Рано или позно, хотябы раз в жызни, среднестатистический юзернэйм ударяется в ЗОЖ. Обычно для столь ответственново поступка существует две весомых причины.
Первая - достаточно пошлая и унизительная - нет средств. Всё пропито, в долг не дают а до зарплаты - нереально далеко. Ну и чтобы хоть както уберечь и без тово потасканное ЧСВ от знакомства с подплинтусным пространством, сабж решает - что пора. Пора братсо за ум!
Вторая причина - более героичная и уважытельная. А именно - накануне было выпито сверхмерно и ввиду этого было накуралешэно чуть более обычного. Куплен диск Джастена Бибера например, сделан кунилингус уборщице или же произведено мочеиспускание в постели под срящюю жену. Ну или ещё что то, столь же эпохальное.
И вот гражданин, терзаемый похмелием, чувством стыда и прочим опщественным порицанеем, пускается в полный ЗОЖ.
Покупается и пЪётся кефир. Это обязательно, ибо каждый советский и экс-советский гражданин свято верует в целебные свойства этого кисломолочново продукта. Пъётся и прямо так чувствуется - помогает! Оздоравливаетсо всё! Становится чище и здоровее! Преобретаются фрукты! Овощи! Теперь пельмени заедаются зелёными яблоками и цветной капустой. Черезвычяйно пользительно и оздоравливающе!

Далее из закромов извлекаются папин эспандэр и гиря. Или чугуниевые гантэли. И ещё такой, хуйпайми для чево диск, на котором можно стоять и крутится, и при этом вроде как качять прес и осанку. Обруч находится но сразу жэ отправляется обратно на балкон. Обруч нам не товарищ!
Начинают тянутсо дни. Растянутая мышка бицепса ноет, поясница болит, кефир кончился. От яблок тошнит.
Но - зато полезно. Зато ЗОЖ!
Самые отважные преобретают абонемент в близлежайшый фитнесклаб. Там они восновном ебашутсо луки на фоне тренажоров и заводятся знакомства с такими же страстотерпцами, меряясь сроками отказа от пороков и страстей.
В перерывах между беседами можно также гордо ходить с полотенцем и громко отвечять на телефонные звонки "я не могу щяс гаварить, я в качялке!!!!" Иногда качяется "банка". Точнее - всегда качяется именно "банка".
Появляется активная критика в адрес товарещей-алкашей. Так и распирает, попивая кефир и пажовывая хлопья с отрубями сказать им в их пьяные хари - што они все дураки и конченные алкашы! И про то, как это прекрасно, выскачив после трёхчясавой тренеровки из сауны и бросится мускулистым Аппалонием в тугую плоть прохладного бассейна и барахтатся там со стройными нимфами-культуристками.
А дни продолжают тянутсо и это становится невыносимым. И уже не так и далеко до заработной платы. И оральный секс со старой незнакомкой вроде бы и не так уж и ужасен. Вон Василей по пьяне вовсе Михаила целовал в рот - и ничево. Мало ли что можэт быть по пьяне. А тут ещё и день рождение у Геннадея.

Нина во дворе развешивала только что выстиранное бельё, когда в калитку постучала квартальная Антоновна. То ли запыхавшись, то ли от волнения держась за сердце рукой, тётка быстро выпалила:
- Нинка, солнышко, ай-да сегодня к нам! Андрюшенька, кровинушка моя ненаглядная, с армии вернулся, гулять будем! Дай-ка мне кастрюлю на ведро и кило песку (сахар) на компот, потом сочтёмся. И это.... Егорыча с собой возьмите, пусть пробздится старый, уважьте фронтовика.

Егорыч, Нинкин дед, с середины весны впав в старческую меланхолию, сидел дома и редко выходил за калитку. Временами пытался что-то мастерить в сарае, ковырялся в рыболовных снастях, даже два раза перебрал двигатель от своей любимой "мопедки Рига-7". Был у деда единственный кореш Пал Митрич, рыбалили вместе, кому что починить за бутылку - тоже вместе, ну и нередко выпивали. В конце зимы Митрич занемог и скоропостижно отправился в мир иной. Егорыч, с горя от утраты запил, начал чудить - то в морду даст участковому, то почтальонше, принёсшей пенсию, плюнет в лицо за оставленные копейки, то пионеров, заглянувших поздравить ветерана на День Победы погонит ружьём взашей. С пьянством дед вскоре завязал, но за калитку выходить было стыдно.

Нина вошла в дом, сняла с антресоли кастрюлю, плюхнула в неё бумажный пакет с сахаром, на ходу крикнув: "Дедуль, собирайся! В гости пойдём, Андрюшка с армии вернулся!". Егорыч оживился, пить сам с собой он уже не мог, а тут такой повод. Отпрыска Антоновны он любил как своего, мальцом брал его с собой на рыбалку, вместе возились с мототехникой, копали огород, а когда ему исполнилось двенадцать годков - отвёл его в секцию самбо, мол, в жизни пригодится. Дед снял с вешалки пиджак, смахнул с него пыль и потёр орден рукавом рубахи.

"Надо же, как быстро летит время", подумала Нина, сидя перед зеркалом, "Вот и Толик мой скоро вернётся, через полтора года", слёзы навернулись на глаза, к горлу подкатил ком. Всхлипнув несколько раз, она промокнула глаза и начала готовиться к выходу.

Моя мама гордилась тем, что умеет обращаться с деньгами, и очень хотела научить этому искусству единственную дочь. Поэтому с первого класса я ежедневно ходила в магазин за продуктами, а со второго - еженедельно получала 30 копеек на карманные расходы. Перед каждой выплатой мама ждала от меня отчета, на что потрачена предыдущая получка: на обалденный пломбир за 19 копеек или на роскошное пирожное за 22 копейки. Оставшуюся треть денег я, по совету мамы, откладывала на крупную покупку.

- Нам предлагают обменять жилье с доплатой, - как-то сказала мне мама. - Никому не говори, это неофициально.

- Мы переедем?

- Нет, останемся жить здесь. Просто доплатим две тысячи рублей, и у нас появится еще одна квартира, однокомнатная. Вот только отец против: он хочет потратить деньги на машину...

В тот месяц папа и мама много спорили.

- Квартиру! - требовала мама.

- Машину, - расстраивался папа.

- Квартиру! - настаивала мама.

- Машину, - умолял папа.

В итоге мама сдалась.

В третьем классе я вернулась домой после школы. Меня встретил сияющий папа, он прижимал к груди синюю хозяйственную сумку.

Сидишь такой вот, думы думаешь. И понимаешь - что-то вот у тебя в жизни не так. Твои вчерашние одноклассницы, уже третьего ребенка рожают. Твои бывшие одноклассники - второй раз женились. А у тебя? А у тебя все ровно! Вот реально все ровно, как наши дороги в сладких мечтах, без ям и колдобин. И вроде бы ты не страшный, и даже не все зеркала трескаются, когда ты смотришься в них, но все равно что-то не идет. И думаешь, пойду ка на какой нибудь сайт знакомств, чисто так, фотки посмотреть, али еще чего. А в душе осознаешь, что цель то совсем другая - найти нормальную девушку.

Анкета.
Гуглить дело то не хитрое, уже через 5 секунд он выдаст тебе сотни ссылок на порно сайты и секс встречи с аху(beep)ными девочками из голивуда. Конечно же это пиар и развод. Помню регился я на **planet. Вроде приличный такой, и публики там много, все сурьезно так, и начинаешь писать о себе данные. Рост почти 2 ... вес почти 100, глаза как два ярко зеленых сигнала светофора ночью, и карие в светлое время суток. Телосложение (смотрю на свой дошираковский живот) - да атлетическое! Геракл почти, чего уж там. И начинаешь процесс поиска по ближним городам. Сразу такой вкладки до упора забиваешь себе, открываешь штук 20, что бы быстрее потом кастинг проходил, и начинаеш конечно с фотографий. У кого там груди, глазки, чего уж таить, мужское естество то берет верх блин. Из 100 в итоге, половина уходит по семейному положению (по своей природе и принципам не могу заигрывать с занятыми девушками), еще десяток из-за возраста, и остальных уже начинаешь пристально изучать.

Работа на "скорой помощи" как известно тяжелая. Не многие выдерживают. На моей памяти некоторые молодые сотрудники уже через месяц - два "ноги делали". Не для того, говорят, нас мама родила, чтобы так здоровье гробить. Я их не осуждаю, каждому свое. Я то уж сколько лет эту лямку тяну, привык. Хотя иной раз белугой завыть хочется, когда какой-нибудь особо мнительный больной тебя в пять утра вызовет, чтобы прыщик на пятой точке показать.

А зимой вообще кошмар! Вызовы так и сыпятся, как из рога изобилия. От усталости, под утро еле ноги переставляешь. Вот и в прошлую зиму, возвращаемся с фельдшером на подстанцию продрогшие и голодные. Ночь. Четыре утра. Все мысли у меня: Только бы до кресла доползти. Может, дадут часок кимарнуть? Шут с ним с ужином! Поспать бы! А Вовчик - фельдшер мой, бодренький, песенки поет и рассказывает мне, с каким наслаждением он будет сейчас поедать, оставленную в холодильнике курицу.

Эх, молодость, молодость. Я аж позавидовал ему. Словно только что на смену пришел, и нет у него за спиной двадцати изнурительных часов работы.

Только "Загад, как известно, не бывает богат". Прямо на пороге подстанции встретила нас испуганная Надюша - диспетчер наш.

     --Ребята! Беда у нас! Новый педиатр с ума сошел!
     -- Не мудрено! - Тотчас откликнулся Вовчик. - Его вон как целые сутки гоняли! Тут опытные люди с трудом здравый рассудок удерживают!
     --Да тихо ты! - Перебил я его. - Нашелся "опытный"! Что случилось, Надя?
     -- Прибежал он ко мне и кричит: "Змеи! Кругом змеи!"

     -- "Змеи, змеи кругом, будь им пусто!-
Человек в иступленьи кричал.
И позвал на подмогу мангуста,
Чтобы, значит, мангуст выручал." -- Громко запел Вовчик, но натолкнувшись на наши с Надей злые взгляды, тот час умолк и виновато развел руками.

Идут ноги по дороге,
По булыжной мостовой,
Вдалеке горит полоска аленькая.
Я один иду встречать,
Этот сказочный рассвет,
Потому что доча еще маленькая.

Профессор Лебединский


Она.

Подташнивает... Никогда чипсы не любила, а сейчас вот стащила "Принглз" у Катьки, сквалыги и жадины, со стола. Мммммммммммм! Что-то на солёненькое потянуло... Постой, подруга, а когда у тебя месячные должны были быть? Неделю назад? Две? Неужели???
- Девочки, я в аптеку сбегаю, ладно? Живот у меня что-то...
- Что понос прохватил? Гы-гы-гы!
Так, аптека.
- Девушка, дайте мне тест на беременность! Сколько? Ага, сейчас...
Галопом - на работу. Так, в туалет. Разрываю упаковку. Инструкция... Что там?
Ага. Так, так. Жду. Две полоски? Не может быть!!! Господи, господи, господи! Неужели после того выкидыша смогла залететь, ведь врачи же говорили, что всё? А теперь ТАМ своё, маленькое, родное... От Серёги... Не пара он мне, не пара! Своих двух девок не сумел вырастить, его бывшая, дура (или не дура?) с ним развелась. Неудачник по жизни, мент поганый. Выпер его из ментовки упырь Евсюков с волчьим билетом, и сидит теперь на своей говённой работе с не менее говённой зарплатой, да фигню всякую пописывает, думает, писа-а-а-атель... Тьфу! До него, правда, Паша был, мудак тот ещё, хоть и психолог. Неотразимый, сука, даже в луже... Когда я чуть концы не отдавала, он в аптеку среди ночи не побежал... Устал, типа... Ну и пошёл он! Придурок... На мейл-агент фотку своего члена после дрочки прислал, идиот... А Серёга - нет, всё-таки не пара... Лысина... И усы у него такие противные... Ой, опять тошнит! Так, к унитазу, быстрей! Ыыыыыыыыыыыыыыыыыгхррррррр, тьфу... Ыгык...
Ничего, ничего. За то теперь во мне - моё дитя. Моё. Родное. Кровиночка. И не буду больше приходить в пустую квартиру, и вести пустые же беседы с подружками в "Одноклассниках", такими же как я, бездетными... Нас теперь ДВОЕ!
- Наташ, ты чего плачешь?
- Я от счастья! У меня... У меня ребёночек будет!
- Нат, ну не реви, не реви, всё хорошо будет! Вот платок, утрись!
- Ой, девочки! У меня же диабет, и вены...
- Ничегооооо!

На девчонок мы почти не обращали внимания. Были куда более интересные занятия - футбол, хоккей, драки с соседскими мальчишками из-за территории.
Но всё это равновесие было в один момент разрушено моим другом Валеркой.
Как-то вечером мы сидели на скамейке и были заняты очень важным делом, что-то вроде того, кто дальше плюнет. И тут Валерка так, между прочим, вдруг выдал:
- Кстати, ты очень нравишься Маринке.
Маринка из четвёртого подъезда ничем особенным не выделялась из подружек. Так, одна из стайки девочек, которые, как птички порхали по двору, шептались и хихикали. Но сердце у меня почему-то заколотилось. Я сделал максимально безразличное лицо:
- Какая ещё Маринка?
- Да ладно, - хитро ухмыльнулся Валерка, - ты же прекрасно понимаешь, о ком я говорю.
Надо признать, что наше общение с девчонками обычно ограничивалось тем, что мы внезапно со страшными криками наскакивали на них из кустов и громко хохотали, когда те провизжавшись, начинали крыть нас страшными проклятиями типа "дураки", "идиоты", "уроды". Правда, в последнее время, стало более популярным развлечение, которое называлось "операция "лапоть"". Это был практически тот же самый наскок, но с новыми вариациями - надо было схватить или ущипнуть девчонку за грудь или за попу. После такой "операции" все долго хвастались друг перед другом. Особым шиком было схватить за "мягкое место" девочку из соседнего дома Риту, высокую и умопомрачительно красивую.
Я вообще-то был довольно скромным и особо не выделялся в этих "набегах", но однажды в голове что-то у меня переклинило, и я при всех схватил Риту за попу. Отхватил я от неё очень неслабо, но зато сильно вырос в глазах ребят (да и, по-моему, в глазах Риты тоже). Ещё одно развлечение, которое начинало захватывать наши неокрепшие умы - это была игра с девчонками, которая называлась "кис-мяу", но в неё играли только самые отвязные ребята.
Так вот, Валерка хитро смотрел на меня, а во мне как будто что-то перевернулось. Я вдруг понял, что Маринка офигенно красивая.
- Хочешь, я тебе её телефончик скажу? - Валерка явно хотел "добить меня".
- Ну, давай, - внезапно охрипшим голосом выдавил я.
После этого всё пошло по сценарию, многократно описанному в книгах и фильмах - я стал приглашать её в кино, торчал под её окнами, рвал для неё сирень в садике злющей бабки, в общем, вёл себя как последний идиот. Футбол и прочие "мужские" забавы сразу отступили на второй план. Ребята подсмеивались надо мной, но мне было наплевать.

16 ноября 1997г.
Меня вывезли из родовой в коридорчик и оставили "отдыхать". Я только что родила нормальную, здоровую девочку (с десятью пальчиками на ручках и десятью на ножках). Она орала на все родовое отделение мощным густым басом. "Вес 4520, рост 56, время 17-45" - медсестра сухо известила меня о параметрах дочери, показала мне нечто розово-фиолетовое, сморщенное, страшненькое и дико орущее, и отнесла ее куда-то.
В коридоре ко мне подошла "легенда".
- Пацан?
- Не, девчонка...
- А орет, как пацан.
"Легендой" Таню Майорову прозвали в роддоме потому. что рожала Татьянка уже четвертого. Рожала она с периодичностью в года полтора. И, имея какую-то странную особенность, Татьяна лежала со всеми на сохранении практически весь срок, да еще умудрялась переносить недельки две-три. С бабушками там, видать, был полный комплект. А кто же еще мог помочь в данной ситуации?

Отдохнувшую в коридорчике положенные полтора часа, меня закатили в палату. Оказалось, что я была в палате не одна. В комнате, рассчитанной на четверых рожениц, одна койка была уже занята. Я поздоровалась. Девушка повернулась ко мне лицом и ответила. Акцент. Украина или Южная Россия. Мы немного поболтали. Оказалось, что она отмучилась несколько часов назад. Зовут Ольга, из Украины. Здесь, в Москве, работает в магазине.
Через пару часов нам привезли еще одну молодую мамашу. Инга, из Прибалтики. Родила пацана, 2800.
Мы понемногу приходили в себя, я даже умудрилась встать и сходить за водичкой. Напряжение отступало. Лежать нам тут еще неделю. Дети лежат отдельно, принесут их только на третий день. Мы шутили, смеялись.
Только Ольга была невеселой. Лежала, часто уставившись в стену.
- Ну, девчата, у нас тут "Фонтан Дружбы народов". Прибалтика, Украина, полу-Россия - полу-Венгрия. Остался Восток - и будет полный комплект! - пошутила я.

Как то с приятелями мы решили попьянствовать в особо извращенной форме, вычитав где-то рецепты коктейлей с пивом. Поскольку, процесс это творческий, то где этим заняться как не в мастерской скульптора.
Рецепт коктейля:
Взять темное или полутемное пиво, добавить туда желток, тобаско, текилу (водку).
Табаско и текилу размешать, а целый желток должен свободно плавать, символизируя собой бычий глаз. В общем, получается и выпивка и закуска в одном флаконе.
Слово за слово, коктейль за коктейлем дегустация шла своим ходом, когда поток мыслей был прерван странным поведением хозяйской собачки. Эта небольшая пучеглазая кривоногая собачка типа мопс, вместо того что бы как обычно клянчить кусочки со стола, стала издавать какие то странные кашляющие звуки и ездить по полу сидя на попе, и всем своим собачим выражением морды показывая, что с ней что то не так. Я поспешил успокоить собачку кусочком колбасы и попытался разобраться, что с ней случилось. Расследование показало:.
Желтки от яиц мы использовали в коктейли, а вот белки за ненадобностью сбросили в подвернувшуюся под руку миску. Но беда в том, что этой миске были остатки гипса, и наш песик слопал все яичные белки вмести с гипсом и даже стенки миски вылизал.

Дело ясное что дело темное, гипс накрепко зацементировал пищевод маленького обжоры.
Для спасения собачки был срочно созван консилиум любителей пива и врачей ветеринаров по совместительству. Консилиум постановил собачку нужно:
- спасать.
- посадить на диету.
- сделать клизму.
Начали с клизмы. Раствор для клизмы готовили по всем правилам. Вспомнили все что знали.
В раствор для промывания собачьего желудка с помощью клизмы решено было добавить:
- цветки ромашки 1 ст. ложка.
- сок одного лимона.
- мыло или шампунь.
- водка.
В процессе бурной дискуссии членов консилиума водку из коктейля для промывания решили исключить, так как, этот ингредиент применяется не столько для чистки желудка сколько для скрытой пьянки, а кому нужна обожравшаяся, раздутая собака да еще и пьяная. Да и водку жалко использовать собаке под хвост.
Определившись с ингредиентами для инъекции, стали искать инструмент - клизмозаменитьель.

Самогон в деревне гнали все. Метода отрабатывалась годами - варили три -четыре ведра картошки вместе с кожурой, разминали варево в деревянной бочке, заливали тёплой водой. Фабричных дрожжей в послевоенной деревне не водилось. Для затора использовали закваску от соседей и несколько пригоршней муки. Всё это помещалось в бочку и тщательно перемешивалось веслом. После этого браге требовалось только тепло и покой. Бочку укутывали сверху чистой ветошью, накрывали старым полушубком и оставляли возле печи на десять-двенадцать дней. Готовая к перегонке брага переставала подкидывать и взрывать в своей глубине раздавленные картофелины, успокаивалась, отстаивалась наверху, пьяным полупрозрачным глазом посматривала из тёмной бочки на хозяйку.

Теперь брагу нужно было гнать. Жили бедно, а поэтому дружно. По лету бочки для браги выносили в лес рядом с деревней. Там творили брагу, там она и доходила до прозрачности на солнцепёке, там же её и перегоняли, используя студёную воду из ближних ключей, костерок и единственный на всю деревню самогонный аппарат.

Котёл для браги у него вмещал до трёх вёдер, работал аппарат быстро, из хорошей браги выгонял много "изделия". Оставлял хорошую барду для скотины, корова после этого больше доилась. Обязательно выдавал четверть первача, а то и две с хорошей бочки. После первача качество самогона зависело от мастерства и жадности хозяйки. Из одной и той же бочки можно было выгнать и дюжину, и две дюжины четвертей, поэтому самогон у всех был разный.

Несмотря на голодную пору, не было в деревне случая, чтобы кто-то позарился на чужую бочку. Бочки в лесу ведь никто не охранял. Выйдя на опушку, можно было увидеть, кто сегодня варит самогон - бочки устанавливали на постоянных местах, и если над тем местом поднимался дымок и далеко разносился сивушный запах, было понятно, что семья готовится к празднику. Зимой самогон гнали в избах, в тепле, змеевик аппарата охлаждали снегом. В каждой избе вечером зажигали лучину, а кое-где и керосиновую лампу. В той избе, где гнали самогон, окно завешивали одеялом. За самогоноварение могли сослать в лагерь. В деревне была власть - участковый, председатель колхоза и бригадир. Они тоже гнали самогон и за самогонщиками не гонялись. Все были здесь дальними родственниками или кумовьями.

По утрам к нам на балкон прилетают воробьи, стучатся в подоконник, громко обсуждают нашу личную жизнь. Часов до семи удается делать вид, что никого нет дома, потом просыпается Катя.

То есть, она, конечно, не вся просыпается. Просыпается какой-то небольшой участок коры головного мозга, он отвечает за то, чтобы ткнуть меня пальцем в бок и произнести:

- Свари кофе, м-м?

На этом его задача выполнена, остальной Катин организм продолжает сладко спать. Если в этот момент спросить ее: "Тебе с молоком или черный?", она ответит:

- Это за пределами моей компетенции. Разбуди меня через полчаса по другому основанию.

Я не знаю, что снится Кате, судя по всему, сны у нее гораздо интереснее, чем мои. Я однажды пожаловался ей на это, она хитро подмигнула и сказала:

- Потому что у меня там кабельное!

Сны по кабельному передают весьма затейливые. Однажды Катя проснулась среди ночи, растолкала меня и спросила:

- А где арбуз?

Я сказал:

- Там, - честное слово, в тот момент я именно так и думал.

Тогда она успокоилась и сказала:

- Ничего, подождет, - и моментально заснула обратно. Я после этого не спал ещё час, всё размышлял об арбузах и о вечном.

Володя К. жил со своей тетей. Его тетя и привела его в больницу имени П.П.Кащенко.
Невысокого роста, круглая, она была работником торговли, его тетя. Это было видно по ней самой. Все советские работники торговли были чем-то похожи друг на друга. Возможно, это было еще и потому понятно, что каждый раз, когда она навещала своего племенника, она заодно притаскивала медперсоналу в отделение продукты, которые в магазинах тогда не лежали.
Володина тетка рассказала, что привезла она его в Москву после того, как умерли его родители и все его другие родственники на Алтае. По-моему, на Алтае, сейчас уже не помню.

Родился Володя К. в какой-то заброшенной, богом забытой деревне, где все пили. Причем пили не переставая. Перманентно. Один отваливался от длинного стола, его место занимал другой тут же, поднявшийся с пола. Как бы вырастал из земли человек. Пили круглосуточно. Пили и умирали.
Первые слова маленького Володи К. были "дай вина!". Так интеллигентно в этой деревне называли самогон, который лился там бурной рекой.
Добрые сельчане, конечно, не отказывали Володе К. в такой мелочи. Так он начал выпивать в три года. Бегал голый в валенках под столом ("Когда был Ленин маленький, носил он тоже валенки...") и повторял одну и ту же фразу: "Дай вина, дай вина, дай вина".

В восемь лет полумертвого Володю нашли в колее спящим. Рядом лежала пустая бутылка и половинка головки репчатого лука.
Вскоре родители Володи К. померли, и его московская тетка забрала его к себе. С этого времени, то есть лет с десяти, Володя К. пить бросил.
Здесь надо, мне кажется, оценить доброту этого советского работника торговли. Говорю это без всякой иронии. Согласитесь, все-таки надо иметь силы и сердце, чтобы черт знает откуда притащить не очень умного, не учившегося в школе мальчика и ему посвящать много времени.

Девушка у меня душная, песдец просто. Иногда так разноется, что хоть котят топи. Давно бы послал , да уж больно жопа у неё хороша - как гляну так сразу слюну глотаю.
Вот и в этот раз достала "давай съездим в Питер, давай в Питер".
Я её и спрашиваю:
- Милая моя Танечка, какого хуя ты забыла в этом, блядь, Питере, колыбели ноябрьской революции, родине Ленина?
А она мне и отвечает, да ещё и с подъёбкой, коза:
- Ленин родился в селе Шушинском, Вася, а не в Питере. Как чего? Это же культурная столица! В Третьяковскую галерею сходим, на карусели покатаемся, там много ещё чего.
Неймётся бабе....
- И ещё непременно на поезде "Красная стрела"! Я знаю, есть такой. В купе!
Вот же ж блядь! В купе ей, суке..

Делать нехуя: придётся ехать. Иначе она мне мозг из ушей выпьет. Для начала я поинтересовался у поцанов во дворе, с какого вокзала ехать в Москву? У нас, в Сосновке, вокзалов вообще нет, так, полустаночек хуеватый, а вот в Мичуринске их сразу два - "Мичуринск Уральский" и "Мичуринск Тамбовский". Ребята не знали, а Серёга (он среди нас самый продвинутый, работает менеджером на овощной базе) сказал, что Москва - верняк не на Урале, так что с тамбовской платформы надо ехать. Не наебал, скажу заранее. Заняв денег (кто сколько дать мог), пошёл паковать багаж.

Я человек расчётливый, поэтому в парадную сумку "Рима", я положил самое необходимое: смену носок из расчёта одни носки на три дня, восемь пачек дошырака и рулон туалетной бумаги.
Танька же, хоть и въедливая баба, показала себя здесь крайне плохо - взяла пачку печения "Юбилейное", шоколадку "Баунти" и журнал "Космополитен" за ноябрь 2002 года, что бы читать в дороге.

До Москвы доехали без приключений, но по приезду сразу же начались проблемы. Оказывается, москвичи какие-то все чумные. Я заебался спрашивать на Казанском вокзале, как нам проехать на Ленинградский. Прохожие почему-то вздрагивали, и ускоряли шаг. Лишь один мутант лениво выдавил из себя:
-Станция метро "Комсомольская"
И мы поехали на метро. Ехать, как оказалось, не далеко: минут пять вниз, и столько же вверх. Коридоры, кстати, утомили.

У нас дома собака живет. Большая собака, мастиф, Зойкой ее зовут. Добрая очень, только котов как полагается, не любит, а заодно и всю другую четырехногую и пернатую живность в округе. Ну, что тут поделаешь - не любит, и не любит. А еще у нас дома часы есть, с кукушкой на батарейке. Кукушка в доме поселилась раньше Зойки, и каждый час свои положенные "ку-ку, ку-ку" долдонит, лет пять как уже. Собака кукушку невзлюбила сразу - может за натуральность долдонства, может потому, что дотянуться до нее не может. Только для Зойки это не повод отступаться. Говорю ж, мастиф - благородных кровей леди, сдохнет скорее, чем от своего откажется. И вот уже год, каждый час, когда кукушка вылезает из своего дупла, собака садится напротив и начинает гавкать. Вы слышали, как лает стокилограммовая мастифиха? Нет? Я вам завидую. Потому что мастифиха может лаять даже и негромко, но мимо ушей ее мнение пропустить сложно, нереально практически. Впрочем, мы, в конце концов, научились не обращать внимания, иначе б давно с ума сошли. Да сами представьте, каждый час одно и то же: "Ку-ку, ку-ку!.. ГРРАФ-ГРРАФ! Ку-ку, ку-ку, ГРРАФФ-ГРРАФФФ!" И так до конца боя. Ага, и в двенадцать ночи тоже, ровно двенадцать раз. Честное слово, мы пытались собаку отучить, чего только не делали - бесполезно. Жена в сердцах хотела кукушку демонтировать, но тут уж я в позу встал - еще не хватало у собственной собаки на поводу идти, да будь она хоть трижды аристократических кровей! Так и привыкли не обращать внимания.

А сегодня оно случилось, в семь вечера. Я даже не сразу понял что, я в другой комнате сидел в это время. Услышал только привычный скрип открывающихся кукушкиных ворот (это китайские часовщики почему-то решили, что дупло со скрипом открываться должно), услышал первое "Ку!..", и первое "ГРРАФФФ!..." в ответ, а потом вдруг стало тихо, на целых три секунды. А потом я услышал плач, иначе это не назовешь. Сначала плач был тихим, потом он стал громче, потом совсем громким. Из кресла я вылетел кубарем, не знаю точно, что именно я думал в это время, но липким потом покрыться успел. Вбегаю в прихожую, где живет кукушка, и вижу картину: на полу перед часами сидит Зойка, и по ее и так грустной мастифьей морде бежит слеза. Зойка, не отрываясь смотрит на тупо молчащую кукушку, свесившуюся из дупла, и плачет: "Ау!..... Ау!..." Ритмично плачет, в том же темпе как она весь этот год на кукушку рычала. И лапой в сторону пластмассовой птахи делает, то ли пожалеть, толи помочь ей хочет, но не достает...

Странности с Игорем начались с самого утра.
Нет, как оператор он как раз совсем не плох, но беспокойный какой-то.
Снимали мы на Фрунзенской набережной. Игорь вдруг что-то заметил и убежал во дворы. Через минуту счастливый вернулся за камерой:
- Мужики, подождите немного, прошу пардона, но я не могу этого не снять. Я быстро.
Мы с ведущим и звукооператором переглянулись и пожали плечами.
Вообще-то иногда случается, когда оператор на полуслове бросает съемку и резко разворачивает "дышло" на массовую драку, аварию или на худой конец, на тигренка которого вывели во двор на поводке...
На то он и оператор, чтобы не зевать в такие мгновенья.
Оставалось только ждать - каких же инопланетян он там наснимает.

Через бесконечных пять минут, вернулся потный и улыбающийся. Отмотал в камере пленку, и тычет в маленький видоискатель:
- Сейчас, сейчас, а - вот. Смотрите. Правда прикольно?
Мы уткнувшись лбами вглядывались в маленьких черно-белых таджиков - дорожных рабочих, одетых в одинаковые робы с надписью "МОС-ГОР-ЧЕГО-ТО ТАМ" Они спокойно сидели на краю траншеи, улыбались и даже махали ручкой на камеру.
Минута, ракурс поменялся, вторая, третья. Время шло, но с таджиками ровным счетом ничего не происходило... Никто не упал, газовый баллон не взорвался и даже камера им надоела. Махать перестали.
Спрашиваю:
- Ну, и? Что вообще это было? Долго еще смотреть?
Оператор смутился и пролепетал:
- Да вроде бы все... Но мне показалось забавным, что целая бригада рабочих - восемь человек, чего-то копает посреди Москвы и все до одного - таджики. Вы заметили, что среди них нет ни одного русского?
Я начал злится:
- И ты из-за этой феноменальной ситуации, бросил нашу съемку и кинулся запечатлевать сей факт для истории?
Мы-то думали, что ты там ожившего Ленина увидел. Все, давайте снимать, свет уходит.

Игорь Суетливо расставляя штатив бормотал себе под нос:
- Все же как-то странно - целая бригада таджиков. Если бы не надписи на спецовках, можно было подумать, что это не Москва, а какой-то Куляб. Разве нет?

История из моего отрочества, если можно так сказать. Ох, с чего начать и не знаю.

Было мне 14. Прекрасный возраст, когда родители уже почти не опекают, а свои мозги вырасти ещё не успели. По ТВ в то время шли передачи про экстрасенсов, медиумов и прочих неформалов. И что характерно, преподносилось всё с экранов в такой атмосфере элитности и избранности, с перечислением "неоспоримых фактов" серьёзными голосами, что люди с неокрепшей психикой принимали эти телепередачи близко к сердцу. Естественно, пытливый мозг подростка впитал. А что делает обезьянка дальше? Правильно. Обезьянка повторяет. В школе как-то перекинулись с подружками Катькой и Алинкой парой слов о том, что неплохо бы кого-нибудь усопшего призвать и мило с ним побеседовать "за жизнь". О чем говорить со Сталиным или с Петром Первым мы не знали, поэтому решили призывать кого-нибудь из умерших родственников. С объектами определились, но ведь, как оказалось (спасибо тебе, зомбоящик), просто призвать не получится. Нужны спецсредства в виде свечей, красок и хитрого девайса, посредством которого и будет происходить общение с призванным духом. Катька неожиданно оказалась в теме, поэтому была назначена ответственной за инвентарь. В качестве плацдарма для наших оккультных манипуляций, Алинка, счастливая обладательница мамы, работающей посменно, предоставляла свою комнату в пустой квартире. Я же, самая физически развитая, была послана в магазин за шампанским, так как тревожить духов на трезвую голову нам даже теоретически было ссыкотно. Благо, в то "светлое" время паспорта у молодежи кассиры не требовали.

И вот настал субботний день хэ. Отпроситься на ночь к Алинке - пара пустяков. Не в первый раз. Бутылка шампанского и пакет со всякой оккультной атрибутикой были заблаговременно размещены в комнате у Алинки. Приготовления описывать не буду. В основном хиханьки-хаханьки пьяных девок. Итог: по углам комнаты расставлены зажженные свечи, на полу в центре комнаты перерисован акварельными красками из какой-то Катькиной книги хитрый знак. Вокруг знака тоже свечи. Окна плотно зашторены, форточки и двери по всей квартире закрыты. Зеркало Алинкиного трюмо в комнате накрыли простынёй. На знак в центре комнаты Катька положила средство общения с умершими - лист бумаги, на котором по кругу были расположены буквы. Нечто подобное можно увидеть в американских ужастиках, только там они дощечку двигают, а у нас была иголка на ниточке. В теории, тот, кто призывает умершего, ставит иголку острием в центр листа и держит нитку. Дальше задаётся вопрос, и все смотрят, куда повернёт иголка. Ну и блокнот с карандашом для записи букв. Вот так, если коротко.

Было это в те, незапамятные времена, когда и девчонки были молодые, и солнце светило ярче, и птицы пели звонче и мелодичнее, и жизнь казалась вся впереди. Короче в глубокой молодости. Было мне тогда всего девятнадцать лет. Хорошее было время. Казалось, весь мир придуман для меня и все удовольствия, если и недоступны сейчас, то будут доступны скоро, надо только побольше заработать и всё будет здорово. Вот и устроился я на каникулах, между курсами института, на завод, а там меня сразу отправили в подшефный колхоз, на пару месяцев. Дело прибыльное, на заводе зарплата капает и в колхозе можно ещё заработать. Красота, чего ещё студенту надо.
Привезли нас на автобусе, высадили у барака с вещами, двери транспортного средства закрылись, оно развернулось и уехало, а мы остались. Место называлось Пелдожи. Это Подпорожский район. Деревней это было назвать трудно. Весь населённый пункт состоял из дома егеря, пары дач, нашего барака, на сорок человек и коровьей фермы. И всё. В радиусе десяти километров только поля и лес. А нет, вру. Барак стоял на берегу большого озера, называемого Пидьм-озеро. Красотища, конечно, сказочная, но блин, тоска смертная. Это же пару месяцем в чисто мужской компании.

С утра нас отвозили на машине ГАЗ-66 на работу и к шести вечера привозили обратно. А что делать мужикам вечером?

Наташка. Сколько прошло лет? Лучше не задавать себе такие вопросы. Неужели двадцать семь лет? Я не видел её больше четверти века. Как летят годы! Не просто летят, а с ускорением. Уже даже фантазировать не успеваешь о том, что всё еще впереди. Позади две трети жизни. Фить, как один миг. А казалось, ещё вчера целовался с Наташкой в подворотне. И ноги дрожали от волнения, потому что не просто первый поцелуй, а первая любовь, настоящая. На века. И языки сплетаются, и руки блуждают, и воздуха не хватает, потому что насморк. И дождик моросит, ну и пусть, кому он интересен? А потом - долгий взгляд зрачки в зрачки, будто пытаешься пробуравить мозг. А потом возвращаемся в кафе, и пьём шампанское, и хрустим орешками, и курим, и так легко и спокойно, что рядом родной человек, которого знаешь всю жизнь /два дня, с последней дискотеки/, и который дороже тебе всех кентов вместе взятых, потому что любовь. Такая любовь бывает раз в жизни, когда семнадцать, когда весна, когда крыша в отлёте.
Это потом девушек называешь тёлками, потом цинизм, расчёт - даст-не даст, виртуозность съёма, хаты, тортики, портвейн, общаги. Это потом не запоминаешь имена, а иногда даже не спрашиваешь. Потом.
Но это имя - как татуировка на груди памяти - НАТАША.
Мой отец на старость лет стал вспоминать всех, кого любил. Писал скрываясь от жены, письма бывшим пассиям, даже стихи, и в любви объяснялся. Мама всё это знала, и письма читала, но ей хватило мудрости сделать вид, что находится в неведенье. Пусть. У отца тогда был диабет, начиналась гангрена, микроинсульт. Мама ничего ему не говорила. Может, чувствовала, что прощается он. Но ему тогда было за шестьдесят.
Но мне-то всего за сорок. Рановато вспоминать былые подвиги и ковырять любовные шрамы. Прощаться пока не собираюсь.
Наташку нашёл в "Одноклассниках". Не случайно, нет. Искал. Честно искал. Помнил имя и город - Каунас. Ночами сидел, рыл социальные сети. Сам не знаю, зачем. Ну, найду, ну, напишу, и что? У самого семья, у неё семья, между нами тысячи вёрст. Рыл, а у самого отец перед глазами. Может, тоже пришла пора мне...
И я нашёл её. В профиле ни одного фото, но я учуял, как борзая. Забросил наживку "а вы случайно не учились ли там-то и там-то". Случайно училась. А, случайно, не помните такого-то? Юрка, ты? Я! Привет! Привет! Сколько лет...и прочая муть. Не о чем писать. Общих знакомых нет. Погода везде одна. За час все темы исчерпали. Детиработасемьянеплохобывстретиться. Всё! Пустота и паника. Нельзя вот так взять и закончить общение. Нужно сказать что-то важное, что-то сокровенное, то, что тлело все двадцать семь лет и не гасло. Но что? Где слова? Где буквы для этих слов? Не знаю. Смешно всё это. И нам уже давно не шестнадцать, и те прыщавые юношеские чувства действительно наивны и смешны. И ценность их в молчаливых воспоминаниях, не более.

Провинившегося котёнка посадили в угол, где он провинился ещё раз.
Анекдот.

Продолжение алкотрешевого сериала, последний здесь

А за окном шёл обильный снег...
Весна, как видно, оттопыривалась где-то на блядках, и зима, вспомнив, что её чучелку не так давно злодейски кремировали на масленице, по-фашистски подло отыгрывалась на населении.
Ничто не предвещало глобального пиздеца. Внезапно раздался звонок мобилы. Иногда мне звонят, правда. Предки (рассказать о своих хворобях). Игорян из Новосибирска (исключительно по-пьяни). Бывшая ("бабки кончились!"). Но звук "Долины, чудной долины" сомнений не вызывал - звонил Колян. Была ещё, оставалась слабая надежда, что звонит с Колянова телефона очередная бухая дамочка, или, как в прошлый раз, какой-то Вован, требовавший транспортировки Колянова тела из его квартиры нахуй. К слову сказать, не столь давно упившийся до состояния пылесоса Колян, сидючи в своей любимой "Евгении" в компании достойных собутыльников, которые вяло дремали мордами лиц в салатах, опрометчиво пошёл отлить, оставив на столе телефон, и, вернувшись к месту посиделок, оного не обнаружил. Допрос достойных людей, находящихся в полном оффлайне, ничего не прояснил, и Колян, матерясь, купил себе новый. В безвременно ушедшем же телефоне была хитрожопая функция, сообщавшая владельцу, что его юзает другой тип, поэтому Коляну прилетело. Сообщение. Мол, "такой-то абонент имел честь выйти с меня в сеть. Целую. Твой телефон." Колян, естественно, позвонил по номеру, и ему ответствовал голос с замечательным восточным акцентом, предложив обменять заветную трубочку на 2 килорубля.
Приехав с Коляном на забитую стрелку, мы обнаружили тельце очень южного человека, с некоторым удивлением и даже ахуем идентифицируемого Коляном как официант того самого питейного заведения, в котором, собственно, и произошло его непредвиденное расставание с дорогой сердцу мобилкой. Таким образом, ожидавшее мзды иго вместо чаемых двух тысяч огребло 2 (два) наебка по ебалу от Коляна и 1 (один) подсрачник от меня, ибо нехуй.
Впрочем, это прелюдия.
При звуках "Долины" моя Натаха насторожилась, но, вспомнив, что я почти квартал как у неё в игноре, просто обдала меня холодным, как глубины космоса, взглядом. Янка, захомячившая полбанана за правую щёку, и старательно запихивающая другую половинку заморского фрукта за левую, на всякий случай уписалась.
Я нажал на "Приём", и телефон выдал мне голосом Коляна:
- Здорово, еблище усатое!
В ответ ему я пробормотал нечто среднее между "К вашим услугам!" и "Пошёл ты на хуй!"

- Камера! Мотор! Кадр 14 дубль 78, штатиф мне жопу. Сколько будем это послевкусие снимать уже? Ну что? Опять хуем по лбу? - режиссёр напутствовал молодую актрису, которую снимал в рекламном ролике. Заказчиком в это раз была одна известная молочная компания с новой маркой йогурта "Трависсимо". Уже отсняли все кадры и остался один, в котором актриса должна была изобразить послевкусие и наслаждение, от только что съеденной ложки этой хуйни. Я конечно люблю йогурты, но реклама никогда не была для меня двигателем выбора продукта, хотя именно в этой сфере я и работаю. Кстати, забыл представиться. Меня зовут Антон и я работаю помощником осветителя.
- Убогий! Поставь свет правильно, опять дубль в жопу - это на меня обратили внимание. Даша (так звали актрису) в очередной раз срыгнула йогурт в ведро и приготовилась к новому дублю.
- Всё, стоп, перерыв 15 минут - скомандовал режиссёр и народ расползся по площадке.

- Заебла уже с этим послевкусием. Разве так трудно изобразить удовольствие? Когда трахается, рожа как у блаженной, а тут... - режиссёр сплюнул в сторону. Заказчик тоже уже нервничал. Он то думал, что сейчас уже всё закончится и останется только приехать отсмотреть нарезки и одобрить окончательный вариант. В штанах уже чесалось, то ли от жары в павильоне, то ли в предвкушении сегодняшнего вечера. Он мысленно представил как он пропустив прелюдию сразу возьмёт её за голову и наклонит к ширинке, прямо в машине, ещё перед рестораном. Сегодня первый рабочий день у его новой секретарши и по традиции он пригласил её в ресторан. От предыдущей пришлось отказаться, в жопу она давать отказывалась, хотя заглатывала зачётно. От таких мыслей и воспоминаний у него встал. Он поёрзал на стуле, укладывая хуй поудобнее в штанах.
- Пойду прогуляюсь, - сказал он режиссёру и встал с кресла.
Павильон состоял из главной съёмочной площадки и нескольких комнат для персонала. Туалета, гримерки и прочих подсобных помещений. Путь заказчика лежал вдоль этих комнат в поисках туалета. Он ещё раз поправил рукой через карман свой хуй, стояк всё не отпускал. Так, придерживая его рукой в штанах, он дошел до туалета. В туалете возле зеркала стояла и приводила себя в порядок Даша. Только что она с помощником режиссёра в одной из кабинок репетировала удовольствие. Я это ощутил сидя в соседней кабинке, пришлось ждать когда они закончат и все выйдут. Именно благодаря ему она и попала на съёмочную площадку и непосредственно на съёмку этого ролика. У заказчика мелькнула шальная идея на тему снятия напряжение.