Нина Никифоровна глядела в окошко. Последний год любимым занятием было смотреть, как соседский мальчуган гонял по двору на велосипеде. Ух и вытворял он чудеса. И прыгал на нем, и скакал. Женщина хорошо относилась к мальчику еще с тех времен, когда он только-только ходить научился. Всегда старалась вкусности подкинуть, и вот теперь украдкой поглядывала.
Жизнь не особо радовала Никифоровну, муж ничего не замечал, кроме газеты и хаянья политики, дети выросли и разъехались кто куда. Внуки наведывались редко. Вот и текли ее монотонные деньки, скрашиваясь бесплатным цирком за окном, вылазками в аптеку и гастроном, да визитами почтальонши, что приносила пенсию.
Иногда она вспоминала былую жизнь, когда хотелось мечтать и ждать чего-то необычайного. Но сама же ругала себя за это, понимая, что надо ждать уже смерти.
Дети, конечно, ругали ее за эти мысли, но шутка ли - восьмой десяток разменяла. Даже когда в гости на плюшки приходили соседки, Нина Никифоровна неустанно жаловалась:
- Старая я. Здоровье не то, сегодня едва до аптеки дошла.

Соседки сочувственно кивали, поддакивали, попивая ароматный чаек.
- А что вы тут, девушки, делаете? - это Олеговна вошла, залихватски подмигнула мужу Никифоровны, деду Матвею.
Бабульки не любили Олеговну, ей было семьдесят пять, но она носила джинсы, коротко стриглась, красила волосы в ярко рыжий цвет и никогда не вязала на голову платок. Разве, что когда в церковь шла. Губы ее сейчас были подмалеваны розовой помадой, а морщинистые щечки слегка подрумянены.
- Садись, Оленька, - закудахтала Никифоровна, - мы тут чаюем.
- Да, вижу я. Эх, девицы, чего это вы пригорюнились! Я, между прочим, билеты взяла! Давайте, как закончите чаи гонять - пойдем с вами на аттракционы.
- Какие еще аттракционы! - завопила Анна Дмитриевна, она была за главную у старушек, имела авторитетное мнение, - что, совсем сбрендила? У Катерины давление! У меня артрит! Насмехаешься над нами! Сколько ж можно? Тебе годков сколько? Разфуфырилась вся! Накрасилась, как будто только жить начала! Ишь, какая!

Разбрызгивая грязные лужи, тонированный "Баргузин" пробирался среди припаркованных в узеньких дворах машин. Обычный серенький микроавтобус, каких на дорогах страны сотни. Обычные номера, за рулем молодой парень в бейсболке со сдвинутым назад козырьком и тлеющей сигаретой в зубах. Однако в салоне машины, перебрасываясь короткими фразами, сидели люди в камуфляже, сжимая оружие.
- Палыч - окликнул басом здоровяк с КС-23
- Чего тебе - устало спросил седой вояка, с полковничьими звездами на погонах
- Палыч, неужели Сёма такого натворил? - здоровяк покачал головой
- Да - коротко бросил Палыч
- Готовность две минуты - громко сказал водитель и выбросил в едва приоткрытое окно сигарету
Деловито, без суеты, бойцы начали проверять снаряжение и натягивать шлемы. Сухо защелкали затворы оружия, досылая патрон.
"Баргузин" ускоряя бег, понесся между машин, едва не задевая их, и резко затормозил у подъезда девятиэтажки. Полковник Палыч рывком распахнул дверь:
- Пошел!

Один за другим бойцы выскочили из машины, словно горох посыпался и рассредоточились у подъезда, используя все, что можно в качестве прикрытия. Мушки стволов, словно магнитом, притянул девятый этаж. Замерли.
- Хома, дверь! - скомандовал Палыч
И здоровяк, закинув за спину КС, достал из кобуры П96С и приблизился к двери подъезда. С обеих сторон двери замерли бойцы с автоматами наизготовку.
Короткий, сильный рывок и бойцы один за другим нырнули в темное нутро дома.
- Гусь, Лысый в лифт! - координировал действия бойцов Палыч - Батон, Цезарь здесь! Остальные за мной!
Практически бесшумно бойцы двинулись вверх по лестнице.
Спустя минуту после высадки "Баргузин" сорвался с места и зарулил за дом. Два бойца в масках и шлемах замерли у подъездной двери.

Мои таиландские передвижения в поездах напомнили мне одну давнюю историю. К сожалению, я уже подзабыла многие детали, поэтому пробелы в моем рассказе можете заполнять своим воображением. Год был то ли 96, то ли 98, не помню. Я повезла своего бойфренда израильтянина из Цинциннати в Украину на летние каникулы. Естественно, мы поехали и в Крым - в места моей юности Коктебель и Лисью Бухту. Билетов в кассе не было, но мы поступили, как посоветовали харьковские знакомые: договорились с проводником. По дороге в Крым проблем не было, мы легко уехали. Отдохнули там недельку с моими друзьями, поездили по окрестностям и собрались обратно. Уезжать из Феодосии трудно, это мы знали. Поезд в Харьков ходил через день. Но у нас был план: соседка мамы моего друга работала на железной дороге и посоветовала пойти в определенный вагон к определенной проводнице и что-то там ей сказать. Поэтому мы особо не беспокоились. Для бойфренда это все была местная экзотика, развесистая совковая клюква, о которой он знал по рассказам родителей, уехавших еще в 60-е из Молдавии. Он относился к приключениям в поездке как к этнографической экспедиции. По-русски он понимал процентов 50, объясниться на уровне спасибо-пожалуйста мог с акцентом, ну и все. О реальной жизни в России-Украине не знал почти ничего.

В определенное время мы приехали к нашему поезду в Феодосии, нашли вагон, но фокус не удался: не помню, что случилось - то ли этой проводницы не было на смене, то ли еще что-то. Мест нет, поезд осаждают толпы. Мы занервничали. Я стала уговаривать проводника, объяснять, что мы все такие из Америки, друг иностранец, нам нужно улетать домой и так далее. В результате, почти перед отходом поезда, проводник нам сказал пойти в какой-то другой вагон и спросить там проводницу Люду.

Ее нужно очень попросить, она все может. Мы кинулись туда. Бег по перрону, вещи, нужный вагон и Люда: женщина лет сорока, может и моложе, подтянутая, накрашенная со строгим горделивым лицом. Не помню уже как я ее уговаривала, но в последний момент она нас пустила - спокойно, величественно и с достоинством. Назвала некую цену и привела нас на две пустые полки прямо в первом отделении ее плацкартного вагона. Хотя поезд был забит и многие такие же как мы горемыки остались на перроне, несолоно хлебавши, я подумала, что может это такая коррупция: оставлять зарезервированные пустые полки ради денег в карман. То есть не слишком удивилась их наличию. Но жизнь (и коррупция) оказалась куда ярче и многообразнее, чем я предполагала.

Известный психотерапевт Иосиф Кремер, мужчина строго еврейской внешности, солидный и всегда аккуратно одетый во что-то явно заграничное, сидел в дорогом московском ресторане и потягивал французский коньяк в обществе двух приятелей, бывших однокурсников.
- Переезжал бы ты, Йося, в Москву, - советовал ему психотерапевт Бабушкин, специализирующийся на рублевских алкоголиках, - в Москве перспективы. А что можно делать в белорусском областном центре, я ума не приложу.
- В Москве я буду один из...., - ответствовал ему Йося, - а там я один - единственный. Тебе не понять. К тому же я занимаюсь регрессивным гипнозом и мои эксперименты хорошо финансируются.
- Йося! - воскликнул Бабушкин. - Ты веришь в реинкарнацию?
- Я верю во все, что приносит мне деньги, а моим пациентам - избавление от страданий, - заявил Кремер, с наслаждением принюхиваясь к коньячному аромату. - К тому же это еще и безумно интересно. Вот был у меня недавно случай....Приходит ко мне дамочка. Лет тридцать. Одета хорошо, со вкусом, без излишеств. Вся заплаканная, чуть ли на колени передо мной кидается. Помогите, Вы моя последняя надежда, я без него жить не хочу! Дамочка моя замужем, стаж семейный 10 лет, есть ребенок, мальчик семи лет, Вася. Работает она в железнодорожном управлении главным бухгалтером, денег получает много, муж там же инженер. Квартиру недавно купили двухкомнатную. И все вроде хорошо да только муж придираться начал. Не так приготовила обед, не то платье одела, подруги у тебя идиотки, а мама - змея подколодная. Ну, он всегда, по ее словам, придирчивым был, а последние полгода (после своего тридцатипятилетнего юбилея) как с цепи сорвался, орет по любому поводу. Руки стал распускать. Причем все это происходит в трезвом виде, муж вообще не злоупотребляет. Требует развод. Мол, не хочу с тобой жить и точка.
Дамочка моя первым делом к бабкам рванула. Тем, что привораживают - отвораживают. Среди этой магической шайки иногда встречаются почти профессиональные психологи, умеющие не хуже нас объяснить человеку, что да как. Только не в этом случае. Бабки ей наплели про разлучницу, которая порчу навела на смерть, да хорошо карман пощипали. Толку никакого - муж не унимается, руки все больше распускает. На горизонте появляется та самая разлучница, баба ушлая и вульгарная, которая грозится нанять киллера и прихлопнуть мою дамочку, если та по-хорошему не хочет развестись. А дамочка его еще больше любит и еще чаще подушку слезами обливает. Применил я к ней свою методику, ввел дамочку в состояние гипноза.

- Я могу изуродовать любого одним нажатием пальца.
- Вы что специалист по боевому самбо?
- Нет. Я фотограф.
Из разговора.

Самбо - это самооборона без оружия. Придумал эту борьбу Харлампиев, взяв лучшее из различных видов национальной борьбы. Основной принцип самбо - это использование мускульной силы противника и его массы против него же. В этом принципе есть некоторый философский смысл. Пострадать должен именно нападающий - агрессор.

В секцию самбо я попал случайно. В те годы каждый студент должен был сдать нормы ГТО (Готов к труду и обороне). Каждое упражнение в этом комплексе оценивалось очками, и на норму ГТО нужно было набрать определенное количество очков. Одним из таких упражнений было подтягивание на турнике. Веса во мне было 50 килограммов. Так что я не производил впечатления "Мощного мужчины". Конечно потом, когда у меня вырос живот и морда раздалась вширь все встало на свои места, а тогда на "Мужчину" я не тянул.

На первом же занятии по физкультуре я сдал всю норму ГТО, подтянувшись 100 раз. Тогда наш тренер посоветовала мне пойти в секцию самбо вместо занятий по физкультуре. Я решил попробовать и прижился там.

В конце первого курса внутри института были соревнования по самбо среди первокурсников, и я занял первое место в наилегчайшем весе. Дальше меня пригласили в сборную института по самбо, где в этом весе уже был мастер спорта. Практически меня взяли в сборную в качестве мешка для битья. Мастер спорта - он и в Африке мастер.

Правда, если первое время он меня просто бил, то через год я научился противостоять ему, хотя все равно всегда проигрывал. Целый год я был мешком для битья, а потом ситуация резко переменилась. Мой Мастер заболел полиомиелитом, и я превратился в единственного бойца в наилегчайшем весе (в просторечии МУХАЧА, или бойца в весе мухи).

Андрей вернулся из недельной командировки аж из заполярного круга. Он в четырех рейтузах снимал там малые народы на большом морозе.
И как всегда бывает по закону подлости, все плохое случается в твое отсутствие.
Молодая, красивая Андрюхина жена, попала в аварию и не просто в аварию, а в очень жестокую аварию. Нет, все конечно живы и почти здоровы, а жестокая она от того, что вторыми участниками столкновения были аж два полицейский майора, шпаривших на личной Ауди.
Ехали они себе по встречке, ехали, никого не трогали, а тут из-за поворота Камаз. Камазист не рискнул тормозить, чтобы своим длинным хвостом не снести все шахматные фигурки с этой обледенелой доски и майоры подсуетились сами. Ударили по тормозам, их завертело, откинуло на свою полосу, а тут и жена Андрея подоспела порадовать ребят жестоким, боковым краштестом.
В результате - одному майору сломали ребра и руку, а второго просто разозлили. И, разумеется, оба автомобиля навсегда потеряли социальный статус транспортных средств.
Через пять минут примчались три полицейских экипажа со "свидетелями", провели летучку и первым делом ...выпихнули с дороги покореженные машины, чтобы не мешать проезду. После чего составили схему, остановили движение, вернули обе машины обратно, только уже на совсем другие места и тщательно сфотографировали...

Строгий капитан в группе разбора кричал и топал ногами. В ход шли аргументы типа - обезьяна с гранатой, понакупившая права, которая спит и видит, как бы нарушить правила дорожного движения, выехать на встречную полосу и попытаться убить двоих боевых офицеров полиции, которые однако поступают благородно и хотят то всего ничего - новую машину и 400 000 рублей на лечение...

Женщина пребывала в полном шоке - мало того, что по вине этих лживых ублюдков, она лишилась своего ситроенчика, который стоит теперь во дворе мертвым грузом накрытый картонками, да еще и... А впереди суд, лишение прав и долги на полжизни...

Говорят, что если человек чего-то лишен, то другого у него в избытке. Слепой может иметь феноменальный слух, калека - гениальные математические способности. Вася был глухонемой и имел невероятно ловкие пальцы. Пенсия по инвалидности, на которую можно было купить восемь кило среднекачественного мяса, его не устраивала, и, когда умерла мать - единственный друг и помощник калеки, Вася начал "щипать" беззаботных пассажиров, пользующихся услугами общественного транспорта.
Когда парень, дико волнуясь, вытаскивал из чьей-то сумочки портмоне впервые, он почувствовал странный монотонный стук где-то в своей голове. Ду-дух, ду-дух, ду-дух...
Только выйдя из троллейбуса с кошельком в рукаве, Вася догадался - он слышал стук сердца своей жертвы. Как-либо объяснить это глухой карманник не мог.
Приноровясь и перестав волноваться во время "ощипа", Вася перестал слышать странные колебания, он полностью концентрировался на работе. Виртуозно, пользуясь тем, что от дела его не отвлекали лишние звуки и шум, Вася искал клиента, заточенной монеткой вскрывал брюшину его несессера или чрево женской сумочки, и, будто опытный хилер, проводил ловкими, уверенными пальцами бескровную операцию по избавлению от опухоли в виде бумажника.
Однажды Васю схватили за руки какие-то хмурые, небритые люди. Даже несмотря на то, что бумажник он "спулил", они выволокли его на остановку, потерпевшей сунули в лицо "корочки" сотрудников МВД, и, почему-то, сразу вернув ей кошелек, отправили ее восвояси, а парня потащили в отделение. Там, в унылой комнате с обшарпанными обоями и решетками на окнах, они стали сильно бить Васю. Их губы все время шевелились, изо рта вылетали фразы, которых Вася, однако, не мог прочесть - люди все время отворачивались или дергались, нанося ему очередной удар.
Наконец, Вася понял, что они не догадываются о его глухоте. Дернувшись, чтобы увернуться от очередного удара, Вася страшно и глухо замычал.
- Бля, Серега, да он немой по ходу. Слышь, гнида? - Вася замотал головой, - Не слышь? И глухой в придачу? Ну нихера себе овощ мы вырастили на нашей грядке, Серый! Значит так, гнида, теперь ты работаешь только в этом районе и только с нами, понял? Все деньги приносишь нам, мы тебе платим зарплату, гы-гы...
Вася стал приносить вырученные деньги в отдел. Выдавалось ему немного, но на жизнь хватало. Зато парень был уверен, что его не "заметут".
Однажды, когда менты выдали ему совсем уж копейки, Вася вышел из опорки разозленный. Целенаправленно, твердым шагом он пошел в сторону метро - станция находилась у них в районе и там была своя милиция, тем более что "пропасти" Васю в метро было бы сложнее.

От неожиданности я чуть не запрыгнул обратно в лифт, когда на площадке пятого этажа увидел это. Маленький, грязный комок непонятно чего, мерзко шевелился и издавал тихие скрипящие звуки. Мне раньше не доводилось видеть крысёнышей, но я почему-то сразу решил, что это именно детеныш крысы. Как кошатник с тридцатипятилетним стажем я сразу определил врага. Видимо подсознательное отношение к этим тварям наложилось на этот склизкий и гадкий на вид комочек. Несколько секунд я оторопело рассматривал это явление. В голове возникали вопросы. "Откуда это взялось?", "Где хвост?", "А где мамаша?", "Что это с ним?". Превознимагая чувство брезгливости я подошел вплотную и присел на корточки. Двери лифта закрылись и на площадке стало совсем темно. Вечернее освещение ещё не включили, а окно пролётом выше давало очень мало света, что бы можно было разглядеть подробности. Я достал телефон и включил фонарик.

Тварь выглядела ужасно. Весь грязный, в потёках какой-то слизи, с редкими хилыми щетинками вместо шкурки, крысёныш даже не пытался убегать, а только мелко вздрагивал, вжимаясь в плинтус. И ещё у него, кажется, не было одной задней лапки... "Фу, какая гадость!!!" - голосом Фрекен Бок подумал я. Разглядывая это безобразие, я машинально прикидывал, как мне от него избавиться. Просто так пройти мимо я не мог. Ну, как же! Активист подъезда! Борец за чистоту ступеней и боец с бомжами. На моём этаже стоит мой старый диван с креслом, горшок с неубиваемым растением под названием "тёщин язык" и все окурки бросают в баночку Нескафе, которую я регулярно обновляю. А тут такое! Раздавить тварь каблуком я, естественно, не мог. Этож сколько грязи будет! Была бы это взрослая крыса, я бы не упустил возможности поиграть в футболиста. А тут хрень малепусечная... Поскольку в нашем доме мусоропровода не было, оставался только один вариант - унитаз.

Мы дачу когда купили, там забора не было вообще. Нет забора, и всё.
Предыдущему хозяину было без надобности, "мне от соседей скрывать нечего".
Мне от соседей скрывать было ещё меньше, но в процессе эксплуатации обнаружилась одна маленькая, но неприятная особенность.
За два или три года, что дача стояла без присмотра, соседи и прочие аборигены, пользуясь отсутствием забора, натоптали через участок прямушек.
Ну действительно, зачем переться по периметру, если можно напрямки?
В принципе и ничего страшного, люди-то все хорошие, не убивцы, не насильники, не ворьё. Жалко что ли, пусть ходят.
Это с одной стороны. А с другой? Выйдешь бывалоча утречком на крылечко, в трусах, с чашечкой кофе, а тут мимо Марь Иванна прётся, с двумя вёдрами. "Ой! Здрасть, Марь Иванна!"
И вот уже у тебя, как у интеллигентного человека, вместо удовольствия от первой сигареты свербит мысль - "А не доставил ли я какога неудобства Марь Иванне своими труселями?"
Или допустим моешься ты в бане, и имеешь желание из парной, прямо с полка, окунуться в бочку с дождевой водой. Которая стоит на углу под водостоком специально для этой цели припасённая.
И вот выскакиваешь, весь в пару и истоме, едва прикрывшись спереду веником, этакий добрый молодец, а возле бочки задумчиво стоит тётя Шура.

Тётя Шура, она просто шла к соседке на другую линию сыграть вечернюю партию в лото по копеечке, и внезапно задумалась, - А скутала ли я печку? Не выстынет ли изба на ночь глядя?
И вот стоит она, тётя Шура, ветеран и герой труда, морщит ум, и тут ты такой, весь блестящий, в пару и с веником на причинном месте.
Добавит ли здоровья твоё внезапное появление тёте Шуре? Задачка без неизвестных. И тёте Шуре не добавит, и тебе удовольствие от бани всё насмарку.
Вот такие мелкие, но колкие неудобства крылись в незначительном на первый взгляд архитектурном изъяне - отсутствии забора.

В огромном кабинете за круглым столом сидели несколько человек. Воцарившаяся тишина угнетала.Первым ее нарушил Путин:
-Это все? Это все, что ты мне можешь предложить, Слав? -Владимир Владимирович встал.-Это просто невероятно всех заебало, понимаешь, со времен Бори, дирижировавшего оркестром и плясавшего, укушавшись в дерьмо. Снова в телевизоре знакомые ебальники бубнят: "Жить стало лучше, жить стало веселей. Путин- наш президент, только при нем моя карьера расцвела, дети перестали колоться, продавать вещи из дома и поступили в Гнесинское училище, а тесть наконец-то сдал бутылки и купил Майбах".
Путин сел в кресло и начал нервно раскачиваться:
-Собрали российскую корпорацию нанотехнологий, курчатовский институт, всех политтехнологов, спичрайтеров, инновационный центр "Сколково", РАН, устроили мозговой штурм. На выходе что? А мы имеем вот что.- Путин нажал на пульт, на огромной плазменной панели запел какой-то реппер:
-Даже если небо на землю рухнет,
Дружно скажем невзгодам- идите на...
Пусть пикейные жилеты бунтуют на кухне,
Все равно голосуем за Путина.

-Креативчик чей?- Путин ударил кулаком по столу и взревел,- кто придумал растяжки в стразах повесить "Нам с Путиным по пути", "Если хочешь путного будущего, голосуй за Путина" и "Не дай себя запутать, голосуй за Путина"? У нас рейтинг похож на хуй импотента, а вы еще пидорасов подтянули в предвыборку? Где доярки, сантехники, где комбайнеры, трактористы и люди от сохи? Почему светские шлюхи с ботоксом и хипстеры рассказывают с экрана, как им стало хорошо?
-Владимир Владимирович, у нас масса вариантов, один из программных роликов такой: пшеничное поле, пышногрудая девушка несет своему возлюбленному кувшин молока и свежий хлеб. Он пьет, молоко течет по подбородку, девушка заплетает косу и улыбается. На заднем фоне с айпадами бегают ребятишки. Чуть поодаль стоящий старик говорит: "Хорошо то как... как при Сталине". Все обнимаются, целуются, танцуют и плачут.- Лысоватый пучеглазый старик умолк и вопросительно посмотрел на Путина.
-Слава, это кто, блядь?
-Вова, это наш новый политтехнолог- Аарон Иванович Шварцеврубер. У него масса идей.

На "Youtube" частенько показывают ролики с уличными конфликтами. В те времена, когда я стал свидетелем вот этой уличной сценки, мобильных телефонов с видеокамерами не было. Потому попробую пересказать увиденное своими словами.
Итак, автобусная остановка, народу на ней не много, человек, быть может, восемь-десять. В том числе поддатый и очень довольный собой парень лет двадцати пяти с бутылкой водки в руке. Причем держит он ее вызывающе открыто и небрежно, зажав горлышко между двух пальцев. Достаточно рискованно, замечу, для эпохи, когда в очередях за водкой иногда убивали.
Рядом стоит и курит другой парень, сверстник первого. Но трезвый.
- Слышь, земеля, дай закурить! - развязно говорит первый второму. Трезвый бросает на него короткий взгляд и видит, что у того из нагрудного кармана рубашки с коротким рукавом торчит краешек сигаретной пачки.
- Свои курить надо, - неприязненно и пока сдержанно отвечает он и сплевывает в сторону.
- Тебе че, жалко? - заводится тот, с бутылкой. - К-козел!

И тоже плюется, но не в сторону, как трезвый парень, а ему на штанину. И тогда тот не бьет, а просто резко толкает в грудь своего обидчика.
Этот пятится назад и шлепается на пятую точку. Удивительно: пьяный-пьяный, но реакции ему хватает, чтобы приподнять зажатую меж пальцев бутылку повыше, и она не ударяется об асфальт и не разбивается.
- Ну, падла, все! - бормочет он, опираясь на свободную руку и медленно вставая с асфальта. - Т-ты просто не знаешь, с кем связался. Щас я тебя б-буду мочить!
Аккуратно поставив на краешек тротуара бутылку, он слегка приседает и начинает выписывать руками с растопыренными пальцами какие-то угрожающие пассы, машет поочередно и своими длинными ногами, время от времени визгливо и воинственно выкрикивая:
- Йййяя!

Настроение у меня сегодня с утра было как скисший йогурт, поэтому я решила, после работы, побаловать себя налетом на ближайший торговый центр.
И вот иду я такая, побалованная до изнеможения, по торговому центру. Иду на каблуках. Вообще, каблуки я терпеть не могу и не очень умею на них ходить, но когда с утра ты собираешься уволиться с работы ни с того ни с сего, то каблуки - самое то, я считаю. Можно, например, как бы огорченно всплеснуть ногами и каблуком выковырять начальству глазик на долгую добрую память. Или, напоследок, случайно ткнуть начальству каблуком в его достоинства и недостатки. Да много чего можно сделать, когда ты собираешься уволиться с работы на каблуках.
Да, так я иду, совершенно не уволенная, но на каблуках. А вообще-то хожу я очень быстро, даже стремительно. Но на каблуках стремительно у меня получается только падать, поэтому иду я медленно и с достоинством. Голова у меня задрана вверх, как-будто бы мне кто-то невидимый бреет подбородок - я всегда так хожу, знакомые очень обижаются и считают, что я слишком много о себе мню. А мню просто так ходит.

Да, так я все иду, на каблуках, увешанная мешками, с бреющим подбородком, растрепанная донельзя - потому что перемерила через голову все, что было в торговом центре, не накрашенная, потому что увольняясь собиралась реветь, но так и не поревела, кстати. Иду а, пардон, во рту у меня Холлс.

Холлс - это не то, что вы себе сейчас подумали, а леденцы от кашля с ментолом и эвкалиптом, убойная вещь, я без них не живу. И этот Холлс я, прошу прощения, со...эммм...употребляю внутрь путем сосания.

И вдруг навстречу мне идет мужик. Ничего такой мужик, на джентльмена похож, в голубенькой рубашечке и, в отличие от меня, с небритым дня два подбородком. И этот мужик идет прямо на меня и смотрит сурово и даже как-то злобно. Так злобно и сурово, что мне немедленно хочется выплюнуть конфетку, причесаться, а лучше побриться налысо и уйти в армию доброволицей. Или показать мужику содержимое своих мешков и долго плакать тоненько причитая: "дяденька, я ничего не украла, отпустите меня к маме!"

- Откуда? Из консерватории? - белобрысый парень, минуту назад представившийся Женькой, сел на продавленой кровати и уставился на нового соседа. - Из какой ещё, на фиг, консерватории?
- Из обыкновенной, государственной, имени Глинки, - пожал плечами Славик.
- Так ведь, чувак, тут не филармония. Тут колхоз, - белобрысый засмеялся. - Видел вывеску "Дом крестьянина", когда заходил?
- Видел...
- А это там у тебя чё? - Женька показал на продолговатый предмет, похожий на детский гробик.
- Скрипка...
- Страдивари?
- Нет, просто скрипка.
- Офигеть! Ну, чувак, ты наработаешь, - предрёк Женька. - До полного пиццикато.
Славик вздохнул. Спорить с белобрысым не хотелось. Тем более, что белобрысый был прав.

Неделю назад, в начале летней сессии, Славика вызвал декан факультета Целибовский.
- Есть у меня к вам дело, Марусин. Не очень обычное, но важное. Мне звонил председатель колхоза "Новоалексеевский", это где-то на Кубани. Просит прислать кого-нибудь. Срочно.
- Концерт для тружеников села? - догадался Славик. - Мы шефствуем над этим колхозом, да?
Целибовский крякнул и пригладил лысину длинной узкой ладонью.
- Да куда нам шефствовать... Самим бы... Впрочем, ладно. Им переводчик нужен. Для работы с итальянскими специалистами. Они там передовые технологии внедряют. На посевах сахарной свеклы и кукурузы. И ещё сои, кажется.

Слушая, как заслуженный артист республики профессор Михаил Аркадьевич Целибовский рассказывает ему про посевы в колхозе, Славик ощутил головокружение. Реальность перед его глазами вдруг изменилась, наполнившись неожиданными сочетаниями привычных вещей. Как если бы пожилой декан вдруг предстал перед Славиком в балетной пачке и пуантах.

- Я тебе не верю, - жестко сказал крепко сбитый мужик. Его ледяные глаза буквально сверлили собеседника. - Я. Тебе. Не. Верю. Понял?
- Понял, понял, - грустно кивнул второй. - Ты мне не веришь.
Второй был молод, но паутинки седины в густой шевелюре отсвечивали Вечностью.
- Ты где был, когда нас убивали там... - замешкался Первый.
- Я не знал, - виновато поджал губы Второй.
- Врешь. Ты не мог не знать.
- Откуда? Ты же мне не сообщил.
- Врешь, сволочь, - зло бросил Первый.
Второй повернулся к мимо пробегавшей девушке.
- Барышня! Две порции картошки фри. Тебе пива взять?
Первый угрюмо кивнул.
- И пива бокал. Светлого? Светлого.
Ноги у официантки были длинны и загорелы.
- Красивая, - сказал Второй и улыбнулся.
- Ты с темы-то не спрыгивай.
- Жениться тебе надо, - упрямо сказал Второй.
- Да на ком?
- Да хоть на официантке этой. Зовут Лида. Не замужем. Вернее, была замужем. Но как-то неудачно. Сейчас живет с родителями. Сына воспитывает. Славный такой мальчишка. Через два года ему в школу...
- Откуда ты знаешь? - подозрительно прищурился Первый.
Второй не ответил.
- А... Ну да... - отмахнулся собеседник.
- Она тебя будет ждать, - Второй голосом выделил слово 'будет'.
- Не верю я им. Ты же знаешь.
- Знаю. Ты никому не веришь. Скоро ты и себе перестанешь верить.
- Это еще почему?
Диалог перебила официантка Лида:
- Ваш заказ, пожалуйста. Еще что-нибудь?
- Нет, спасибо, - в один голос сказали оба.
Вкусно запахло жареной картошкой. Такой... Как в детстве.
- Красивая девушка Лида, на улице.... На какой-то там улице, в общем, - задумчиво глядя на удаляющуюся спину девушки, пробормотал Первый.
Второй подсказал:
- На Южной.
- Что?
- На улице Южной живет. Ярослав Смеляков написал. И не 'красивая', но 'хорошая'. Разницу понимаешь?

- Здесь вещи...

Шкаф. Обычный платяной, двустворчатый. На дверце - вмятина в полировке с паутиной трещин вокруг. В шкафу - одежда. Слева мужская: летняя рубашка, шорты, ветхий банный халат. На всем - белесые пятна.

- Чертова влажность. Сдаю в химчистку два раза в год, а все равно появляются... Это она сшила. Мне... А вот ее, справа.

Светлая блузка с оборками. Куртка. Плиссированная юбка. Все бог знает когда вышедшее из моды. И запах - давно не ношеных вещей, гниющей материи. Мертвый запах памяти.
- Там белье, там чулки, - он показал на выдвижные ящики.

Я напрягся: не станет ли демонстрировать содержимое? Не стал.

Возле шкафа в ряд - туфли, три пары, стоптанные, со стертыми каблуками, и пыльные босоножки. Застежки поедены ржавчиной.

У стены напротив - швейная машинка в чехле и маленькая стиральная. Две женские сумки. Тоже старые, в брызгах плесени. Он показал на одну, с оторванной ручной:
- Здесь письма...

Я смотрел на Влада. Высокий, старше меня - тридцать восемь лет. Начал седеть, но ему это идет. У него есть завидный талант - выбирать и носить одежду. Чтобы он ни надел - от смокинга на каком-то помпезном мероприятии до джинсов - все сидит на нем, как на модели в рекламе. Фигура, что-ли, у него такая стандартная? Стиль всегда сдержанный. Никакой спеси, ничего напоказ. Элегантность дается ему сама собой и видна сразу.

И вдруг эта замшелая рухлядь.

Нельзя сказать, что мы большие друзья. Влад мой начальник. Вежливый и холодный. Подчиненных не давит и не заискивает перед ними. Его распоряжения, даже те, которые не кажутся самыми целесообразными, хочется выполнять - старательно и в срок. Его похвала приятна, хотя признаваться в этом немного унизительно. Вроде, типичный корпоративный функционер, и в то же время нет. Он не позволяет себе пускаться в рассуждения о том, что мы все одна команда, сидим в одной лодке и работаем для общей цели. И главное, в нем не чувствуется страха, спрятанного за высокомерием и отполированным хамством и не отпускающего ни на минуту. Страха не угодить, не дать ожидаемый результат, а значит получить меньше атрибутов успеха.

1-я часть

Вы спросите меня - Что такое праздник?
Так я Вам отвечу - Праздник для военнослужащего, как для лошади свадьба - голова в цветах, а жопа в мыле. Это придумал не я.
Для не служивших в армии, поясняю: В обычные дни, в армии существует четкий распорядок дня. Подъём - построение и проверка, утренняя зарядка - построение и проверка, завтрак -построение и проверка, занятия - построение и проверка, обед - построение и проверка, самоподготовка - построение и проверка, ужин, свободное время - построение и вечерняя поверка, отбой.
В предпразничные и праздничные дни количество проверок можно смело умножать на 2 с целью выявления пьяных, самоходчиков, и вообще для усиления боевой готовности. Занятий нет, зато есть спортивный праздник, типа кросс на 5 км., забег на 100 м., соревнование в подтягивании и преодолении полосы препятствий, просмотр телепередач, и, конечно же, праздничная дискотека в училищном клубе. Для тех, кто не достоин идти в увольнение (распиздяи), праздник превращается в адовы муки. Пошел на КПП на свидание - ПОСТРОЕНИЕ!!! Сел на очко - ПОСТРОЕНИЕ!!! Пишешь письмо - ПОСТРОЕНИЕ!!! - Да ёб же ж твою мать!!!
Всё тот же незабываемый 3-й курс высшего военного училища. 31 декабря 198...года. Рота пришла с занятий. Те, кому посчастливилось не залететь накануне, готовились в увольнение.
Приводили в порядок парадную форму, брились, вычёсывали перхоть с кожного покрова головы, нюхали свои подмышки и носки на предмет свежести, смазывали яйца одеколоном, ойкая и вздрагивая от местных ожогов, рассматривали хуи в кабинках туалета, планируя красиво достать и предъявить в нужное время и в нужном месте со словами - А не желаете ли, мадемуазель, немного десерту?
Обделённых увольнением, по мнению командования, ждала более увеселительная программа. Праздничный ужин (та же хуйня в тарелках, только ёлка в столовой), с 19.00 до 23.00 праздничная дискотека в клубе, с девочками, пришедшими по пригласительным, в присутствии командира роты и 2-х взводных (нахуй бы они там были нужны, танцевать с ними белый танец мы не собирались), в 23.30 построение в роте и проверка, тут же Новогоднее поздравление комбата, и отбой.
Хер там!!! Ещё за неделю до праздника мы уже запланировали устроить себе маленький парадиз, а, как известно, под Новый Год желания должны сбываться обязательно. Разнузданную по своей сути, новогоднюю вакханалию, решено было воплотить в жизнь как раз таки после отбоя, когда командование роты уебнёт по домам, чтобы успеть положить под ёлку игрушки своим детям и махнуть рюмку (стакан) водки под бой курантов, а комбат запрётся в своём кабинете бухой в сраку к тому времени, потому, что он на хую видел Деда Мороза со Снегурочкой, Снеговиком, добрыми гномами и Министром обороны впридачу. Вот такие были наши ближайшие перспективы.
Но всё пошло не так с самого начала.

"-Я мёртвых не люблю.
-Чего их любить? Любить живых надо."
"На дне." М. Горький.



-Мамочка, мам...убей меня пожалуйста. Ну за чем я тебе? Я такая даже себе самой не нужна. - Впервые сказала Вера в голос и замолчала, облизнув сухие губы. Даже такие недолгие речи были страшно утомительны для неё.
Мать сидела подле. Она слышала всё до единого слова, но даже не смогла отреагировать; лишь докурила сигарету и затушила её о боковину переполненной пепельницы, стоявшей на соседнем стуле.

Лишь после я узнал историю этой семьи. В тот же момент, просто выронив рулетку из рук, поспешно выбежал из палаты. Добравшись до туалета, долго умывался холодной водой, замечая в промежутки в зеркале всё ещё плачущее лицо. В тот день мне довелось снимать размеры для будущих пластиковых окон в той палате. Успокоившись, я спустился на парковку перед центром и смог вернуться к измерениям лишь в солнцезащитных очках.

Областной ожоговый центр Ростова-на-Дону. Без надобности посещать это место нужно было бы запретить законом. С самого начала, как только вы в здании, у вас начинает сосать под ложечкой, как только же встретится первый пациент, даже один из "удачных" - как будто кто-то подходит и начинает сжимать ваш кадык; а когда ком становится просто невыносимо держать, то попытки проглотить его сопровождаются сильной физической болью. Но видя этих людей, заплакать не получается, осознаёшь, как они могут отреагировать на такую жалость к себе. Подхожу, ?19. Вот я опять с ними в палате. Никто не заметил моего прихода, впрочем как и проворного исчезновения несколько минут назад.

Жил да был один организатор перевозок, или, как сейчас модно говорить - логист. Все его звали Алексей Иванович, кроме совсем уж хороших знакомых. Хорошие знакомые звали его просто Лёша - мы его тоже так звать будем.
Так вот: сидел как-то Лёша в своём офисе у компьютера. Со стороны посмотреть - бездельничая. То косынку разложит, то по сайтам всяким лазает, на девочек неодетых посматривает. Но то со стороны, а на деле же - каждый день, включая этот, был у Лёши весьма напряжённый, и ту же косынку Лёша раскладывал чисто машинально, будучи в работу погружённый.
И раздался тут звонок телефонный.
Лёша трубку снял, представился как положено, а потом слышит - а голос-то вроде как знакомый.
-Женька? Коляныч, ты что ли? - спросил Лёша.
-Лёха, елы-палы, сколько лет, сколько зим! - ответили в трубке.
Ну, раз такие расклады - разговор пошёл в непринуждённом режиме: "как жизнь, как сам, как здоровье, как семья - а у тебя, как сам-то" - ну и так далее. И минут через двадцать Женька, Лёшин знакомый, и говорит:
-А вообще у меня тут дело одно по твоей части.
-Давай, говори.
-У тебя в М-ске часом машины нет?
А Лёша, надо сказать, с утра самого голову ломал из-за того, что как раз в М-ске у него машина была, а вот на обратную дорогу загрузить её было нечем. Гнать же порожняком из такой дали - не улыбалось.
-Есть машина, - говорит Лёша, - а что там у тебя, товар какой?
-Да там два мотора надо в Ленобласть перебросить.
-Моторы не тяжёлые?
-Не боись, рессоры не погнут.
-Диктуй адрес, куда ехать забирать.

Это только присказка была - или, учёным языком "преамбула" - а теперь перенесёмся в М-ск, где начинающий лысеть и слегка полнеть водитель фуры, иначе как "Андреич" никем, кроме жены, не именуемый, полулежал на спальном месте своего тягача и смотрел по ноутбуку кино.
Фильм был старым, сюжет Андреич уже выучил наизусть - но всё равно смотрел эмоционально, с переживанием.
И тут запиликал мобильник.
-Кому я там ещё понадобился - проворчал Андреич, доставая из висящей возле спальника куртки мобильник, - А, шефуля наш дорогой звонит...

В детстве каждое лето проводил в гостях у своей бабушки в приморском поселке. Ну и как водится была у нас компания, друзей-ровестников. Но был и закадычный друг Валерка. Жил он с мамой, одинокой и нервной женщиной. Била она его смертным боем за любую мало-мальскую провинность. Как все пацаны тех времен, мы вместе ездили на рыбалку, просто на море, частенько бегали за кукурузой на совхозные поля. Позже, когда подросли, нас вместе отправляли в пионерский лагерь, где опять же мы держались вдвоем. Частенько приходилось за него заступаться и бить его оппонентов, соседских пацанов, которые поколачивали иногда его, может за его жалкий вид, т.к. мама сильно его лупцевала, затюкав тем самым, и даже в походке его всегда просматривалась некая неуверенность.

С одноклассниками в школе отношения у него были напряженными, т.к. одевался он во что могла его одеть мама, на свою нищенскую зарплату лаборанта сельской больницы. Да и кличка в школе у него была соответствующая его внешнему виду и поведению-"Зяблик". Со временем, когда мы подросли, наступил возраст когда уже начались свидания с девочками, и наши дорожки начали кардинально разбегаться в разные стороны, у меня появилась компания друзей из местной шпаны, а Валерка так и продолжал увлекаться рыбалкой, кроликами и домашними хлопотами, находясь под прессом маминого надзора. Да и не вписывался он в компанию сверстников по причине своей немодности и неуверенности. Я в свою очередь, пользуясь уважением среди своих новых друзей-хулиганов, оказывал ему поддержку, запретив его трогать и унижать. Из общих интересов у нас все-таки осталась рыбалка, и мы так-же, как в детстве, ездили на зорьке на ставки, либо на лиманы порыбачить.

Потом последний звонок, поступление, Армия, дембель, перестройка, женитьба, рождение старшей дочери, развод, бабушка к тому времени отошла в мир иной, и как-то, по прошествии определенного времени, я вновь приехал в тот поселок, погостить к родне и повидать друзей детства и юности. Встретил своих дружков, которые сколотились в бригаду и крышевали местных коммерсантов, естественно посыпались предложения, но я вежливо отказался, мотивировав это тем, что я приехал "просто в погостить". Спросил у них про Валерку. С матерью он к тому времени уже не проживал, а по приходу из армии женился, и жил с супругой. Мама его толком место его проживания мне не указала, т.к. сказала что прогнала его и не хочет о нем ничего знать. Ребята не знали точно его место проживания, но т.к. они крышевали рынок, привезли меня туда, сказав что в этом месте можно встретить всех, т.к. на то время это был очаг цивилизации в загибающемся совхозе - миллионере. И через некоторое время я увидел идущего с нагруженной сумкой сгорбившегося мужичка, бомжеватого вида, в коричневой шубе из искусственного меха, в вязаной спортивной шапочке. По его походке я узнал в нем того Валерку. Встретились, обрадовались друг другу, он сказал что ему надо отнести домой продукты, и он вернется, а я тем временем остался ждать его в кафе.

Ну вот я и в поезде. Убаюкивающий стук колес, пробегающие мимо окошка деревья и телеграфные столбы. Купе хоть и не "люксовое", за то чистое, и белье свежее. Проводник весело гремит стаканами, предлагая:
- Чай, кофе, сигареты...

Попутчики подобрались колоритные. Бабка - торговка. С куевой тучей чемоданов и корзин. Заставила все свободное место. Постоянно что-то бурчала себе под нос. Правда потом улеглась на верхнюю полку и захрапела. Появился интеллигент, скорее всего профессор. (Ну, это я его про себя так назвал) Вежливый, культурный. Нам с бабкой - "Здравствуйте!" сказал. Я махнул мордой, бабка в ответ что-то пёрнула. Наконец возник и последний персонаж. Молодой, приблатненный "урка". Руки в наколках, тельник на распашку, "лыбу" давит, как будто родственников увидел, чуть целоваться не полез. Ну и, собственно, я. Возвращающийся на "материк" с двухмесячной вахты, нефтяник из Тюмени. "Бабла" полные карманы, потратить еще не успел.

Расселись, чаи гоняем. Урка анекдоты травит, профессор делает вид, что читает, где-то по случаю спизженную, газетенку. Бабка, в такт стука колес, попёрдывает на верхней полке. Едем весело, не скучаем. Проводник предложил пива, я от щедрости своей купил каждому по паре пузырей. При этом ненароком засветил свой "лопатник", полный зелени, вперемешку с "деревянными". У "урки" глаза заблестели, и тут же в его руках колода карт появилась. Давай нас фокусами развлекать. Да как здорово у него получалось. Ему бы в цирке Акопяном работать...

Профессора после бутылки халявного пива разморило, попросил карты, стал их разглядывать, как будто хотел там подвох какой-нибудь найти.
- Нет, вы только гляньте! Карты самые обычные, а как в руках этого уважаемого человека себя ведут. Будто живые.
И мне карты протягивает: - Убедитесь, молодой человек. Карты самые обычные.
Пришлось и мне комплимент "урке" отвесить. Тот чуть не обоссался от удовольствия. И тут же предложил в сыграть в "дурачка". Ну прям, закон жанра.