Меня еще раз ударили по лицу, нижняя челюсть неприятно хрустнула. Затем два огромных мужика в балаклавах (черные шапки спецвойск) приподняли меня без особых усилий и окунули ногами в бочку со слабым раствором какой-то кислоты. Только непонятно зачем, я бы и так им все рассказал. Потом мне в который раз съездили по роже и, поставив на стол передо мной диктофон, приказали говорить. И я, слегка воспрявший от того, что пытать меня на некоторое время перестанут, начал неспеша и довольно подробно:

"У себя на даче в ближнем подмосковье, я скупил все соседские участки, прилегающие к моим шести соткам. Получилось порядка тридцати соток или 300 квадратных метров, засеянных всевозможными огурцами, помидорами, горохом и картошкой. К тому же один из бывших соседских участков имел выход к речке, и многие дачники ходили купаться прямиком через этот участок, поскольку забором он не был огорожен и рос на нем один сорняк. По углу этого участка проходила протоптанная десятилетиями дорожка к вышеупомянутой речушке.

Перво-наперво я запасся всем необходимым, чтобы автономно существовать на своей даче на протяжении нескольких лет. Я освободил один из своих сараев от садового инструмента, брезентов для теплиц и прочего хлама. Затем навесил по всему внутреннему периметру полки в четыре ряда. Сарай снаружи я обил шумо и светопоглощающим материалом, а затем утеплил. Я купил влагопоглотитель и поставил его в тот сарай. После того как мой импровизированный склад был готов я заполнил его сотнями рулонов туалетной бумаги, аккумуляторами высокой емкости, газовыми балонами, аптечками. У меня также было несколько огромных мешков сухофруктов, сухарей и вяленного мяса, мной предварительно засоленного. Все это добро я поместил в подвал. Было приобретено еще много всякой полезной всячины, на описание которой не хватит места даже на страницах "Войны и мира". Однако Стоит отдельно упомянуть, что я собрал обширную библиотеку книг по праву, экономике, политологии, социологии и прочим болтологиям.

Последние три месяца Вася Толстой ходил исключительно с улыбкой на все 32 зуба. Еще бы, его горячо любимая жена вот уже скоро должна родить ему дочку. Маленькую кроху, о которой он так давно мечтал. И этот момент Вася ждал с нетерпением.
Женился наш герой пару лет назад. Толстой был обычным слесарем в ЖЭКе, и с женой он познакомился, как ни странно, на работе. Катя работала менеджером по продажам в небольшой фирме, и день, когда прорвало трубу в ее квартире, стал началом их знакомства, а после и семьи.
Вася был работягой от Бога, не злоупотреблял, его руки ценились во всем районе. Да и руководство не могло им нарадоваться, ведь такого добряка и безотказного специалиста попробуй поищи.

Бюджет семьи позволял им жить более-менее достойно, но когда Катя ушла в декрет, денег стало хватать впритык. Толстой брался за любую работу, что хоть немного позволяло им откладывать на роды. И когда настал момент знакомства с врачом, который будет принимать кроху на свет, небольшой денежный "жирок" у молодой семьи был припасен.
Знакомство с Николаем Александровичем Соколовым, врачом-акушером, достаточно опытным и с хорошими отзывами, прошло очень тепло и непринужденно. Цена вопроса составила 500 евро, что вполне устраивало молодую семью. Обменялись телефонами и следующая встреча была назначена уже в роддоме.

И вот это день настал. Схватки начались рано утром, и уже через час Катя была в больнице. Соколов примчался быстро и сразу позвал Васю себе в кабинет.
- Василий, цена на мои услуги возросла ровно вдвое. У вас ровно час, чтобы принести мне 1000 евро, - вместо приветствия начал врач, - в противном случае роды будут принимать практиканты. Ведь им тоже надо учиться. То о чем мы договаривались при нашей встрече, я аннулирую. Такова жизнь, брат.
Вася похолодел внутри. Перед ним сидел циничный "белый халат", врачом назвать его язык не поворачивался.
- Хорошо, я что-нибудь придумаю.
- Жду через час.

Я кончил ей на лицо и проснулся.

Cунул руку в трусы - так и есть, липко. На соседней койке сопел Балерина. Я протянул руку, снял с дужки кровати его полотенце, хорошенько подтёрся и повесил назад. Балерина был женат и частенько развлекал меня рассказами о прелестях семейной жизни. О том, как чудесно драть жену раком перед трюмо, или как смешно иногда хлюпает влагалище. Ну а я был девственником, божьей коровкой, я свою залупу увидел впервые на призывной медкомиссии, и от этих разговоров у меня случались поллюции. Своё полотенце я хранил под подушкой. Нас было двое: два духа на всю роту. За день до моего приезда в часть весь мой призыв (кроме женатика Балерины) откомандировали в Чечню. Они были счастливы, когда уезжали отсюда. Периодически приходили извещения: тот ранен, этот пропал без вести. Одного убили. Духам везде было плохо. А мы с Балериной остались на хозяйстве. Мы пахали на всю роту. Подшивали кители, чистили сапоги, отмывали очки от блевотины и дерьма. Мы делали всю грязную работу. Нас набили так, что мы уже не чувствовали боли. Мало чего чувствовали. Мы вставали задолго до подъёма и первым делом отвязывали Бэтмена - опущенного и полностью деморализованного дембеля. Бэтмен был сомнамбулой и его привязывали на ночь к батарее, чтобы он не угнетал пацанов хождением по казарме. - Не так туго, ребята... - просил он нас шёпотом. Бэтмен сохранил остатки культуры, поскольку закончил агротехникум. Это его и сгубило, в конечном счёте. Зачем нужен агроном в ракетных войсках? Пока Бэтмен сидел у своей батареи и чесал то глаза, то яйца, мы с Балериной принимались за уборку и чистку сапог. Власть и духи в казарме были поделены между Магометом и его дагами с одной стороны, и Пфафенротом и его кодлой с другой. Тому предшествовали легендарные битвы. Я достался дагам.

1994 год. 27 августа. Присяга. Я росту 184 см, весу где-то 61 кг. С тощей куриной шеей, с красной папочкой с текстом присяги в руке и АКМом на шее, торжественно присягаю на верность своей Родине.
Полюбил я в тот год эти машинки: АКМ/РПК (даже потом для охоты покупал себе гражданские аналоги "калаша": Сайга-12 и нарезная Сайга-308). Позднее прочитал мемуары Калашникова - "Записки конструктора-оружейника". Зауважал сильно этого мужика.
2001 год. Москва, метро Пушкинская. Свидание с мадамой у памятника Пушкину, подарил ей розы. Бла-бла-бла, строю планы насчёт "посмотреть фотографии у меня дома". И тут хуяк, из подземного перехода выходит мой кумир-оружейник со своей дочкой под руку. Я его сразу узнал. Он не спеша прошёл, сел на скамейку. Я тогда поразмыслил пару секунд, отобрал у своей мамзели цветы и пошёл подарил их Михаилу Тимофеевичу. Мне тогда 24 года было. Я такой радостный, говорю, что мол, "...Михаил Тимофеич, я вашу книгу читал и у меня 5 лет со мной был верный АКМ, 1959 года выпуска, учения\караулы\спортивные стрельбы - работал как часы...". А потом смотрю ему в глаза, а там песдетс! Пустыня! И смотрит на меня, как на говно. Я тогда как-то осёкся, скомкал разговор и съёбся по бырому.
Спустя 6 лет, в Москве, будучи в Гостинном дворе на оружейной выставке, опять столкнулся с Калашниковым, встретились с ним взглядами. Там всё без изменений.
Много думал тогда. Про взгляд и пустыню. Походу хоть Калашников ещё и живой, но мне кажется, что ему уже было откровение с того света, что блять мегасковородка для него уже прилажена и раскалена до бела. Да и он сам походу чувствует, что приличная доля адских жаровен забита юзерами его девайсов. А по сему, чем больше лет, чем ближе встреча с Хароном, тем больше он ненавидит себя, своё творчество и особенно этих ёбаных "юзеров", которые заибли его своим почтением ещё тут и к которым ему придётся отправиться и "там".
Может я ошибаюсь, да ну и хуй с ним. Всё равно на охоту езжу с Сайгой, а с кумирами постараюсь больше не пересекаться.

- шлюхендолбен , 31.05.2011

Во двор дома въехала потрепанная иномарка с логотипом газеты "Городские новости". Взъерошенная девица порасспрашивала всезнающих мальчишек о чем-то и направила свои стоптанные кроссовки к белобрысому пацану, с грохотом катающемуся на скейте по тротуару.
-Мальчик, а мальчик! - улучив момент, поймала она его за рукав. - Это правду про тебя говорят, что ты нашел кошелек с тысячью долларов и вернул их хозяину?
-Да, так и было! - важно ответил подросток.
- Можно, я у тебя возьму интервью? И сфотографирую?
- Можно! - обрадованно сказал подросток. - Как мне лучше встать? Давайте в профиль сфоткайте, может, хотя бы мой профиль Юльке из шестого "б" понравится. Да, а вы из какой газеты?
- Вон же, написано на машине! - ответила девица, целясь в пацана фотоаппаратом.
- "Го-род-ские но-вос-ти", - прочитал тот старательно. - Жаль. Юлька, кажется, эту газету не читает. А вы в Интернет не выкладываете свои номера?
- Выкладываем, мальчик, выкладываем., - меланхолично заметила корреспондентка, и в руках ее вместо фотоаппарата появился уже диктофон. - А ты давай выкладывай, что это за номер ты сам-то отколол?
- В смысле?
- Ну, тебе что, та тысяча долларов самому бы не пригодилась? - испытующе прищурилась девица. - Потратил бы их на себя, никто бы ничего не узнал.
- Не, я не так воспитан! - гордо сказал пацан. - И когда среди денег нашел еще и визитную карточку, сразу же решил вернуть хозяину кошелек.
- Молодец! - поощрительно сказала девица. - А кто хозяин-то кошелька? Кому так крупно повезло?

В больницу лучше не попадать. А особенно в российскую. Нет, есть, наверняка, где-то больницы хай-сосаети для всяких там олигархов, где каждому положена медсестра с большими сиськами, золотая клизьма и двуспальная койка с капельницей от Гуччи, но я ниибу где они находятся. Нас туда все равно не пустят в виду маленькой ценности и косого рыла.
Однажды я попал в обычную больницу. Ну, самую обычную. Где в палате двенадцать рыл, туалет типа "очко" и медсестра, которую взяли на работу после прохождения практики в Освенциме.
Но мне повезло. В моей палате оказалось только четверо вместе со мной. Славик, этакий вариант местного Петросяна, который постоянно рассказывал анекдоты, шутил и хихикал даже во сне. Витя, суровый на первый взгляд мужчина, но на самом деле самый обычный московский лимитчик в третьем поколении. Третьим был я, а четвертым парень, лет двадцати трех-четырех, Костя.
Костя был умным. Не смотря на то, что он бывший детдомовец, закончил за три года авиационный институт и получал второе высшее. Костя был женат, у него была квартира, выделенная государством где-то на Речном Вокзале и ему вырезали аппендицит.
Первые два дня Костя лежал. Его жена Таня приходила к нему по вечерам, садилась рядом, брала его руку и молча смотрела грустными глазами на то, как Костя пытается съесть мандаринку.
На второй день, когда за ней закрылась дверь, Славик глубоко вздохнул и сказал:
-Костя, ты бы ее успокоил, что ли. Может она не знает, что тебе только аппендикс вырезали, может думает, что и яйца тоже? Уж больно грустно смотрит. Как на умирающего. Я такое видел в фильме про войну, в эпизодах про военный медицинский эшелон.
Когда Таня пришла на третий день, Кости в палате не было. С утра пришел врач и сказал, что не хуй ему залеживаться, пора и ногами двигать. Вот, заодно, двигай в процедурную на укол, перевязку и вся хуйня.

Я знаю его давно - лет пятнадцать или даже больше. За это время он совсем не изменился - ёжик волос на шишковатой голове ("ты не понимаешь - это для экономии!"), срочные дела с утра и релаксация вечером с жадным поглощением любых газет и прочей печатной и непечатной информации...

К нему попасть не так просто. Если нет с собой банки или ёмкости из-под майонеза - не стоит даже соваться. Если несёшь с собой полный пакет такой ерунды - можешь оставаться, ты сегодня в фаворе.
Трёхлитровые банки и контейнеры ценятся у него не очень - с ними неудобно возиться. Лучше литр или поллитра, это самое то - с крышкой и непроливающиеся. Нести недалеко, но были случаи, когда проливалось.

В ёмкостях он разносит суп. Обычный суп: бульон из куриных голов, они дешевле; для густоты - лапша на развес - у него ещё остался десятикилограммовый мешок вермишели, ему привезли в марте - он так и не знает, кто это был, но поставил плюсик.
Летом в супе овощи с рынка, выброшенные или подаренные, осенью - кабачки. Кабачков по осени очень много - я тоже несу свой "вклад", я так и не научился готовить икру из кабачков, а меня угощают жёлтыми громадинами весь сентябрь - у всех вокруг дачи.

Суп он раздаёт во дворах - у мусорных баков, у старых коллекторов, из которых идёт пар, у незакрытых подвалов. Раздаёт детям - чумазым пацанам с суперменскими наклейками на костлявых плечах, большеглазым девчонкам со старыми ножами наизготовку - девочкам выжить на улице в наше время не очень просто. Иногда он забирает кого-то на ночлег - несмотря на все запреты и особенности его казённой квартиры - она и досталась ему только во временное пользование, пока он тут метёт асфальт и пользует кошек жэковских начальников - сам я не спрашивал, но, говорят, он когда-то был настоящим ветеринаром.

Началась эта неприятная история в среду, когда я заболел, сначала начался кашель, поднялась температура, сопли ручьем, голова болит ну и все прелести орви.
Начал лечится сам, как обычно, теми лекарствами которые мне помогают, теми которые проверены временем, всегда лечусь сам, никогда по врачам не хожу кроме случаев, когда непонятно чем заболел, а то себе дороже в очередях стоять и время терять.
Так вот полечился вроде нормуль, кашель стал отступать, но в пятницу к вечеру мне резко поплохело, температура поднялась ночью до 40, и до вечера субботы не снижалась ниже 39, решили мы вызвать скорую с девушкой.
Вызвали на свою голову, оказалось, что к орви добавилась еще и ангина, из-за этой накладки одного на другое и поднялась такая температура.

Не знаю какого черта я себя дал уговорить поехать в больницу, наверное потому, что голова у меня тогда представляла собой раскаленный котелок с чем - то булькающим и ничерта не соображающим.

Отвезли меня в первую инфекцию в Москве на Волоколамском, столько "приятных" ощущений и мне там настолько "понравилось", что я на следующий день убежал оттуда к чертовой матери, но это я забегаю вперед.

Так вот, привезли меня в больницу, посидел я в приемном отделении 3.5 часа!
Сначала мои данные записала медсестра, сказала подождать врача, потом пришли взяли кровь и все, на сем про меня забыли, сидел ждал, ждал, истекая потом, соплями, кашлял, и отхаркнуть было некуда, эту проклятую мокроту, потом пришла медсестра через 3 часа, очень удивилась, что я еще никуда не ушел, и сделала мне два укола.
После чего, заломив руки в бок она с укоризной спросила меня какого хера меня не забрал врач?Что я на это мог ответить?Только то, что врача никакого не было.

- Слушай, а знаешь какая самая хитрая нация в мире? Спросил меня мой друг Миша, когда мы потягивали пивко у него во дворе в беседке.
- Евреи? Неуверенно спросил я, уже чувствуя что такой вопрос не может окончится таким простым ответом
- Нееееет. Евреев все таки жадность подводит. Мне в университете довелось пообщаться со многими носителями крови не русской, да и сам я оказывается не очень то и того, русский - Грустно вздохнула блондинистая детина косой сажени в плечах и намечающейся лопатообразной бородой
- Да ну? А кто ж ты? Негр? ))))
- Я оказывается фино-угорских кровей. Но речь и в правду пойдет о неграх

Собственно сама история

Дело было в общаге университета. У нас негров много училось, многие жили или просто тусовались в общежитии, у них всегда деньги водились, правда запах жареной соленой селедки - фирменного блюда этих детей бушменов - это тот еще шанель пятак, но дело не в этом.
События происходили за день-два от очередной стипендии и на фоне полного истощения моих финансовых резервов, да еще все друзья поразъехались и вот я один как неприкаянный болтаюсь по общежитию. Вдруг ко мне подходит один из этих детей природы, пусть будет Джим, не помню как уже зовут, и говорит
-Майки (это меня все иностранцы так называли почему-то) поехали купим пиво?
А надо признаться на тот момент я пиво не очень то и любил да и было его всего два сорта - жигулевское свежее и жигулевское несвежее
- Я не люблю пиво Джим, я русский человек, я люблю водку.
- Мы купим тебе водки, Майки, поехали купим пиво?
Наверное многие не помнят уже ))) но в тот момент, а это было как раз начало перестройки, очереди стояли жуткие, и в городе-герое Воронеже негр в очереди за пивом просто напросто был обречен на смерть от жажды.

Те, кто служил в армии, знают, что такое карантин. Для остальных поясню. Это курс молодого бойца. То бишь в течении месяца тебя, свеженького, еще верящего в гуманизм и всякое доброе, форменным образом перековывают в тупорылое мудло, реагирующее только на инстинкты жрать, срать, дрочить. Для этого выделяются особо лютые сержанты, под руководством которых ты бегаешь, прыгаешь, висишь, как гондон на турнике и красиво ходишь строевым шагом с песней про Россию.
Мой карантин находился в Горьковской области, в поселке с патриархальным названием Суроватиха. И, собственно, говоря, он ничем не отличался бы о других таких зоопарков, если бы не одно происшествие.
На третью неделю курса у нас произошло ЧП. Шестеро киргизских новобранцев и примкнувший к ним казах в буквальном смысле обосрались.
Сейчас поясню. За день до обсера они всем своим аулом что-то сосредоточенно жрали под одеялами. Уж не знаю что, и где они взяли это что-то, но результатом было то, что в течении всего следующего дня они писали коричневые иероглифы на стенках унитаза с такой частотой, что вода не успевала наливаться в бачок. Они реально мучались от коликов, корчились, плакали и молились Аллаху в перерывах между сраньем. На свои исстрадавшиеся жопы они перевели около семи томов собрания сочинений Ленина из ленинской комнаты, а к вечеру всю эту золотую орду госпитализировали.
Утром в карантине, простите за тавталогию, объявили карантин. Типа у них там нашли какую-то кишечную чумку и теперь, пиздец, карантин и полная изоляция.
В казарму пришел замполит капитан Одинцов, тот еще мудак, начальник штаба майор Ершов и начальник медсанчасти старший лейтенант Фирюлин.
- Значит так- начал замполит- Вас, мудаков, на секунду одних оставлять нельзя. Обязательно обосретесь. Сейчас всем вам нужно будет сдать анализ кала на говно. Акция проводится для выявления заболевших и изоляция оных в лечебное заведение.

Один швед из Стокгольма по имени Томас Салме любил самолеты и играть на Microsoft Flight Simulator. Как-то он обнаружил пососедству учебный центр SAS. Он позвонил туда, сказал, что он безработный пилот и ему дали один раз полетать на авиатренажере, чтобы не терял навыки. Томас сдружился с обслуживающим инженером из этого центра и тот давал Томасу по ночам, когда никого нет, пользоваться тренажером. В кабине лежали мануалы по нескольким самолетам, он скопировал их. Учился в этом тренажере по мануалам и методом проб и ошибок несколько месяцев.

Однажды он узнал что у итальянской авиакомпания Air One есть вакансия пилота и он отправил на нее заявку. Подделал себе шведскую лицензии пилота - без регистрации, без печатей. Его пригласили на пробные полеты в двух сложных аэропортах в Лампедузе и Реджио Клабриа, которые он успешно прошел. Это был его первые полеты. В Лампедузе он садился с одним неработающим двигателем, в который попала птица. Лицензию проверить в компании не догадались. Его приняли вторым пилотом на пассажирский самолет. Переехал в Милан.

Через 3 года он стал КВС. 13 лет он возил пассажиров. 2 марта 2010 г, в Аместердаме его перед вылетом повязала голландская полиция. Им настучали, что у Томаса просроченная лицензия и она без права на управление пассажирскими самолетами. Когда они обнаружили, что лицензии у него вообще не было, его заперли в камеру на 2 недели и думали, что с этим делать. Ему грозило 6 лет тюрьмы. Случаев, когда он подвергал бы опасности пассажиров, за всю его историю не обнаружили. В итоге оштрафовали на 2 000 евро и на 1 год запретили управление самолетом. За 13 лет он сменил 3 авиакомпании, налетал около 11 000 часов.

Сейчас срок запрета то-ли закончился, то-ли заканчивается. Вроде бы пока он еще нигде не летает.

© sply

Мне сорок два, я учусь в четвёртом классе. Просыпаюсь в семь, бужу Машу: - "Маша, вставай".
Маша отвечает звонко - "Да!".
Этот интересный диалог повторяется примерно сто раз. Потом открывается дверь, Маша выходит, лохматая. Несёт подушку и одеяло, укладывается рядом. Я говорю ей, главное - не проспать.
Проходит время, вбегает Ляля. Она возмущена, все дрыхнут на большой кровати, а её не пригласили. Тут Маша вскидывается. Косы не заплетены, портфель не собран. У меня тоже косы не заплетены. И это редкий случай, когда мне, лысому, завидуют волосатые.

Маша учится в школе при посольстве Германии. Если спросить об уроках, она выхватит из воздуха лист, как Копперфильд. Всё исписано кракозябрами. Говорит, вот немецкий язык. Мне кажется, где-то я этот лист уже видел. Но уличить невозможно, я не различаю её клинопись.
До школы ехать тридцать минут. Маша требует денег на обед, театр и английского репетитора. За пять латов в день она уважает меня не только как отца, но и как личность.

Город удивительно пуст. У школы ни души.
- Потому что воскресенье - вспоминает Маша.
Возвращаемся молча. Настроение так себе.

Я говорю, что ж, поедем в Юрмалу. Там воздух, море, солнечные ожоги, хоть отвлечёмся. Соберите всё, что нужно для отдыха.
Дети хотят оставить в квартире пустую мебель. Поднять их сумки невозможно. Я требую взять только то, без чего никак не выжить. Скрепя сердце, они соглашаются выжить без хула-хупа. Так и быть, его уносят. Я выгружаю с гневом зонты, два мяча, свитера, фонарик и шахматы. Идём в аптеку, покупаем бальзам от солнца, воду и чупа-чупсы. Нужны ещё салфетки. В аптеке только туалетная бумага по восемь рулонов в упаковке. Тоже берём.

- Стас, я ухожу! Мне всё надоело!
Я даже не услышал в коридоре её шагов. Обычно жена стучится, прежде чем войти, а тут - распахнула дверь и прокаркала. Я вздрогнул, выпустил из руки хуй и сделал вид, что читаю с монитора. На самом деле на экране красовалась розовая женская жопа. Ну, да - я дрочил. А что такого? Мне же нужна разрядка. Всё произошло быстро, и Королёва выскользнула за дверь, даже не успев оценить пикантность ситуации. Не заметила. Королёва - это моя жена. Судя по её последней реплике - бывшая.
Мне не хотелось вставать из-за стола, но житейский опыт подсказывал - нужно что нибудь сделать. Я заправил в штаны недодроченный мускул и пошёл на шум хлопающего крыльями гардероба. Остановился в дверях спальни и хотел волнительно взъерошить волосы. Спохватился и принял позу "защитника в стенке", прикрывая ладонями оттопырившийся гульфик.
- Ты чо?
Единственная фраза, пришедшая на ум, прозвучала весьма кстати. Как бы предлагая супруге высказать все накопившиеся за пятнадцать лет "чо". Ну и понеслось. Перечислять не стану, так как половину не помню, а то, что отложилось в памяти, какое-то уж очень обидное. Для меня это всегда было лучше, чем спор. Стоишь себе, думаешь о чём-нибудь отвлечённом и слушаешь, слушаешь... И вроде бы о тебе говорят, но как-то совсем извне, из другого мира. Мира, в котором кипят борщи и страсти. Чувствуешь себя покойником, не иначе. С той разницей, что о них либо хорошо, а про меня можно и попакостнее. На этот раз отвлечься не получилось. Мешала не выключенная в кабинете розовая срака. А Королёва вот-вот рванёт туда; собирать шпильки и прочую дребедень. Ну да, по сути - двенадцать квадратов пафосно именуемых кабинетом - всего лишь ёмкость для хранения разной мелкой хуеты.
Я обозначил движение назад и на вопрос - "куда", ответил - "чайник поставлю". А сам быстренько просочился за дверь и некорректно погасил огузок. Зато быстро. Слушать "про меня" не хотелось и, я таки завернул на кухню, к чайнику. Но меня и там отыскали. Королёва вынесла вещи, чемодан, пару сумок и покрыла цветастым мотлохом кухонный уголок и стол. Она потом ещё долго преследовала меня со своими вещами по всей квартире, но видя, что аудитория проявляет рассеянное внимание, хлопнула дверью и ушла. Как мне показалось - навсегда.
На меня вдруг навалилась такая тишина... как в детстве, когда я заснул на опушке леса, рядом с нашей дачей. Суровые гномы охраняли мой покой. Птицы перекрикивались вполголоса.

Молодое поколение... Не, не так, а то написал и почувствовал себя старым.

Когда я был мальчиком, и играл в школьном вокально-инструментальном ансамбле "Юность" при ДК, и даже как-то мы победили в районном смотре, случилось то, что из райкома ВЛКСМ прислали путевку в пионэр-лагерь "Молодая гвардия"...

2-го января 1986, маме сообщили, что завтра надо сына привезти в райком комсомола, откуда нас транспортируют в "школу пионерского актива", лагерь строгого режима в городе Одесса.
По прибытии у нас перво-наперво изъяли все остатки маминых пирожков и банки со сгущенкой, которую мы накупили на Львовском вокзале...

Меня определили в отряд "Юных пограничников" и выдали спецформу - брюки, китель, пилотку и кучу шевронов и значков. Строго-настрого запретили гулять по лагерю, только все отрядом и только в отведенных местах. Не дай батюшка Ленин зайти на аллею молодогвардейцев - только после посвящения в "Юные молодогвардецы". Не дай боже не придти на утреннюю, дневную или вечернюю линейку. Не дай боже потерять пилотку или шеврон. Не дай боже ходить к морю. Не дай боже не принять участие в хоровом пении или других общественных мероприятиях. Не дай боже прогулять школу (там была школа и от чего остались хорошие воспоминания, так от нее...)

Короче, все что должен был делать нормальный ребенок в нормальном лагере было запрещено. А если что не нравится, грозились отправить домой и заставить родителей заплатить за путевку, а это 110 рублей - мамина зарплата.

Дней десять пока все было в новинку - было нормально, но как и следовало ожидать в закрытых коммунах, начала появляться дедовщина. Пойди за меня сделай то, сделай это...
Неделю я, шестиклассник, дрался по ночам с восьмикласниками, которыеи пытались меня закабалить. А таких было несколько, поодиночке а потом все вместе. Другие тихо стирали носки и мыли полы... Жаловаться вожатым было западло.

Сверив адрес, написанный на планшете и на кособокой табличке, прикреплённой к старому обветшалому дому, главный, ну, или, совсем даже может и не главный, а один из тех, кто подъехал автотранспортом к этому дому резюмировал. - Здесь!.. Выгружаемся.
Раскрыв двери микроавтобуса стали выбираться наружу без особого энтузиазма, прям в объятия вечерней прохлады - хотя на улице и месяц май вроде бы, первые его числа, но всё ж вечерами довольно-таки зябко.
- Живее, живее - поторапливал "главный"... ну, или кто он там у них был? координатор?.. да, пусть будет координатор. - Ну чё встали? Пошли-пошли...
Но координатора мало кто слушал. Парни, вылезши из микроавтобуса, сбившись в кучку - этакая ватага, отошли подальше от фонаря, тускло освещающего пространство аккурат над входом в подъезд. Закурили, лузгая семечки тихонько переругивались меж собой. - Блин, да чё они в таких ебенях живут вечно?.. Серый, ты только не тупи опять... Да сам пошёл!!..
Докурили. Постояли ещё немного, пристально вглядываясь в темноту и прислушиваясь к уличным звукам... и побросав окурки под ноги, сплёвывая, двинули к входу в подъезд - уверенные... крепкие...

Тук-тук... Тук-тук-тук... Дробный сухой звук взорвал пространство подъезда. Дверной звонок, - Ну, блять, как всегда! - естественно, не работал.
Прислушались... За хлипкой деревянной дверью - тишина. В соседней же квартире напротив - истошно орёт телевизор. Смотрят новости...

Тук-тук-тук-тук-тук... Сильнее и настойчивее. - Вот ведь с-суки глухие!

Катер исчез за мысом, оставив на воде едва различимый след. Валерий Николаевич опустил бинокль и пару раз моргнул. Слезы не выступили, шестидесятилетние мужчины не плачут. Серо-зеленые волны Бенгальского залива равнодушно облизывали борта "Лады". После того как на катере ушел экипаж, на судне осталось всего три человека - капитан, старший механик, боцман. Вполне достаточно для короткого и последнего рейса.

***

Радиограмму капитан получил неделю назад. Начальник радиостанции протянул листок очень быстро ушел. "...Судно сдать металлолом...завод Раджапанди...начальник пароходства...". Валерий Николаевич сперва подумал, что их отправляют грузить металлолом в один портов Индии. Прочитал еще раз. Через несколько секунд он бушевал в радиорубке:
- Что за писулю вы тут мне принесли? Это радиограмма для другого судна! Перезапросите пароходство!
В тот же день пришло подтверждение о том, что теплоход "Лада", год постройки 1960-й, дедвейт 10000 тонн, подлежит сдаче на слом индийскому заводу. Капитан дал распоряжения старпому и пару дней пьянствовал у себя в каюте.

***

Хронометр в рубке отсчитывал время до полной воды. Секундная стрелка пошла на последний круг. Валерий Николаевич передвинул ручку судового телеграфа в положение "полный вперед". Судно послушно двинулось на цель. Целью служила мачта на главном цехе металлорежущего завода. Хорошо, - подумал капитан, - что их не отправили на какое-нибудь крупное кладбище кораблей. Аланг, к примеру, который за год съедает до полутора тысяч судов. Здесь, у небольшого городка Раджапанди, легче оставить "Ладу". Будет у нее маленький семейный склеп. Вон, какая идиллия вокруг. Небольшая рыбацкая деревенька на берегу, отличный климат. Тьфу ты, что за дичь в голову лезет.
- Иван Трофимович, поднимайтесь в рубку, - вызвал он из машинного отделения главного механика. - И Никиту с палубы заберите.

Я отслужил в армии, вернулся гвардии сержантом и решил: а не поступить ли мне в ВГУ на романо-греческую филологию? И (о чудо) сдал все экзамены кроме одного, немецкого, причем если даже 4 получаю , то у меня проходной бал. Надо признаться у нас в селе учитель иностранного либо отсутствовал либо находился в хроническом запое, так что немецкий я знал на уровне советских фильмов о войне
Но при этом у меня абсолютный музыкальный слух, поэтому я ОЧЕНЬ внимательно посмотрел фильм Тени исчезают в полдень и решил что с помощью тщательно скопированного прусского акцента что-нибудь да сдам
И вот час Х. Я захожу в аудиторию, там сидит старая немка (реально немка, я именно так их и представлял) и начинает со мной разговаривать по немецки. По выражению лица понимаю - Бери билет, Какой номер билета? Садись готовься, причем на то что номер я назвал по русски она очень странно на меня посмотрела. Сижу. Меня спасло наличие словаря, которым можно было пользоваться на экзамене. С его помощью я и перевел, что тема билет - какая-то молодежная конференция, причем я в ней участвовал, так что предмет я знал хорошо, одно беда что знал я его на русском языке
И вот я пишу на русском весь полностью ответ, и при помощи словаря перевожу на немецкий. Слово в слово. С глаголами в неопределенной форме, не меняя порядок слов. Именно так как я написал на русском языке. Чутье мне подсказывало, что лучше этот шедевр озвучивать последним, т.к. я подозревал, что мелкие несостыковки в тексте все равно будут
И вот настал мой звездный час! Я остался последним. Я уверенным шагом выхожу к доске и начинаю зачитывать свой шедевр. Надо признаться я не знал что буквосочетания в немеком звучат несколько иначе а иногда и совсем иначе, поэтому своим фирменным прусским выговором я читал как есть, то есть буква в букву, гортанно подвизгивая в нужных как мне казалось местах.

Пролог.

Мы банально съёбывались из здания морга... По заледенелым тропинкам мы неслись к тому месту, где оставили свои машины. Истерический хохот, извергаемый нами, мешал бежать. С собой мы волокли Д., у которого истерика была вызвана не весельем, а недавно пережитым ужасом. М. бежал в трусах и ботинках, неся в руках ком из собственной одежды. Из всей нашей компании более менее невозмутимым остался только В., который обозвав нас мудаками, пинками выгнал нас с места своей работы... Как ни странно, но В. с работы не выгнали, хотя душераздирающий вопль Д. в пять утра нарушил безмятежный сон почти всех работников морга, и проступок В. не мог остаться незамеченным... По джентльменскому соглашению было решено, что спор не выиграл никто...


*****


Дело происходило в начале 1998 года, насколько я помню. Мы были студентами одного из престижных ВУЗов города. В нашей компании собрались ребята на голову умные, но ебанутые - спектр наших развлечений был далеко от понимания простого человека. В основном наша компания состояла из так называемых "мажоров". На большой перемене мы часто собирались возле крыльца главного корпуса, где курили, обсуждали всякую чушь и планы на вечер.
Не помню начала той исторической беседы, но к середине она свелась к следующему: все стали обсуждать, что довольно неприятная штука - пролежать в обнимку с трупом какое-то время. И тут к беседе подключился подошедший Д.
Д. всегда был немного странным. Он постоянно пытался доказать окружающим, что ему всё похуй. Послушав нас он заявил: "Похуй!". Ну вроде как он может пролежать в обнимку с трупом хрен знает сколько времени. Кто-то выразил сомнение и таким образом родился принципиальный спор: Д. должен был пролежать в обнимку с трупом 5 минут. Доказать, что ему реально похуй... Ставка была небольшой - долларов сто....
Господа, ставки сделаны!

Калужская обл. дер Утешково - рассказ моего отца: однажды мужики спросили деда, скажи вот ты с женой живешь полста лет и не ругаетесь (в деревне все про всех знают). Как это?

- Вы знаете, что молодые вечерами ходят на посиделки, а потом провожают парни под ручку девок, по центральной улице гуляют. Один вечер проводил - ничего, два - повод... а три считай жених. Вот и я пошел провожать одну, иду что-то говорю, а она вдруг стала вытаскивать потихоньку свою руку из под моей. Я не понял, оказывается я шел прямо в лужу на дороге, сворачивать не стал. Она лужу обежала и опять меня под руку. К следующей луже я шел целенаправленно. Она также убирала руку.

На следующий вечер с другой девушкой я по прежнему маршруту. Та же картина, обегала лужи. На следующий вечер пошел с третьей. И опять посередине дороги по лужам. Подхожу - она за меня крепко держится, слушает меня и... пошла по луже со мной. Ага - просто не увидела лужу. Тогда я к следующей - поглубже. Подруга ноль внимания на лужу. Вот с тех пор и ходим рядышком и не ругаемся, живем ладком.

Все мужики рты пооткрывали, а которые постарше и говорят, что ты дед раньше не рассказал как выбирать жен. Может и мы были бы счастливее.

Скоро 10 лет как я уехал из дома - в другой город, на учебу.
В город, который так и не стал мне родным за это время.
Хочется вернуться. И я вернусь. Сколько пройдет времени - не знаю.
Но это случится.

С учебой не сложилось. Хотя это с какой стороны посмотреть. Институт я еще не закончил.
Но уже несколько лет сам себя обеспечиваю. Себя, и свою новую семью.

Да, тут я познакомился со своей будущей женой, вот сыну уже почти пол года.

Почему-то недавно вспомнилось, каким я был 10 лет назад.
Чёрт, нет. Я всё тот же лохматый 16 летний мальчишка, способный на безрассудные поступки.

Но я не могу больше позволить себе сейчас отстать от поезда без денег и два дня добираться туда, куда ехал.
Я уже не могу выйдя за сигаретами оказаться на вокзале, прыгнуть в поезд, который едет домой, провести время в новой компании в дороге и выйти на пол пути, чтобы погостить у друзей, и точно так же внезапно вернуться. Я не сорвусь сейчас поздней ночью на другой конец города только потому, что там сейчас весело. Не полезу на 4-й этаж общаги в богом забытой местности по решеткам и балконам под неодобрительные крики наряда ППС внизу. Не стану переодевать грязные носки на свежекупленные в переходе центральной станции метрополитена... Я уже очень многого не сделаю из того, о чем раньше вспоминали с улыбками.