Не для глумления я сей рассказ ваял,
А для упреждения всех падонкафф.
Не расслабляйся, всегда будь начеку!
Ахтунг не дремлет!

Как говорил один известный киноперсонаж: "...кабаки да бабы доведут до цугундера". Но в нашем случае, водка и бабы чуть было не довели героя моего повествования до мерзкого ахтунга. В общем...
Жил да был в одном небольшом городе мужик по имени Вася - ничем не примечательный водитель погрузчика при складе всякой хуйни. Было Васе уже хорошо за сорок, внешность он имел вполне приятную, телосложение весьма видное, хуище по колено и вдобавок носил бравые гусарские усы. И хоть была у него хорошая, симпатичная жена, но очень уж охоч был Вася до баб. Готов был ебать их всегда, везде и при любой погоде.

А хули тут такого - ну "дымит труба", можно только позавидовать. Поди лучше, чем косорыловку жрать до посинения. Да и многим бабам Вася нравился. Как поведёт своими усищами, глазки замаслит, в улыбочке похотливой расплывётся - так некоторые, особо слабые на передок сучки, таяли и в пизде увлажнялись. Переёб Вася на своём складском комплексе всех, кого только можно. Даже пожилой уборщице Клаве в подсобке присунул по-пьяни. С бабами Вася особо не церемонился - брал нахрапом, силой обаяния заваливал их словно лосих. Но всё-же была одна дамочка, к которой никак Вася ну никак не мог шары подкатить.

На складе бытовой химии работала кладовщицей Галька Фёдорова, весьма аппетитная, черноглазая бабец. К своим тридцати пяти годам сумела сохранить стройную девичью фигурку и строгие моральные устои. Носила причёсочку каре, волосы в чёрный цвет красила и чем-то напоминала Деми Мур в молодые годы. Одним словом, мармелад в шоколаде, а не женщина. Была она хоть и замужем, но как бы и нет. Мужик её бухал по-чёрному, и большее время у старушки матери на посёлке ошивался, где целыми днями жрал хань с себе подобными. Дома появлялся лишь чтобы переодеться, пожрать да поскандалить. От греха подальше, Галька давала ему немного денег и он снова надолго исчезал.
Дураку ясно, что тосковала и страдала бедная Галина без крепкого мужского хуя и нежной ласки. Но себя блюла и держалась как могла. Всё надеялась на что-то..., а может и любила этого долбоёба вонючего. Иногда, правда, фаловала себя лейкой душевой в ванной, но то ж разве секс?! Так - одно расстройство и недоразумение. Вася ей нравился, но она и подумать не могла об измене, хотя тоже испытывала некое томление в промежности, когда тот усердно подбивал к ней клинья на работе. Но Галинка держалась как партизан на допросе. Тем более, что
про Васька ходили разные скабрезные сплетни.

Бытует миф, будто крокодилы, поедая жертву, проливают слезы.
Верить или не верить в такие шутки природы - вопрос второй, но википедия утверждает, будто это действительно так.
Так вот: клиенты иногда тоже бывают плачущими крокодилами.
И хочется из них сразу сделать сумочку. И туфли.

Вот приходит мужичонка - худ, высок, широкоплеч. Ничем не примечателен. Только жалостлив уж слишком. Глаза внимательны, участливы, все по ручке норовит погладить. Того гляди - конфетку даст.
Начинает не сразу. Ему проникнуться надо, расположить к себе, о жизни расспросить.
Смотрит грустно и печально, в душу лезет, головой кивает.
Не просто лезет - без мыла пролезает.

Ну понятно - расчет в коридоре, берет стандарт. Орал и классику, прошу заметить.
Дальше шмотки на кресло, душ, тапки, полотенце.
И вот сидит он уже голый на моей кровати, но начинать все как-то не спешит.
-Ну, рассказывай. - говорит он. И смотрит грустно.
-О чем, милый? - спрашиваю я.
И готовлюсь к девиационной прозе.

О чем может попросить рассказать голый мужик, сидя на моей кровати? Щас угадаю. Нашептать про групповушку? Рассказать, как я себя ласкаю? В какой позе я хочу?
Мне-то пофиг. Что захочет - расскажу.

-Как дошла до жизни такой... - уточняет он.
И смотрит пристально.

21 декабря я забил на работу. Вместо того, чтобы наспех проглотить бутерброд, запить его чашкой чая и бежать в опостылевшую автомастерскую, где меня ждут разобранные двигатели, мятые бамперы и севшие аккумуляторы, я залез в горячую ванную, закурил сигару и, попивая коньяк прямо из горлышка, откисал, пока не стала остывать вода. Потом тщательно выбрился, уложил волосы гелем и феном, и остался вполне доволен собой, посмотрев в запотевшее зеркало.
Надел новую, специально купленную для этого случая рубашку, выходные брюки, новые носки. Галстук решил всё-таки не надевать. Не люблю я галстуки. И так сойдёт.
Позавтракал яичницей с огромным куском жареного бекона. Не успел допить кофе, как раздался телефонный звонок.
- Ты почему не на работе? - услышал я недовольный голос босса.
Я назвал его придурком и сказал, что только идиот в день конца света выйдет на работу. Он было возмутился, но я послал его матом и отключился. Телефон зазвонил снова. Хорошо, что я не стал сходу материться в трубку, потому что это звонила мама.
- Сынок, как у тебя дела?

- Отлично, мам. Как у вас погодка?
- Конец света. Двадцать градусов жары в декабре - это точно конец света.
- Мам, не забивай себе голову этой чепухой. Какой конец? Какого света?
- Сынок, на всякий случай, мало ли что...я тебя люблю, и это...прости, если что.
- Ма, и я тебя люблю, но как бы рано прощаться. Всё будет нормально.
- Я вчера была на кладбище. Отца проведала. Может, завтра уже свижусь с ним.
- Мам, прекращай. Неужели ты веришь в эти глупости?
Мой тон вряд ли был убедительным. То, что творилось последние месяцы на планете - все эти катаклизмы и революции, катастрофы и кризисы, климатические аномалии не оставляли ни малейшей надежды. Все вокруг только и говорили о надвигающемся апокалипсисе. Кликуши и масс-медиа только и говорили, что о двадцать первом декабря, дне, когда всё это безобразие закончится.
Я подошёл к окну и увидел надвигающуюся чёрную тучу, неминуемо поглощающую остатки неба.

Серёжкиного деда в селе уважали. После войны, закончив ветеринарный институт в Ленинграде, он трудился главным ветврачом. В то время в каждом дворе держали животинку, да и в каждом доме обитала какая-нибудь живность и все знали, случись что, заболей их любимое животное, нужно бежать к Петровичу. Так сельчане любовно величали деда. И в любое время дня и ночи, в любую погоду, прихватив стоящий наготове чемоданчик, тот спешил на помощь.

Войну дед прошёл артиллеристом. Не много их, прошедших ту войну в противотанковой артиллерии, вернулось домой.

Командир орудия, старший сержант Семёнов пришёл с тремя нашивками о ранениях, с орденом Отечественной войны 2-ой степени, двумя орденами Славы и несколькими медалями.

С детства у Серёги День Победы был одним из самых любимых праздников. В этот день, надев награды, дед брал Серёжку за руку, и они шли на центральную площадь села. Прохожие здоровались с ними, поздравляли и часто останавливали поболтать про жизнь, спрашивая у деда совета по поводу своих любимых животных.

С площади , сформировав колонну, люди шли к воинскому мемориалу, где проходил митинг на котором дед частенько выступал. Но самое интересное было после него. Ветеранов на автобусе отвозили на живописный берег озера, где для них накрывались столы и они ,подвыпившие ,начинали вспоминать и рассказывать. Серёжка в эти моменты даже про мороженое забывал.

Он очень гордился своим дедом и хотя знал его биографию наизусть, не пропускал ни одного его выступления в школе, куда того часто приглашали.

Награждали деда часто. Почти с каждого торжественного собрания "По случаю..." , он приносил очередную юбилейную медаль или памятный знак. Складывал их в отдельную коробочку и ни когда не вешал на старенький китель вместе с боевыми наградами.

История эта началась седьмого ноября и так, сука, неожиданно началась... как снегопад для работника ЖКХ в Саудовской Черножопии. Дату я запомнил не потому, что поддрачиваю на зеленый учебник по истории партии или у меня в голове ниибаццо калькулятор "Ссаньо" на солнечной батарейке, а потому, что это седьмое ноября оказалось реально красным днем календаря. А еще я увидел Ленина.

Вождь пришел ко мне ночью и с бревном, постучав им в окошко. Но не тарабанил, как хулиган, а вежливо ебнул один раз в стекло поленом и сказал с укоризной в дыру:
- Феликс Эдмундович, голубчик. Пока вы тут д'гочите, там большевики Зимний и ящик "Столичной" взяли. Сегодня седьмое нояб'гя, геволюция победила, а вы как мудак.

Я упал с кровати, врубил свет и спросонья узрел в разбитом окне легендарное ебло, декорированное фингалом и хитрым прищуром. У меня аж мурашки по залупе побежали от ужаса. Хуясе, Ильич воскресе. Потом пригляделся и узнал дядю Гошу в бороде, усах и кепке. Из нагрудного кармана пиджака торчал красный бант, спизженный с какой-то девочки. Алкоголик был пьян.
- Зд'гасьте, батенька, - приподнял он кепи и светанул лысиной фасона "озеро в лесу".

- Вы совсем опиздоумели, дядя Гоша? - вежливость с гостями - прежде всего. Я только молоток в руку взял. Захотелось сильно взять и уебать, согласно закону гостеприимства.
- Соби'гайтесь, това'гищ пиздюк. Дело есть.
- Вам зубы не жмут? Что за маскарад? И чего с окном теперь делать?
- Я же столяр-краснодеревщик, ёба! Щяс моментально тебе стеклышко из фанерки справлю. Молоток и гвозди всегда с собой, - когда он из авиамеханика в столяры переметнулся, я так и не узнал.

- Здравствуйте! А могу я переговорить с Павлом Егоровичем Хваткиным?
- Я вас слушаю.
- Павел, это - Таня... Таня Егорычева. Мы учились вместе.
- Привет! - ответил я, придав голосу радостно-узнавательные нотки, словно мы расстались только вчера, а не более двадцати лет назад, и сейчас спросонок я просто не узнал её сразу по голосу. Она тоже затараторила без лишних лирических отступлений:
- У нас встреча одноклассников. Будет в следующую пятницу, вечером. Ты придёшь?
- В ту пятницу? На следующей неделе? У меня после обеда самолёт. - соврал я тут же, ни секунды не задумываясь.
- Жаль... - мне показалось, она действительно расстроилась, но подыгрывать и изображать расстройство на своём конце трубки мне не хотелось.
- А что это вы вдруг решили? Дата, вроде, не круглая... Раньше толи не встречались, толи меня не звали - уж не знаю...
- Встречались. Они почти каждый год встречаются, правда я сама только года три назад была один раз. Сейчас почему-то очень всем захотелось, меня прям забросали в "Одноклассниках". А тебя там нет...
- Там не только меня нет. Когда я последний раз там лазал, года полтора назад - там человека три было, не считая тебя.
- Да, сейчас чуть-чуть больше... - она назвала имена ещё пары одноклассниц, которым провели, видимо, интернет. - да и всё. А жаль.
- Да... - неопределённо подтвердил я, хотя мне было непонятно, чего именно ей было жаль: тотального отсутствия нашего класса на этих долбанных "одноклассниках", или того факта, что нас и в реале осталось гораздо меньше, чем было на линейке первого сентября в первом классе.


...Или опечалил её факт, что именно в следующую пятницу после обеда у меня самолёт в неведомую мне самому даль? Виртуальный чуть более, чем полностью? Не знаю. Перебросившись ещё парой фраз ни о чём, и договорившись, что "вот по этому номеру - в любое время!" она может мне звонить - нажал на кнопку отбоя.

М-да. К чести Таньки надо сказать: ни одного идиотского вопроса, начиная с "как дела?" и заканчивая: "а женился? Дети есть?" она не задала. И на том спасибо. Терпеть не могу, когда люди, которых моё существование не волновало двадцать три года (также, как и их существование - меня), вдруг проявляют лицемерный "неподдельный" интерес к бытовым подробностям и промежуточным результатам моего бытия. Есть в этом какая-то особенная подлость.

Я признаю, что нарушаю правила ПДД. Чаще в городе, иногда за городом. Хотя стараюсь этого не делать и с каждым годом делаю ЭТО все меньше. Раньше по причине лени и не выплаченных штрафов, сейчас из соображений безопасности за свою и чужие жизни. И, бывает, что встречаюсь с российской бедой, "...которую ни с какой другой не перепутаешь. И у неё одна рука длиннее другой, с полосатой конечностью..." (Лучше, чем у Леонида Бабанина не придумать)
С этой категорией "командиров" сталкивался очень часто. Сейчас всегда пристегиваюсь и уже давно сорвал тонировку даже с заднего стекла, чтобы руки у них не тянулись полосатой палкой на меня показывать.
Но историй с ними было много...

Воронеж. Два часа ночи. Въезжаю по неосвещенной дороге в город, неожиданно меня останавливает сотрудник ДПС.
- Что я нарушил, командир?
- Вы выехали на встречную полосу, - отвечает сотрудник.
- Сейчас мы составим протокол и отправим Вас в суд, на лишение прав.
- Ты что, лейтенант! С дуба рухнул! - я в возмущении. - Там же нихера не видно. Ни знаков, ни полос на дороге.
- Это Вы в суде разбираться будете. А пока пройдите в машину.
В машине ДПС я незаметно включил в сотовом телефоне функцию диктофона и продолжил беседу.
- Парни, вы неправы. Там действительно ничего не видно.
- Видно, не видно, а на встречку ты выехал, - отвечают мне в один голос гаишники.
Волокита с документами меня не устраивала, и я предложил договориться.
- Сколько? - спросил я.
- Пять тысяч.
- Много. Давайте три хотя бы, - торговался я.
Парни ненадолго задумались и согласились.
- Только за деньгами нужно будет ехать на левый берег. У меня с собой только тысяча.

- Здравствуйте, Александр, это говорит Керен из армии.
- Добрый вечер, Керен из армии, чем обязан?
- В Ваших личных данных ваша жена Мариана записана под Вашей фамилией, а в компьютере она всплывает под другой. Почему?
- Потому что она мне теперь не жена. Мы развелись и она вышла замуж второй раз. Теперь у неё фамилия нового мужа.
- Так, хорошо, значит я пишу "разведён".
- Нет, не разведён. Я тоже женат, у меня новая семья.
- Почему?

- Не знаю, это жизнь, люди разводятся, женятся, замуж выходят.
- Но я не могу изменить с "женат" на "женат", надо сначала написать "разведён".
- А вам и не надо ничего менять в графе "личное состояние", измените только имя супруги и её номер паспорта, программа это позволит (меняет данные и вписывает Ленку и её номер паспорта под мою диктовку)
- А откуда Вы знаете, что программа это позволит?
- Я её сам написал.
- ???
- Когда я служил срочную, базы данных только входили. И я написал программу, которой все пользуются до сих пор.
- А как я могу знать, что Лена Ваша жена?
- Позвоните ей, спросите, могу дать номер телефона.
- Нет, пошлите мне копию паспорта по факсу, там должно быть записано.
(Посылаю ей копию паспорта)

1992-й год. Зима.
Генератором, и идейным вдохновителем "свала" был Женя и только он. Его жена - Кира и Женькина мама упирались до последнего.
Но Женя их все-таки продавил:
- Мама, ну чего мы тут будем тухнуть? Тебе еще не надоел этот гребаный совок? А ты, Кира, кому тут нужна со своей консерваторией? В переходах петь? И это еще в лучшем случае, если с бандюками договоришься. А я - молодой здоровый, а ни работы, ни перспектив. Ну имею диплом, и че? На стенку его повесить и пойти шавермой торговать? Жизнь одна, родные мои и прожить ее нужно в Америке и только в ней... Кира, разуй глаза, посмотри сколько стоят дерматиновые сапоги для тебя? Про себя я уже молчу. Да ты просто попробуй вспомнить - какая у тебя была последняя радость в жизни? Ну?
Кира:
- Радость? Вообще?
Женя:
- Не можешь? Так я помогу - последняя твоя радость - это когда ты наконец, спустя неделю нашла свою любимую потерянную перчатку. Правда, оставшуюся, ты с горя успела выбросить, но это мелочи, зато радость - так радость. И других радостей у тебя не предвидится...

Кира горько заплакала.

Но как ни плакали Кира с мамой, а дела в стране и правда шли все хуже и перспектив на горизонте никаких. Еда потихоньку становилась предметом роскоши, далеко не первой необходимости и нищие просящие на хлеб, выглядели самонадеянными и оторванными от реальности фантазерами...
Нужно было "валить".

И вот курсы английского и полгода ежедневных визовых стояний позади. Жилье продано, мебель роздана, вещи собраны, билеты куплены.
Последняя тревожная ночь в холодной питерской гостинице. Просто не хотели напрягать друзей. Им ведь нужно еще улыбаться за гостеприимство, а улыбаться никак не хотелось, все-таки последняя ночь в родном городе.
Мама и Кира как в воду опущенные, а Женя наоборот, в радостном возбуждении:
- Давайте спать. Подъем в шесть. Ну чего вы накуксились? Через какие-то восемь часов мы навсегда покинем эту помойку и уже завтра окажемся в самой великой стране мира - в Америке!!! Все, я спать, а вы как хотите. Спокойной ночи.

Это было еще в те времена, когда морякам не возбранялось привозить машины из-за границы, на палубах судов. Наш "Ястреб" шарахался в те времена по Средиземному морю. Италия, Греция, Турция, Египет.... Возили все, что могло течь. Масло подсолнечное, масло оливковое, спирт, соляру и прочее. Мы, экипаж, были довольны. "Суточные"* текли рекой, в кармане постоянно шуршали бумажки с противной мордой ненавистного империалистического президента.
- Стамбул - флегматично произнес Лом, попыхивая турецким стомиллимитровым "Парламентом" - Ну что, Серый, по Фиатику себе прикупим?
Да. Наша с Ломом мечта была купить "Фиат - Регата", новый, турецкой сборки, стоил он в те времена херня денег. Две тысячи "бакинских". То есть три месяца моей работы в море.
- А что потом в Россию пойдем? - спросил я, Лом явно что-то знал
- Ага - подтвердил Лом и начал бубнить в рацию - Истанбул портконтрол. Ай эм моторвессел "Ястреб". Ай аск премишон ап ту зе пир.
Рация бубнила в ответ Лому на таком же "правильном" английском с ужасным арабским акцентом. Я же рванул в каюту готовится к действу.

- Мотя, стой! - Железный капут удержал меня за куртку - Что к причалу?
- Ага - бросил я, вырвав рукав и припустил по трапу вниз
Спустя несколько часов, после всех традиционных формальностей, имеющие увольнение собрались в кают-компании.
- Значит так, ребятки - Папа явно был с бодуна - На берегу остерегайтесь бухать, лучше прите все бухло сюда и пейте. Но после выхода в море. Проституток без резины, даже пальцем не трогать. Вот.
- Василич, мы что дети что ли? - поинтересовался Лом
- Тогда валите нахер - Папа обиженно засопел и вышел
Лом внимательно осмотрел отъезжающих в город.
Нас было четверо, включая Лома.
Я, Железный капут, Понос и Ромка-чмех, который вознамерился прикупить себе тоже машину.
Все, исключая Капута, были одеты скромно и имели далеко спрятанные две штуки баксов.
Капут был похож на ювелирную лавку на выезде. Кольца, печатки, цепь и, вставленные в Израиле, передние злотые клыки.

- Эээ, пидарас! - гортанный голос с сильным кавказским акцентом заставил меня обернуться.
- Я случайно задел, - дед с авоськой в руках стоял на тротуаре и оправдывался перед кем-то.
- Я тэбэ щас пакажу, случайно! Раком здесь поставлю, - не унимался хозяин роскошной иномарки.
Неприметное с виду кафе на Будапештской улице пользовалось популярностью у азербайджанцев. На тротуаре перед входом было припарковано с десяток неплохих автомобилей. БМВ-535 стояла на пути у несчастного старика, который, по всей видимости, хотел обойти ее. Места на тротуаре из-за припаркованных машин не было, и пешеходы покорно шли по газону, проваливаясь в земле.
- Зачем вы поставили машину здесь! Места нет, вот я и задел ваше зеркало.
Теперь стало все понятно. Деда задело зеркалом и оно сложилось.
- Пидарас старый, ты щас у меня поговоришь!
- Да пошел ты, чурка!
- Слющай, хто чурка, эээ?
Дверь БМВ открылась, и на тротуар стал вываливаться объемный азер. Роскошные черные туфли с задратыми носами уверенно встали на мокрый асфальт. Затем и он сам, обтянутый роскошным костюмом с блестками и белой водолазкой, горделиво выпрямился на фоне белоснежной тонированной бэхи.
- Иды суда, казел старый!
Дед, понимая, что силы неравны, стал судорожно озираться, надеясь на суетливо пробегающих молодых парней и мужчин. Но народ целенаправленно шел мимо, не обращая внимания на происходящее. Двери БМВ открылись, и из салона выскочило еще двое блестящих джигитов.
Уверенно направившись к старику, они споткнулись о гортанный окрик хозяина.
- Йох! - произнес азер в роскошном костюме и снова посмотрел на меня.
ТТ послушно лежал в ладони, а плоские формы рукоятки привычно прижимались к пальцам. Скорость выхватывания у меня приближена к абсолютному минимуму и нерусские не сразу поняли, откуда в моей руке оказался пистолет.
- Съебались отсюда, нахер! Твари черножопые, - я никогда не был националистом, но сейчас мне хотелось положить этих троих мордами в грязь.
- Ты зачэм так, брат? Мы же шутим.
Я дружил с армянами, осетинами, дагестанцами и чеченцами. Дружил с грузинами, абхазцем, узбеком и азербайджанцем. И никогда не позволял ни себе, ни другим, оскорблять другие нации. А сегодня я захотел стать националистом, фашистом, членом РНЕ! Потому что не могу смотреть, как унижают нашу страну и нас, живущих в России.

Написано собственноручно и мною прочитано!


© Copyright: Алексей Шашков 2

Андрей знал толк в пище. Он никогда не ел осетрину холодной, а лимон "не камильфо" с коньяком. Еду поглощал медленно и мелкими кусочками, но до отвала. Проникаясь вкусом съеденного. Задерживая во рту, пропуская сквозь все чувствительные зоны языка. Дабы в полной мере прочувствовать всю пикантность и остроту вкуса.
Он так любил вкусно поесть, что даже на свидании с девушкой не мог удержаться от замечаний о еде. Ему порой казалось, что жену себе надо искать среди поваров. Нет-нет, чтобы не была такой же необъятной, словно медвежья гора, а чтобы могла легко различить вкус панчетте в соусе балоньезе. И могла оценить вкус моркови виши. Одним словом Андрей себя считал гурманом, ценителем и обжорой.
- Это не бешамель!
Эти слова вывели Андрея из задумчивости, он обернулся посмотреть на барышню, чей гневный окрик привел в шок весь ресторан.
Весьма грузная особа, вывернула непонятную желтовато-белую массу на мраморный пол.
Официант, налился пунцом, едва сдерживая в себе лучшие выражения русского языка. Он методично водил белоснежным полотенцем по полу, раздраженно вздрагивая.
На ор, грузной дамочки, прибежал администратор, исподлобья зыркнул на повара показавшегося в дверях. Потом на официанта, наконец, зашипел:
- Как вы смете? Да ВЫ!!!!
- Цить! - женщина привстала, грозно нависая над тщедушным человечком с бейджиком на груди.- А ну! Давай, показывай, где здесь кухня! Я сча, покажу тебе, что такое бешамель!
Барышня обвела взглядом всех присутствующих и продолжила.
- Приглашаю вас, всех! Попробовать мой соус! А не эти помои и если он окажется вкусней, скажете этому олуху, пусть возьмет меня на должность повара. Ну, шо администратор Вася, согласен?
Вася, то ли от неожиданности, то ли от наглости, а может и от страха неуверенно кивнул.
Женщина вошла в кухню, а уже через какое-то время перед Андреем красовалась аппетитная наполненная соусница.
Такого Андрею не доводилось кушать раньше. Нежно-сливочный вкус обволакивал своим непревзойдённым вкусом. И через несколько минут зал ресторана зашумел:

Олег Иванович шел по коридору.
Кто-то, может быть, скажет - ну и что?
Штирлиц, вон, тоже шел по коридору! И чем закончилось? Чья виктори?
На что мы культурно ответим такому нетерпеливому читателю - быстро, милдруг, - это только кошки. Как говорится в одном украинском анекдоте о великом и могучем - дали будэ! И продолжим наш рассказ.
Ибо какое может быть даже сравнение самого, самого! Олега Ивановича, где-то героя, можно сказать, нашего времени, с каким-то штандартенфюрером СС!
Итак: шел Олег Иванович с важного межведомственного совещания, которое он же и проводил в конференц-зале института.
В качестве заместителя директора Института физиологии человека.
Открылась дверь одного из отделов и оттуда вышла Алина Семина. С недавних пор - уже начальник этого отдела.
Ты смотри - округлилась, набрала вес. Привлекательна, но уже не как девушка, а как молодая женщина.
Улыбнулась, поздоровалась.

Приостановившийся было на мгновение Олег Иванович пошел дальше. Но уже окутанный флером давних воспоминаний.
Было это на заре его работы в институте. Он тогда был только-только назначенным начальником как раз этого отдела. Но, ясное дело, для пришедшей с институтской скамьи молодой девчонки он был Царь и Бог.
А вот она ему сначала не понравилась.
Да, молодая, фигуристая, выше его ростом. Как говорится, деваха с молоком. С завидной грудью и более чем заметной попкой. Но - не в его вкусе.
Что они тогда праздновали отделом, сейчас уже и не вспомнишь. Что четко помнится - день был предпраздничный, а потому - короткий.
Как они вдвоем оказались на заднем сиденьи такси, везущего их в гостиницу, неизвестно. Да и какая разница! Помнит, что время было где-то три часа пополудни. Светло было, солнечно. И по-щенячьему хорошо.
Когда после нескольких затяжных истекающих слюной поцелуев Алина нетерпеливым движением стала расстегивать ремень на его брюках затем залезла ему в трусы и схватив будто истосковавшись начала дрочить его и так набухший до невозможности член а потом сначала бережно освободив готовую вот-вот взорваться головку от резинки трусов вытащила эту живую дубинку вверх и поставив ее колом со стоном насадила на нее почти до яиц свой нет уже не влажный а просто полный слюны рот и стала и сосать и круговыми движениями нежного языка ласкать головку доводя его самого до умопомрачения он тогда еще интеллигентный мальчик из хорошей семьи со стыдом в зеркале заднего вида увидел округившиеся глаза водителя.

Лет в сорок я впервые нанял водителя.
Сорвал спину и разгрузка коробов с товаром превратилась в сущую муку.
Торговля была неплохая, денег хватало, и я обзвонил знакомых, чтобы порекомендовали какого-нибудь непьющего добросовестного спокойного человека.

Вскоре я встретился с кандидатом.
Он раньше водил "Газель" какого-то рыночного торговца, но недевно тот свернул дела, и теперь Саша работал сторожем на стоянке, и был готов перейти ко мне.

Я рассказал ему, что надо будет с экспедитором ездить в Москву за товаром, грузить-разгружать, ревизировать в магазине неработающие игрушки и, при возможности, ремонтировать их, либо отсортировывать их на возврат поставщикам, готовить к продаже детские велосипеды, и вообще быть в магазине мастером на все руки. Ну и обычные водительские обязанности на нём, как-то - эксплуатировать машину надлежащим образом, и вовремя производить все регламентные работы.
Предложенная зарплата его устроила, и он был готов приступить к работе хоть прямо сейчас.

Я осведомился - не подставит ли он своего теперешнего работодателя неожиданным увольнением, и сказал, что готов подождать, пока Саша отработает на этой автостоянке, пока ему не найдут замену.
Он ответил, что с этим никаких проблем, и назавтра принес уже мне свои документы.
Однако, вскоре я случайно встретился с этим его работодателем.

Он оказался моим старым приятелем.
Шутливо, но с долей серьёзности он мне сказал:
- Что же ты, Витя, чужих работников переманиваешь? Нехорошо, нехорошо... Хоть бы позвонил, переговорил...
Я расстроился:
- Серёга, извини! Я же разговаривал с ним на эту тему. Он сказал, что никаких проблем...
- Всё равно нехорошо. Проблем действительно никаких. Но надо было позвонить. Проблемы будут... У тебя... С ним... Но я тебе о них заранее рассказывать не буду. Нет, не пугайся, - воровать он не будет. Но в скорости поймешь, что я поразумевал.

Кирилл знал, что Вероника ему изменяет. Сначала он в это отказывался верить, потом был крайне возмущен, он даже страдал, а позже просто смирился. Нет, в глубине души каждый раз, когда Вероника уходила к другому, Кирилл не находил себе места. Он боролся с желанием все прекратить и прогнать Веронику, но острое чувство собственности и отчаянья брало вверх. Кирилл знал, без Вероники он умрет.
Впервые это случилось ровно через семь месяцев после свадьбы. Его милая, нежная девочка, вдруг загрустила и сникла. Любое сказанное им не тем тоном слово, превращалось в страшный скандал. Поначалу Кирилл, считал, что это всего - на всего осенняя депрессия. На улице стоял дождливый октябрь, погода не радовала, люди были унылыми и грустными. И он, полагал, что эта хандра коснулась его жены.
А в один вечер Вероника, вдруг будто расцвела. Она словно ласточка летела по их обители, выбирая наряд пооткровенней. Яркий макияж, уложенные волосы... Он было решил, что она прихорашивается для него, но Ника объявила, что ужинать будет с подругой Витой. В тот, момент Кирилл даже подумать не мог, что жена может обмануть. Он с чистым сердцем проводил ее до такси, попросил не задерживаться и уселся перед телевизором. Вита позвонила, из-за какой-то мелочи, невинно поинтересовалась, где Вероника, не подозревая, что та должна быть у нее.
Вероника, не стала опускаться до объяснений, сказала, что он перепутал Виту и Вику. И он ей поверил... Хотел верить. Да, и причин для недоверия не было. Кроме...
Она вдруг изменилась, мурлыкала песенки под нос, витала в облаках. Иногда замирала у окна. Тяжко вздыхала невпопад и вздрагивала от звонка телефона. Это продолжалось неделю. Семь дней ада.
Но потом, все пошло как прежде. Его девочка, вновь стала прежней Вероникой. Родной и домашней. Будто не было той страшной недели в их жизнях. Каждый день она ждала его возвращения, обнимала, целовала, уволакивала в спальню и со всем присущим ей пылом дарила свою нежность и любовь. На все расспросы, только отнекивалась, отмахивалась и смеялась. А Кирилл ей верил. Хотел верить.
Следующий октябрь был на удивление теплым, может быть, поэтому он не уловил перемены в настроении жены. Не заметил ее задержек, измученных взглядов, тихого плача в подушку. Порой, ему казалось, что он себе все придумывает. Но каждый раз, тихой ночью слыша ее сдавленные стоны, он холодел от ужаса. Что если она уйдет? Навсегда?

Когда я был аспирантом и по регламенту обязан был проводить занятия у студентов, в одной из групп на втором курсе оказалась симпатичная девушка c несвойственным для наших мест имени Прасковья. Девчонка скромная, обособленная от остальной группы, без эмоций относилась к тому, что одногруппницы её дразнили "параша", издевались на тему родинки на носу и отсутствия килограмма косметики на лице, глумились над самодельным кожаным рюкзачком заместо мажорной дамской сумочки "Dольче&Gабана". А я, хоть и почти в два раза старше, с ней как-то сразу подружился. Не в том смысле, о котором все сейчас, наверное, подумали. Хотя, каюсь, это тоже было, мужики поймут. А, в общем-то, сошлись по интересам. Под моим руководством за неделю освоила Бейсик, чуть позже Си, Ассемблер, практически самостоятельно освоилась в Сети. Радиоуправляемые авиамодели вместе делали и запускали. По Волге на катамаране вместе ходили. Как она сама сказала - первая, кто из их зауральского посёлка решил поехать в Москву, получать высшее образование.

Но вот этот эпизод меня потряс. В вентиляторе установки, с которой я работал, износилась одна деталь, нужно было изготовить новую. "Набросал" чертёж, пошёл в мастерскую на поклон к фрезеровщику. Я мог бы изготовить и сам, работать на подобных станках умею, только мастер никогда не даст свой инструмент в чужие руки. Впрочем, я и сам не даю свой инструмент кому попало. Мастер посмотрел чертёж, сказал "фигня делов", а чтобы я не "стоял над душой" во время работы, дал денег и попросил сбегать за поллитрухой недорогой водки.

В недорогой водке я не спец, если уж собираемся, берётся что-нибудь проверенное в нормальном магазине. А тут купил самую дешёвую в ближайшей палатке. Принёс мастеру, который к этому времени уже изготовил необходимую мне деталь. Фрезеровщик, увидев принесённую мной бутылку, разразился матом на тему: "какого х... ты купил эту сивуху? После неё долго с унитазом общаться будешь. А я весь день трезвым здесь сидеть не собираюсь. Я тебе ща в задницу эту бутылку запихну! "

Я решил связать свою жизнь с медициной, лечусь от простуды. Вот как было дело.
На улице целую неделю стоял мороз, Катя сказала:
- Ну, почему так холодно, это же нечестно! Даже по магазинам не пройтись. Вот бы температура хоть чуточку поднялась!
Ее желание исполнилось уже на следующий день, температура у меня поднялась до 38 градусов. С самого утра появилось ощущение, что голову отлили из стратегического чугуния. Я сказал об этом Кате, она расстроилась.
- Леша, вечно ты все напутаешь! - сказала она. - Я же просила теплой погоды! Кто теперь поведет меня в среду в театр? Иди, ложись на диван, если ты не выздоровеешь до среды, я обижусь.
Даша бросилась меня защищать, она была уверена, что я заболел без злого умысла, это был случайный проступок. В садике она видела такое сто раз. Однажды мальчик Сережа прошелся босиком по луже, и уже к вечеру заболел. Нельзя винить мужчину в том, что он оказывается неустойчив к бактериям и вирусам, такими мужчин создала природа.

- Я же пошутила, Дашенька, - сказала ей Катя. Потом она повернулась ко мне и добавила: - Все вы, мужики, одинаковые. Только отвернешься, и вы уже в постели с какой-нибудь бациллой.
На самом деле, Катя не сердится на мужчин с пороками здоровья, у нее врожденная потребность выхаживать немощных. Меня отвели к дивану, приказали лечь головой на север, градусником измерили качество жизни. По результатам измерений оказалось, организму не хватало мёда. Даша принесла из холодильника мёд, полную банку, потом мне организовали горячий чай и таблетки, составили план выздоровления. Согласно плану, в среду к семи вечера я должен был быть здоров, как бык, или другое аналогичное животное.
В программу лечения входил медицинский сериал "Доктор Хаус", я посмотрел пару серий, мне стало лучше и я заснул.
Когда в доме есть больные мужчины, девочки становятся удивительно чуткими и внимательными. Даша играла у себя в детской, каждый раз, как там с грохотом падала табуретка, она прибегала, расталкивала меня и спрашивала, не мешает ли она мне. Я говорил, что нет, ничуть, и снова засыпал.
Вечером я проснулся, и Даша сказала, что теперь она будет играть в больницу. Для любой игры нужен инвентарь. Для игры в повара нужна кастрюля, для игры в магазин - игрушечные деньги, для игры в больницу - беспомощные люди, желательно в сознании. Сегодня инвентарем для игры оказался я. Даша села на стул рядом с диваном, спросила:
- Больной, на что жалуетесь?

Когда шкет был ещё в стадии пусички, мы как раз только в сад ходить начали, у него была такая маза, он своё настроение определял по колориметрической шкале.
Ну, то есть по цветовой гамме.
Выглядело это примерно так.
Идём допустим с утра, я спрашиваю.
- Ну, как у тебя сегодня настроение?
Он задумывался ненадолго и определял.
- Фиолетовое!
Не знаю, кто его научил и надоумил, но оттенков была масса.
К примеру.
- У меня сегодня настроение черное (черное не было плохим), но если мы сейчас купим пару сырков, оно будет зелёное (зелёное это было совсем чики-пуки и шик/блеск/красота).
Или рассказывал о событиях за день.
- У меня после тихого часа настроение было какое-то тёмно-синее.
- В цмик или в эржэбэ? - уточнял я из вредности.
- Чево? - переспрашивал шкет подозрительно, и объяснял. - В садике, папа! В садике!
Мол экой ты тупой!

Теща с тестем у меня живут на юге Казахстана, в Кызыл-Орде. Естественно, бывал с женой у них в гостях. Тогда еще мы были северянами, и приезжали в отпуск обычно на пару месяцев - расслабиться, отогреться, фруктов поесть от пуза, у стариков роскошная дача, на которой разве что только ананасов нет. А еще я открыл там для себя отличную рыбалку. Дачный поселок стоит на старом притоке Сыр-Дарьи - Калган-Дарье, больше похожем на продолговатое подковообразное озеро, с практически незаметным течением, с зарослями камышей, тростника на поверхности и джунглями водорослей в толще зеленоватой воды. Хотя опять же - двух-трехметровую глубину озера толщей назвать будет опрометчиво. И вот в этой самой Калган-Дарье водится несметное количество разнообразной рыбы.
Я, когда раскусил это дело (поскольку вырос на Иртыше и с глубокого детства являюсь страстным рыбаком), стал всячески отлынивать от дачных работ, взамен посулив родичам, что буду поставлять им на стол свежайшую рыбу. На том и порешили. И я стал чуть ли не каждый день с утра пораньше, до наступления жары, уходить на Калган-Дарью, снарядив одну поплавочную удочку на всякую нехищную и пару жерлиц на хищную рыбу.
С наживкой проблем не было: на здешних дачах полив ведется через арычную систему, и вдоль арыков всегда можно накопать сколь хочешь червей. Брал я с собой также тесто, замешанное на яичном белке и ароматизированное несколькими капельками анисового масла. Ловились обычная сорога (на Иртыше фамилие ее - чебак), плотва, подлещик, карась, иногда - мелкий жерех, окушки. Сазан брался редко, тем не менее, за рыбалку двух-трех весом от полкилограмма и более я выворачивал. Брались и покрупнее, но тех я и не видел - срывались и уходили, нередко с крючком вместе, еще там, на глубине.
На жерлицу я думал ловить щук. Удивительно, но ни одной из этих речных разбойниц за три моих поездки в отпуск на Калган-Дарью я так и не выловил - похоже, их здесь и нет. Зато на живца садился змееголов, удивительная рыба, которую мне до этого не приходилось видеть, и я даже не знаю, с чем ее сравнить. Может быть, что-то между угрем и вьюном? Темное веретенообразное тело с мелкой чешуей, очень сильное и гибкое, обрамленное длинным продольным плавником, увенчано небольшой приплюснутой головой с маленькими тусклыми глазками - ну змея змеей. Мясо белое, вкусное, почти без костей. Мне попадались небольшие экземпляры, до килограмма и чуть больше.

Боже ж ты мой, как же ебали Мойшу перед всем строем, после его возвращения из краткосрочного отпуска по семейным обстоятельствам! Страшный сон!
Это надо было не просто видеть, это надо было еще выстрадать и пережить.
За это слагают легенды, про такое поют свои песни акыны в бескрайних степях Средней Азии и барды скандинавских племён, о них пишут бестселлеры с миллионными тиражами, с этого, как говорят в Одессе, сочиняют оперу, где главный герой, в конце концов, преданный всеми и забытый на веки вечные, умирает не своей смертью, причем долгой и мучительной. Наши хрупкие курсантские души плакали вместе с Мойшиной, истерзанной Питерским пивом душой, а психика была очень и очень подорвана.
-А сейчас перед вами выступит самый титулованный хуеплёт Вооруженных Сил Советского Союза - Начал свою речь командир роты на утреннем построении.- Курсант Воронцов, выйти из строя на хуй! Встречайте!
- Этот человек...нет-нет, что я говорю... Это ЧМО не нуждается в представлении почтеннейшей публике, потому, что этого ёбаного охуярка знает в лицо и со спины каждый военнослужащий нашего доблестного училища, и даже тёща коменданта, которую он 1-го апреля, представившись посыльным, водил в городской морг на опознание тела любимого зятя. На пол - дороги он съебался в неизвестном направлении, а комендант в это время нес службу в качестве дежурного по училищу. У тещи от нервного потрясения прекратился климакс и возобновились месячные, но это так, хуйня и мелочи жизни.
Ротный, забегал вдоль строя. Он, то воздевал руки кверху и страшно закатывал белки глаз, призывая Небо упасть на голову этого неверного шакала, то подбегал к Мойше и тыкал указательным пальцем ему между бровей, как бы проделывая энергетические дыры в карме.
-При виде этого говна за пределами училища, патрулям дана команда живым этого долбоёба не брать! Он пытался наебать (а у нас были проверенные сведения, что таки наебал) своего командира мнимыми семейными обстоятельствами и уехал жрать водку и лапать питерских девок. - Я его понял по-человечески, а этот гондон насрал мне полную фуражку (ротный снял и показал фуражку, кто-то пиздонул - фииии...какая гадость), и теперь вся рота будет плавать брассом в этом дерьме.
Про занюханную конфету БАРБАРИС, которую Мойша, от щедрот своих, привёз командиру роты в подарок из отпуска, Недельский умолчал, однозначно ссосав её в одиночку в тиши собственного кабинета, и не пожелав делиться с комбатом. С хуя ли делиться?! Ведь это не комбат, а он, майор Недельский, лично отмазывал курсанта Воронцова на училищных разводах, типа тот лежит в санчасти, а комбат имеет к этому такое же отношение, как лопата к клиторному оргазму. А, посему, хуй вам в сраку, товарищ полковник, а не Барбариска, тем более, не репродукция Эрмитажного шедевра.