. Потом привычные к этой работе руки трофейщика быстро обшарили все карманы. Не найдя ничего представляющего интерес, немец расстегнул ворот офицерской гимнастерки. И вот тут...

Автобус раскрыл перекошенные створки дверей, выпустив из своего чрева девушку, судя по внешнему виду, городскую штучку.
Девушку звали Алина, ей месяц назад исполнилось восемнадцать, она проехала почти триста километров, с двумя пересадками, чтобы попасть в это вымирающее захолустье. Где-то здесь, в одной из низких хат, крытых почерневшей соломой, живёт её бабушка, Матрёна Тимофеевна. А может, уже и не живёт. Может, лежат её косточки на местном заросшем кладбище, охраняемые деревянным крестом и поржавевшей оградкой.
Отец не хотел отпускать дочь и удивлялся, откуда вдруг у неё возникли такие родственные чувства. Бабушку Алина последний раз видела года в три, а после словно вычеркнули Матрёну Тимофеевну из памяти. Ни одной фотографии, ни одного письма, ни одной открытки к празднику, даже имя не вспоминалось. Так и была до недавних пор у Алины чисто гипотетическая бабушка, о которой и не думалось и не вспоминалось.
И тут, ни с того ни с сего, накатило - тоска, потеря, утрата, грусть и желание найти, посмотреть в глаза, обнять и даже разрыдаться на плече. Ведь кровь одна, один род. Алина и сама удивлялась, что это вдруг её так проняло, никогда она к родственникам не привязывалась, друзья ей дороже были всяких тёток и племянников, а тут совсем невмоготу стало. И днём думает и ночью снится, как она с бабулей встречается. Вот только нет у бабушки лица, память не отпечатала, а то, что было, стёрлось за столько лет.
Отец на все расспросы нервничал, ничего не говорил, кроме того, что "ведьму эту знать не хочу, она мать твою в могилу свела" и что не нужно никуда ехать и никого искать не надо. От греха подальше. И больше ничего, никакой информации. Адрес девушка выведала у отцовской двоюродной сестры; та тоже особо не хотела говорить о старушке, и тоже отговаривать стала, мол, лучше забыть и не вспоминать. И всё так туманно и невнятно, что у Алины даже азарт появился съездить и всё выяснить. Потрусить скелеты в семейных шкафах. И вот она здесь. Отцу записку оставила, чтоб не волновался, а телефон отключила, чтоб на мозги не капал.

Девушка Оля заставила меня посмотреть "Сумерки". Я не хотел, упирался, ссылался на Женевскую конвенцию, тогда она сказала, что не даст мне пиццы, пока я не соглашусь на просмотр. Женское коварство порой бывает безграничным.

- Ненавижу Беллу, - сказала Оля. - Она не заслужила любви Эдварда. Эдвард такой зайка, вот увидишь.

Я сомневался в этом с самого начала, и как выяснилось позже, был полностью прав. Оказалось, ни одного приличного вампира в фильме нет. Эдвард (по профессии - вампир), влюбился в Беллу и начал за ней волочиться, очень неубедительно. Нормальный, здравомыслящий вурдалак должен понимать, что люди - это еда, а не предмет для обожания. Кто-нибудь видел, чтобы человек влюбился в котлету и мечтал с ней переспать?.. Вот то-то же.

Вообще, с чего вампиров вдруг начали изображать героями-любовниками? Ну, мертвецы, ну, кровь сосут, что такого?.. Вот зомби, к примеру, тоже мертвецы, почему не снимают кино про любовь юных девушек к зомби? Нужно быть толерантнее к зомби, откуда эти стереотипы, что все зомби - плохие? По-моему, ничем не хуже вампиров, да и людей они любят не за красоту, а за мозги. Я поделился этой мыслью с Олей, она сказала задумчиво:

- Нет, с зомби ничего не выйдет, в эту Беллу ни один зомби не влюбится. За что ее любить-то?

Белла половину фильма присматривалась к Эдварду, все пыталась сообразить, что с пареньком не так, потом ее осенило.

- Эдвард! - сказала она. - Ты всегда такой бледный и избегаешь солнца! Я знаю, кто ты! Я прочитала в книжке, и все поняла!

Главное, я совершенно точно помнил, что клал котлету в печку-гриль. Я люблю, когда она чуть поджареная, с корочкой. Поэтому, когда я услышал характерный писк микроволновой печи, я слегка удивился. Еще больше удивился, когда, открыв дверцу, увидел свою котлету лежащую на тарелке.
- Але, ребята. Вы что, с ума сошли? Я, вообще-то, клал ее в печурку. Я не хочу вареную котлету.
- А мы решили, что так быстрее и здоровее. - Это мне микроволновка отвечает.
- Что значит "решили"? - Офигел я. - Почему это вы за меня решаете?
- А кто за тебя будет решать? Сам ты о своем здоровье не заботишься. А тебе вообще жареного нельзя, у тебя анализы плохие.
- Почем вам знать, какие у меня анализы?
- А вот знаем. Сам же кровь неделю назад сдавал. Вот, результаты уже в сети, можно через интернет посмотреть.
- То есть, это вам компьютер рассказал?
- Зачем компьютер? Принтер.

Я присмотрелся, возле микроволновки действительно лежала распечатка последних анализов. Я пробежал глазами по строчкам.
- Вы что, рехнулись? Все в порядке же!
- Не в порядке, - прожужжал принтер. - У тебя холестерол почти на верхней границе. А ты знаешь, чем чреват высокий холестерол?
- Стой-стой. Это мои анализы, понятно? И мне решать, что мне с ними делать и как с ними жить. А вас это вообще касаться не должно. Вы вообще про врачебную тайну слышали?
- Ну какие у тебя от нас могут быть тайны? - пробасил компьютер. - Думаешь, я не вижу, как ты вечерами...
- Молчать!!! - заорал я. - Ты что-то сделал с моей порнухой?
Компьютер хищно молчал. Я кинулся к нему и открыл папку. Все ролики были на месте. Но когда я запустил один из них, с монитора на меня с улыбкой посмотрела Синди Кроуфорд и произнесла: "Сегодня, Ромик, я открою тебе секрет идеальной фигуры. Начнем с бега на месте".

Как я уже писал раньше, мы недавно переехали в Польшу, Варшава. Дети ходят в местную школу. Обычную, государственную. 2 бассейна, 4 спортзала, английский 5 раз в неделю, итэде - ничего это не искоренило класс подрастающей гопоты. "Нашукав" новую жертву, в лице моего старшего сына, гопники из всех потоков потянулись дружными стайками на переменах "отмудохать россиянина". Сыну 10 лет. Пришел пару раз домой с синяками, молчит, сидит в комнате. Зову, вывожу на чистую воду. Проблема: постоянно бъют на переменах, и каждый раз новые! Посоветовавшись с женой, я решил кое-что объяснить ему из психологии боя и кое-что показал.
Разговоры и демонстрации были длинными, часа по полтора-два ежедневно в течении недели. Основной смысл учений: при контратаке подавлять психику противника нестандартными действиями. Потом Саня месяц - МЕСЯЦ! Непрерывно, до 8 раз в неделю дрался со всеми желающими. Ну как - не совсем дрался. Кому нос свернет, кому губу пальцами порвет, одному входной дверью голову защемил, другого слегка приложил стулом, еще на одного прыгнул, предварительно забравшись на стол. Через две недели поток превратился в тонкую струйку, а спустя месяц с этим "сумасшедшим русским" драться никто не желал. Ребенок опять вприпрыжку бегает на занятия. Но недавно, я заметил, что он силит на диване грустный, и совсем не смотрит мультфильм, думая о чем-то своем.
- Что Саня, опять проблемы в школе? - спрашиваю.
Он заплакал, и говорит:
- Папа, что же ты раньше мне это не показал, как драться надо? Я так хочу вернутся в Россию и отметелить всех, кто меня там обижал! Это, оказывается, так легко! А я все время боялся! Я бы половину школы урыл!
- Хочешь съездить?
- Да! А можно?
- Вспомни, что я тебе говорил, когда мы только начали, самое первое... Помнишь?
- Вначале противника надо победить в своем воображении.
- Ты это сделал, дорогой.
- Как сделал, не понял?
- Только что. Урыл половину своей школы в России.


© Прораб Саныч

Преисподняя, сущий ад,
жить без чад - житье не в житье:
положи мне в саду на траву -
что найду, то по праву мое.
Мак Нами



Корабль, уходящий за горизонт, уносил с собой мои печали. Мою голубоглазую беду, моё улыбчивое проклятье. И вместе с ним уплывало моё сердце.

Я опоздал. Как часто опаздывал на учёбу в моей старой деревне. Колокольный звон будил меня по утрам, а старик Шон приносил моим родителям молоко. И было так уютно, так тепло, что не хотелось идти ветреной улицей в сторону школы. Потому я опаздывал.

Как опоздал на войну. Когда "красные мундиры" убили моего брата и родителей, я валялся на сеновале с Мэрид. Потом я ушел в лес и долго бился с захватчиками, но так и не смог себе простить того опоздания.

Я опоздал на собственную свадьбу. Я просто долго не мог набраться смелости и предложить Мэрид стать моей женой. И длинный Конвей меня опередил. Теперь у них трое забавных ребятишек.

Я опоздал на собственную казнь. В день нападения на английский обоз я был в Килкенни у дяди и не смог быть со всеми. Их обезображенные тела были вывешены вдоль дороги в Лонгфорд.

Теперь я опоздал на корабль.

Утром я, как обычно, выхожу на пробежку, а перед подъездом стоит конь! Представляете? Обычный конь! Видимо, к соседям снизу приехал родственник из деревни...
Сажусь в машину, только начинаю сдавать назад, как слышу удар! Поворачиваю голову- конь каким-то непостижимым образом отвязался и запрыгнул на капот. Стоит, озирается... Глушу двигатель. Выхожу. Бегут соседи, извиняются, стаскивают эту махину с капота... Благо дело- каско есть. Ладно, на работу сегодня нельзя опаздывать- важная встреча запланирована, а с этим позже разберемся...
Бегу к метро. Еду. На выходе стоит уже знакомый продавец карамели...
-Доброе утро!- говорит.
-Добренькое!- с ехидством произношу я.
-Грустите вы сегодня, может помочь?
И достает косяк! Да, прям вот косяк. Я столбенею- как? зачем? на людях?..
Он улыбается, кладет его мне в карман и уходит. Я вдруг вспоминаю, что важная встреча по работе начнется через 15 минут и если опоздаю- влетит неслабо, вплоть до увольнения.
Бегу...

И не сказать, что бабка Настасья была такой уж шибко набожной, нет.
Но иконы в красном углу стояли, сколько я себя помню.
Там же постоянно горела маленькая синяя лампадка. Я любил смотреть на неё в сумерках, перед сном.

А мать в девках ни в какого бога не верила, а наоборот. Имела весёлый задорный характер, была передовой колхозницей, комсомолкой, ударницей, и бригадиром комсомольско-молодежной бригады.
Через это у них с бабкой организовался затяжной конфликт. Мать требовала убрать иконы с глаз долой. Бабка была категорически против. Мать проводила с ней агитационную работу. Стыдила, пугала партией, правительством, лично товарищем Сталиным, и даже один раз пыталась фальшиво и неудачно заплакать. Бабка за веру стояла твёрдо. Периодически то одна то другая пытались привлечь на свою сторону деда. Бесполезно. Дед как Швейцария, сохранял нейтралитет. Только посмеивался в усы. На самом деле ему было абсолютно пофиг. Ему вобще всё было пофиг, кроме лошадей, бани по субботам, да осколка в правом боку, который ныл к непогоде и мешал езить верхом.

И так бы эта бабья война и тянулась до бесконечности, если бы не одно роковое событие.
На очередном комсомольском отчетно-перевыборном собрании мать избрали секретарём комсомольской организации колхоза.
Тут ситуация совсем уж получалась некстати. Что б у комсомолки, бригадира, секретаря, в доме иконостас? Да это ж курам насмех!
И мать поставила вопрос ребром.
Дело дошло до скандала.
- Да мне из-за тебя людям в глаза глядеть стыдно! - кричала мать.
- А мне из-за тебя - нет. - спокойно парировала бабка.
И тогда мать в сердцах брякнула.
- Ах так?! Я твои иконы ночью возьму, и спалю к чертовой матери!
- Токо попробуй! - взвилась бабка, и погрозила дочери костылём.
- А вот посмотришь завтра! - крикнула та, и хлопнув дверью поскакала заниматься своей комсомольско-молодежной ерундой.

Потерял флешку. Ну, как потерял - пропала! Крышечка вот передо мной лежит, а самой флешки нет. Любимой, на тридцать два гига! Сижу сам на себя злюсь, взращиваю жабу на груди. Обидно. И главное понять не могу - как? Крышечка есть, а флешки нет! Всё в доме перерыл, вверх тормашками перетряс и всё бестолку! Вчера ж вот только кино на неё записывал, а сёдня найти не могу!

Тут заходит смурной по утру младшенький. Он всегда по утрам смурной и обиженный на весь белый свет за то, что его разбудили. И не важно, что сейчас уже полдень. Он всё равно будет обижен за свою побудку.
- Очки мои никто не видел? - бурчит, обращаясь к пустому дивану.
Ну, это мы уже проходили неоднократно! На вещах, которые потерял младшенький, пару бомжей могли бы себе состояние сделать и вернуться к нормальному образу жизни. Та ещё Маша-растеряша.

- Доброе утро, сыночка! Опять в школе потерял или на тренировке забыл? - пытаюсь подколоть ребёнка, не отрываясь от компа.
Сзади раздаётся такой тяжёлый и обречённый вздох, как будто весь еврейский народ разом вспомнил все свои тяготы:
- Папа!!! Ну какая школа? Я уже неделю на каникулах! А в спортзале батареи прорвало и тренировки будут только в конце месяца!
- Нда-а-а? - Я разворачиваюсь на кресле и внимательно смотрю на этого раздражённого подслеповатого суслика. Видимо я не прав и надо проявить свою родительскую заботу. И не важно, что суслик только чуток ниже папы и через пару лет пойдёт в армию, если будет плохо учиться. Сейчас ему нужна помощь взрослого мужчины и отца. Я подрываюсь с кресла.
- Ну, пойдём, поищем вместе.

Мама с папой были на работе, а мы с Вовкой сидели дома под присмотром бабки с дедом.
- Может погулять сходим? - предложил я.
- На горку, - уточнил Вовка.
Бабка нервно дернула глазом, а дед почесал копчик.
- Нет уж! Хватит с нас прогулок. Сидите в солдатиков играйте.
Мы с Вовкой расстроились и уселись на полу строить крепость из книг и планировать стратегию атаки.
- Дед, а давай ты будешь нападать на наше укрепление, а мы обороняться.
- Ну давайте, - дед отложил газету в сторону и посмотрел на наше оборонительное сооружение из книг. - Я щас нанесу вам авиационный удар.
С этими словами дед снял тапок и, изобразив самолет, запустил его в наше сооружение.
- Патроны и бомбы кончились! Иду на таран! - кричал дед. - За родину! За Сталина!
Тапок описал траекторию от дивана до нашей крепости и практически попал в цель. Но Вовка, ловким движением руки (точнее, он просто от неожиданности испугался и хотел закрыться руками от летящего тапка), отбил вражеское нападение и изменил траекторию полета. Тапок, по измененной траектории, продолжил полет в сторону мирных жителей, а точнее в сторону бабки. Бабка сидела и мирно вязала шерстяные носки, когда тапок угодил ей в очки.


Мы с Вовкой замерли и посмотрели на деда, который тоже не ожидал такого исхода и теперь, кажется, ждал ответного удара. Но бабка ничего не сказала на это. Она поправила очки, отложила пряжу, встала и вышла из комнаты.
- Не понял, - сказал удивленно дед.
Мы с Вовкой тоже не поняли. По идее, бабка как минимум должна была полить и деда и нас трехэтажным матом. Как максимум, взять тапок и провести контратаку.
- Обиделась что ли? - предположил дед.
- Щас я кому-то обижусь, - послышался голос возвращающейся бабки. - Щас я вам устрою и за родину и за Сталина.
"Значит все нормально, - перестал я беспокоиться за бабку. А то, как-то не в ее стиле отмолчаться".

Когда я был помоложе и учился в первом классе, как-то на перемене, заглянул в школьный туалет, по личному вопросу.
Прозвенел звонок, пришлось поторопиться, и на выходе я мощно столкнулся с двумя десятиклассниками.
Ойкнул, присмотрелся и не поверил своим глазам - то на что я так больно напоролся грудью, был ствол нагана. Обычного, такого нагана из фильмов про революцию.
От удивления я открыл рот и выпучил глаза как глубоководная рыба.
Парни захихикали от произведенного эффекта.
Я задал вопрос, ответ на который и так знал наверняка:
- Это настоящий пестик?
- Ширинку застегни. Конечно настоящий. Нравится? Покупай - 30 рублей и забирай вместе с патронами.

Ноги мои подкосились, от навалившегося горя и отсутствия жизненных перспектив...

Ну, где мне было взять 30 рублей? Своих сбережений - рубля полтора, да и те дома, в копилке. Может свалить с уроков, полететь к маме на работу и выпросить у нее? Но, что я скажу? Мама, я убежал из школы и мне срочно нужны 30 рублей на пистолет?

Эх, тридцать рублей, тридцать рублей... Это ж целое состояние. Десять футбольных мячей, или три подводных ружья. Даже луноход на радиоуправлении купить можно.
Но все это такая ерунда в сравнении с этим... За такой пестик и человека убить не жалко. Только кого, и из чего?

- Ну что, малый, берешь?
- Денег, нет. А можно мне его подержать?